ГЛАВА 6 КРАЕУГОЛЬНЫЙ КАМЕНЬ
Мы наконец-то уселись в машину. Уазик по тайге — лучше машины не надо. Дёшево и сердито. Особенно если с дизелем. Нива тоже хорошо, но бесит, что дверей так мало. Нет, в самом деле, им что, трудно было сделать четыре двери. Было бы то, что надо. А то вылезть-залезть, корячишься, как таракан на печке. Джипер какой-нибудь тоже очень в лесе неплох. Но случись чего форсмажорного — уазик и вытащить легче, и бросить не жалко. Всё равно не упрут. И джипер не упрут, застрявший то. Но уйти и оставить машину, которая стоит, как сбитый Боинг на чугунном мосту, не каждый сможет. Хотя я своего мнения никому не навязываю. Кому нравится — милости просим хоть на ягуаре. Ну а мы на Уазике.
Лесная дорога — зрелище роскошное и умиротворяющее. Но это, если только зрелище, а то ведь тут ещё и сама дорога. Это не колдобины и ухабы. Это, чаще всего, отсутствие всякой дороги. Но, с другой стороны, будь дорога гладкая и ровная, катались бы по ней всякие на драных кошках, и не было бы в лесу ни грибочка, ни ягодки. Ну а нам бездорожье и разгильдяйство нипочём. уазик — это ж зверь, жрёт только много на передке, а без передка он не зверь.
— Олька, ты своё малиновое варенье как варишь? — ткнула меня в плечо Манюня.
Я поморщилась. Вот человек, сколько ей ни говори, не может она без этого, своего тыканья, разговаривать.
— Никак.
— То есть как, никак?
— Я малину не варю. Перетираю и всё.
— Ну и я перетираю, а у меня не такое. Колись, чё ты с ним делаешь?
— Сахар сыплю.
— Ну, Ольк, ну правда, как ты его делаешь? — Новый тычок в спину.
— А это мой маленький альпийский секрет. — Закобенилась я. Шутя, конечно, что мне жалко какой-то несчастный секрет?
— Малину перетираешь с сахаром. Пропорции на вкус. И периодически помешиваешь в течение суток. Чтоб сахар разошёлся. И дня на три убираешь в холодильник. А потом достаёшь из холодильника то, что осталось, и подогреваешь, помешивая. Только подогреваешь, поняла? Каждый лишний градус убивает вкус. Тёпленьким его по баночкам разливаешь и закатываешь. Всё. Понятно?
— Угу. А в холодильник то зачем убирать?
— А чтобы обожрались и в подвал лишний раз не прыгали. Крышки только зазря тратить.
— Гы-гы, поня-я-тно.
— Хорошо, что понятно. Я два раза не повторяю.
— А три?
— Ну, если только для тебя.
— Для меня, для меня, для кого же ещё? Тут больше никого нет.
— Нормально. А я что, пустое место? — Подал голос мой ненаглядный. Голос был слегка угрожающим.
— Нет, нет! — Завопили мы с Манюней в голос.
— Ты наше самое главное место. — Подобострастно добавила Манюня.
— То– то же. — Расплылся в самодовольной улыбке Муж. – А то смотрите у меня.
— Мы смотрим, смотрим.
Машину тряхнуло.
— Ты сам смотри! — завопила я, долбанувшись головой о стойку. – Воздюк!
— А я что сделаю?! — в ответ завопил любимый. — Тут нормально все было.
Мы вышли из машины. Надо же посмотреть — чего там наросло за неделю. В колее, залитой водой, лежал огромный булыжник. Откуда он тут взялся? Нет, понятно, что это какой-то народный умелец дорогу мостил, но где он взял эту глыбину? С собой, что ли, привёз? И главное, как поднял то, дурака такого?
Михей обломил придорожную сухостоинку и потыкал ею в булыжник. Булыжник и не подумал пошевелиться.
— Не проскочим. — Задумчиво изрёк Муж. — Может, вернёмся? На семнадцатом, по слухам, тоже неплохо гриб пошёл.
— Русские не сдаются! — Отрезала я, представив, что нам сейчас придётся тащиться обратно до трассы, а потом ещё столько же, по ломаному профилю таёжных сопок.
Полдня убьём. А к тому времени мухи, да белочки, все грибочки покоцают.
— Ну, что делать будем? — Сурово спросила Манюня у булыжника.
— А что тут сделаешь? Заваливать надо.
— Понятно. А чем? Мы же не такие запасливые, как этот придурок.
— Чем-нибудь надо.
Пришлось нам разбредаться в разные стороны в поисках чего-нибудь. Веточки и мелкие камушки не подходят. Такую мелочь за неделю не натаскаешь. Коряги тоже не подойдут. Во-первых, труха. Во-вторых, мало ли какой дурной сучок попадётся. А больше ничего поблизости нет. Старая вырубка. Гнильё да подлесок.
— Эй! Идите сюда! Я нашла!
Это Манюня. Нашла, так чего орёшь? Подняла-принесла. Чего народ беспокоить. Но раз орёт — надо идтить.
Груда найденных камней впечатляла. Да и сами камушки тоже. Самый маленький из них весил килограммов сто, как минимум. Камни были привезены и свалены неподалёку от дороги.
Что тут делали с этими мегалитами, а, главное, кто, история знала, но молчала. Может, тут собирались строить автобан? Навезли каменьев, и тут выделенные средства неожиданно распилились, и мегастройку пришлось замораживать. А камни остались валяться вечным памятником чьей-то глупости и жадности. И даже мох не хотел расти на этих, чуждых, в этой зелени, камнях.
Вот из этой кучи дурака и притащили.
— Да уж, Мань, нашла, так нашла. У тебя тут за поворотом кран?
— Да не эти, ты вон туда глянь. – Манюня показывала куда то вниз.
Ещё не лохмаче. Откос — только что не отвесный, метров пятнадцать, и внизу камни. И по размеру подходящие. И много. Но вы пробовали поднимать тяжесть, килограмм на десять, по осыпающемуся крутому откосу. Да не один раз.
Но альтернативы не было. Часа через полтора мы, потные, грязные и слегка усталые, кляня дорогу, камни и колдобины, вползли в машину.
— Нет, вот вы мне скажите — зачем? Зачем этот идиот, кто бы он ни был, запихал этот чёртов камень в эту чёртову ямину? — Возмущалась я.– Взялся завалить, заваливай нормально.
— А он и завалил нормально. — Ответил мой ненаглядный, заводя машину и трогаясь с места.
— Ты на следы посмотри. До ямины дорога, после дождя, заезжена, а тут всего один след. Камаз прошёл. Вчера. И машина не наша.
— Как понял? — встряла Манюня.
— Резина вездеходовская. У наших такой нет.
— Ну ладно, КамАЗ на вездеходах. Но нормально то он мог сделать? Или не делать вообще. — Продолжила я выяснять истину момента.
— Для особо тупых, повторяю, он нормально сделал. Для себя. Камазу эта ямка тьфу, а вот простым смертным хода нет.
— Вот гад. Грибов пожалел. А давай мы ему тоже пакость сделаем.
— А что ты ему сделаешь? Резину покусаешь?
— Нет, ну ты же умный, придумай что-нибудь.
— Хочешь, выкопай карьер поперёк дороги. Лопата сзади.
— Ну, милый!
— Можно пару-тройку сосен на тропу завалить. Если у них пилы с собой нет, считай, вся рыба стухла.
— Какая рыба? — опять встряла Манюня?
— А ты думаешь, они из города сюда, за грибочками пёрлись. Грибы и поближе можно найти. На Таюру они пошли. За рыбкой.
— Чтоб им медведь всю рыбу обкакал.
— Постой! — Подскочила я на сиденье.
— Чего опять? — Невозмутимо спросил супруг.
Двадцать лет, прожитых вместе, научили его, что вовсе не обязательно срочно давить на тормоз, если я ору «постой».
— Ты говоришь, что там много машин до нас проехало. А чё ж никто из них не озаботился дорогу поправить? Это мы, значит, как лохи последние, для этих лодырей старались? Такая толпа, каждый бы по камушку кинул, тут бы Рублевское шоссе было.
— А тебе шоссе надо или грибы?
Я представила себе красные шляпки обабков, рассыпанных по лесу, и никого вокруг, кроме нас. Картинка мне понравилась, и я успокоилась. Если бы знать тогда, что этот чертов камень натворит.
Полная версия книги вышла на сайте Ридеро. Публикуется бесплатно.https://ridero.ru/books/tarakan_bez_nog_ne_slyshit/