Цивильное место одичания людей ...
Мощный удар ноги чуть не снес дверь темницы. На пороге стояли два римских гастата. Каждый был облачен в красную холщовую рубашку, покрытую чешуйчатым панцирем. В правой руке они держали тяжелые дротики, а левая покоилась на рукоятке короткого меча в ножнах на перевязи, переброшенной через плечо. На головах у воинов красовались медные шлемы с хохолком из черного конского волоса. Гастаты презрительно разглядывали узников, и один из них громко спросил своего товарища:
- Кто эти люди, Мариус?
- Не знаю, Калестис. Наверное, христиане. Разве ты не видишь их лица, полные страха?
- Они выглядят как-то странно, - Калестис подошел к Дронову и ткнул его указательным пальцем в грудь. – Ты главный?
Дронов заскрежетал зубами. Впервые в жизни с ним обращались по-скотски.
- Не отвечаешь? И не надо, – Калестис схватил огромной ручищей Дронова за волосы. – Я и так вижу, что главный - ты, потому что лучше всех одет!
Было видно, что Дронову с трудом удается сдерживать себя. В какой-то момент он даже собрался хорошенько треснуть своего мучителя. Его правая рука уже согнулась в локте и готова была нанести хук снизу в незащищенный шлемом подбородок легионера. Что бы произошло потом, страшно представить. Скорее всего узников превратили бы в фарш.
- Прекратите безобразие! – завизжала Вронец и повисла на руке Калестиса. – Неужели воин и палач для тебя одно и то же?!
Калестис отпустил Дронова и стряхнул с руки Вронец.
– Мариус, здесь женщина! – воскликнул он.
- Боги решили вознаградить нас за долгое воздержание? Сейчас посмотрим, на что она годна, – Мариус одной рукой приподнял Вронец с пола и принялся разглядывать её лицо. - Да она старуха, Калестис! - разочарованно вынес он свой вердикт.
Калестис наклонился и задрал ночную рубашку, оголив Вронец почти до пупка.
- Хотя еще крепкая старуха. В походе она сошла бы за шлюху. Но здесь, в Риме! – Калестис скорчил гримасу, означающую большое сомнение в способностях женщины насытить похоть солдат Третьего Галльского легиона, основанного самим Цезарем
Потеряв интерес к Вронец, Калестис снова принялся за Дронова.
- Я назначаю тебя деканом над этими существами, – Калестис кивнул головой в сторону притихших товарищей Дронова. - В любом деле должен быть старший. Смотри, не подкачай! - Калестис с силой хлопнул Дронова по плечу и заржал.
Мариус осклабился шутке Калестиса и сказал почти сочувственно:
- У вас впереди тяжелый день. Будете биться на арене с гладиаторами. Поэтому подкрепитесь.
- Эй, Афра, заходи! - громко позвал Калестис.
В проёме двери показалась темнокожая девушка. Подмышкой у нее было зажато несколько лепешек, а на голове она грациозно несла кувшин, придерживая его рукой. Поставив кувшин перед Дроновым и положив лепешки прямо на земляной пол, Афра удалилась, вертя бедрами.
Приступ нестерпимого голода скрутил живот Леонида. Слюна обильно наполнила рот, стекая по уголкам губ. Он схватил одну из лепешек и жадно впился в неё зубами. Леонид весь был в греховной власти чревоугодия, которое не отпускало его даже на краю жизни и смерти! Никто из товарищей по несчастью даже не притронулся к пище.
- Ешьте и побыстрее! - приказал Калестис. – Мы скоро вернемся.
Легионеры удалились. Слышно было, как они некоторое время гремели цепью и копошились с замком. Потом наступила звенящая тишина.
- Это конец, - Роман обхватил голову руками и принялся что-то причитать про себя. Возможно, он молился.
- Прекрати хоронить нас заживо! Будем бороться до последнего. Другого пути нет. Предлагаю булыжник - проверенное оружие пролетариата, - Николай достал из-за пазухи камень размером с кулак. – Набирайте, там в углу целая куча. Ты как, капиталист Беркутов, с рабочим классом?
- Сейчас да! – Беркутов скинул пиджак, взял булыжник из рук Николая и взвесил его на ладони. - Пробить башку можно.
- А буржуазные революции, все-таки, закалили вашу породу, Беркутов! – Николай был откровенно рад новому союзнику. – А что скажет наш декан?
Дронов стоял около лампадки, которая отбрасывала неровные всполохи огня на его осунувшееся лицо. Было видно, что он принимает непростое решение.
- Разве это единственный выход? – Дронов отчаянно размышлял над возможными вариантами спасения. - Может, договоримся с ними?
- Каким образом? – вступил в разговор Леонид, приканчивая третью лепешку. - Мы для них хуже скота! Скорее всего нас, как первых христиан, попытаются распять.
- Не попытаются, а распнут! Называй вещи своими именами, – уточнил Роман.
По его голосу чувствовалось, что он близок к суициду.
- Не кликушествуй! – оборвал его Дронов, принявший, все-таки, решение дать бой. – Набирайте булыжники. Не знаю, что нас ждет, но камень за пазухой не помешает. Проверено в обычной жизни.
Мужчины направились за камнями в угол темницы. Когда они затарились булыжниками, настроение несколько приподнялось. Теперь люди представляли собой не кучку трясущихся от страха бедолаг, а настоящий древнеримский контуберний, способный дать отпор.
Некоторое время все занимались своим обмундированием, старательно пряча орудия сопротивления. Потом Дронов дал последние наставления:
- Без моего сигнала ничего не предпринимаем. Если меня убьют, командование переходит к Николаю. Действуем по обстановке. Сначала попытаемся определить, кто нам противостоит и как настроен. Может, все и обойдется. Но вероятность такого исхода мала.
- Его просто нет, - обреченно заметил Роман.
- Итак, - Дронов решил не обращать внимания на пораженческие настроения, – когда нас поведут, никто не сопротивляется, чтобы не тратить силы. Уже там на арене будем соображать. Они постараются развлечься, играя с нами в кошки-мышки. Мы для них клоуны на закланье. Надо чем - то их удивить. Тогда есть шанс, что нас оставят в живых для следующих представлений. У кого какие соображения?
- Надо показать такое, что они никогда не видели и не слышали, – предложил Беркутов.
- Может, Вронец прочитает отрывок из Ахматовой, например, – после шестой лепешки Леониду в голову полезли всякие оригинальные идеи, – на латинском!
- Хорошая мысль. Как она тебе? – Дронов посмотрел на Вронец.
- В таком ужасном виде? Без грима?! – удивилась Вронец. – Что обо мне скажет публика! К тому же я не люблю Ахматову.
- Ну, что-то другое. Главное, как ты сыграешь. Древние люди эмоциональны, - Дронов взял Вронец за руку, и впервые на его лице появилась легкая ободряющая улыбка. – Пожалуйста, Нина.
- Хорошо, сейчас попытаюсь вспомнить что-нибудь, - согласилась Вронец. - Только нам надо иметь несколько вариантов, на всякий случай!
- О! Я знаю, - оживился Стас. – У нас есть врач. Пускай удивит древних римлян.
- Ты шутишь! - Роман вздрогнул от неожиданного предложения. - Без инструментов и лекарств?
- Скажешь, что можешь лечить понос, триппер и проказу. Наверняка они этим страдают, - Стас продолжал нагибать Романа. – Надо толпе понравиться. И тогда она может оставить нас в живых до следующего раза.
- Думай, Роман! – Дронов поддержал Стаса. - Обсуждать некогда. У тебя что, Беркутов?
- Я покажу им пачку стодолларовых купюр. У них ведь только монеты. Бумажных денег нет! – Беркутов даже здесь уповал на деньги, оставаясь верным своей натуре. – Может, им будет интересно?
- Отличная мысль,- поддержал Дронов. – Николай, а ты?
- Я предложу бой на кулаках. Пацанами постоянно на улице дрались.
- А вы? – Дронов обратился к Леониду и Стасу.
- Я познакомлю их с арабскими цифрами, - предложил Стас. - Все-таки я экономист и цифры мой конек.
- Готов показать им, как готовить большой Биг Мак. А то у них одни лепешки, да вода, - Леонид мечтательно улыбнулся, вспомнив о любимом фастфуде.
- Ну, что ж. Большего мы придумать не сможем. Нет времени. Теперь подкрепитесь и немного отдохните.
Все потянулись к единственной оставшейся лепешке, а потом недоуменно посмотрели на Леонида.
- Что делать, ребята, я не мог удержаться, - извинился Леонид.
Никто не стал выяснять отношений.
- Теперь давайте встанем в круг и возьмемся за руки, - скомандовал Дронов.
Все беспрекословно выполнили приказ.
- Кто знает какой-нибудь боевой гимн?
- Я, - глаза Николая зажглись отвагой и готовностью к любому предначертанию судьбы.
Николай набрал побольше воздуха в легкие и рванул:
- Никто не даст нам избавленья...
- Ни бог, ни царь, и не герой, - подхватил Беркутов, - добьемся мы освобожденья...
- Своею собственной рукой, - тихо, но дружно подхватили остальные, мало веря в благоприятный исход начинающегося дня.
Внезапно, как из подземного царства Вельзевула, до них донеслись утробные звуки буцин. Еще недавно певшие боевой революционный марш, люди сжались в маленькие комочки и стали похожи на испуганных мышек, которых приготовили на обед цирковому удаву.
Загремела цепь, щелкнул замок. На пороге стояли старые знакомые: Мариус и Калестис. Вид их был грозен и не сулил ничего хорошего. На этот раз они были в парадной форме, сверкая начищенными доспехами. В руках они держали красные щиты, от центра которых разлетались нарисованные белые молнии. Сомнений не оставалось: кровавое представление началось!
Продолжение следует...