К вопросу о разуме деревьев

               
               
                Из серии «Рассказы о Еве».
 
   Научили Еву внуки общаться с искусственным интеллектом. Дескать, ой-ой и ах-ах.
   Ладно, сидит Ева перед компьютером, общается. Задает ему вопросы. Тот ей  пишет в ответ. Удивляется - вай-вай, -  и  тому, как он складно  пишет,  и что пишет о чем угодно. Чувствует Ева, что собрал этот компьютерный   монстр знания и на русском, и на английском, и может быть, даже ещё на каком-нибудь языке. Прямо тебе - школьные сочинения, и никаких сомнений. Даже про смысл жизни написал, не больше-не меньше. Философы и поэты многих веков мучились - что да как, а он взял и ответил. Умница, пять.
   Ладно, пообщалась Ева так, пообщалась и   решила задать этому искусственному разуму вопрос  посложнее. «Напиши, - попросила -  о разуме деревьев». И  об этом машинный монстр написал ей. Что дескать, есть что-то такое в зачатке чуть-чуть, но в принципе нет у них разума.  У него, значит, есть, а у них нет. Садись, два. 
Потому что на этом ответе нейросети   Ева обнаружила,   что знает намного больше.  Вернее, вообще другое о растениях знает. И даже не из интернета, где давно уж об этом статьи есть и она их читала, а просто - из личного опыта.
   И  вот вся еще под впечатлением  от ответа этого странного  мозга Ева  попала на меня, потому что я как раз  ей позвонила по какому-то поводу. Она тут же возбужденно напомнила мне те два случая, о которых я к тому времени позабыла, а  я вам их сейчас перескажу. 
  Как-то на очередной прогулке по дороге на Столбы ( Есть такой нацпарк у нас в Красноярске)  решила Ева передохнуть на Второй Поперечной. Ну быстро шла, видимо. А возраст же - не абы как.
Вот Ева и присела на скамеечку. Сидит, пейзажем любуется. По ту сторону дороги – горы,  деревья. Ёлки, сосны,  березы, осины - все высокие, одна другой краше.  Весна, тепло, всё вокруг радуется.
   И  вдруг видит,  как  от совсем молодой берёзки, что  прямо напротив неё по другую сторону дороги,  отделилась как бы серебристая речушка. Это березкина энергиия, - сразу поняла Ева.  И потекла эта энергия низко-низко по-над землей  через дорогу  прямо к  Еве в сердце.
   Ева, естественно,  мысленно спросила  эту берёзку: «Что ж ты, моя маленькая, так робко свою любовь мне шлёшь?» И  слышит в ответ совершенно неожиданную мысль: «Мной никто не любуется».
   Ну и верно ведь, все смотрят на высокие, роскошные деревья, а эту малышку, хоть она и на переднем плане, не замечают.
   «Я тобой любуюсь, - сказала Ева, - и буду впредь тобой любоваться.  Буду доходить до этой площадки и любоваться тобой». Так Ева мысленно пообещала березке и дальше пошла. 
   
   И действительно, поначалу  Ева соблюдала свое обещание.  Но потом однажды встретила на  дороге, ниже этой площадки, знакомую, обрадовалась, пошли они вверх вдвоем, разговаривать стали, и как  миновали берёзку, Ева  и не заметила. И на обратном пути – то же получилось.  Потом долго вообще не ходила на Столбы. А потом… Потом получилось и вовсе удивительно.

   Случился с Евой однажды нервный срыв.
   Я, конечно, знаю, в чем там дело было, потому что при мне это случилось, но, пардон, не чувствую за собой права об этом писать. В общем, решим так: срыв и срыв, с кем не бывает. Но рыдала тогда Ева страшным образом, со всхлипами и можно сказать- в истерике.
   А рядом с Евой тогда оказалась не только я, но и Кира.  Мы тогда приехали вместе на Татышев погулять. Но еще не успели из машины выйти, как с Евой это и началось.
   Ой, я ж вам  о Кире вообще не рассказала!  Кира -  совсем уж необыкновенная женщина. Она, чтобы успокоить Еву, ничего ей не говоря,   подключила к этому действу деревья. Все деревья на острове Татышеве стали успокаивать Еву.
   Но это было не всё. К этим деревьям  присоединились еще трое - с других мест. Это были - та самая матерая берёза с Острова Отдыха,  которую пару лет до того  Кира попросила курировать Еву, и  та сосна с Красноярского моря, из которой Ева в свое время выдернула гвоздь, чтобы той  не было больно. Сосна была мощная и высокая, и ей уже не было больно, поэтому она и присоединилась.

  Но было ещё одно деревце,   которое пыталось успокоить Еву. Кира потом рассказала нам с Евой,  что на тонком плане (так она выразилась)  она увидела душу этого деревца в виде девочки-подростка с косичками тонкими. Девочка   плакала,  разводила руками и говорила: «Ну, не получается! Не получается!»

  Когда Ева все-таки отревелась и успокоилась, а  Кира нам с Евой про это всё рассказала, Ева сразу узнала в этом образе ту берёзку,  которой в свое время обещала любоваться ею. А мы с Кирой тогда и   узнали про эту березку.

  Прошло несколько лет. Ева на Столбы не ходила –  ей всё некогда было. А когда,   наконец, однажды дошла до Второй Поперечной, то  увидала, что та берёзка сильно вытянулась вверх,  но стала худая-худая,  веточки - только вверху.  Одна из них даже сломалась.  Кора в одном месте со ствола слезла, и видно, что это не люди сделали – всё  это слишком высоко для людей было.
   И тут - Ева рассказывала - она догадалась, что эта берёзка болеет теперь из-за того,   что тогда отдала Еве слишком много своей энергии. Ну маленькая была, не рассчитала силы свои.

    Потом   Ева регулярно ходила до Второй Поперечной,   подлечивала березку. смотрела на неё, пыталась с ней поговорить. Следила, получше ли  ей стало, бедняжке. Но, -  говорила, - толку мало было.  А на расстоянии, хотя и могла, но  забывала она  лечить березку - много забот других было, много других больных.
А берёзке, видимо,  так трудно стало  выживать, что она даже перестала  узнавать Еву, как больной в бреду не узнаёт знакомые лица.

  Вот вам и разум деревьев. 

  А все твердят «нейросеть- нейросеть,   искусственный интеллект- ах-ах-ах».  А я думаю - ну и пусть. Банальный он, этот искусственный интеллект. Этакое средне-арифметическое человеческих знаний и умений. Как раз для школьников, чтоб сочинения самим не писать. А в большой жизни всегда найдутся   существа,   которые будут чувствовать и делать что-то такое,  что этой нейросети и не снилось.  Да и никогда не приснится, я думаю.