К вечеру того же дня Лайка вернулась в расположение и принесла в зубах большой мешок набитый немецкой тушёнкой
Налил дед чаю в стакан с подстаканником, отхлебнул глоток, припомнил фронтовую историю и начал рассказ:
"Подобрали мы как-то раз собаку бездомную, оставшуюся без хозяев, расстрелянных немецкими карателями за пособничество партизанам. Дело в Белоруссии было, в сорок третьем году. Пожалели мы псину, накормили, отмыли во фронтовой бане. Привязалась она к нам, стала нашей полковой любимицей.
Старшина Малайчук Лайкой её прозвал, да так и привязалась в ней эта кличка. Хотя на лайку собака совсем не похожа была, если говорить о породе, внешне овчарку напоминала.
А почему именно Лайкой, спросите вы? Да потому что лаять отказывалась наотрез.
Бывало пристанет ней ефрейтор Савраскин: — Лай, собака! Собакам лаять положено!
А Лайка в ответ молчит, на провокации не поддаётся. Голову повернёт на бок, язык высунет, смотрит внимательно на Савраскина, но голос не подаёт. Умная потому что, не чета дуралею ефрейтору.
— Не дразни животину, а то укусит! — стращал Савраскина старшина Малайчук. — Укусит, и правильно сделает. Потому что барагозишь много!
Но Лайка Савраскина не кусала, добрая она собака. По-людски относилась к людям, любила их простой собачьей любовью.
А спустя неделю и служба для Лайки нашлась. Штаб полка призвал её в ряды Красной армии. Поставили на довольствие Лайку, выделили солдатский паёк, как полагается всякому мобилизованному новобранцу. И Лайка свой хлеб отрабатывала сполна — носила фельдшерские сумки для медсанбата, боеприпасы, почту. Помогала вытаскивать раненых с поля боя, спасая жизни однополчан. Хорошим была бойцов — надёжным и героическим боевым товарищем!
Но однажды случилось так, что старшина Малайчук был ранен в бою. И Лайка затосковала. Старшина больше всех в полку Лайку любил, да и она, в свою очередь, в нём души не чаяла.
У нас в то время, помнится, была беда с провизией — запасы исчерпались полностью. По слухам, машины с продуктами питания, направлявшиеся для дивизии, напоролись на немецкие танки, прорвавшиеся в наш тыл, и были уничтожены. Но мы надеялись до последнего — возможно часть машин всё-таки доберётся до адресата.
Фрицы, назойливые словно мухи, надоедали нам день и ночь. Постреляют десять минут и сматываются восвояси. А команду идти в наступление командиры нам не дают, словно назло. Солдаты спали сутками напролёт, чтобы меньше ощущался голод.
В один из таких голодных дней, поутру, трое наших рискнули спуститься к реке — порыбачить. Спустились, а назад не вернулись. Ближе к ночи командир собрал поисковую группу, в которую вошла и Лайка.
К утру поисковая группа вернулась. Солдаты рассказывали, как вышли на след пропавших "рыбаков", а дальше попали под шквальный огонь. Не поняли даже, с какой стороны их обстреливали, а потому решили не рисковать и вернулись в лагерь. "Скорее всего "рыбаков" взяли в плен", — предположил ефрейтор Савраскин. А ко всему добавилась ещё одна неприятность: во время боя потеряли Лайку — убежала и пропала с концами.
К вечеру того же дня Лайка вернулась в расположение. Удивительно, как нашла дорогу назад. Умная животина, не собака а следопыт! И не просто вернулась, а принесла в зубах большой мешок набитый немецкой тушенкой!
"Вот ведь головастая животина! — похвалил Савраскин, ласково потрепав Лайку по холке. — Всё понимает, хоть и молчит! Голодают солдаты, а она им такой подарок!"
Всем взводом мы Лайку благодарили — спасительница, как же иначе. Сами наелись тушёнки и ей наложили в миску, с горкой — умница, заслужила!
А ночью из штаба армии приказ поступил — на утро, как рассветёт, назначено наступление. Наелись мы тушёнки, отоспались за ночь, и айда в атаку! Вот только дальше случилось такое, что совсем уж пониманию не поддаётся.
Лайка, вдохновлённая нашей радостью, такое чудо чудное учудила, что хоть стой, хоть падай!
Не знаю, как ей удалось такое, но принесла Лайка в лагерь командирский планшет в полевой сумке, с двумя сосисками заодно. А в нём, планшете этом, документы и карты немецкие! Выкрала, стащила у фрицев из-под самого носа.
Конечно, кто-то может сказать, мол Лайку запах сосисок привлёк, потому она сумку полевую и прихватила, но факты штука упрямая и от них не открестишься. В планшете том мы обнаружили документы под грифом "совершенно секретно" с подробным планом немецкого наступления. Добыла Лайка ценнейшие сведения и этим спасла жизни многих советских людей, как гражданских так и военных. Героическая собака, иначе не скажешь!
Немецкие войска в то время как-раз обходили с флангов большую группу советских войск и собирались учинить им разгром, когда случилось совсем для них неожиданное. Наше командование приняло к сведению информацию из добытого Лайкой планшета, скорректировало тактику и вся картина сражений в результате этого решительным образом переменилась. Уже к утру мы выбили немцев из нескольких деревень, а к полудню взяли приступом город. Тут уж никак не оспоришь, что Лайка настоящий герой!
А месяц спустя старшину Малайчука выписали из медсанбата. Излечился он от ранения, обрадовав этим Лайку и нас, однополчан. А как война закончилась и настала великая радость для всей Советской Страны, он Лайку с собой забрал. Уехали они жить в его родную станицу под Ставрополем".