Англосаксы в российских революциях. Глава 1-я

               
        (попытка осмысления белых пятен нашей истории)


Глава 1. Февральская загогулина

В последнее время я всё чаще ловлю себя на мысли: «Ну, какую же выдержку должны иметь наши дипломаты, слушая и читая ежедневный бред западных официальных лиц?».
 
Тон отдельных (чаще всего – английских) политиков просто ошарашивает своей беспардонной грубостью и наглой ложью. «Независимые» западные СМИ, которые мы в совсем недавние времена считали эталоном профессионализма, словно сговорившись, дружно вдувают в уши своим доверчивым согражданам несусветную чушь. Особенно – по поводу нашей спецоперации на Украине. И вся эта гигантская пропагандистская машина медленно, но верно готовит нас к неминуемому сползанию к краю уже никак и ничем не замаскированной пропасти – третьей мировой войне.

… Но кто возьмётся объяснить: это что? Коллективная шизофрения? Ведь никто же не сомневается, что в глобальной катастрофе победителей не будет. «Мы попадём в рай, а вы все сдохнете, потому, что не успеете покаяться…», - как-то в сердцах сказал по этому поводу наш президент…  или что-то другое? Ну, например, гнусная мыслишка о том, что вдруг «зловредная» Россия где-то споткнётся, чтобы быть тут же добитой «демократичными и добропорядочными» своими западными соседями.

…И мы с замиранием сердца следим за этим маразматическим действом современной политики, прекрасно осознавая, что «танцы обезьян с гранатами в лапах» когда-нибудь к чему-нибудь нехорошему обязательно приведут.

Но понимаем ли мы суть этих явлений? Знаем ли сценаристов и кукловодов планируемых или уже поставленных зловещих политических спектаклей? Догадываемся ли о тайных пружинах того гигантского, хитроумного, веками (именно – веками) любовно отлаживаемого механизма западной внешней политики, какой выпестован самодовольным и беспринципным Западом по отношению к нашей стране? И так ли уж подробно вникли мы в ту подлинную историю России, неожиданные  тайны которой по крупицам извлекаются сегодня из секретных архивов иностранных разведок?

… Известно, что нашу страну потрясли три революции: Февральская (1917 год), Социалистическая (октябрь 1917 год) и Капиталистическая (1991 год).
Так вот – все они были (как мы теперь их называем, вкладывая вполне определённый смысл) цветными!


1. Коллекция политических курьёзов

«В феврале 1917-го можно разглядеть черты цветных революций нашего времени. – пишет в «Российской газете» журналист Александр Сабов. - Чем же царская Россия вызвала столь бессердечное вмешательство в свои внутренние дела стран «сердечного согласия» (перевод ангийского слова «Антанта», которым был назван союз Англии, Франции и России) и насколько уместны параллели с современными технологиями политических интервенций?».

В вихре оваций, которые у всего «прогрессивного человечества» вызвала Февральская революция, почти незамеченным остался дипломатический казус  – страны Антанты и США вступили в деловые сношения с «единственным законным правительством России» (официальная терминология их посольств) на сутки раньше, чем Николай II подписал акт об отречении от престола. О существовании Временного правительства на тот момент он даже и не знал.

Так в четверг 1 марта 1917 года история подвела черту: Российская империя, простоявшая, от Петра, 196 лет и 130 дней, была де-факто списана со сцены.
… Революция длилась девять дней, с 23 февраля по 3 марта (ст. ст.), когда вслед за Николаем от престола отрекся и его брат Михаил.

… Мы со школьной скамьи знаем, в каких условиях происходили те события. Мировая война, в которую «заклятые друзья» втянули Россию, была, по сути, бессмысленной мясорубкой с целями, которые впоследствии союзники так и не смогли согласовать. Уже в самом её начале Николай II по просьбе французов бросил в бой прямо с марша неготовые к этому войска, честно (но зато в ущерб себе) выполнив  союзнические обязательства.

… Да и вообще, начало мировой войны сложилось так драматично для Франции и России с их протяженными сухопутными фронтами, что уже через год вопрос встал ребром: так это война общесоюзная или это отдельные войны союзников? Первая конференция (Франция, июль 1915 года) так и не разрешила этой головоломки.
Хитроумная  Англия в рядах Антанты продолжала свою политику (как она её сама горделиво называла) «блестящей изоляции»: то есть, нет добросердечных союзников, зато и  нет коварных врагов. Есть только свои, эгоистично-прагматические  интересы.

Италия, перебежав в Антанту из германского блока, больше торговалась за свои будущие территориальные приобретения, чем воевала за них.

А насчет внутренних отношений с Францией… дело-то ведь доходило до того, что французский посол в России Морис Палеолог набирался наглости требовать напрямую у нашего царя отправить «на подмогу» 400.000 русских солдат, потом объясняя в своих мемуарах: «По культурности и развитию, французы и русские стоят не на одном уровне. Россия одна из самых отсталых стран в свете: из 180 миллионов жителей 150 миллионов неграмотных. Сравните с этой невежественной и бессознательной массой нашу армию: все наши солдаты с образованием; в первых рядах бьются молодые силы, проявившие себя в искусстве, в науке, люди талантливые и утончённые; это сливки и цвет человечества» (Морис Палеолог «Царская Россия накануне революции»).
               
Справедливости ради, надо отметить, что царское правительство лишь частично выполнило тогда просьбу союзника и послало «только» 40.000 бойцов, и то не в силу «союзного обязательства», а в «знак дружбы». Хотя и это, согласитесь, выглядит как-то унизительно.
   
… А и действительно: чего было жалеть малограмотных и не шибко культурных русских мужиков в учинённой просвещённой Европой бойне?  Союзные дипломаты настойчиво советовали царю занимать такие позиции, которые бы отвлекали на себя неприятельские дивизии со всего западного фронта. Вот и случилась катастрофа: летом 1915 года Россия потеряла миллион убитыми и миллион пленными.

Но главное, что подрывало патриотический настрой российских обывателей было не только тяжёлое положение на фронтах войны. Худо-бедно усилиями опытных генералов это положение однажды выровнялось, а где-то и вовсе склонилось в нашу пользу. Подрывала патриотизм невиданная ранее в обществе шумиха и открытые всплески «народного негодования» по поводу экономических провалов, связанных с войной.
Во всех странах Запада, втянутых в войну, уже с самого начала боевых действий был введён полный запрет забастовок и антивоенных публикаций. Рабочие приравнивались к военнослужащим и за нарушения дисциплины несли уголовную ответственность. А что в России? Вот, к примеру, Русско-Азиатский банк, где среди совладельцев были иностранцы, вовремя не профинансировал Путиловский завод, где совладельцами были практически те же господа, – вот тебе и повод для забастовки, народного негодования – злобного, крикливого, с гневными плакатами. Но почему-то – не против хозяина, а против царя!

А другие, ставшие привычными, «стихийные» стачки, манифестации, митинги… Теперь-то мы прекрасно знаем, что  вся эта «стихия» должна быть обязательно управляема. В первую очередь – материально.

И ведь никто из властных структур страны не озаботился вопросом: «Почему это тысячи иностранных акционеров петроградских банков так дружно поддержали вольницу чужой воюющей страны? С какой стати ими выделялись немалые денежные средства на организацию крутых и непримиримо-воинствующих  оппозиционных обществ, типа «Прогрессивный блок», «Военно-промышленный комитет», «Союз городов», «Земгор» и другие?

Доходило до забавного. Однажды царю принесли газету, в которой говорилось об очередном «комитете», якобы созданном для сбора пожертвований на фронтовые лазареты. «Ваше Величество, - спросил царя придворный секретарь, - возможно ли такое, чтобы супруга английского посла была почётной председательницей  какого-либо российского комитета?». Взяв газету, государь, молча, понёс её к находящемуся в глубине комнаты шкафу. И только потом, печально улыбнувшись, ответил: «Я это положу в коллекцию собираемых мною курьёзов».

Курьёзы?! Ну, вот и найдено определение тех политических событий в интерпретации царя. Ничего себе – курьёзы! Вся Государственная Дума (почти 300 человек) – откровенные англофилы, а потому неуступчиво оппозиционно настроены против царя. Страна наводнена шпионами иностранных разведок (в основном – английских), которые не только собирают агентурные сведения, но и активно работают с протестным активом общества и солдатами столичного гарнизона.

Курьёзы… Хотя царь прекрасно был осведомлён о складывающейся в стране предреволюционной обстановке. Вот и главный жандарм России генерал П.П. Заварзин вспоминает: «Политический кризис в России в феврале 1917 года был спровоцирован либералами для свержения царизма. Его организатором выступила финансово-промышленная олигархия… Задачей этого переворота был вывод Российской империи из Первой мировой войны без достигнутых ею завоеваний…».

Курьёзы… Ну, вот и случилось то, чего так боялся русский царь. В самом конце декабря 1916 года после настойчивой просьбы союзной дипслужбы Николай II принял у себя английского посла Бьюкенена «по поводу внутреннего положения в России». Уже сама тема заявленной аудиенции была, по сути, провокационной, но царь принял наглый вызов.
 
После дежурных фраз по поводу сложившихся политических обстоятельств Бьюкенен вдруг дерзко заметил, что, если даже «в ближайшее время удастся установить более тесное сотрудничество между союзными правительствами, отсутствуют гарантии того, что нынешнее русское правительство останется у власти».

И, несмотря на то, что царь побледнел от плохо скрываемой ярости, посол невозмутимо указал императору на то, что между ним и его народом выросла стена, что, если Россия всё ещё едина как нация, то она едина в оппозиции нынешней политике императора.
 
«Их агенты, - имея в виду немецких шпионов, явно издевался над царём посол, -  работают повсюду. Они дергают за веревки и пользуются как бессознательным орудием теми, кто обычно даёт советы Вашему Величеству о выборе ваших министров. Они косвенно оказывают влияние на императрицу через окружающих её лиц, и в результате, вместо того, чтобы пользоваться подобающей ей любовью, её величество окружена недоверием и обвиняется в том, что работает в интересах Германии».
Ещё посол сказал о необходимости назначения председателем совета министров человека, который пользовался бы доверием коллег и народа. А завершил своё выступление неожиданно так:
«Ваше Величество должны помнить, что народ и армия – одно целое и что в случае революции на защиту династии придет лишь небольшая часть армии».
Кстати, когда о разговоре царя с послом стало известно его ближайшим помощникам (что поделать: во все времена стены имели уши) Великий князь Сергей Михайлович заметил, что, «будь Бьюкенен русским подданным, он был бы сослан в Сибирь».

… Но в том-то и дело, что Николай II был человеком интеллигентным. Он, взяв себя в руки, твёрдо указал послу: «Благодарю вас за сказанное, господин посол. Вы предостерегаете меня от опасности работы немецких агентов, будто бы работающих чуть ли не в контакте с моими министрами на разрушение России и во вред престолу и народу моему. О существовании немецких шпионов, проникших в Россию, не может быть и речи. Их нет у нас. Это – злая клевета на русских людей тех, кто ищет повода нанести вред России, не стесняясь в выборе самых гнусных средств. Но что, действительно, имеет место и что мне известно – это то, что ваш дом является местом собрания лиц, явно враждебных государству и мне. Не возражайте. Это труд совершенно напрасный… Что сказал бы король Англии, если бы посол мой, граф Бенкендорф, превратил императорское посольство в Лондоне в штаб-квартиру заговорщиков против Англии? Если бы, - скажу я, - Бенкендорф дерзнул войти в подобные сношения с врагами королевской власти и английского народа, открыв посольские двери для собраний таких, то я немедленно отозвал бы графа, как лицо, недостойное быть моим представителем и носить графский титул. Не оправдывайтесь…». («Посещение Бьюкененом Государя Николая II». Текст этой беседы, опубликованный в Париже, подтверждается свидетельствами  Великого князя Александра Михайловича и фрейлины императрицы А. А. Вырубовой.


 2. В гости не с пустыми руками

Уму непостижимо! Николай II, оказывается, был прекрасно осведомлён о деятельности английских подстрекателей государственного переворота. И ничего не предпринимал… не утопил в крови и не пропустил через пыточную всех, кто вынашивал крамольные планы, как это делали его жёсткие предки. Да просто, на худой конец, не провёл с оппозицией принципиальной «разъяснительной работы»?
А ведь и сегодня мы как-то очень уж индифферентно смотрим на отрыто наглую деятельность нашей доморощенной либерало-прозападной «пятой колонны», финансовая зависимость которой от англо-саксонских спецслужб видна, как говорится, невооруженным глазом.

… «В начале 1917 года западные и русские генералы смотрели на перспективы войны со смешанными чувствами, - пишет А.И. Уткин в своём историческом исследовании «Первая мировая война». - С одной стороны, антигерманская коалиция превосходила блок центральных держав практически повсюду – на Западном, Восточном, итальянском, балканском и азиатском фронтах – примерно на шестьдесят процентов и в живой силе, и в артиллерии.

С другой стороны, Россия, чей фронт был самым большим по протяженности, давала основания для сомнений в своей надёжности – несмотря на огромный новый арсенал, созданный в преддверии грядущих великих наступлений. Взаимоотношения России и Запада в политико-военной области должна была зафиксировать межсоюзническая конференция, созываемая в Петрограде в конце января 1917 г.».

Вот и приехали в Россию желанные гости – союзники по военному блоку. А в гости, как говорится, не ходят с пустыми руками. В 1934 году белый генерал А. А. Гулевич издал в Париже книгу «Роль России в мировой войне», где открыто и прямо признал, что «развалу армии и страны способствовала делегация лорда Мильнера, передавшая по приезду в Россию революционной оппозиции 21 миллион рублей. Генерал Морис Жанен, бывший начальник французской военной миссии при царской Ставке, еще в 1927 году публично заявил, что английские агенты в Петрограде раздавали солдатам по 25 рублей за выход из казарм и неподчинение своим командирам. А после смерти генерала в 1946 году, был опубликован его дневник, где тоже подтверждалось, что «Революция руководилась англичанами и конкретно лордом Мильнером и сэром Бьюкененом».

… Итак, съехались серьёзные и наделённые полномочиями люди, в больших чинах и рангах, но едва зашла речь о делах, выяснилось: зря приехали, говорить… не о чем. Французский посол Палеолог так позже и вспоминал: «С первых же слов становится ясно, что делегаты западных держав получили лишь неопределенные инструкции, у них нет никакого направляющего принципа для координирования усилий союзников, никакой программы коллективного действия для ускорения общей победы». Три недели четыре десятка посланцев Антанты, как они потом дружно вспоминают в мемуарах, занимались «пустым времяпрепровождением: скучали на пышных приёмах и балах и переедали на обедах». Но это – для историков…

Английская делегация накануне конференции зачем-то отправилась в Москву, где её руководитель лорд Мильнер встретился с князем Г. Е. Львовым и городским головой М. В. Челноковым.

 И можно ли потом было назвать случайностью, что вскоре этот самый князь Львов возглавит Временное правительство?

 А московскому голове гости привезли британский орден Подвязки. За какие заслуги и почему? Возможно потому, что он был одним из связных между либеральным блоком Думы и фронтовой Ставкой?


3. Жуки-пилильщики для русского ковчега

«Ну, тупые!» - как сказал бы незабвенный Михаил Задорнов, что он обычно говорил в отношении американцев (справедливости ради отметим, что сатирик, как говорится, перегнул палку. Правильнее было бы сказать: «Горе от ума!». Нет сомнений, что в отношении английских политиков, целенаправленно работавших на развал России, он высказался бы ещё похлеще.

Ведь прекрасно же знали англичане политическую ситуацию в России. Вот, например, что писал в своём отчёте своему военному кабинету после Петербургской союзнической конференции лорд Милнер: «В России господствует заметное разочарование в войне. Как бы пренебрежительно ни относились в России к человеческой жизни, огромные потери России (6 миллионов русских убито, взято в плен или искалечено) начинают сказываться на народном сознании».

Ему вторит посол Бьюкенен: «Англо-русские отношения никогда не были лучше, чем в настоящее время. Как император, так и большинство русского народа твёрдо поддерживают англо-русский союз... Большинство народа, включая правительство и армию, едины в решимости вести борьбу до победного конца, но на этом национальное единство кончается. Важнейший фактор  – император плачевно  слаб… Политическое и экономическое положение может нам сулить неприятные сюрпризы».
Тогда тем более странными кажутся все их заигрывания с думской оппозицией. С какой стати они дают немалые деньги заговорщикам? Зачем подкупают солдат? Ну, да – царь катастрофически слаб. И что из этого? Армия-то ещё держится. Можно было подумать, что в союзнических армиях боевой дух был крепче нашего. О сепаратном мире с Германией российский царь даже и не помышлял (как он, воспитанный человек, мог изменить своему слову?).
 
Ну, ладно бы, война была закончена, и речь бы шла о более выгодных условиях послевоенных разделах трофеев. Тогда действительно прикормленная оппозиция была бы, как нельзя, кстати. (Как тут не вспомнить ельцынский «Беловежский переворот», приведший к  власти проамериканскую оппозицию?.

… Ну, так вот и произошло то, что наш незабвенный В.Черномырдин называл так: «Хотели как лучше, а получилось, как всегда».

«Падение царя было почти молниеносным, - пишет об этом историк А.И. Уткин, -  Как это могло произойти, не вызвав немедленно бурю? Только одно объяснение выдерживает критику: это значит, что многие тысячи, если не миллионы подданных русского царя задолго до того, как монарх был вынужден покинуть трон, пришло к внутреннему заключению, что царское правление не соответствует современным, т.е. западным стандартам».

Значит, уже тогда россияне, поверившие в волшебство диктуемых Западом перемен, с присущим им энтузиазмом ринулись на крутой слом сложившихся общественных устоев?
«Наступил чёрный час России, - продолжает А.И. Уткин, - Была ли ситуация безнадежна в военном смысле? Эксперты утверждают, что нет. Будущий военный министр Британии Черчилль полагал, что «перспективы были обнадеживающими. Союзники владели преимуществом пять к двум, фабрики всего мира производили для них вооружение, боеприпасы направлялись к ним со всех сторон, из-за морей и океанов. Россия, обладающая бездонной людской мощью, впервые с начала боевых действий была экипирована должным образом... Но вдруг наступила тишина. Великая Держава, с которой мы были в таком тесном товариществе, без которой все планы были бессмысленны, вдруг оказалась пораженной немотой»».

Да, горе от ума… А как ещё назвать тех, кто в сигарном дыму деловито анализировал и планировал развал России? Они даже по горячим следам событий ещё с умным видом философствовали. Ну, вот, к примеру, тогдашний английский премьер Ллойд Джордж после неожиданного свержения императора сделал такой вывод: «Русский ковчег не годился для плавания. Этот ковчег был построен из гнилого дерева, и экипаж был никуда не годен. Капитан ковчега способен был управлять увеселительной яхтой в тихую погоду. А руль захватила беспорядочная толпа советников, набранных из Думы, советов солдатских, матросских и рабочих депутатов, политических организаций всех мастей и направлений, которые растрачивали большую часть времени и сил на споры о том, куда направить ковчег».

«Но приложили-то ко всему этому свои грязные ручонки вы, господа англичане, - так и хочется ответить премьер-министру, - Да и ковчег был совсем уж не таким гнилым… во всяком случае, не гнилее вашего… но какое, простите, ваше собачье дело до того, кто должен управлять нашим ковчегом?

А вот уже аналогия с нынешней Украиной. Когда 13 марта 1917 года (то есть в момент отречения царя от власти) Бьюкенен и Палеолог возвращались из министерства иностранных дел, толпа на невской набережной узнала их и устроила овацию.


4. Республика или монархия?

Да, восставшая Россия аплодировала Западу. Как сегодняшние либералы (у нас) и (исторически с давних пор) русофобствующая Украина. Восставшие воспринимали социальный переворот как шаг России в направлении сближения с Западом, как приобщение России к западным ценностям. То были аплодисменты переходу России из «азиатского деспотизма» в русло западного парламентарного развития.
А что касается Запада… Самым большим сюрпризом для него (вот вам и хвалёные аналитические способности их военного руководства) явилась скорая и практически полная измена российской армии своему монарху, быстрая и почти тотальная измена царю со стороны военного сословия, от генералитета до солдат, от фронтовых частей до самых привилегированных гвардейцев.

Вот уж такого подвоха господа англичане не ожидали от русских! Все их хитроумные планы полетели, что называется, псу под хвост! От всей их глобальной и, казалось бы, до деталей продуманной затеи выиграли только немцы!
 
 Компромисс между стихийно взявшими на себя власть Государственной Думой и Советом рабочих и солдатских депутатов дал стране Временное правительство – пока Учредительное собрание не определит будущую форму государственности России и не решит, быть ли России республикой или монархией.

… И у Запада появились робкие проблески надежды. 18 марта назначенный министром иностранных дел Временного правительства П.Н. Милюков объявил всему миру, что Россия останется с союзниками: «Она будет сражаться на их стороне, сражаясь против общего врага до конца».

Но в английском правительстве так и не созрело окончательное решение: на кого делать ставку? И посол Бьюкенен получил инструкцию «избегать возникновения препятствий в установлении связей с новым российским правительством».

А что касается царя… в ответ на запрос Временного правительства 13 апреля 1917 г. военный кабинет Англии сообщил Бьюкенену, что высадка Николая II на Британских островах может вызвать осложнения. И как пишет в своих воспоминаниях А. Ф. Керенский: «Британский посол пришел ко мне со слезами на глазах и устно передал, что, по мнению правительства, приезд царя в Англию в настоящее время нежелателен».


5. Бородатые министры

Бедный русский царь… отныне его судьба оказалась предрешённой. Англия испугалась:  а не будет ли приглашение царя выглядеть попыткой вмешательства во внутренние дела России? Странный какой-то испуг после всего того, что она уже успела накуролесить.
 
А в России во Временном правительстве победили республиканские настроения. И что, в таком случае, делать с царём? … Да пускай он пока поживёт где-нибудь в глубинке… от греха подальше.

 Смятение царило и во французском посольстве. Палеолог с целью предостеречь своё правительство телеграфировал: «Беспорядок в военной промышленности и на транспорте не прекратился и даже усилился. Способно ли новое правительство осуществить необходимые реформы? Я нисколько этому не верю… невозможно уже теперь установить логический и положительный прогноз о будущем России... потому что славянское воображение, далёкое от конструктивности (как воображение  французское или англосаксонское) в высшей степени анархично и разбросано»
Ну, вот, как говорится, и приехали! Во всех бедах, приключившихся с Россией, виноватым, оказалось, оно (куда деваться-то – дурное наследие!) – славянское воображение. Далёкое, ох, как далёкое от конструктивности.

Но что удивило во всей этой сложившейся ситуации европейских внимательных политологов, так это пассивное бездействие духовенства, ещё вчера ставившего на колени всю страну ради молитвы в честь процветания династии.
…А что американцы?

Их общественное мнение формировалось двумя группами политиков, которые были связаны с нарождающимся и набирающим силу капиталом. Одна группа состояла из тех, кого можно было назвать урождёнными американскими либералами, чьи симпатии были, конечно же, на стороне  российских борцов за свободу. Их организация так и называлась –  «Друзья русской свободы», целью которой была помощь «жертвам царизма» (под которыми подразумевались революционеры-социалисты).
 
Вторая группа состояла из недавних эмигрантов в Америке, преимущественно евреев. Их симпатии принадлежали социал-демократам России.

Что касается официального отношения к февральским событиям… американский посол Френсис  18 марта 1917 года телеграфировал президенту Вильсону: «Эта революция является практической реализацией выдвинутого нами принципа правления – посредством согласия управляемых. Наше признание, если оно окажется первым, возымеет огромное моральное воздействие».

…Процедура признания союзниками нового российского – Временного правительства долго потом смаковалась ироническими западными СМИ. Министры временного правительства, бородатые и помятые, явились в Мариинский дворец в рабочих пиджаках с портфелями под мышкой. Даже благоволящий к ним французский посол вспоминает: «Какой был у них бессильный вид! Задача, которую они взяли на себя, явно превосходит их силы. Как бы они не изнемогли слишком рано!»


6. Послесловие

Да, они, эти непривыкшие к работе в экстремальных условиях министры действительно очень скоро «сдулись». И их вытеснили на свалку истории молодые и энергичные ребята, объединившиеся под брендом «партия РСДРП».

Все мы, выросшие в СССР и до зубовного скрежета иззубрившие вдоль и поперёк Историю КПСС, конечно, хорошо знакомы с «периодом прихода к власти партии большевиков». Но все ли мы знаем, что и Ленин, и все его ближайшие сподвижники были глубоко законспирированными иностранными агентами?

… А это – уже другая тема.