Из теплой постельки да на гнилую солому...
Леонид почувствовал, что замерзает, и принялся кутаться в одеяло. Но его не было. Чертыхаясь, он открыл глаза и с удивлением обнаружил, что лежит на колючей соломе почти голый. Маленькая тряпочка прикрывала причинное место. Тело было влажным, грязным и неприятно пахло застарелым потом, как давно не стиранная спортивная форма. «Чертовщина какая-то, - пронеслось в голове. - Наверное, я еще не проснулся, или уже сошёл с ума». И на самом деле. Находясь в здравом рассудке, нельзя было поверить в реальность того, что окружало его.
Леонид находился в самой настоящей темнице, стены которой были выложены из грубо обтесанных камней, местами покрытых склизкой плесенью. Две небольших лампадки в противоположных углах отчаянно чадили, наполняя застенок горьковатым жирным дымком. Каменный пол был покрыт толстым слоем подгнившего сена. Совсем рядом что-то зашевелилось и пискнуло, и Леонид увидел, что на него смотрит большая темно-коричневая крыса. Её маленькие хищные глазки пугающе изучали незнакомца. Крыса принюхивалась и решала, что ей делать дальше. По всей видимости, она уже выбрала Леонида в качестве деликатеса на завтрак. Леонид замахнулся на каннибалку, которая быстро юркнула под солому. И тут он услышал, как кто-то отчетливо произнес:
- Ты кто?
Леонид повернулся в сторону говорящего. Напротив, на драной циновке, сидел мужчина в костюме, разглядывая Леонида с интересом и опаской одновременно. При этом он ковырялся в волосах, старательно вытаскивая оттуда застрявший мусор.
- А ты кто? – встречный вопрос Леонида не располагал к взаимопониманию.
- Я - Дронов, - ответил мужчина, не сводя с Леонида глаз.
- А! - Леониду больше ничего не оставалось, как выдать короткое междометие. Представляться какому-то там Дронову не хотелось. Было ясно, что от него мало что зависит, раз он сидит с Леонидом на одних нарах.
- Еще раз спрашиваю для непонятливых, - упрямо продолжал Дронов на этот раз с плохо сдерживаемым раздражением. – Ты кто такой?
- А что ты со мной так грубо? Мы не знакомы.
- Не хочешь, не говори, - мужчина не стал опускаться до дальнейших расспросов, поднялся и принялся растирать затекшие ноги. - Черт! – вдруг вырвалось у него. – Здесь еще кто-то есть!
Леонид резко метнулся в сторону. Первое, что возникло в его голове: крыса вернулась, чтобы им позавтракать!
- Ты наступил мне на ноги! – раздался визгливый недовольный голос.
Почти рядом с тем местом, где только что сидел Леонид, зашевелилась солома, и из-под неё вылезло существо неопределенного пола и возраста. В тускло мерцающих отблесках лампад было невозможно разглядеть лица. Только изодранная ночная рубашка говорила, что это представительница прекрасного пола.
- Ты сделаешь меня инвалидкой! – женщина адресовала свою претензию к Леониду. – Что за мужчины нынче пошли! Оттопчут и побыстрее в сторону, даже не представившись! – женщина рассмеялась собственной незатейливой шутке. – Меня звать Нина Вронец.
- Прости, это не я
Оправдания Леонида были вызваны не желанием извиниться перед дамой, а его почти голым видом. Когда на людях наг, кажется, что ты виновен во всех прегрешениях мира.
- Не смотри на меня. Я голый, - Леонид прикрыл грудь ладошками.
- Думаешь, я не видела голых мужчин? – Вронец была явно не робкого десятка.
- Нет, я так не думаю, но я стесняюсь.
- Наготы стесняются только уродливые мужики, - вынесла вердикт Вронец. - Я всю жизнь имела дело только с ними. Точнее, с их самым отвратительным подвидом - моральными ублюдками. Кстати, а где мы?
Словоохотливая Вронец впервые обратила внимание на странность обстановки. В ответ Леонид развел руками.
- У тебя нет вопросов полегче? – вступил в разговор Дронов. – Кстати, ты случайно, не актриса нашего театра? В темноте я могу и ошибиться.
- Случайно – нет. Преднамеренно – да, - Вронец не лезла за словом в карман.
- Я давний поклонник твоего таланта, - Дронов сделал дежурный комплимент представительнице актерского сословия.
Хорошо бы вспомнить хоть один спектакль с её участием, подумал он про себя.
- А ты наш губернатор Алексей Дронов, если не ошибаюсь? – Вронец поднялась с соломы и изобразила изящный книксен, приподняв ручками края ночной рубашки и склонив головку набок. Этакая давно перезревшая, но еще игривая салонная кокетка .
- Алексей, - продолжила запанибратски Вронец. – Проясни нашу сегодняшнюю диспозицию.
Бесцеремонное «Алексей» резануло Дронову слух .
- Я в затруднении. Ничего не понимаю, - признался он.
- А мне напоминает сцену из «Макбета», - Вронец подошла к горящей лампаде и протянула к ней руки.
Несмотря на близость огня, лицо её было бледным, как у покойницы. Вронец была похожа на ведунью, готовую обрушить на присутствующих ужас неотвратимого будущего:
– Помните, там есть одно место ...
Вронец не успела продолжить, как из дальнего угла склепа кто-то грубоватым голосом брякнул:
- Нас похитили!
Все посмотрели в сторону, откуда исходил звук. Высокий крепкий мужчина в сером пиджаке и черных брюках вышел из тени, отряхиваясь от соломы.
- Меня звать Владимир Александрович Беркутов, бизнесмен, - представился новенький.
- Меня звать Леонид Варенников, - Леонид протянул руку Беркутову, которую тот крепко пожал. - Зачем нас похищать и кому это выгодно?
- С целью отнятия бизнеса, естественно. А кто, спросите вы? Есть у меня на примете один бандюга, - Беркутов приблизился к Дронову, внимательно его разглядывая. - Так здесь и ты, Алексей Николаевич? Странно.
По Беркутову было видно, что его первоначальная версия о цели похищения дала трещину.
- И на самом деле странно, - согласился Дронов. - Совершенно разные люди в одной кутузке, и непонятно кем сюда запихнутые. Скорее всего, здесь присутствует политическая провокация, или террористический акт.
Все на минуту замолчали. Каждый с тревогой задумался о своем ближайшем будущем. Неожиданно, мрачные мысли были прерваны появлением на авансцене нового персонажа.
- Ну, и компашка здесь собралась! - коренастый, крепко сколоченный мужчина в майке и джинсах нарушил молчание. - Власть и бизнес в одном сарае с простым рабочим.
- Представьтесь для начала, - потребовал начальственно Беркутов.
- Николай, рабочий во втором поколении. На вашем, кстати, грёбаном заводе, господин Беркутов, - новенький явно не собирался соблюдать политесы.
- Не фрондируйте, - Дронов решил немного осадить представителя мирового пролетариата.
- Что ты сказал? – в голосе Николая послышались нотки глухой угрозы.
- Сказал, чтоб не конфликтовали. Мы все здесь в одной лодке, и неясно куда плывем, - ответил Дронов.
Николай хотел вступить в полемику, но тут раздался чей-то голос:
- Может, мы уже в чистилище?
Все посмотрели в дальний угол каземата. Там сидел приятной наружности молодой мужчина в ночной пижаме, который с недоумением рассматривал присутствующих.
- Еще один, - констатировал Дронов.
- Стас, - представился мужчина в пижаме.
- А там рядом никого еще нет, такого же симпатичного? – влезла игривая Вронец.
- Почему нет? Я есть! - рядом со Стасом появился неясный силуэт еще одного человека. – А где моя жена Оксана?
- Ты бредишь, парень! Здесь только одна женщина - я! Нина Вронец, заслуженная актриса страны! - гордо заявила свой статус Вронец. – Судя по всему, спектакль будет весьма захватывающим. Как тебя величать, господин, не могущий жить без Оксаны?
- Романом. Я врач в доме престарелых.
- Тогда наша обстановка тебя не испугает, - Николай подошел к Роману и протянул ему руку для пожатия. – Изучай жизнь простого народа и присоединяйся к классовой борьбе. Перевязки умеешь делать, если что?
- Кончайте с этими пролетарскими шуточками, Николай, - Дронов решил взять ситуацию под контроль. – Больше никого здесь нет?
Тишина была ему ответом.
- Итак, нас семеро, надеюсь, - подытожил Дронов. - Давайте обсудим ситуацию.
Никто не стал возражать. Все разместились в центре камеры, сев в кружок и по-восточному скрестив ноги.
- Надо определиться, где мы и почему здесь оказались, - определил повестку дня Дронов.
Все молчали, не зная, что говорить.
- Хорошо, тогда начнем по кругу, - предложил Дронов. - Давайте высказывайте своё мнение. По часовой стрелке от меня.
Первым начал Николай:
- Работаю на заводе вот этого господина, - Николай указал пальцем на Беркутова. - Был организатором несанкционированной забастовки. Думаю, что попал в ментовку.
- Николай, ты соображаешь, что говоришь? А я, губернатор, тоже сижу здесь из-за твоей революционной деятельности? – искренне удивился Дронов.
- Может, тебя по коррупционной статье повязали? Или революция уже свершилась? Ты тоже, смешной такой. Сидишь в грязном околотке и заявляешь, что ты наш губер! Губернаторы сажают, а не сидят, - парировал Николай, довольный быстро найденным аргументом.
Дронов не стал возражать.
- Хорошо, кто следующий? - Дронов посмотрел на Леонида, который выдал первое, что пришло ему в голову:
- Ничем конкретно не занимаюсь. Скорее всего, мы все попали в автомобильную катастрофу. Нас посчитали трупами и сложили в этом сарае до времени. А мы очухались. Скоро приедут санитары, и всё станет на свои места. Кстати, мне холодно, и я страшно проголодался. У кого-нибудь есть, что перекусить?
И на самом деле, острый голод скрутил внутренности Леонида. Он представил горячую шипящую яичницу, и его начало слегка подташнивать. Еда была единственной настоящей страстью Леонида, которую он удовлетворял, как только представлялась возможность. Ни о чем другом он серьезно думать не мог, если желудок был пуст. Голова его плохо соображала.
- Гипотеза имеет право на существование, хотя много слабых мест. Идем дальше, - Дронов повернулся к Беркутову.
- Занимаюсь бизнесом, - начал Беркутов.
- Вытягиванием жил из работяг, - не удержался Николай, вставив пролетарскую ремарку.
Беркутов не стал обращать внимание на выпад пролетария и продолжил:
- Думаю, нас с тобой похитили, губернатор.
- А остальных зачем? – спросил Дронов.
- Это хорошо спланированный спектакль. Если все раскроется, никто не обвинит организаторов в терроризме, - пояснил Беркутов. - Так, хулиганство. Почти шутка!
- Возможно, возможно, - Дронов почти склонялся к версии Беркутова.- Следующий?
- Я, как актриса, особенно остро ощущаю драматургию момента. У меня ощущение, что будущее театра именно в таком вот реальном моделировании. И только потом уже сцена. Возможно, кто-то из великих маэстро решил поэкспериментировать с живым материалом. Жестоко, отчаянно, но талантливо. Мы прославимся!
- Ты хочешь сказать, Нина, что мы являемся объектами творческого эксперимента? - с интересом спросил Дронов.
- Да, - Вронец источала непоколебимую веру в собственную гипотезу. – Скажу больше. Мы скоро станем участниками удивительного продолжения. Согласитесь, ведь не просто так нас собрали в этом каземате. Это символ, знак! Начало нового театра!
- Ладно, посмотрим, насколько вас не подведет артистическое чутьё, - согласился Дронов. – Теперь Стас.
Стас сидел с видом школьника, которого вызвали в учительскую для промывания мозгов.
- Думаю, что мы сошли с ума! - предположил Стас. – Мы же в дурдоме!
- Чушь собачья! – возмутился Беркутов.
- А что? Я уже давно живу в такой стране, - косвенно поддержал Стаса Николай. – Не привыкать.
- Если в дурдоме, тогда почему не несут завтрак? – Леонид, ощутил нахлынувшую волну голода.
- Палата №6 Чехова в современном прочтении? – изрекла Вронец задумчиво. – Гениально! Там был молодой доктор. По фамилии Хоботов, кажется.
- Среди нас тоже есть врач, - подтвердил Дронов. – Роман, а вы что думаете?
Все посмотрели на унылого Романа.
- Ничего не думаю. Хочу, чтобы всё закончилось. Неважно как, лишь бы быстрее, - Роман был почти на грани отчаяния. – Похоже на ужасный сон. Может, проще всем вскрыть вены? Либо помрем, либо проснемся.
Предложение Романа удручающе подействовало на присутствующих.
- Думаешь, мы спим? – Николай явно решился на отчаянную проверку. - Тогда я сейчас порежу себе ладонь и проснусь.
- И выйдешь из астрала, - предостерегла Вронец. – А может, и уйдешь навсегда в астрал. В любом случае очень рискуешь, Коля.
- Брось запугивать, - Николай уже вертел в руках какой-то металлический кружочек. - Отличные острые края, сейчас испробуем…
- Нам только крови не хватает! – Дронов вырвал у Николая опасный предмет, и уже собрался было зашвырнуть его подальше.
- Стой! - Леонид схватил Дронова за руку. – Можно посмотреть?
- Пожалуйста! - Дронов пожал плечами.
Леонид бережно взял у Дронова металлический кружочек и, подойдя ближе к лампаде, принялся внимательно её разглядывать. Все окружили Леонида, пытаясь разглядеть на его ладони тускло отливающую медью монету старинной чеканки. На аверсе был изображен в профиль неизвестный мужчина с лавровым венком на голове. По периметру шла надпись латинскими буквами. Единственное, что удалось прочитать, было слово «NERO».
- Император Нерон! – всплеснула руками догадливая Вронец.
- Это сестерций, - заключил профессионально Леонид, не обращая внимания на восторги Вронец. – Монета Древнего Рима. Николай, где ты её нашел?
- Здесь под соломой валялся. Может, еще найдем? - Николай стал шарить ногой по полу. – Одно только неясно: откуда в ментовском околотке старинные монеты?
- А мы не в околотке, - Леонид подбросил монету в ладони.
- Тогда где? – резко спросил Беркутов.
- Никто не заметил некоторую странность при общении? – продолжил Леонид развивать свою мысль.
- У нас сейчас так много странностей! Какую именно? - поинтересовался Дронов.
- Нет, вы точно ничего не заметили? – повторил Леонид свой вопрос.
- Да не испытывай же наше терпение! – Вронец не находила себе места от охватившего её нервного возбуждения.
- Только не подумайте, что я свихнулся, - Леонид сделал паузу, в течение которой все взоры были обращены на него. – Мы говорим не по-русски!
- Ба! Какая новость! – Николай хлопнул ладонями по коленям. – Давно известно, что власть и бизнес вообще не понимают русского языка. Особенно, если на нем говорит рабочий человек.
- Подожди смеяться! Леонид кажется, прав. Мы говорим…, - Роман с усилием потер лоб, подбирая слова. - На латыни!
- Ты, наверное, с похмелья, Роман! – возмутился Беркутов. – Хотя…
- Мы захвачены организацией, насильно обучающей латинскому языку? – Вронец чуть не подпрыгнула от восторга. – В театре офонареют, когда я выдам Медею в оригинале!
- Может, мы говорим на итальянском? – предположил Беркутов.
- Хрен редьки не слаще, - Николай решил успокоить своего классового врага. – Какая разница?
- Дело в том, что я не выполнил обязательств под авансированный контракт с итальянцами, - признался Беркутов.
- Так ты ещё и итальянских рабочих надул? – Николай закипел от интернационального возмущения.
- Кончайте пороть глупости, вы оба! – не на шутку рассердился до того спокойный Дронов. – Я не совсем понимаю с языками. Кто мне скажет, что такое русский язык?
Вопрос остался висеть в воздухе. Видя, что товарищи по камере молчат, Дронов продолжил:
- Кто-нибудь может сказать что-нибудь по-русски?
Все недоуменно переглянулись. Стас попытался извлечь из подсознания какое-то слово, но только промычал.
- Мы себя вообще-то считаем русскими?
- Пожалуй, да, - согласилась Вронец. – Хотя, моя мама была полькой, а отец еврей - полукровка.
Дронов обхватил голову руками и сжал пальцы на затылке. Казалось, что у него голова раскалывается от боли:
- Роман, ты единственный среди нас врач. Мы что, все душевно больны?
Чувствуя, что все смотрят на него, Роман пустился в замысловатые рассуждения:
- Я так понимаю, что мы знаем только один язык – латинский. Понимаем, что есть и другие языки, в том числе, и русский. Но не знаем его.
- Или у нас стерли его из памяти? – предположил Леонид.
- Но, мы же помним, кем были в прошлой жизни? Я вот, например, прекрасно помню свое последнее выступление на съезде партии, - Дронов произнес эту фразу с небольшим сомнением.
- Как это в прошлой жизни? – возмутился Беркутов. - Мы разве уже на том свете?
- Возможно, - Леонид продолжал рассматривать монету. – Я вот только думаю, а причем тогда монета и эта латынь?
- Роман, а вы не знаете, на каком языке говорят в раю? – спросила Вронец.
- Никогда не задумывался, - ответил Роман.
- Тише! Слышите странный звук? - Леонид приложил ухо к двери каземата. – Завывают какие-то отвратительные трубы.
Все напряглись, с тревогой озираясь по сторонам и прислушиваясь.
- Наверное, рядом чистилище, - вздрогнул Роман.
- Больше похоже на ад,- уточнил Николай.
Леонид услышал звук тяжелых шагов и еле успел отскочить от двери.
Продолжение следует...