Стих 1. Вампиромания
Ее звали Анна. Она сходила с ума по вампирам – буквально грезила ими во сне и наяву. Книги, фильмы, стихи, сериалы, плакаты на стенах и интерьер ее комнаты, стиль одежды и волосы, косметика и бижутерия, замкнутость, образ жизни, лэптоп и даже постельное с исподним, – все в ее мрачненькой юной жизни было посвящено именно им. Ну и, конечно же, она всем своим сердцем, всеми фибрами своей темной души хотела стать вампирицей.
Вот уже больше года Анну морочили разные проходимцы, обещая «обратить» ее не сегодня, так завтра. Подобно тому, как вокруг наркодиллера, торгующего за процент разной дурью, всегда толпится шайка паразитов и спекулянтов, корчащих из себя блатную братву, так же, и вокруг прекрасного мифа стали возникать разные группы, секты и тайные общества проходимцев.
Жертвами их, как правило, становились юные готы и романтичные девушки, но, встречались порою и дурачки повзрослее. Чуть ли ни каждая готесса или «ведьма» из соцсетей считала себя «посвященной», и «свято хранила» «страшную тайну» о настоящих вампирах, рассказывая ее, по секрету, всем друзьям и знакомым.
Только, вот, девочки эти, в отличие от «реальной братвы» не могли предложить ничего ищущему, кроме пустого трепа да заученных высокопарных вычурных фраз, смысл которых терялся где-то во глубине веков.
— У меня есть идея, – сказала Люси, наконец-то оторвавшись от ноутбука Эльвиры.
— Йоу, и в чем же она? – Элли казалась несколько раздраженной, как ребенок, которому понадобилась вдруг его заброшенная в темный угол игрушка.
— В сети столько страждущих перейти на темную сторону; глупо было бы не воспользоваться.
— Так займись этим, если тебе делать нечего, – безразлично сказа Элли.
— Может быть, и займусь. Люди всегда были падки на абсолютно нелогичные религиозные догмы, и трепетно млели от тайных обществ, стремясь всеми силами в них попасть. Религия – это пирамида и бизнес, причем – наркобизнес, как сказал некий Остап; а разные секты и псевдовампирские ковены – суть эдакий полулегальный черный рынок. Неплохо бы часть его под себя подмять, – закончила со смехом в голосе свою тираду Люсильда и вывалила на столик содержимое сумочки.
— Черная помада, лак, грим… Ты что это, рили, серьезно? – Эльвира подняла брови и широко открыла глаза.
— Нужно соответствовать имиджу, созданному рекламой.
— Какому имиджу? Что за реклама?
— Три слова: вампиры, кино, готика.
— Значит, ты оставляешь меня одну, а сама идешь на свидание с Дракулой? – нахмурилась Элли.
— Скорее с тем, кто себя за него выдает, – ответила Люси, сидя перед зеркалом; скрыть здоровый румянец на ее щеках оказалось довольно таки проблематично.
Эльвира лежала на диванчике неподалеку, обняв плюшевого медвежонка, и наблюдала за постепенным превращением своей инфернальной наставницы, любовницы и подруги.
— Впервые вижу, как демон гримируется под вампира, – рассмеялась она.
— Демонесса, причем, чистокровная – из знатного рода. И вовсе не под вампира; я лишь хочу немного войти в роль, навеять ауру таинственности, колдовства, – ответила Люси фальшиво обиженным голосом. – Тут главное не переборщить – я обязана быть неотразима.
— Неотразима, во всех смыслах? – съязвила Элли. – А меня с собой взять не желаешь?
— Перестань ревновать. Одинокая романтическая дурочка – всегда потенциальная добыча. Если мы будем вдвоем, то можем спугнуть зверя.
— Умеешь ты все обосновать. Не подкопаешься, – надула алые пухлые губки Эльвира.
— Обещаю, что скоро мы с тобой повеселимся на славу; а пока, позволь, я приготовлю тебе коктейль в качестве утешительного приза...
Стих 2. Волшебный коктейль
При слове «Коктейль» у Элли загорелись глаза, – всего несколько капель крови содержащей essentia formula* ее любовницы, добавленных в напиток, делали его воистину дьявольским зельем. Трудно описать словами его действие в целом, но Элли, словно новорожденное дитя тьмы, вскармливало на демонской крови свою силу и суть, испытывая при этом необычайный всплеск энергии, ясность ума и блаженную эйфорию.
— Сегодня я угощу тебя «Кровавой Гейшей». Сказала Люси, доставая из красного сундучка старинную глиняную бутылку с японскими иероглифами.
— Саке вместо водки? – несколько пренебрежительно фыркнула Элли.
— Это не саке, это сётю, – нравоучительно ответила дьяволица, срывая красную восковую печать.
— Не вижу разницы.
— Разница, как между пивом и виски. Я случайно увидела эту прелесть в антикварной лавке и тут же купила ее, – сказала трепетно Люси. – Думаю, что этот рецепт дано был утерян. Дьяволица вынула притертую пробку, и по комнате пронесся душок рисовой водки, а вслед за ним странный дурманящий аромат лесных трав.
— Ух ты, да что это за зелье такое? А запах вначале был как у той сивухи, которой дядя на ферме свой трактор заправляет из экономии.
— Не утрируй. Это лишь вырвался злой дух, томившийся там лет сотню - другую, – улыбнулась Люсильда. – Кстати, если ты пила саке подогретым, то это не есть хорошо, – хороший саке пьют слегка охлажденным.
— Не в пример хорошему виски. Льдом пользуется одна деревенщина. Так в чем же тут фишка? – с нетерпением спросила Элли, глядя, как дьяволица колдует над высоким стаканом, капая туда свою кровь.
— Имей терпение. Чистый сок зелья вряд ли испортит, но вот, лимон и лишняя соль, могут неизвестно, как повлиять. Пей так, – будет очень вкусно, поверь моему опыту, – ответила Люси.
— Ладно, – пробормотала Эльвира, и сделала первый глоток. Глаза девушки неожиданно сделались круглыми, зрачок бешено запульсировал, она поспешила присесть на стул.
— Приплыла от первого же глотка? – радостно усмехнулась Люсильда.
— О да! Очуметь. Надо же. Ну и ну. Да что это за пойло такое?
— Этот напиток создали два тысячелетия назад придворные алхимики специально для одной гейши. Она была ведьмой и приближенной самого императора. С помощью этого сётю она могла свести с ума кого угодно, манипулировать всеми любовниками и любовницами, загнать в постели до смерти хоть десятерых и много чего еще интересного.
При этом она сама получала ни с чем не сравнимое удовольствие от всего этого. Если же это зелье выпьет мужчина, то он станет или непобедимым воином, или таким любовником, что сможет удовлетворить зараз целый гарем. Правда вот, как известно, никто после таких экспериментов не выживал. Но это было давно, – все нужно проверить.
Тебе же скажу одно точно – достаточно будет лишь поцелуя, чтобы мужчина стал твоим рабом.
— Рабом навсегда? – спросила Элли; она лишь пригубила коктейль и снова заерзала на стуле.
— К счастью ль, к сожалению ли, но – нет. Да и без моей крови этот рецепт так же бесполезен, как муж без эрекции.
— Отсутствует самый главный ингредиент?
— Нет, кровь демона есть в этом сётю, – горько вздохнула Люси, пробуя напиток на вкус. – Вот только сам демон давно уже предан забвению и сгинул в морской пучине*. Допивай и отдохни на славу, а я пока займусь чем-то серьезным.
и Но Элли уже не слышала слов дьяволицы; прихватив с собою высокий стакан, она скинула домашний халат и принялась с восхищением любоваться своим отражением в зеркале, медленно пританцовывая под слышимую только ей и ее любовницей потустороннюю музыку…
Стих 3. Летучая мышка, британский джин и еще кое-что
— Ну, как бы, уже получше. Теперь с тобой все хорошо будет, – сказала Люсильда, спустя два часа, приняв душ и снова накрасившись.
— Выглядишь потрясающе, – манерно мурлыкнула Элли. – Останься еще на часок.
— Тебе не соблазнить меня с помощью моей же собственной крови, – как-то неуверенно ответила дьяволица. – Еще есть время. Сходи в ресторан и сними там себе шикарного мачо.
— Хочу команду по регби.
— Почему бы и нет.
— Боюсь, что чирлидерши обольют меня кислотой, – рассмеялась Эльвира.
— Не обольют, – их тоже можно очаровать.
— Но чары рассеются.
— А воспоминания об удовольствии останутся и станут тоской. Бояться следует скорее проклятий разбитых сердец, нежели кислоты.
— Чирлидерши такие клевые, – мечтательно вздохнула девушка.
— А я думаю, что все они слегка туповатые, надрессированные и одинаково-безликие. И если поменять чирлидерш местами, то никто из их парней даже не почувствует разницы. А ты живая и настоящая, – другой такой нет.
— Вау, – Элли состроила рожицу, хоть сама и готова была заплакать от счастья, – странным образом зелье усиливало также и чувства.
— Ладно, я полетела, – крикнула на прощанье Люсильда и хлопнула дверью.
— Пока, летучая мышка, – вздохнула девушка и, посмотрев на недопитую «Кровавую гейшу», хищно провела языком по зубам.
******
Готический ночной клуб на окраине города, вопреки ожиданиям Люси, оказался солидным, цивильным и, довольно таки светлым, совсем не похожим на склеп заведением. Далеко не все пили абсент, коктейли со страшными именами или «Кровавую мери»; находящихся под воздействием сильной дури или гостей из тьмы тоже не наблюдалось.
Дьяволица села за стойку и заказала порцию своего любимого сухого британского джина. Услышав слово «Будлз», бармен просиял.
— Осмелюсь заметить, что не каждый день встретишь истинного знатока и ценителя джина среди женщин, – почтительно произнес он.
— Все просто: Я из хорошей семьи – те еще снобы, и не привыкла к дешевому пойлу, – небрежно ответила дьяволица и подмигнула готессе, сидящей неподалеку.
Тем временем бармен продемонстрировал ей, как драгоценность, изящную бутылку из кристально чистого стекла с барельефной золотой этикеткой, а так же литой фирменной пробкой, и наполнил стакан.
— Пожалуй, займу столик понеприметнее в глубине зала, – сказала Люсильда. – Сдается мне, что зря я сюда пришла.
— Не торопись, я сразу тебя узнал, – соврал бармен. – Меня зовут Мариус.
— Вот как, – саркастично усмехнулась Люсильда. – Прячешься у всех на виду?
— Они смотрят на меня в упор, но не видят, а сами все у меня тут, как на ладони. Как разноцветные рыбки в моем аквариуме.
— Выгодная позиция. И кто же, по-твоему, я?
— О, ты очень дорогая и редкая рыбка. Они тут тебе не ровня.
— Рыбка значит… Обратишь меня? – ухмыльнулась Люсильда.
— Многие годами умоляют меня об этом.
— Пока ты тянешь из них деньги и морочишь голову?
— Деньги нам не нужны, – таинственно прошептал бармен.
— А моя кровь и другие услуги стоят очень уж дорого, – ответила дьяволица и, выплеснув содержимое нагретого ею стакана в лицо наглому бармену, чиркнула зажигалкой.
Бармен заорал, словно резаный, и, проклиная, на чем свет стоит, странную гостью, побежал в служебное помещение сбоку, но ничего сверхъестественного при этом не наблюдалось.
— Вампир, как же. Пора сваливать, – вздохнула Люсильда и, прихватив со стойки бутылку джина, пользуясь неразберихой, спокойно направилась к выходу.
— Беги за ней, Анна. Проследи. Нельзя упускать такую… – скулил бармен Марио одной из бросившихся ему на помощь послушниц халдеек.
Хвост демонесса просекла моментально. Собственно, это и было одним из основных вариантов просчитанных ею событий. Пройдя по заранее намеченному маршруту, она притаилась в подворотне. Ждать пришлось всего пару минут. Напав на преследующую ее молодую готессу, дьяволица схватила бедняжку за горло и взглянула в глаза.
— Следовало ожидать, что они приближают самых внушаемых. Да еще и без таблеток наверняка не обошлось, – хмыкнула Люси и слегка ослабила хватку. – А сейчас ты мне расскажешь все, как на духу, – добавила она, обращаясь к бледной девчонке.
— Для того чтобы обратили, надо служить им, – начала тараторить девушка. – Мы исполняем поручения, прислуживаем, сдаем для них кровь, ищем доноров, оказываем другие услуги…
— Какие поручения?
— Недавно я ездила за какими-то ценными реликвиями и книгами. Бывает – мы носим что-то по адресу, или составляем компанию…
— И это все?
— Каждый из них может взять себе в рабыни любую послушницу… ненадолго. Но те, кто ослушались или же провинились – исчезают. Одна оказалась в психушке... Они сильные, у них власть. Они делают что хотят. Всегда есть свидетели. Алиби. Для них ничего не стоит убить или свести с ума.
— Ты знаешь хоть одну подругу, которую обратили?
— Я нет, но Марта говорила. Что ее знакомя…
— Так, все, достаточно, – Люси опять сжала бедняжке горло, выключив ее безудержный треп. – Теперь говори ясно и четко. Только имена и адреса. Куда посылали девочек. Кто за этим стоит?
— Нет, я не могу. Я, правда, не могу, меня убьют…
Люси отвернулась, а затем, с разворота врезала Анне пощечину тыльной стороной ладони. Девушка завыла от боли – казалось, ее лишили лица.
— Говори.
— Я не могуууу, – Анна забилась в истерике и задергалась так, словно была больна эпилепсией.
— Думаю, что на сегодня с меня достаточно бреда. Все равно толку от тебя ноль, – вздохнула дьяволица и отпустила готессу.
Стих 4. Obsedee du pire еt pas tres prolixe...
Тем временем Элли в квартале неподалеку зашла в один из самых дорогих ресторанов города. В сумочке у нее не было ни цента. Зато выглядела она на миллион долларов, а уверенности в себе и обаяния у нее имелось и того больше.
Всего за месяц жизни вместе с шальной дьяволицей Эльвира изменилась до неузнаваемости. Была ли главной причиной тому любовь исчадия ада и их кровавые пиршества, или же она сама, получив толчок к эволюции, начала выбираться из кокона, но в шикарной и ослепительной женщине вамп мало кто из знакомых признал бы скромную и мечтательную студентку, работающую в ночную смену и предпочитающую не ранящие сердца приспособления реальным мужчинам, а фантазии под одеялом и в душе – удовлетворению настоящих желаний и настоящих потребностей.
Дело было даже не в том, что она ощутила вдруг, что окружающий ее, скудный убогий мирок слишком мерзок, грязен и отвратителен, что для нормального человеческого существа оскорбительно и унизительно жить так, как она жила до сих пор – серой мышкой забившись в норку, пока жирные крысы и кошки не выбросят, обожравшись, отходы со своего стола; за которые, впрочем, тоже придется подежурить в ночную смену, или же сделать приятно коту – это уже дело личное.
Лишившись всего и оказавшись в грязном рубище перед плахой или в подвале рабовладельца чеченца, Эльвира продолжала б сиять, ибо в ней пробудился древний могучий дух – та неведомая и неподвластная разуму женская сила, которую боялись и продолжают бояться сменившие масть инквизиторы.
И вот теперь, презрительно глядя на напыщенных и раздутых от самомнения господ жизни, как смотрит, прищурившись, вольная кошка на жирных тупых голубей, Эльвира вошла в светлый зал. «Дяденька метрдотель» тут же проводил ее к своему столику, а голубоватый официант принялся лизать зад, расхваливая вина и кухню. В общем – обычная скука; но этим вечером с Элли случилось нечто совершенно невероятное.
Среди не слишком приятной, тлеющей животными страстями, тщеславием, жадностью, страхом, цинизмом, надменностью, пахнущей властью и унижением, деньгами и предательством ауры, Эльвира вдруг заметила приятное голубое сияние. Оно манило, притягивало ее, словно свет далекой звезды, будто ловушка-фонарик охотника подводного мира.
Ему было на вид лет двадцать пять, не больше – довольно женоподобный, рыжий, красивый, высокий, с ярко-голубыми глазами; и он сразил девушку наповал… в буквальном смысле этого слова. Тяжело задышав, Эльвира схватилась за скатерть, но темная волна грубо уволокла ее в забытье.
— Разойдитесь, я доктор! – услышала Элли властный суровый голос и, вынырнув из неприятного мрака, увидела его владельца совсем близко.
— Отвезите меня домой, пожалуйста, – прошептала она, схватив за руку незнакомца.
— С ней все будет нормально, – заверил голубоглазый доктор и поднял девушку на руки.
Эльвире стало гораздо лучше уже по дороге к машине. Обнимая за шею странного и таинственного красавца андрогина, она почувствовала защищенность, покой, умиротворение и даже... голод. Еле сдерживая себя, чтобы не впиться спасителю в горло, Элли села в машину и сразу же задала вопрос:
— Почему я вырубилась, увидев тебя? Кто ты?
— Меня зовут Габриель, и я ищу Лейлу. Твоя подруга может помочь мне.
— Не поняла. Очуметь! Габриель – это тот самый, что с крылышками? А я думала, что ты женщина, – рассмеялась Эльвира.
— Мой образ из фильма про экзорциста не соответствует истине… не вполне, – Габриель, казалось, немного смутился. – И я не вожу дружбы с Маммоной, хоть и часто встречаюсь с его отцом*.
— Вот как? Значит ты трансвестит? Или еще круче? Господи… Я угадала!? – развеселилась юная ведьма.
— Напрасно я тебя излечил, – горько вздохнул ангел. А говорил он с очень сильным и самым что ни на есть настоящим английским акцентом*.
— Что это значит?
— Обычно причащенные от Лукавого люди не выживают в моем присутствии.
— То, что давало мне силы, могло меня погубить, – смекнула Эльвира.
— То, что давало тебе силы и знание, суть мерзко и богопротивно. Ты уходишь все дальше от любви Господа…
— Какая-то странная у него любовь, – кисни в социальной грязи или спрячься от общества в монастыре, пропадай в добровольно-вынужденном рабстве и лишениях, страдай, будь униженной, жертвуй – и ты любимое чадо; встань на ноги, умойся, расправь плечи, начни думать – и ты уже не удел.
— Не кровью ли детей его ты смыла с себя печать неведения?
— Тебе то что, чудик пернатый?
— Мне ничего. Ты вольна выбирать, но я…
— Ты, обломал мне сегодня наикрутейший вечер грандиозного траха. И теперь я так зла, что точно убью кого-нибудь… и съем.
— Я мог бы остаться с тобою и утолить твою похоть и жажду.
— Ты? – Элли просто опешила, глядя на ангела.
— У меня имеется неплохой опыт. Неужели ты думаешь, что архангел не сможет удовлетворить смертную ведьму?
— Заводи тачку, и погнали ко мне, – скомандовала Эльвира. – Интересно, какова на вкус кровь ангела? – подумала она про себя.
Габриель усмехнулся и включил зажигание. Из слегка охрипших динамиков старенькой «бэхи» зазвучала знакомая песенка:
«Obsedee du pire
Et pas tres prolixe
Mes moindres soupirs
Se metaphysiquent
J'ai dans mon ciel
Des tonnes de celestes
M'accroche aux ailes
Et tombe l'ange Gabriel…»*
Стих 5. Кровь ангела
— Я хочу проверить одну теорию, – сказала Эльвира, ставя на стол бутылку драгоценного Сётю. – Эксперимент опасный, но в присутствии такого чудесного доктора, я чувствую себя защищенной.
— И в чем подвох? – спросил Габриэль, присаживаясь за стол.
— Мне нужно пару капелек твоей крови, Габриэль, – сказала Эльвира и, склонив на бок голову, стала похожа на маленького, поджавшего лапки, котенка.
— Хорошо, – согласился ангел и протянул руку.
— Коктейль называется «Кровавая гейша», – сказала юная ведьма спустя минуту, протягивая Габриэлю его стакан.
— После первого же глотка ангел ослабил галстук и тяжело вздохнул, а Элли поджала коленки и тихо застонала, как раненая маленькая фея.
— О, чувствую, это будет нечто, – прошептала она и, схватив ангела за галстук, потащила его к себе в спальню.
Люсильда открыла дверь своим ключом, даже не надеясь застать дома Эльвиру, и тут же почуяла что-то неладное. Не обращая внимания на доносящиеся из спальни скрипы стоны и вздохи, дьяволица прошла на кухню; увидев недопитый коктейль, сделала небольшой глоток. Лицо ее слегка напряглось, но тут же расплылось в самой благодушной и приятной улыбке...
— Здравствуй, Габриель, – сказала Люсильда, неслышно войдя в спальню.
— Люсильда, я искал тебя, – прохрипел ангел, с трудом оторвавшись от своих трудов праведных.
Элли недовольно открыла глаза, а дьяволица лишь пожала плечами и сбросила платье.
— Потом поговорим о делах – время будет, а сейчас я иду к вам, – сказала она и легла рядом.
Это выглядело совершенно безумно и неестественно, но Эльвира заметила, что Люси двигается быстрее своего голоса, а ее платье все еще совершает свое медленное падение. «Грехопадение – суть, не диагноз, – это долгий приятный процесс», – мелькнула у нее в голове такая же сумасшедшая мысль.
— Кровь ангела – все равно, что запретный плод для нашего зелья, – сказала Люсильда, облизывая головку фаллоса Габриеля. Это любовь в чистом виде, вознесение во плоти; словно твой пик наивысшего наслаждения становится бесконечно долгим и острым, а с неба, чистого и доступного, идет кокаиновый снег, и ты вдыхаешь снежинки, а вместе с ними всю прелесть и красоту мироздания, детство, невинность и молодость, а так же, все самое прекрасное, что только может быть в жизни. Это блаженство, сияние разума, полное избавление и покой – ни грязи, ни желчи, лишь чистый кайф и радость, которые невозможно отнять или же осквернить.
— Это и чувствуют ангелы? – спросила плывущая по волнам наслаждения Элли; она испытала такой всплеск эмоций, такой несказанный прилив девичьей нежности, что даже пустила слезинку, целуя при этом возлюбленную в ее самое нежное место.
— Да, такова ангельская благодать, их природа, энергия, часть их божественной сути; но и она же, как героин, лишает их человечности, делает надменными сволочами, – ответила Люси неожиданно резко и, грубо повалив Габриеля на спину, с размаху села на его член. Ангел застонал, а дьяволица продолжила:
— Иди, сядь ему на лицо, – эта божья коровка вылижет тебя так же искусно, как умеет пудрить мозги.
— У меня такое чувство, будто я обдолбалась всем сразу и теперь сама уже не пойму, отчего меня тащит, – промурлыкала Элли, млея от кунилингуса.
— Разгоняйся, пора кончать, а то мы разорвем его в клочья, но так и не узнаем… зачем… он сюда… явился! – закричала Люси, и спрыгнула с огромного твердого фаллоса.
Ангел извергся, как жеребец, окатив Эльвиру мощными нескончаемыми брызгами спермы, шокировав ее этим до глубины души.
— Вот это да! – воскликнула девушка, и тут же запрыгнула на все еще крепкий инструмент Габриеля.
Он же, словно очнувшись, схватил юную ведьму и, подмяв ее под себя, принялся размеренно двигаться, проникая все глубже и глубже. Вскоре Эльвире показалось, что она умерла, взорвавшись, как праздничный фейерверк, а ее душа, ненадолго поднявшись, начала стремительно падать в страшный красный туман на дне нескончаемой пропасти. И она непременно умерла бы от охватившего ее дикого ужаса, если бы в этой мгле не раздался любимый голос:
— Не бойся, милая. Я рядом. Пей, пей и возвращайся ко мне.
Элли мертвой хваткой вцепилась в протянутую ей руку и жадно впилась губами в надрезанное запястье. Красный туман отступил прочь, сдуваемый теплым ветром, оставляя на траве и листьях деревьев кровавую росу, пульсирующую в такт сердцу архангела Габриэля.
***WD***
*Еssentia formula - формула сути. "Жгущая кислота имеет соответствующих элементалов, как и безобидная вода. В ядах, во взрывчатых веществах, во всех грубых силах природы присутствует элементал". Папюс. Руководство по практической магии. Упрощенно-романтизированно - http://proza.ru/2015/06/07/343
*Тут отсылка к событиям, описанным в первом сезоне. Ев. от Странника. гл. 71. Ultima mortis. http://proza.ru/2022/06/26/1209
*Имеется в виду фильм "Константин".
*Ангел – слово это происходит от из древнегреческого aggelos и в переводе означает «посланник, вестник», а в христианской литературе ангел – это посланник Божий, объявляющий Его волю. Одна ведьма тутъ «Стала смотреть в справочниках и нечаянно набрела на объяснение происхождения не русского, а английского слова angel. В справочнике утверждалось, что это слово пришло в английский язык из древнегреческого не напрямую, а через... старославянский. То есть англичане заимствовали это слово у древних славян». Всё в Русском Языке Сокрыто! http://proza.ru/2024/01/17/1568 Правда, гонево чаще всего является просто гоневом: англы произошли от Ингла) Но это уже совсем другая история) Однако сволочи эти весьма вездесущи и предпочитают упрощенный общепринятый английский язык.
*«Я одержима чем-то ужасным
И не очень многословна
Мои слабые вздохи -
Они бесплотны.
Я у себя на небе
Километры небес!
Мне дали крылья…
И могилу ангела Габриэля!
Я одержима самым худшим
Немного плотским…
Фараоновским желанием трепетать.
Дочь аскета!
Моя жизнь – тьма.
У меня нет языка,
Нет пола – я безжизненна!
Любовь, это – ничто!
Когда это политически правильно,
Мы друг друга очень любим,
Даже не понимаем,
Когда мы раним друг друга.
Любовь – это ничто,
Когда все сексуально правильно,
На нас это наводит скуку,
Мы кричим до тех пор,
Пока жизнь не прекратится.
Жизнь – ничто,
Пока она теплится, она чахнет,
И вы накачиваете свою кровь сигаретным дымом,
Она прекрасна…
Она – мед,
Если она – наркотик,
Который меня любит и преследует!
Я одержима чем-то ужасным
И не очень многословна.
Мои слабые вздохи -
Они бесплотны.
У меня в голове
Сумбур и прыжки.
Для меня в этом
Нет ничего странного,
Я одержима самым худшим
И не очень многословна.
Разделите мой
Бессмысленный смех.
В моей сфере
Парниковый эффект,
Моя кровь кипит.
В общем, конец всему.
Любовь, это – ничто!
Когда это политически правильно,
Мы друг друга очень любим,
Даже не понимаем,
Когда мы раним друг друга.
Любовь – это ничто,
Когда все сексуально правильно,
На нас это наводит скуку,
Мы кричим до тех пор,
Пока жизнь не прекратится.
Жизнь – ничто,
Пока она теплится, она чахнет,
И вы накачиваете свою кровь сигаретным дымом,
Она прекрасна…
Она – мед,
Если она – наркотик,
Который меня любит и преследует!»
Md – Katrine Lanfire. Merci, Catrine, pour les images magiques)
Следующий стих - http://proza.ru/2024/02/23/239
Предыдущий - http://proza.ru/2024/02/21/1702
Начало сериала - http://proza.ru/2024/01/06/822
Сиквел - http://proza.ru/2023/02/03/1819
Начало сезона - http://proza.ru/2023/11/25/456