Слышала я в народе рассказы о медовухе, а вот испытать на себе как-то не доводилось. Люди – то разное говорят, но в одном все сходятся – выпьешь её, и ноги отказывают.
Лето выдалось жарким, сухим. Речка Чепша совсем обмелела. Раньше, бывало, только появилась туча на небе, гора Елтош её быстренько к себе притянет и держит, пока та вся не выльется. Воды и речке, и земле хватало.
Поэтому и славятся эти места Богом данной красотой. Весной в цветах они, летом в ягодах, осень богата на грибы и орехи, а зимой охотникам раздолье, дичи полно всякой.
Тут как-то надумали мы всей роднёй собраться в одном месте, а именно в Красногорске у моей сестры Аннушки.
Красногорск – село большое, люди в нём живут серьёзные, башковитые и деловитые, потому и зажиточные в основном. Уклад там особый, свои правила. Доброе отношение к природе, к ценностям и достижениям. В общем хорошее, крепкое село.
Мы нередко приезжаем сюда, отдохнуть душой, пообщаться с родственниками и местными жителями.
Анна - моя старшая сестра. Её с самого детства в семье цыганочкой звали, за большие чёрные, как смоль, глаза, за длинные пышные вьющиеся волосы и тёмный цвет кожи, в общем, красавица она у нас! По школе ещё помню, как мальчишки дрались из-за неё. Встретилась она с Геннадием, будучи студенткой, полюбили они друг друга. Проводила Анечка его в армию служить и ждала два года, а как окончилась служба, свадьбу сыграли и поселились, в Красногорске. Гена здесь родился и вырос, родные и друзья, все живут рядом. А теперь у них растут три красавицы дочки, мамины помощницы. Геннадий скромный, молчаливый, своё дело знает – настоящий мужик, надёжный, а Анна наоборот, активная по жизни, она работает корреспондентом в местной газете, является депутатом в районе. Очень красиво поёт, без неё не обходится ни один концерт в районном клубе. И ещё она большая мастерица, сама вяжет, шьёт и девочек всему учит. А какие Аня заготовки на зиму делает, пальчики оближешь. Гена же кроме основной работы, занимается пасекой. У них это потомственное, отец пасечником был. Братья его Юрий с Сашей тоже имеют свои пасеки. И все они рыбаки и охотники, к столу всегда найдётся и рыбка пойманная, и дичь.
Прибывающая родня, аккуратно ставила свои авто вдоль деревянного забора. А это две семьи из Бийска, семья из Новокузнецка, семья из Рубцовска, братья Геннадия тоже пришли с жёнами и детьми. Слышались радостные возгласы, шутки и смех.
Доброжелательная обстановка во дворе потихоньку перетекла внутрь дома, а там уже давно всё кипело и шкворчало. Аня со свекровью суетились у плиты. Посредине большой комнаты стоял длинный, заставленный блюдами стол, а вместо стульев красовались лавки, застеленные самоткаными яркими дорожками. Чувствовалась добрая атмосфера, гости улыбались от радости встреч и в предвкушении домашних вкусностей.
Ребятишкам накрыли стол отдельно, но они похватали пышные беляши и булочки, и убежали на поляну, что перед домом. На ней дети со всей улицы собираются, в разные игры играют до тех пор, пока родители по домам не разгонят.
Наконец, гости расселись. Во главе стола расположился Геннадий. Он с чувством гордости достал из шкафа большую бутыль, открыл пробку, и со словами:
– Своя, чистенькая! – стал разливать содержимое по стопкам, приговаривая –
Как хорошо, что вы приехали! Порадовали! Надо, надо за это пригубить! Хорошо тут у нас, не пожалеете.
Тётя Нелли и тётя Тамара, мои тётушки, сразу предупредили хозяина, что пить не будут. Ну, если самую малость. Зато мужья их Николай и Валентин, подставляли ближе свои стопки со словами:
– Сейчас проверим, что это такое, наливай Гена «аппетиточку»!
На что, заметно разволновавшаяся тётя Тая, строго поглядывая на своего Василия, взявшегося было за полнёхонькую стопку, (сама не знавшая и вкуса спиртного), громко произнесла:
– Вы чего это? День в разгаре ещё. Может на речку или за ягодой сгоняем! К вечеру можно будет и по полной выпить.
Но какой там! Мужиков уже было не остановить, все решили продегустировать и оценить Генкино «произведение искусства». Братья его, с розовощёкими красавицами жёнами, восседали рядом с их мамой – бабой Варей напротив хозяина. Тут Юрий поднялся и сказал скромно:
– Ну… чё, раз приехали, выпить-то надо. Давно не виделись.
Выпили по первой! Мужики крякнули и за огурцы с картошкой, да за мясо взялись, с дороги-то все проголодались. А женщины, чуть пригубив, задыхаясь от перехватившего горло зелья, заохали, сокрушаясь:
– И как мужики это пьют! Все внутренности сжечь можно! Ген, ты чего ж такую заразу гонишь? Хоть бы разбавил чем-нибудь!
Закусывали дружно, на какое-то время тишина воцарилась, только ложки да вилки стучали об тарелки.
– Ну как! По второй, для равновесия? – предложил хозяин, немного погодя.
Мужики взбодрились.
– Наливай! – послышалось с разных сторон стола – Хороша вышла!
– Рецепт надо взять у тебя, всё собираюсь попробовать сам сделать. –проговорил зять Николай, подставляя стопку. Николай – это душа, любой компании. Его любит вся родня, а тётя Нелли однажды сказала:
– Если не приедет Николай, то и похороны не состоятся.
Где он появляется, сразу берёт всё в свои руки. Может моментально организовать людей. Жизнь всегда бурлит вокруг него. А работает он замом на Межрайбазе в районе.
Выпили, хорошо закусили, разговоры пошли. Анна следила, за полнотой общих блюд, подкладывая салаты, пельмени, котлеты, пироги, грибочки и много ещё чего.
Внезапно в дверях показался сосед Федька, он поздоровался со всеми. Федька – обычный деревенский мужик, всегда считает за счастье выпить стопочку «надурняк». Вот и тут, видит у соседа гости, значит надо зайти. Знает, точно не откажут. Он частенько с Генкой на рыбалку ходит, все рыбные места на реке знает. И вот стоит он в дверях, чёрная пышная шевелюра, видно давно не знавшая расчёски, топорщится, словно на голове шапка из горного аула. Тут хозяин предложил ему самогоночки, сосед оказался совсем не против выпить и оглушил стопку одним глотком. Отдышавшись и закусив огурцом, выпалил:
– Я это, чё пришёл-то… Там, на озере, щук ловят, говорят хватают хорошо на любую приманку… кто со мной? Вечером ухи наварим!
Вызвались двое, сам хозяин и Николай. После их ухода, гости ещё разок пригубили, и тут вдруг встал Сашка давай звать всех к себе. У него, оказывается, созрела медовуха, да ещё и мёду пообещал всем дать. Сашка с семьёй жил на другом конце села, считался фермером. Рядом с его домом стояло много разной сельхозтехники. Долго не женился, строил большой двухэтажный дом, но зато потом молодая жена родила ему пятерых погодок. Родня, конечно, рада была за него, но и понимали, как тяжело его Надюхе, ведь кроме малых деток, у них в сарае семь коров, телята, свиньи… в общем весь набор.
Немного пообсуждав поступившее предложение, решили, пока мужики рыбачат, они дружно сходят к Сашке и к вечеру вернутся на уху. Да и медовуху попробовать надо, не все её раньше пивали.
Ушли большой весёлой толпой, я осталась помочь Анне навести порядок. Вдвоём мы быстро перемыли посуду, и решили ждать, когда вернутся гости. Время шло, но обратно никто не шёл. Зато вернулись рыбаки. Николай еле вписался в калитку и, не замечая никого, вошёл в дом, там он упал на диван и сразу заснул. Генка шёл следом за ним, молча, он не обращал на нас никакого внимания. На мой вопрос:
– Где рыба? – прозвучал еле понятный ответ:
– Всё там, сзади…– буркнул и уверенно проследовал в предбанник.
Последним в калитку вошёл сосед Федька. Он показывал нам размер чего-то, раскидывая руки в стороны, говорить не получалось, что-то мычал. Потом с большим трудом произнёс:
– Щу… Щу… Такая сорвалась… – при этом широко расставив руки, и махнув рукой, раскачиваясь из стороны в сторону зашагал к бане. Вскоре к уже вылетающему из предбанника храпу, добавился второй, с тонким присвистом.
Анна развела руками:
– Когда они успели так напиться! Вот черти…
Часа через два, солнце стало садиться. Из дома вышел Николай:
– А где мужики? Где все? – спросил он удивлённо.
– Мужики в бане спят, а все в гостях у Сашки, ждём, должны прийти. –
– Да я за ними сейчас сгоняю, в будке всех привезу. – воодушевился он.
Я ему:
– Куда собрался, на гаишников нарвёшься. Было бы рядом, а то через всё село ехать.
Приехали-то мы с ним в Красногорск, в этот раз на «Шиньоне». Обратной дорогой нужно было заехать на Лакокрасочный завод в г. Бийск и загрузиться краской, для предприятия. Вот он и решил всех родственников моих в будке везти. Спорить было бесполезно, поэтому заставили его плотно поесть, чтобы запаха не было. И он уехал, сказав, что через полчасика будет. Но ни через полчасика, ни через час, его не было. И решили мы с сестрой идти за ними. Накормили детей, усадили их у телевизора и пошли.
На улице стало совсем темно. Машин встречных не было.
У Сашкиного дома в свете уличной лампочки, виднелся наш синий «Шиньон». Во всех окнах горел свет, а из дома были слышны весёлые голоса, даже кто-то пел. Мы зашли внутрь.
Женщины наши расположились в большой гостевой комнате: кто в креслах, кто на диванах, А мужчины сидели за столом, Николай в центре со своими байками, а те умирали со смеху. Когда он рассказывал анекдоты или истории из своей жизни, то сам смеялся так заразительно, что становилось непонятно, люди смеются над рассказанным или над рассказчиком. Но то, что этот рассказчик уже попробовал медовуху, было ясно.
Анна сходу:
– Вы чего расселись тут, людям спать надо. Давайте поднимайтесь!
Народ зашевелился. Женщины, поблагодарив хозяев, пошли на выход,
Мужчины, насытившись вкусной медовухи, идти не могут…, заплетаются их ставшие гирями ноги. С горем пополам, все вышли на улицу. Вот тут я и увидела воочию действие медовухи на человека.
Саша принёс нам обещанного свежего мёда, целое ведро и поставил в кабину трёхлитровую банку медовухи. Родня стала по одному забираться в кузов «Шиньона». Мужчины-джентльмены подсаживали женщин «под белы рученьки». Так, весело и дружно, с шутками, вся толпа забралась в небольшую будку. Устроились, как могли:
– В тесноте, да не в обиде – сказал Николай и закрыл дверки.
– Всё не пешком! – послышалось изнутри – темень-то какая!
– Кто рулить-то будет? – спросила настороженно тётя Тамара, – водитель наш ведь тоже причастился…
И тут где-то из угла раздался голос тёти Нелли:
– Пилот первого класса!
В это самое время я устраивалась в кабине, поставила ведро с мёдом впереди себя, и наблюдала за действиями мужа. Он уже сидел за рулём и заводил двигатель. Я тогда ещё не водила машину, поэтому не могла его заменить. Сижу, думаю, что, хотя бы следить буду, куда рулит.
В будке народ притих, как будто ждал чуда. И оно произошло. На шоссе нужно было выехать по небольшому косогору. Темнота настолько сгустилась, что абсолютно ничего не было видно. Перегруженный кузов делал своё дело, машина присела на задние колёса, и свет фар благополучно высвечивал вершины черёмух и тополей, росших неподалёку. Мы тронулись, медленно поднялись примерно до половины подъёма и в этом месте Николай вдруг решил повернуть на шоссе. Я даже не успела ему крикнуть, что мы не доехали до трассы, как почувствовала, что машина начала потихоньку заваливаться на бок. Гружёная будка тянула. Мёд из ведра стал плавно вытекать, сначала на меня, а потом, когда машина легла на бок, большим потоком на Николая. Он отфыркивался, как мог, но мёд заливал его с головой. Так получилось, что машина легла на сторону водителя. Я изо всех сил держалась за ручку двери, чтобы вместе с уже пустым ведром и банкой медовухи, не свалиться вниз на Николая. И, в то же время, разбирал смех, он сидел внизу весь в меду продирал слипшиеся глаза и нос, видимо не понимая, откуда приплыло столько «счастья»!
Образовалась секундная тишина. В будке никто не мог понять, что произошло. Послышались растерянные голоса, потом хохот и крики:
– Откройте нас!
С помощью подбежавшего Саши, я выбралась из кабины, и первым делом мы открыли будку. Там все перемешались. По одному мы стали вытаскивать моих родственников, подбежал и Николай, сумевший вылезти из кабины с моей стороны. Он уже сбегал в огород к бочке с водой, смыл мёд с головы, хорошо ещё, что мы были у них не первый раз, и Николай знал, где что находится. Всем помогли выбраться из «Шиньона», благо, что никто особо не пострадал. Если, не считать синяка у тёти Таи на лбу, от прилетевшего домкрата и ушибленного локтя у тёти Тамары. Родственники расселись рядом с машиной на траве и, наперебой, стали рассказывать о своих ощущениях, во время так называемого «полёта». Сидят, ржут, как будто ничего не случилось. Странным было то, что они все перепачканы мёдом. Как он попал в будку, для нас было загадкой. Потом все хором взялись и поставили машину на ноги. Сложили на место трос, домкрат и много разных мелочей, выпавших из будки, которые нашли в траве с помощью фонарика. Долго искали банку с медовухой и не найдя, решили оставить её здесь до утра. Протрезвевший от случившегося, Николай прокричал:
– Кто со мной, по местам!
И тут началось… С таким же, как и в первый раз эффектом, мужчины помогали женщинам забраться в будку. Каждый сел на своё место. Когда все угомонились, машина потихоньку тронулась. Дверки в будке закрывать на сей раз не стали, чтобы было чем дышать. Теперь уже никто не решался спросить «Кто за рулём?». Так, со скоростью пять километров в час, мы, как улей с мёдом, двигались к дому. Гена встречал нас у ворот, недоумевая, где мы все могли быть так долго. Время было уже далеко за полночь, а очередь к крану с водой не кончалась. Самое главное, что вода из крана бежала тоненькой струйкой. В доме завис насыщенный запах мёда. Отмыв руки, лица и другие открытые части тела, родственники сменили липкую одежду. И, наконец, расположились спать, на застеленных матрасах, прямо на полу.
Как только солнце пригрело, почти все уже были во дворе: одни таскали воду в баню, другие мыли машину, третьи правили небольшую помятость на кузове. Работы хватило всем.
Сашка, на рассвете выгоняя скот со двора на пастбище, вспомнил про банку с медовухой. Всё обыскал, и ни тебе битой, ни целой… Он даже кусты, которые росли рядом, облазил. Исчезла…
И каждый раз, через годы, в жаркие летние дни, мы вспоминаем эту историю, потому что стоило машине остановиться, на земле появлялись тягучие капли мёда.