Все знают что на машине от Москвы до Сочи ехать как минимум сутки. А если ваш автомобиль Волга и едете вы в ноябре 1994 года, то и того больше.
Однако у нас вышло быстрее.
С момента прихода в велокоманду ЦСКА в течение полугода в основном занимался ремонтом скромного её автопарка в который входили три РАФика различной степени изношенности и одна Волга универсал, которая была получена совсем недавно. Однако она уже успела побывать на капитальном ремонте. Так как буквально сразу, не проехав и пары сотен километров у неё оборвало шатун и пробило им блок цилиндров. Как говорили в ту пору механики - Вылез кулак дружбы.
И вот в конце октября я узнал что поеду на зимний сбор команды в Сочи.
Как ни странно, но для меня это было событием, так как по работе я ещё ни разу никуда так далеко и надолго не выезжал.
Моей задачей было подготовить к сборам две машины. Тот самый многострадальный зелёный РАФик, что пользовали все кому не лень в команде, и Волгу, которая вот только пришла с капиталки и ещё толком не была отстроена и оформлена должным образом. Особенно меня донимала её печка. Как я ни пытался её наладить, она ни в какую не хотела дуть тёплым. Где-то в системе постоянно гуляла воздушная пробка.
Так как уже холодало, на ночь воду из системы охлаждения сливали, а утром наливали по новой и снова по новой образовывалась воздушная пробка.
Пока было тепло, с этим можно было как-то мириться, но с каждым днём становилось всё холоднее и холоднее.
С рафиком было всё просто. Его состояние было предсмертным. В нём гремело абсолютно всё. И все попытки его хоть как-то оживить упирались в единственную проблему. Просто не было запчастей. Поэтому что-то снималось с других РАФиков, стоящих мёртвым рядком вдоль здания команды, а что-то покупалось за свои деньги. Ну или как вариант обменивалось одно на другое у "ценителей" марки.
Но как бы то ни было, было решено грузить первой на сбор именно Волгу. А РАФик было решено отправлять позже, если к тому времени он совсем не развалится.
К середине ноября, когда был запланирован выезд машины в сторону Сочи погодка переключилась на зимний режим. Буквально за день до выезда подморозило и завьюжило. Перед этим я весь день выгонял злосчастную пробку из системы охлаждения и надеялся что ночью будет тепло и мне не придётся сливать воду с системы. Но увы.
Утром залил воду и чёртова пробка снова дала о себе знать. Из печки предательски дул холодный воздух. Придётся ехать без печки, по морозцу.
Выезжали мы вдвоём. Я и начальник сбора по кличке "Гусь". Заслуженный велосипедист, неоднократный чемпион всего чего можно и нельзя. О нём даже в википедии статья имеется, но это не относится к нашему повествованию, ибо рассказ не о былых заслугах Александра Михайловича.
И вот наша белая Волга загружена по самые … По самую крышу. Свободного места только для двух членов экипажа. Одетых словно они собрались не на южный курорт, а в Антарктиду. Гусь был экипирован в модную куртку с богатым воротником, горнолыжные штаны и тёплые ботинки. Я же оделся поскромнее. Шапка-ушанка, зимний бушлат, ватные штаны и зимние ботинки.
Полярники.
До аэродрома в Чкаловском, где нас ждал борт, доехали без приключений. Печка за всё время так и не выдала ни порции тёплого воздуха. Поэтому чтобы стёкла в салоне не покрывались льдом, окна на ходу держали приоткрытыми.
КПП с охраной, прямик до взлётки, небольшое здание аэровокзала. Оформили бумажки и покатили по дорожке в дальний угол аэродрома, где стоял громадный и страшный Ан-22.
Я впервые видел эту громадину своими глазами. Страшное сооружение с крыльями, четырьмя двигателями с двумя винтами у каждого. Двойной хвост. Своими размерами, серым цветом и прочими детальками, это чудище производило впечатление. А осознание того что что мне придётся на нём лететь, вообще лишало меня дара речи. Да и вообще, глядя на это было сложно представить что оно вообще сможет взлететь.
Ещё большая уверенность в том что это какой-то сюр появилась после того как медленно опустилась аппарель, по которой в огромное чрево этого чудовища заезжала техника. Грузовой салон оказался набит вещами совершенно не сочетавшимися с военной тематикой.
К нам вышел командир, посмотрел на нас, ухмыльнулся и велел чалить нашу Волгу аккурат на аппарель, ну а куда же ещё если всё и так забито под завязку.
Я заехал на неё, нажал на тормоз и для пущей страховки дёрнул и ручник, так как угол был довольно великоват. Мастера погрузки быстро зафиксировали машину и велели выходить и проходить в рубку.
Проходя по грузовому салону я раскрыв рот смотрел на его содержимое. Ближе всего к аппарели стоял почтовый микроавтобус Мерседес. За ним плотненько к нему жался торговый павильон, коих в ту пору развелось по всей стране немало. За ним стоял приличных размеров ящик со стеклом, а уже за ним впритык к стенке рубки стоял красавец Мерседес в 123-м кузове.
Провожатый толкнул дверцу рубки и сразу показал на ведро, стоящее в проходе.
— По малой нужде сюда, если что.
Сразу за порогом оказался небольшой проход ведущий в нижнюю рубку, где в проходе кто-то шевелился на полу.
— Туда не ходите, там наш коллега живёт,- сказал усмехнувшись провожатый и указал нам на лесенку ведущую на второй ярус рубки.
— Вот тут и располагайтесь, — махнул рукой провожатый на лавочку вдоль борта. — Скоро взлетаем.
До этого я летал на самолёте всего один раз. В 4 года мы с бабушкой летели из Быково в Пензу на самолёте Як-40 к родственникам. Из того полёта я помню немного. Помню как шли по улице от станции до аэровокзала. Помню немного салон самолёта и вкус театральных карамелек, которые раздавали пассажирам в том полёте.
И вот теперь Ан-22.
В рубке, куда мы пришли было совершенно не так как в пассажирском Як-40. Ну что вы хотите, военно-транспортная авиация. Хотя судя по грузу и не скажешь.
Было интересно наблюдать за суетой в кабине пилотов и нашей рубке. Видно было что все заняты делом. Каждый делал свою работу и постепенно серый монстр оживал. Видимо начался процесс запуска двигателей. Самых мощных турбовинтовых двигателей в мире на самом мощном и тяжёлом самолёте.
Странные ощущения. Звук от двигателей будто пронизывал тело своим утробным басом и бас этот перекатывался по всему телу и телу этого монстра, готовящегося к прыжку.
Судя по добавившимся к вибрации толчкам, самолёт сдвинулся с места и скорее всего скоро будем взлетать.
Взлёт я практически не ощутил. То что мы взлетели я понял по отсутствию толчков. Остался только вязкий, мощный гул двигателей от которого по всему телу пробегала приятная дрожь. Сколько нам так кайфовать? Часа два?
Увы, кайфовали мы недолго. Уже примерно через час с небольшим мы неожиданно начали снижаться. Это я понял по тому как у меня заложило уши и начала болеть голова. Я вспомнил про леденцы, припасённые заранее, и закинул первый. Помогло несильно. Тогда я начал зевать. При этом в голове что-то щёлкало, хрустело, но становилось легче. Так мы и приземлились где-то в тёмной степи.
Оказалось что в Адлере, куда мы шли, испортилась погода. Не то шторм, не то чёрт его знает что. Поэтому командир судна принял решение садиться в Приморско-Ахтарске и ждать погоду.
Эту информацию я услышал из разговора командира и того гражданина, который спал всё это время в нижней рубке. Как оказалось, это и есть владелец того самого красавца Мерседеса, который стоял в грузовом отсеке, зажатый прочим грузом.
История такая. В то время из бывшей ГДР активно выводились наши войска, ну и каждый уважающий себя военный хватал, что мог. Этот лётчик сумел купить Мерседес. Но как его вывезти из страны? Своим ходом? Оно конечно сегодня, это проблема, но не смертельная. А тогда…
Тогда можно было просто нарваться на лихих парней в лесах Беларуси и расстаться не только с машиной, но и с жизнью.
Поэтому лётчик и договорился со своими коллегами. Тем более таких граждан в ту пору в ЗГВ ( Западная группа войск) было немало. Груз в самолёте тому яркий пример.
Сам этот летун был из Краснодара и как я понял он уже не первый день жил на нижней палубе в надежде что нелёгкая занесёт этот борт в нужное ему место.
И вот вроде бы фортуна повернулась к нему лицом и осталось только разгрузить весь самолёт, вынуть его машину и загрузить всё на место. Но командир делово поднял палец и заявил — Сильный ветер, разгружать не будем. Расчаливайте Волгу и катитесь до Сочи своим ходом. Тут рукой подать. Километров 500 всего.
Гусь услышав это маленько приуныл. Катить на Волге без печки, да по льду на лысой резине - такое себе удовольствие. Но и сидеть в самолёте в ожидании чуда - тоже не вариант.
Волгу расчалили и попрощавшись с экипажем мы поехали на выезд с аэродрома.
Гусь на правах старшего по званию заявил что он едет первую половину пути, а после Краснодара за руль сяду я.
Немного поплутав по ночному городку на берегу Азовского моря, мы постепенно нащупали верное направление, и, как только Гусь вывел Волгу на трассу к морю, можно было расслабиться на пассажирском месте в ледяном салоне Волги. Я даже немного поспал. И, собственно, даже был рад, что мне придётся ехать от Краснодара до места.
Во-первых, эта дорога должна быть довольно весёлой, ведь там сплошной серпантин. Во-вторых, уже вечер, и, скорее всего, эта дорога будет пустой. Ну и в-третьих, я же, чёрт возьми, бывший автогонщик и относительно недавно ещё гонял на картинге.
Главное - не убраться.
С такими мыслями мы проехали голодный пост в Адыгее, где на нашу красавицу Волгу никто не обратил никакого внимания. Наверное потому что номера у нас были военные. Как сейчас помню 10-64 ук.
Доехали до Горячего Ключа,свернули на площадь у железнодорожного вокзала, где и решили поменяться местами. Залили в бак припасённую заранее канистру бензина, ведь в самолёт с полным баком нельзя.
Гусь практически сразу уснул, а я аккуратно выехал на дорогу.
Сам по этой дороге никогда не ездил, однако она была мне знакома по поездкам с родителями на юг. Последний раз мы ездили к морю в далёком уже 1981 году. Вот вроде бы здесь на берегу речки останавливались перекусить. А может и не здесь. За эти годы наверное многое уже изменилось. От детских воспоминаний о море и лете в салоне Волги стало будто бы даже теплее.
Дорога уходила в горы и привычные уже прямики начали сменяться виражами, на которых Волга заметно гуляла по дороге. И в этом нет ничего удивительного, так как машина обута спереди в летнюю практически изношенную Фульду, а зад - в некогда зимний Семперит с протектором близким к гоночным сликам.
Почему это вдруг на практически новой Волге оказалось это непотребство вместо штатной всесезонной диагоналки ? Так это вопрос не ко мне, а к моему руководству.
Мало того, как я ни пытался выставить свет на этой машине, к утру следующего дня дальний снова светил как ближний. А всё потому что Гусь, частенько пользовавшийся Волгой, парковал её где-то исключительно по звуку. Вот морда и "пошла". Благо что решётка радиатора на машине была не стандартная пластиковая, а железная и хромированная. Иначе бы пришлось каждый раз менять и решётку.
А на дороге тем не менее был укатанный снег, что было странно для начала ноября в этих краях. Мне всегда казалось что здесь зимой такого быть не должно.
Дорожка всё вилась, а я в каждом вираже оттачивал свои навыки езды в управляемом заносе, ибо несло машину прилично.
Тут дорожка начала забираться в гору и я припомнил что здесь есть вроде бы какой-то перевал, через который мне предстоит перебраться.
К счастью попутных машин практически не было. Редкие встречные мне попадались. А дорожка всё круче забиралась всё выше и выше, петляя по чёрным ночным склонам гор. И мне с каждым километром становилось всё трудней удерживать траекторию. При этом и сбавлять скорость было опасно, так как вполне возможно что сцепных свойств бывшего зимнего Семперита могло бы не хватить чтобы затащить гружёную Волгу в гору по этой ледянке, что струилась под машиной.
За очередным поворотом в свете дальнего работающего как ближний я приметил на дороге грузовик. Он, видимо, буксовал. Вышел на встречку и кое как его объехал не снижая скорости. Адреналина резко прибавилось. А Гусь всё спал.
Кое как забравшись на перевал я понял что это лишь полдела, на спусках надо же как-то тормозить, а там укатанного в лёд снега не меньше. Однако начала проявляться колея. Всё-таки по ней катить потихоньку вниз несколько проще, нежели просто по голому льду.
Так аккуратненько сполз с перевала и уже было расслабился, как вдруг на очередном повороте в своей колее обнаружил стоящий КАМАЗ. Скорость была невелика, однако на лысой летней резине выбираться из ледяной колеи быстро не выйдет. Вспомнил про раскачку и раскачав рулём морду Волги переставил машину в соседнюю колею в паре десятков метров от КАМАЗа. Ухх, пронесло.
КАМАЗ стоял на посту где с М4 начинается дорога на Сочи, а я выходит выскочил на встречку аккурат перед самым постом. Но пока ГАИшник соображал, я каким-то чудом заправил Волгу в нужное мне направление и злодейка колея как по рельсам унесла меня прочь в сторону Джубги.
Закованная в лёд ночная Джубга меня не впечатлила. В слабом свете фар мимо пролетало,что-то серое и безжизненное. Немного попетляв по улочкам я вырвался на прямик и понял что море где-то совсем рядом. А через минуту увидел его. Вернее увидел чёрную бездну справа от дороги уходящую в бесконечность. Как же я скучал по нему.
Уже в Лермонтово закончился и лёд на дороге. Последняя ледяная проплешина попалась мне ещё на спуске от Джубги.
Ну вот теперь можно оторваться на полную. Главное не убраться и не разбудить Гуся.
Уже после пары затяжных виражей на грани я понял что Гусь спит крепко. В левых его голова забавно ударялась о стойку, а в правых я заботливо подставлял плечо. Начальника надо беречь, ведь впереди ещё столько интересного.
Ночной пустынный серпантин подарил мне незабываемый кайф. Даже несмотря на то что свет был не ахти какой, резина была на издыхании, но все эти апексы, скоростные перекладки, лёгкие заносы - всё это дарило кайф.
В какой-то момент мне даже стало скучно. Ведь соперников не было, некого было догонять и обходить на этих весёлых виражах. Жаль. Только это и портило ту ночь с этой холодной незнакомкой. Ведь даже с родителями мы не ездили дальше Туапсе. А именно оттуда и начинался самый что ни на есть весёлый серпантин.
Да, конечно не обошлось и без накладок. В паре мест я даже тормозил в дым, опасаясь что Гусь своей головой выбьет стекло. Но всё обошлось. Знал бы Гусь что я творил с ним пока он спал …
После Лазаревского я начал чувствовать что устаю, да и мои Командирские показывали третий час ночи. Ещё немного праздника, ещё немного виражей.
Я доехал до Лоо и заехав на заправку сказал себе — :"Хватит". Заглушил мотор и откинувшись на спинку тут же уснул.
Разбудил меня Гусь. Он проснулся и не мог понять где мы.
Было зябко. Во сне я прилично подмёрз и выходить из машины не было никакого желания. Однако уже начинало светать. Стало быть время было около семи. Три часа поспал. Неплохо.
Снова завожу мотор и выкатываюсь на дорогу. Спросонья заезжаю в Сочи и теряюсь. Гусь видя моё замешательство включает режим штурмана и ведёт меня по городу.
В Сочи я впервые. Хочется смотреть по сторонам на всю эту красоту, но Гусь не унимается. Рули направо, рули налево, тут не проскочи вираж и так далее до самой Кудепсты.
Летим по трассе вдоль моря. Красота. Хоть небо и серое, но море прекрасно даже в такую погоду. Тем более если не видел его столько лет.
Проскакиваем тоннель и съезжаем с трассы. Вот и Кудепста. Ворота турбазы министерства Обороны и засаженная цветочками дорожка приводит нас на площадку у главного корпуса.
Приехали. Выходим из машины и ловим на себе странные взгляды наших спортсменов идущих в столовую на завтрак.
-А что это вы так нарядились? — спрашивает нас один из них.
И тут мы оба расхохотались. На улице было как минимум градусов двадцать тепла, а мы стояли у машины одетые словно полярники.
Нам бы открыть окошки ещё в Лоо, но мы ехали закупорившись, будто в холодильнике.