20
Люба была растеряна и не находила себе места, тревожась за мужа. Равиль Тимурович уехал вслед за сыном в отделение милиции, а она осталась с сынишкой дома. Ей тоже хотелось броситься за ними, неизвестность пугала, но Вадик, проснувшись, вновь раскапризничался, и она вызвала врача на дом, испугавшись, что сын может разболеться всерьёз. Он редко болел и Люба надеялась, что и сейчас всё обойдётся, но высокая температура говорила об обратном.
Когда Вадиму исполнилось три года, он стал посещать детский садик, тот самый, где работала Надежда Ивановна. До него от дома надо было ехать пять остановок на автобусе, но зато там была бабушка, да и Тимур подвозил, когда у него получалось это сделать.
Люба даже успела выйти на работу, но совсем ненадолго. Их фабрика тоже не устояла в прежнем своём качестве и была приватизирована. Часть здания со всем швейным оборудованием была продана, а то, что осталось, стало швейным кооперативом «Модерн».
Два молодых предприимчивых брата, ставшие его хозяевами, были так же амбициозны, как и Тимур, но в отличие от него, более серьёзно подходили к вопросам коммерции. Они привезли из–за границы несколько модных, а значит, и ходовых экземпляров одежды, которые опытным закройщицам осталось лишь распороть по швам и снять с них лекала, растиражировав их на широкую размерную линейку, и работа пошла. Продажи «фирменных» шмоток шли на ура, швеи едва справлялись с их плановым количеством, часть товара даже увозилась в другие города. Понятно, что рабочий день стал ненормированным, да и новым работодателям совсем не «улыбались» больничные работников, а с маленьким ребёнком, только что начавшим посещать детский сад, этого было не избежать… В общем, Люба и её руководитель полюбовно пришли к выводу, что ей лучше оставаться дома с ребёнком. И совсем угадываемо с этим был согласен её супруг.
- Зачем тебе вообще работать, Любаш, для этого в нашей семье есть я! - амбициозно заявил он, услышав её грустное сообщение о том, как ей предложили уволиться по собственному. – И хорошо, что так получилось, меня ты бы не послушала, а сама точно не ушла бы… и был бы наш сын вечно сопливым и кашляющим, но упорно посещающим детский сад! – высказался он, довольный перспективой того, что жена станет домохозяйкой.
И она стала ею, а очень скоро даже сама была рада этому. Её жизнь потекла спокойно и размеренно, да и Вадюшка был дома, рос на маминых глазах. Не надо было будить его спозаранку и хныкающего тащить в детский сад в дождь ли, в снег ли, в гололёд или жару. День проходил в суете и заботах, но Любе это нравилось. А Тимур так вообще не мог нарадоваться, хвалился направо и налево, что вполне может обеспечить семью и его жене нет необходимости работать на каких-нибудь выскочек, себя при этом он никак не причислял к таковым.
А сейчас она качала сына, прикорнувшего на её плече после визита детского доктора и приёма лекарств, и размышляла о том, что же их ждёт. И чем больше думала, тем больше утверждалась в мысли, что ей необходимо начать поиски работы. Но сначала надо было дождаться мужа, чтобы узнать, что с ним всё в порядке.
Звонок в дверь, прозвучавший каким-то тревожным набатом, заставил её вздрогнуть. Она положила заснувшего сына в кроватку и побежала в прихожую. На пороге стоял Тимур, не взявший в утренней спешке ключи от квартиры.
- Слава Богу, ты пришёл! – воскликнула Люба, кинувшись мужу на шею.
- Конечно пришёл! – самонадеянно ответил супруг. – А ты что, в своих мыслях меня уже за решётку определила, что ли? – развязно усмехнулся он.
- Что ты такое говоришь-то, Тимур, как тебе не стыдно! – Любаша едва не заплакала. - Я тут с ума схожу, не знаю, что и думать… Да говори же уже, что там… как?
- Да уже всё нормально, не боись, жена! – уверенно проговорил он и прошёл в ванную, где долго мыл руки. – Есть хочу, покормишь?
- Конечно, проходи на кухню, - стараясь говорить как можно тише, сказала она. – Так что всё-таки случилось-то, ты расскажешь?
- Да Мишка этот, баламут пьяный, притащил откуда-то самодельный обогреватель, врубил его, да ещё и вместе с чайником, а сам уснул… А проводка там слабая, ну и не выдержала, замкнула…
- Он… живой? – дрожащим голосом спросила Люба.
- Откачали… Поэтому и приехала милиция за мной, - пожал плечами Тимур, - когда пожар начался, туда все приехали – скорая, милиция, участковый… Он сразу собственника здания нашёл, тот, само собой, меня им предъявил… адрес в договоре есть… А там же Мишку обнаружили без сознания, думали, что уже всё… но врачи всё же молодцы! – видно было, что Тимур и сам был напуган всей этой историей. - Надо бы их отблагодарить… Даже не знаю, что было бы, если бы чуть позже всё это заметили или в Скорой не было бы чего-то необходимого, но всё обошлось.
- Да, главное, он жив, только… что он там вообще делал ночью? – Люба уставилась на мужа.
- Да… - замялся Тимур. – Знаешь, время сейчас неспокойное, вот он иногда ночевал там на диванчике в подсобке… он и Генка, - соврал супруг, - магазин охраняли, я им приплачивал немного за это… да крохи, в общем…
- Да уж, та ещё охрана! – покачала головой Люба. – Убытки одни!
Тимур не стал рассказывать, что разрешил Михаилу ночевать в магазине, потому что они неделю назад поругались со своей Маринкой, и она его выгнала. Когда Мишка попросился остаться там на ночь, они даже решили, что неплохо будет, если на рынке будет известно, что магазин ночью охраняется, некоторые точки уже грабили и даже не по одному разу. А вчера, когда сидели в кафе, Мишка вообще оборзел, начал жаловаться, что спать ему в магазине холодно. Конечно, отопление было совсем слабым, ведь хозяин здания деньги считать умел, на всём экономил. В общем, Тимур пошутил, что здесь не отель четыре звезды, но Мишаня решил по-своему разрулить вопрос с дополнительным отоплением, вот и дорулил… до реанимации.
- Сейчас поем и поеду к этому олуху в больницу, сказали, что к вечеру он уже в обычной палате будет… Ты соберёшь ему поесть что-нибудь? – спросил Тимур у жены.
- Соберу, конечно! – кивнула она и, замявшись немного, всё же осторожно спросила: - А магазин-то... там-то осталось хоть что-то?
- Да что-то осталось, потушили быстро, там и не разгорелось толком, только угол, где подсобка, выгореть успел…
- А там дублёнки и куртки висят… Самое дорогое, да? – покачала головой Люба. - А этот… винный магазин, что за стенкой, не пострадал?
- Нет, там только запах немного ощущается, но выветрится скоро… - ответил Тимур. - Хорошо, что кто-то с улицы заметил дым из-под двери и огонь в одном из окон и сразу же пожарных вызвали, а так могло бы… Да и подумать даже страшно!
Здание сильно не пострадало, но требовало существенного ремонта. Товар, конечно, вмиг стал неликвидным. Какую-то его часть удалось продать за бесценок, а остальные вещи, которые оказались подпорченными огнём или гарью, пришлось просто выбросить, обрадовав местных бомжей, регулярно инспектирующих рыночные мусорные контейнеры.
Разумеется, хозяин здания тут же расторгнул договор аренды с Тимуром и справедливо потребовал отремонтировать помещение, обещав, что заявление в милицию подавать не будет. А для пущей убедительности ещё и прислал вежливых немногословных парней, которые парочкой мотивирующих фраз объяснили Тимуру, что у него ни в коем случае не должно возникнуть желания кинуть порядочного человека.
Тимур, конечно, всё понял и продал машину, чтобы покрыть расходы на ремонт. Основная часть денег ушла на восстановительные работы, а всё, что осталось, разошлось на обычные житейские нужды семьи. Тимур уже не шиковал, но и экономия была тоже не про него, поэтому и эти деньги довольно быстро закончились.
Люба по просьбе соседки как-то сшила той платье, женщина похвастала им перед подругой и сестрой. Те оценили работу и у Любы появились первые клиенты. Конечно, она бралась за самые простенькие модели, да с другими к ней и не приходили, конкуренция в этом деле была высока, многие сейчас оставались без работы.
Доход был совсем небольшим, но Любаша была рада и этому. В последнее время единственным источником дохода в семье был заработок свёкра. Деньги он клал в один из кухонных шкафчиков и говорил невестке, чтобы она распоряжалась ими по своему усмотрению как хозяйка этого дома. Того, что зарабатывал свёкор, едва хватало на текущие расходы и Люба чувствовала себя крайне неловко, когда возникала необходимость в её личных потребностях. Ей казалось, что Равиль Тимурович наблюдает и подсчитывает, какая сумма и куда была потрачена, хотя этого, конечно же, не было.
Иногда ей что-то подкидывала мама, но от родителей чаще всего была иная помощь – продукты из своего сада-огорода в свежем и переработанном виде. Денег-то у них самих было не густо – Коля ещё учился, да и жил, к тому же в другом городе, а это немалые расходы.
Поэтому радость Любы от своего пусть небольшого заработка была вполне понятна. Это было похоже на то, когда в детстве родители дают карманные деньги. Ты их копишь и кажется, что у тебя целое богатство, трать его куда хочешь. Когда пересчитываешь свои капиталы, передумаешь тысячи вариантов, что будешь приобретать, а когда, наконец, купишь что-то, появляется сожаление, что денег-то больше и нет… Но Люба всё равно чувствовала себя уверенней и от этого даже немножечко счастливей, хотя всё было не столь и радужно.
Тимур всё пытался устроиться куда-нибудь на работу, хотя Люба, уже не доверяя ошибочным иллюзиям, думала, что он больше изображал видимость таких поползновений, и была права.
Когда она говорила об этом мужу, он начинал нервничать, пытался убедить её, что не всё потеряно, вновь строил какие-то планы, но поскольку финансовой поддержки ждать уже было неоткуда, в конце концов всё заканчивалось лишь злостью и раздражением благоверного.
Городок их был совсем небольшим, а Тимур сумел напустить амбициозного тумана, окутав себя его плотным облаком, и теперь, конечно же, ему было трудно из него выбраться – после щегольского образа хозяина магазина разве можно было пойти на какую-то там простую, непрестижную и зависимую от прихотей руководства работу? То-то же… Он с трудом приходил в себя после травмы, полученной в результате триумфального падения с высоты владельца бизнеса до практически нищего Никого. А остудить свою надменную голову и стряхнуть ненужную спесь был всё ещё не в состоянии.
- Ты пойми, меня здесь каждая собака знает, поэтому и не хотят брать на работу, они же понимают, что я всё замечу и быстро укажу им на все недостатки, понимаешь? – эмоционально объяснял он жене по сути своё тунеядство. – Но не переживай, я всё равно найду что-нибудь стоящее… - уговаривал он её и задумчиво добавлял: - Вот если бы мы жили в большом городе, там всё проще – никто никого не знает, да и возможностей больше и для бизнеса, и так… Слушай, а может переедем куда-нибудь? Сейчас все куда-то едут, нам тоже следует подумать об этом! – воодушевился этой мыслью Тимур, всё больше пугая Любу своим безрассудством.
Она подумала, что поговорит вечером со свёкром, чтобы тот охладил пыл сыночка, но сынок опередил семейные разборки. Вернувшись домой очень поздно, он был слишком пьян, чтобы с ним возможно было о чём–то говорить. Придя в себя примерно к обеду следующего дня, он терпеливо выслушал Любины упрёки, морщась от недовольства, и потом снисходительно сообщил:
- Я нашёл работу!
- Правда? – прекратила нападки Любаша.
- Да… Только не здесь…
- Что это значит?
- Я уеду на Север с Лёнькой… Это друг мой, помнишь, я тебе рассказывал о нём? – с энтузиазмом начал Тимур. – Мы вчера с ним встретились, он приехал сюда в отпуск и пришёл к сестре, она на рынке палатку держит, челночит потихоньку, у неё сын техникум закончил, а работы нет! – картинно развёл он руками. – Так Лёнька его с собой забирает и мне тоже предложил поехать с ними…
- Что за Леонид, я не помню такого! - отмахнулась Люба. – И что за очередные фантазии, Тимур?
- Люба, это вариант! – громко воскликнул супруг. - Вот сегодня Лёнька придёт к нам вечером, ты сама всё услышишь… И ты, и отец, вы оба убедитесь, что это хорошая идея!
- Хорошая идея уехать на Крайний Север? Ты понимаешь, что это уже даже страна другая? – возмутился и отец, услышав восторженные планы сына.
- Да что вы такие ограниченные-то… что ты, что моя жена! – с негодованием посмотрел он на обоих.
- И как же ты собираешься жить, сынок? – спросил у него Равиль Тимурович, воспользовавшись моментом, когда Люба была занята на кухне. – Ты там, а жена с ребёнком здесь? Ты хоть понимаешь, что это уже не семья?
- Конечно понимаю, отец… Послушай, я поеду, устроюсь там и если всё и правда окажется нормально, как Лёнька говорит, они ко мне приедут, а если всё будет швах, тогда я вернусь сюда к ним! – легко и беззаботно заявил ему сын. – Погоди, погоди, ещё и ты приедешь ко мне!
- Вы решайте сами, конечно… Знавал я мужиков, что вахтами на север летали, может, ты и прав, сынок, может, и выйдет из этого толк! - покачал головой Равиль Тимурович, принимая позицию сына. – Ну, а я уж здесь, знаешь ли, останусь, меня всё устраивает!
- Поживём-увидим! – весело ответил Тимур. - Кто из нас может знать, что будет завра…