Каждый раз сталкиваясь с какой-нибудь очередной несправедливостью, думаю, как хорошо, что есть у меня такое место, такой человек, к которому можно прийти, рассказать о том, что произошло. Тебя поймут, поддержат, посоветуют что-то. А как быть животным? Куда, к примеру, могут полететь птицы, оказавшиеся в трудной ситуации? Так размышляла я, неторопливо двигаясь через сквер, на работу. Утро было на редкость солнечным. А вот настроение что-то не особенно радостное.
Вдруг около куста сирени я заметила что-то серо-чёрное, слегка шевелящееся. Подойдя поближе, удивилась. Это была ворона – раненая ворона. У неё было сильно повреждено крыло, и взлететь она никак не могла, хоть очень старалась.
Достав большой целлофановый пакет, я осторожно поместила раненую птицу в него и поспешила на работу бодрым шагом. Может мы коллективно придумаем, чем ей помочь? Но по пути вспомнила, что практически напротив детского клуба, в котором я работала, находится ветеринарная лечебница. Класс! Там-то наверняка помогут.
Действительно, встретили меня, хоть и с удивлением, но в помощи не отказали. У вороны было в нескольких местах перебито крыло. Не знаю, кто мог так поранить птицу: может хулиганы мальчишки кидались камнями, такое же бывает, может она подралась со своими товарками из-за еды.
Крыло подправили, наложили шину, перебинтовали, даже сделали укол. Короче, больную подлечили и посоветовали некоторое время подержать птицу в клетке, чтобы она не напрягалась, не летала. Я принесла её на работу – в детский клуб. В клубной кладовке обнаружилась старая клетка, оставшаяся от попугаев. Вместе с детьми мы отмыли её, и посадили туда нашу Карлу. Так назвали её дети.
Восторгу детей не было предела! Все сочувствовали вороне, принесли ей мягкую подстилку в клетку, притащили кучу всякой еды. У кого-то нашлась даже поилка для птиц. Короче, по нашим понятиям, Карлу мы устроили в прекрасный санаторий! Клетку поставили рядом с окном, чтобы ворона не чувствовала себя взаперти.
Несколько дней дети выхаживали больную. Ворона то с опаской, то с агрессией относилась к нам, но постепенно привыкла. Каркала при нашем появлении утром, словно приветствуя нас. Дети ежедневно приносили ей разный корм: кашу, какие-то семена, орехи, фрукты… Они разговаривали с птицей, убеждая меня, что можно научить её говорить. Конечно, вороны – птицы умные, тут и спорить нечего, но разговаривать всё же не умеют. Да и жаловаться ей было просто не на что – все обожали нашу Карлу.
Через месяц мы отнесли ворону в ветеринарную лечебницу, показать доктору. Он порадовал нас, заявив, что дела у питомицы нашей идут хорошо. Посоветовал выпускать её из клетки. Теперь Карла с важным видом расхаживала по подоконнику и иногда перемещалась на столы, за которыми ребята мастерили разные поделки.
Правда, летать птица не могла. Может, не было сил, а может, просто разучилась за это время? Но на улицу мы её выпускать боялись, и жила она в нашей комнате для занятий, обедать возвращаясь в клетку.
Спустя два месяца, когда ворона уже начала немного летать, мы решили выпустить птицу на свободу. Она отлетела от ребят на некоторое расстояние, потом, немного походив по траве, отлетела ещё дальше, а потом и вовсе улетела куда-то. Дети вздыхали и не хотели возвращаться в клуб, всё ждали, что Карла вернётся. К вечеру Карла, действительно, вернулась. Не знаю, соскучилась ли она или просто проголодалась, а может, её не приняли друзья в стае? Может ей захотелось поблагодарить нас за заботу? Этого она нам не сказала. Покрутившись недолго возле гуляющих во дворе детей, несколько раз прокаркав на прощание, ворона улетела. Наверное, она нашла тех, с кем смогла поделиться событиями санаторной жизни.
Что же, пусть ей будет хорошо среди своих!