Начало повести: http://proza.ru/2020/02/28/1946
Предыдущая глава: http://proza.ru/2024/02/12/105
- Нет, ты представляешь?!
Игорёк мерил комнату крупными шагами, возмущенно жестикулируя, то и дело поглядывая на единственную слушательницу.
Татьяна, уютно устроившаяся на диване, сочувственно поджимала губы и кивала на каждую реплику Игорька, словно китайский болванчик.
Мысленно она довольно улыбалась.
Для неё всё складывалось, как нельзя лучше, хотя первое заседание суда прошло не вполне удачно.
Татьяна, как и сама Наташа, была недовольна решением судьи и маячившей впереди отсрочкой развода. В её интересах было не затягивать дело.
- Я считал её порядочной женщиной, - продолжал распалять сам себя Игорёк, продолжая бегать по комнате, - ты представляешь?! Она уже давным-давно у меня за спиной шашни крутит! Так вот зачем ей вдруг развод понадобился! Я, наивный, думал, что это во мне дело, всё пытался ей угодить, подстраивался под её желания, а мне в это время рога наставляли… Нет, ты представляешь?!
Татьяна продолжала молчать, сочувственно кивая.
Пусть Игорёк выговорится.
Сейчас он выпустит пар, она его успокоит, приласкает, тогда он в очередной раз убедится в том, как был не прав когда-то давно, променяв её, Татьяну, такую привлекательную и одновременно домашнюю, на легкомысленную вертихвостку.
Если до сих пор, где-то внутри, у неё ещё теплилось опасение, что Игорёк в самый последний момент может, пожалуй, передумать, то теперь, когда он воочию убедился в том, что Наташа совсем по нему не страдает, перевес на поле боя точно качнулся в её, Татьяны, сторону.
- Какую змею я пригрел на груди, так, кажется, говорится? – Игорёк, стиснув кулаки, снова взглянул в сторону своей благодарной слушательницы, - Таня, ты же понимаешь, что я сейчас испытываю?!
- Конечно, дорогой мой, конечно, я всё понимаю, - Татьяна наконец подала голос.
Голос звучал мягко, был полон сочувствия, понимания к нему и, наоборот, возмущения и явственной доли презрения – к Наташе.
- Ты прав, во всём прав, - продолжала поддакивать Игорьку Татьяна, - ведь не развелась ещё даже, а мужика уже завела. Когда только успела?
Здесь Татьяна немного кривила душой.
Она не просто удивлялась Наташиной прыти, а даже немного завидовала: сама она, после развода, совсем нескоро начала новые отношения. Если уж быть совсем честной – желающих долго не находилось. Пофлиртовать, поиграть в любовь – таких мужчин было полно, а вот таких, чтобы с серьёзными намерениями…
- Возьми хотя бы меня, - вдруг начала Татьяна, прекрасно сознавая, что «подначивает» Игоря, - я после развода жила тихо, скромно, в омут с головой не бросалась. Думаешь, у меня не было возможности? Взгляни на меня! – женщина призывно обвела руками свои аппетитные формы, - я-то природой не обижена, не то, что твоя Наталья! Женщина должна понимать, что такое честь!
После этой пафосной речи Татьяна с победным видом бросила взгляд в сторону Игорька, всё ещё продолжающего ходить по комнате.
«Пожалуй, он так мне ковер протрёт, - подумала она и мысленно поздравила себя с победой, - гляньте-ка, как мечется… Вот, что значит, уязвленное мужское самолюбие. Если бы Наташка дома сиднем сидела, он бы так не реагировал, а тут надо же! Увидел, что жену кто-то до дома довёз и всё - уже в прелюбодейки её записал…»
Разумеется, вслух своих мыслей Татьяна не озвучила.
- Вот именно! – подхватил обрадованный Игорёк, - ни чести у неё не осталось, ни совести! Как она могла?!
У Татьяны крутилось на языке: «Ты же смог? Чем она хуже?», но она встала с дивана, подошла к Игорьку, останавливая его судорожные метания.
Обняла его, мягким, обволакивающим движением прижалась всем телом, дразня ароматом «Парадокса».
- Дорогой, на твоём месте я бы так сильно не переживала, - проговорила, воркуя, словно мать, успокаивающая капризного ребёнка, - сам подумай, Наталья твоя сейчас не в лучшем положении. Чего она добилась? Потеряла замечательного мужчину, разрушила семью… Квартиру себе забрала? Да что там в этой квартире? После выплаты тебе половины её стоимости она в долгах будет, как в шелках. А ты, в свою очередь, ничего не потерял, наоборот! Она семью проворонила, а ты приобрёл! Жильё у тебя есть, посмотри, разве моя квартира хуже? Скоро ещё и при деньгах будешь. Так что у тебя, куда ни посмотри, со всех сторон одни плюсы.
Игорь, внимательно слушавший Татьяну, вдруг довольно улыбнулся, приосаниваясь.
- Знаешь, а ведь ты права! – он притянул любовницу к себе, с удовольствием вдыхая аромат дорогого парфюма.
- Конечно, я права! – Татьяна улыбнулась, слегка выгибаясь назад, стараясь, чтобы её грудь выглядела, как можно более соблазнительнее, - ты свою бывшую жену, по сути, не ругать, а благодарить должен. Своим аморальным поведением она сделала хуже, прежде всего, себе.
Не будь Игорёк в очередной раз ослеплён видом Татьяниной груди, обтянутой кружевным бельём, он бы обратил внимание, что слово «аморальный» в данном случае звучало, по меньшей мере, «притянутым за уши».
Но сейчас ему действительно казалось, что слова Татьяны – чистая правда, а он во всей этой истории с разводом – пострадавшая сторона, даже жертва! А что?
Неверная жена наставила мужу рога, вела себя вызывающе, домашние обязанности забросила…
Да Наташка сама подтолкнула его к тому, чтобы он начал встречаться с Татьяной! Он, что же, от хорошей жизни ей изменять начал? От хороших жен не уходят! Значит, Наталья виновата во всем сама.
Сделав такие удобные, успокаивающие совесть, выводы, Игорёк даже плечи расправил. Что это он, в самом деле? Почему он должен переживать? Пусть его неверная жена переживает!
Он довольно улыбнулся и увлёк Татьяну за собой, в спальню…
***
Май, шумный, теплый, без конца шумевший первыми буйными грозами, налетел на город стремительно и быстро.
Казалось, только вчера сошёл последний снег, а ночью ещё подмораживало, и вот уже каждый свободный клочок земли вокруг покрылся первой, яркой и свежей травой, а деревья укутались в зеленые облачка из молодых листьев.
Наташа вышла из здания суда и полной грудью вдохнула свежий, полный весенних запахов, воздух.
Неужели она свободна?
- Что, довольна? – на крыльцо вслед за Наташей вышел её, теперь уже бывший, муж,– как тебя только совесть не мучает…
Наташа усмехнулась.
***
На суде Игорь превзошёл сам себя.
Когда ему предоставили слово, он выдал настоящую, пламенную речь.
Слов было очень много и все они сводились к тому, что суд должен помочь его жене «встать на путь истинный», потому что она, пойдя по «кривой дорожке», доверилась «постороннему мужику», своими собственными руками разрушила их замечательную, «крепкую семью».
Наташа, слушая слова мужа, то бледнела от смущения, то краснела от негодования.
Ей очень хотелось снять с ноги обувь и со всей силы запустить ею в Игорька. Она держалась из последних сил.
Однако, в этот раз она подготовилась к ведению стойкой обороны.
«Оборона» была предъявлена суду перед самым началом заседания и выглядела сухонькой, седой, опирающейся на толстую деревянную клюку, старушкой.
Звали её Прасковьей Матвеевной и была она Татьяниной соседкой по подъезду.
Прасковья Матвеевна была одинокой, и по этой причине большую часть времени проводила на улице, на лавочках, стоявших за кустами шиповника, скрывавших от посторонних глаз уютную детскую площадку.
- Суд вызывает свидетеля, Прасковью Матвеевну Н., представляющую сторону истца.
В зал, опираясь на свою клюку, вплыла соседка, а лицо Игоря перекосила недовольная гримаса.
- Правильно ли понимает суд, вы утверждаете, что Игорь Ильич начал встречаться с вашей соседкой, Татьяной Николаевной К., несколько месяцев назад?
Прасковья Матвеевна важно кивнула.
- Правильно понимаете. Давненько уже он к ней в подъезд ныряет, ещё с зимы. У меня окошки на двор выходят, так я всё больше на кухне время провожу, с вязаньем. Вяжу, а сама на улицу-то поглядываю… Так что ещё с зимы этот, как его… Ответчик! Так вот с самой зимы ходить к ней начал. Сейчас, так вовсе с Танькой живёт, а раньше заходил только, но оставался у неё дома надолго, по три-четыре часа, а то и совсем ночевать оставался…
- Спасибо, подробности суд не интересуют. Вы можете идти.
***
- Ещё и соседку с собой притащила, - Игорь продолжал стоять рядом с Наташей, - устроила цирк…
- Это я цирк устроила? – Наташа рассмеялась, - а ты, выходит, белый, пушистый и вовсе не при чем? Игорь, я же понимала, что ты сделаешь всё, чтобы отомстить. Не забывай, мы прожили вместе немало лет, я тебя хорошо знаю. Конечно, я подозревала, что ты способен выкинуть что-то наподобие твоей «речи». Я знала, что ты не дашь мне развод, будешь до последнего тянуть время. Поэтому я поговорила с Татьяниной соседкой и убедила её приехать в суд вместе со мной. Собственно, её особенно и убеждать не пришлось, когда она услышала, что туда и обратно ей придётся добираться исключительно на такси. Кстати, я только что посадила её в машину, так что искать Прасковью Матвеевну, чтобы и ей наговорить гадостей – не советую. Тем более, что женщина не сказала ничего, кроме правды.
Игорь открыл рот, намереваясь ответить, но Наташа не дала ему этого сделать.
- Всё, Игорь. Всё! Концерт закончен и продолжать его бессмысленно. Ты меня больше не любишь, это же ясно. Просто так трепать мне нервы я тебе не позволю. В самое ближайшее время мы в последний раз встречаемся в юридической конторе, где мой юрист проследит за сделкой по выплате тебе половины стоимости квартиры. Деньги у меня есть, в отличие от тебя. Я знаю, что той суммы, что ты скопил, недостаточно, и очень сомневаюсь, что Татьяна одолжит тебе недостающую сумму ради того, чтобы ты сохранил своё жильё – ей это невыгодно. Если включишь голову, наконец, возможно, сам об этом подумаешь. Адрес и время я тебе напишу в сообщении.
Игорь молчал, то и дело хмуря лоб в бессильной ярости.
- Будешь своего хахаля в квартиру водить? – сказал он наконец, криво усмехнувшись.
- Кого я туда буду водить, уже не твоё дело, - отрезала Наташа, - не забудь, нас только что развели, поэтому я теперь для тебя – никто. Детей у нас нет, так что обсуждать тут нечего. Адрес юридической конторы и время встречи я скину. Кстати, не советую пытаться играть в игры и не являться в условленное время. Фирма выставит счет за свои услуги и оплачивать в этом случае их буду не я, а не явившаяся сторона. Ты всё понял?
- Понял, - Игорь исподлобья посмотрел на бывшую жену, - быстро же ты вошла во вкус свободной жизни…
- Ещё бы! – Наташа рассмеялась, - теперь, когда никто не будет стоять у меня над душой, требуя каждый день особенного к себе отношения только потому, что в свидетельстве о браке у него стоит статус: «муж», я чувствую только радость.
Неожиданно Наташина улыбка погасла.
- Подумай сам, Игорёк… - назвала она его прежним, студенческим именем, - ты же сам виноват в том, что произошло. Я старалась быть хорошей женой, но тебе всегда было всего мало. Ты попрекал меня всем, чем было можно – родственниками, работой, несчастными животными, которых я брала домой всего лишь на передержку. В последнее время мне стало казаться, что даже плохая погода на улице – и та такая лишь по моей вине. Сейчас я освободилась от этого бесконечного чувства вины за всё на свете. Что я должна испытывать? Конечно, я радуюсь своей свободе. Не получилось у нас семьи, так давай просто спокойно разойдёмся, тем более, у тебя уже есть та, с кем ты, как я думаю, будешь строить что-то новое…
- У тебя это «новое» стало строиться задолго до появления у меня Татьяны! – зло выкрикнул Игорь в лицо Наташе, и не отпирайся! Я всё знаю!
Наташа только покачала головой.
- Игорь, думай, как хочешь, - она с какой-то жалостью посмотрела на бывшего мужа, - я не собираюсь тебе что-то объяснять, тем более оправдываться и доказывать обратное. Если тебе так легче – считай, что ты прав. Факт в том, мы теперь – посторонние друг другу люди. Поэтому оставь меня, наконец, в покое и устраивай собственную жизнь.
Наташа посмотрела вверх, в голубеющее в вышине, высокое, майское небо.
- Пока, Игорь, - она сбежала по ступеням, улыбаясь собственным мыслям.
Игорь что-то снова сказал ей вслед, но Наташа уже не слушала бывшего мужа. Скоро она отдаст Игорю его деньги и будет спокойно жить дальше. Без него...
***
- Ну, как всё прошло?! – Татьяна подлетела к нему, тут же повиснув у мужчины на руке.
- Ты откуда здесь взялась? – удивился тот, недовольно поморщившись.
В этот раз он Татьяну с собой брать не стал. Но она явилась самостоятельно.
- А я тут рядом была, у подруги, - Татьяна уже тянула его за собой, - специально взяла выходной. Это же такой день! Я надеюсь, ты стал, наконец, свободным?
- Стал, - Игорь не смог скрыть одолевавшей его досады.
- Тогда чем ты недоволен? – удивилась женщина.
Разумеется, она прекрасно знала, отчего у Игоря такое кислое выражение лица. Но вслух ничего произносить не стала.
- Предлагаю отпраздновать! - с воодушевлением произнесла она, - пошли в кафе?
Игорю никуда идти не хотелось, не то было настроение. Но Татьяна была так оживлена и так мило щебетала, что он сдался.
- Пойдём. – проговорил он, соглашаясь, - ты права… Теперь я свободный мужчина, это нужно отметить.
- Почти свободный! - тут же уточнила Татьяна, крепко взяв его под руку, - не забывай!
- Почти свободный, - снова согласился с ней Игорёк, - пошли уже!..
Он потянул спутницу в сторону проспекта.
***
Злата сидела за столиком кафе, сосредоточившись на пирожном, лежащим перед ней на блюдце.
Болтовня Елены её уже утомила, но она предпочла не ссориться с бывшей подругой.
- Вот так я и оказалась замужем, - рассказывала Елена, довольно посматривая на Злату, принимая её вежливый вид за искренний интерес, - драгоценный мой оказался хоть и не олигархом, конечно, но человеком вполне состоятельным, у него сеть станций техобслуживания. Ремонт машин сейчас – золотое дно!
- Понятно, - снова поддакнула Злата. – Получается, что Лиана – только твоя дочь?
- Ой, я же тебе только что говорила – муж Лианку удочерил. Представляешь? Я сама не верила своему счастью, которое вдруг на меня свалилось.
Злата внимательно оглядела собеседницу.
Интересно, что же нашёл в Ленке этот её муж? Красавицей особенной она никогда не была, собственно, умницей тоже. Симпатичная, но не более того. Вечно таскалась за ней следом, совершенно не думая о том, что выглядит смешно.
Сейчас Елена представляла собой нечто среднее между испанской дуэньей с картины Гойи и пышнотелой нимфой с полотен Рубенса. Как говорится, от дуэньи у неё был нос с горбинкой и внимательный, постоянно изучающий всё вокруг, взгляд, а от нимфы – полноватое, слегка расплывшееся тело.
Её первый визит в агентство был спонтанным, Елена появилась в кабинете Златы, так сказать, экспромтом.
Сейчас было видно, что она тщательно ухаживает за собой.
Макияж в этот раз был вполне профессиональным, волосы были уложены, одежда – не «от кутюрье», конечно, но и не с рынка.
Единственное, что слегка коробило Злату в её облике – это количество золотых украшений, которыми бывшая подруга явно злоупотребляла.
Но, в конце концов, у каждого человека есть свои маленькие слабости.
По старой, «советской» привычке, Елена носила украшения напоказ, пытаясь подчеркнуть ими свой особенный статус, отличающийся от обычного обывателя. Ей непременно хотелось выглядеть женой преуспевающего человека.Она просто не знала, как правильно это делать.
- А ты как? – остановила, наконец, свой монолог Елена. – Что это я всё о себе, и о себе? Как ты жила всё это время?
- Нормально жила, - пожала плечами Злата. – Вышла замуж, уехала во Францию. Много лет жила там, часто приезжала в Россию по делам. Потом развелась, вернулась обратно. Купила квартиру в Москве, но мне предложили хорошую работу. Конечно, у меня есть деньги, но сидеть дома мне скучно, ты же понимаешь…
- То есть, это не твоё агентство? – удивленно переспросила Елена, из всей речи бывшей однокурсницы уловив самое главное.
- Само агентство мне не принадлежит, - нехотя призналась Злата, - но управляю им я. Поэтому можешь считать, что оно моё. Я собираюсь его выкупить.
Злата лукавила.
Разумеется, она не раз подумывала о такой возможности, но понимала, что конкуренции с такими людьми, как Порошин, ей не выдержать. Да и Максим Рудольфович вряд ли согласился бы ей его продать. А если бы согласился – таких громадных денег у Златы не было. Возможно, со временем, она бы и собрала нужную сумму, но точно не сейчас.
Мысль о собственном агентстве была заманчивой.
Тогда она вела бы дела сама и не отчитывалась бы перед Порошиным за каждый свой шаг. Но, этот бизнес был не совсем легальным, мягко говоря, случайных людей в нём просто не было. Это было самой главной проблемой.
- Поняяяятно, - протянула Елена, с любопытством глядя на собеседницу, - но мне-то нет никакого дела до того, твоё это агентство или нет. Управляешь всем всё равно ты. Значит, моя Лианочка в хороших руках.
- Надеюсь, ты не думаешь, что я буду играть роль няньки при твоей дочери? – Злата усмехнулась.
- Разумеется, я так не думаю, - Елена посмотрела на неё с некоторой долей обиды, - Лиана – девочка самостоятельная, ей только нужно дать определенный шанс…
***
Лиана, которая оказалась, в отличие от своей матери, прилежной и сообразительной, Злате даже понравилась.
Девчонка обладала нескладной для модели фигурой, но компенсировала этот недостаток живым умом и весёлым, покладистым характером.
Кроме прочего, у неё оказались способности к портновскому и дизайнерскому делу.
Примеряя очередное платье, она не стеснялась высказывать свои соображения вслух и их ведущий дизайнер, человек нервный и вспыльчивый, неожиданно начал к этим советам прислушиваться, что было делом совершенно небывалым, поэтому поведение новой ученицы модельной школы сразу же вошло в летопись местных легенд, которые девчонки пересказывали друг другу.
В остальном, Лиана была совершенно бесполезна.
Во-первых, она была несовершеннолетней, а Злата прекрасно понимала риски, связанные с такими девушками, во-вторых, вряд ли её нескладная внешность могла бы кого-то серьёзно заинтересовать.
***
- Несомненно, у неё будет шанс, - ответила Злата Елене, спокойно делая глоток крепчайшего кофе из своей чашки, – мне кажется, твоя дочь не без способностей. Ты не думала отправить её учиться? Скажем, московский художественно-промышленный институт? Там есть факультет дизайнера одежды.
Елена с недоверием взглянула на Злату.
- Ты серьёзно? Думаешь, у Лианки получится?
Злата утвердительно кивнула.
- Лена, какой смысл мне тебя обманывать? – спросила она, вздохнув и отставив в сторону пустую кофейную чашку, - твоя дочь может кое-чего добиться в жизни. Но не скажу, что это будет легко. Определенные способности у неё есть, но с остальным – вам придётся ей долго помогать. Если потянете это материально – отправить Лиану учиться вполне возможно. В нашей школе она получит определенные навыки, увидит свою будущую работу, так сказать, изнутри. У неё будет преимущество перед остальными. Кроме того, агентство может дать ей определенную характеристику и даже оплатить часть обучения, если Лиана не попадёт на бюджет. Это тоже будет учитываться при поступлении. Как понимаешь, конкурс огромный. Слишком привлекательная профессия.
- Злата, ты просто сокровище! – Елена едва не выскочила из-за стола, чтобы расцеловать бывшую подругу.
Однако, заметив, как Злата недовольно поморщилась, осадила сама себя и снова уселась на место. Но глаза Елены сияли.
- Ты в самом деле поможешь? Не шутишь? – женщина была полна энтузиазма.
По её виду было понятно, что ей хочется сорваться с места, чтобы немедленно сообщить мужу необыкновенную новость и тут же организовать дочери особый банковский счет, чтобы начать собирать деньги на её будущее образование.
- Я не шучу, - повторила Злата, - в конце концов, я – лицо заинтересованное. Мне нужны перспективные, молодые специалисты, мастера своего дела. Я буду только в выигрыше. Но у меня условие.
- Какое? – тут же насторожилась Елена.
- После окончания обучения Лиана обязана будет два года отработать в моём агентстве. На хорошей, но не астрономической зарплате. Возможно, её заметят и ей удастся зацепиться в этом бизнесе. Возможно – нет. Это лотерея. Так что – думайте.
Пыл Елены несколько поугас, но полностью не потух.
- Ты права, тут есть, над чем подумать… - Елена махнула рукой официанту, чтобы попросить счет.
Злата привычно потянулась к сумочке, но бывшая подруга замахала руками.
- Ты что, даже не думай, это же я тебя пригласила! – она выхватила у подошедшего официанта папку с чеком.
Тот слегка вздрогнул от молниеносной сноровки клиентки, но промолчал, лишь слегка наклонившись вперёд от неожиданности.
Елена быстро расплатилась, оставив щедрые чаевые, что тоже не ускользнуло от взгляда Златы.
Они оделись и вышли из кафе…
***
С загадочной соседкой, матерью её новых приятелей - Лёньки с Никиткой, Надя познакомилась не сразу. Конечно, она видела её мельком: жить в одной квартире и совершенно не встречаться было невозможно.
Соседка рано уходила из дома, уводя детей, возвращалась всегда поздно, о её присутствии Надя с Володей узнавали только по звуку открывающейся двери в соседскую комнату.
На общей кухне Надя её встречала от силы пару раз, и каждый раз та, ни сказав ни слова, сразу же бросала все дела и покидала территорию, как только Надя появлялась в дверях.
Детей чаще всего не было дома, они находились в детском саду, в остальное время, когда в детский сад идти было не нужно, они оставались в комнате одни.
Никита, сначала постоянно молчавший, постепенно стал говорить с Надей. Правда, только короткими фразами или отдельными словами.
***
В этот раз на кухне Лёнька появился один, без брата.
Девушка посмотрела на него с беспокойством. Она уже привыкла, что братья практически никогда не разлучались, всюду ходили только вдвоём.
- Где ваша мама на этот раз? – вздыхая, спросила Надя, когда Ленька обратился к ней с необычной просьбой дать «взаймы» немного мёда, потому что «Никитка, кажется, заболел».
- Она на работе, - серьёзно ответил мальчик, глядя на Надю большими серыми глазами с длинными ресницами.
- Сегодня же выходной? – удивленно приподняла брови девушка, хотя Володя тоже задерживался на своей подработке.
В этом году они заканчивали уже четвертый курс. До получения диплома оставался всего лишь год.
- Она всегда работает, - вздохнул Лёнька и расстроенно шмыгнул носом.
- Так, а ты сам-то как себя чувствуешь? – забеспокоилась Надя.
Лёнька пожал плечами.
Надя дотронулась ладонью до его лба.
- Батюшки, да у тебя же температура, - всплеснула она руками, - идём скорее к вам, тебе нужно в постель. Потом я вам обоим сделаю чай с мёдом, договорились?
- Взаймы? – тут же уточнил Лёнька, хотя за Надей обратно в свою комнату пошёл охотно.
- Нет, не взаймы, а просто так, - уверила его Надя.
В комнате соседей она была впервые.
Братья, когда им хотелось с ней поговорить, всегда приходили на кухню, когда она готовила ужин по вечерам. Но никогда не звали Надю к себе.
Сегодня случай был экстренный, поэтому, видимо, ими было сделано исключение.
Комната, в которую вошла Надя, была большой, светлой. Правда, сейчас уже спустились сумерки и на обеденном овальном столе горела настольная лампа.
Кроме стола и пары стульев, в комнате были две одинаковые кровати, стоявшие напротив друг друга, платяной шкаф в углу,у окна, большое зеркало у входной двери, где притулилась вешалка-стойка с разномастной одеждой, и сложенная раскладушка.
У двери стояли картонные коробки, заклеенные скотчем. На столе лежала газета, а на ней – открытая коробка с пластилином. Ещё был пластиковый комод, притулившийся у одной из кроватей. На комоде стояла микроволновка.
Больше в комнате ничего не было.
Штор на окнах тоже не было.
«Как же без занавесок?» – подумала Надя, но потом заметила, что поверх рам прикреплены рулонные шторки из деревянной «соломки». Такие были у них на даче.
Она удивлённо огляделась.
-Это наши кровати! – Лёнька обвёл рукой комнату.
- А где же мама спит? – удивилась Надя.
- Мама всегда спит на раскладушке, – охотно пояснил мальчик и потянул её за руку к одной из кроватей.
Его младший брат лежал на ней, укутанный в одеяло.
- Никита, ты как? – Надя присела на кровать и потрогала горячий лоб, - мда, братцы, у вас точно температура… Что же нам делать? Совсем не вовремя ваша мама ушла. Когда она вернётся?
- Поздно, - серьёзно ответил Лёнька, - сегодня у неё вторая смена, а когда смена вторая, то она вернется, только когда совсем будет темно.
- Кто же вас из садика забирает, когда она на работе? – удивилась Надя.
- Когда как, - Лёнька, пыхтя, залез на вторую кровать и забрался под одеяло. – Иногда тётя Валя забирает, это мамина сестра, иногда тётя Вика, это соседка с первого этажа, она у нас в садике нянечкой работает, поэтому нас ей отдают. У нас эта самая… взаимовыручка! Вот! Так мама говорит. Когда кто может, тот тогда и забирает.
- Понятно, - произнесла Надя, хотя ей не слишком было всё понятно. – Давайте-ка, сейчас измерим вашу температуру.
- А чай? – тоненьким голоском пискнул со своей кровати Никитка.
- Сначала температура, а потом чай. Договорились? – Надя встала с намерением отыскать у себя в комнате градусник. – У вас градусник есть?
Она помедлила у выхода из комнаты.
- Есть! – хором отозвались мальчишки, указывая на гору коробок в углу.
- Там коробка, на которой большой красный крест фломастером нарисован, это аптечка, там есть градусник! Даже два! – Лёнька подскочил на своей кровати.
Видимо, несмотря на температуру, природная живость не позволяла его организму унывать.
- Хорошо, - Надя с сомнением оглядела коробки, - сейчас поищу.
- Я помогу! – тут же выскочил из-под одеяла Лёнька.
- Ну, уж нет! – остановила его Надя, - лежи! Я сама поищу.
Она принялась переставлять с места на место коробки.
Какие-то из них были подписаны, другие нет, а красного креста нигде не было видно. Наконец, нужная коробка нашлась: с левой стороны, почти у стены.
Надя откинула крышку, заглядывая в коробку, полную облаток с таблетками, пузырьками, одноразовыми шприцами, ватой и прочими медицинскими средствами.
Градусники нашлись не сразу, они лежали почти на самом дне, зато их было сразу два.
Девушка вручила каждому из братьев по градуснику, предварительно нажав у каждого на кнопку включения, а потом снова углубилась в коробку.
Ей повезло – жаропонижающее нашлось почти сразу. Это был большой пузырёк, полный какого-то сиропа. Надя снова порылась в недрах коробки, разыскивая специальный, мерный оранжевый шприц, без которого извлечь лекарство из пузырька было бы проблематично из-за наличия особенной пробки.
Удачно справившись с поисками, Надя повернулась к мальчикам.
- Так, показывайте, у кого сколько?
Братья дружно шмыгнули носами, закашлялись, а потом оба протянули ей свои градусники.
Девушка взглянула на маленькие окошки дисплеев: тридцать восемь и одна - на первом, тридцать восемь и семь - на втором. Выходит, у Никитки температура была выше.
- Сейчас будем пить лекарство, а потом – чай, - объявила Надя, внимательно изучая инструкцию, - мама давала вам уже этот сироп?
Мальчишки закивали.
- Мы только его пьём, когда болеем, - доверительно сообщил Лёнька, кутаясь в одеяло. – Интересно, если у меня температура, почему я мёрзну?
- И я! – отозвался со своей кровати Никита, - я тоже мёрзну!
- Потому, что от высокой температуры бывает озноб, – сообщила обоим Надя и принялась сосредоточенно отмерять шприцем нужное количество жаропонижающего.
- А! Точно! – братья дружно закивали, потом опять зашмыгали носами.
Надя, выйдя на кухню, быстро вернулась обратно с чайной ложкой.
Дети, выпив сироп, снова закутались в одеяла, а она опять вышла, вернувшись обратно с двумя чашками теплого чая, в каждую из которых была добавлена чайная ложка мёда.
Она ждала, пока мальчики допью чай, когда дверь в комнату распахнулась и на пороге возникла молодая женщина, немного растрепанная, с усталым взглядом знакомых, серых глаз: Лёнька был очень похож на мать.
- Что здесь происходит? – грозно спросила она, яростно сверкнув глазами в сторону Нади, - я сколько раз повторять должна, чтобы вы никого не пускали в комнату?
Женщина слегка повысила голос.
- Они и не пускали, - тут же поспешила на помощь братьям Надя, - я сама пришла, без разрешения!
Женщина перевела взгляд, мечущий молнии, с детей на девушку.
- А вы кто такая? – с вызовом спросила она, делая вид, что совершенно не узнаёт Надю, – из опеки, что ли? Можете зарубить себе на носу, что детей я никогда не отдам, даже не мечтайте! И мне плевать на всякие там ваши решения!
- Я вовсе не из опеки… - Надя начала было виновато оправдываться, а потом вдруг рассердилась и выпалила, - у вас, между прочим, дети болеют! Я – Надежда, ваша соседка. Нечего делать вид, что вы меня не узнаёте! Лёня зашёл на кухню попить воды, было видно, что мальчик болен, у него температура. Поэтому я и пришла. Дала им жаропонижающее и чай сделала. Так что прекратите ругать детей!
Женщина замерла на полуслове, потом охнула, бросилась сначала к Никитке, потом к старшему сыну, запричитала…
- Спасибо, дальше мы сами, - она повернула в сторону Нади обеспокоенное лицо и махнула рукой в сторону двери.
Ну, что же… Сами, так сами.
Надя не стала настаивать и, молча забрав пустые кружки из-под чая, отправилась на кухню.
Хорошо, что Володя сегодня задерживался. Он, по-прежнему, с неодобрением относился к её «сомнительной дружбе с соседскими мальчишками». Так он выражался.
Наде не нравились его слова, но дружбу она не прекращала. Братья были весёлыми, любознательными и по-детски смешными.
Она уже домывала посуду, когда на кухню вышла соседка.
- Заснули, - сообщила она Наде и села за общий стол. – Спасибо тебе. Меня Марьяной зовут.
- Как? – Надя впервые слышала такое необычное имя.
- Ну, если честно, то я Мария Ивановна по паспорту, - пояснила женщина, - а на работе все всегда звали меня «Марь Вана», как в анекдоте про Вовочку, знаешь?
Надя кивнула.
- В конце концов, сократили моё имя до «Марьяны» и на этом успокоились, слава Богу, - Марьяна улыбнулась, - ты прости, ладно? Я не от хорошей жизни такая злая… Просто… Там, где мы раньше жили, соседка на меня жалобу накатала в опеку, якобы я за детьми не слежу, а ещё у мальчишек условий никаких нет…
- Зачем? – Надя замерла в изумлении. – Это же твои дети?
- Мои, - Марьяна кивнула, - но я сама детдомовская, а мальчишки мои – от разных отцов. Как соседка расстаралась с жалобами - взялись тётки разные к нам ходить. Всё акты какие-то писали о том, что жилплощадь у меня маленькая. А где мне было другую взять?
Марьяна вздохнула и продолжила, подперев рукой щёку.
- А я, назло этим тёткам, наследство получила! Какая-то родственница матери меня разыскала, оставила мне дом в деревне. Я его продала, и комнатку, которую мне от детдома дали, тоже продала, потом здесь комнату купила. Эта комната в два раза больше прежней, восемнадцать квадратных метров… Мне в опеке сказали, что на каждого положено по санитарным нормам – по шесть квадратов. Тогда от меня отстанут. Потому, что жильём дети будут обеспечены. Вот мы и переехали…
- Да, комнаты в квартире большие, - согласилась с соседкой Надя. – Марьяна, ты извини, скоро мой… муж придет.
- Да, конечно, - женщина поднялась. – Ещё раз спасибо за моих мальчишек.
- Слушай, а почему ты на кухне почти не появляешься? – Надя не могла сдержать любопытства, - ты же почти не готовишь ничего…
- А зачем? – Марьяна равнодушно покачала головой, – готовлю я всё равно плохо. Едим то, что с работы приношу. Микроволновка-то есть – разогрел и всё. Я официанткой работаю, мне повара всегда еду оставляют. Ты не думай, мои дети голодными не сидят! Я с утра до ночи работаю, чтобы у них всё было.
- Я не сомневаюсь, - Надя улыбнулась соседке, вспомнив о том, как жадно мальчишки смотрели на яблоки, а сегодня хотели «занять» у ней мёд.
- Марьяна, - ты не будешь против, если я буду иногда угощать твоих сыновей яблоками? – спросила она, опасаясь, что соседка начнёт гневно отказываться, - у моих родителей свой сад и всегда много каких-то лишних фруктов. Лучше пусть дети их съедят, чем в землю зарывать, правда ведь?
- Бесплатно? – уточнила Марьяна, слегка недоверчиво.
- Абсолютно бесплатно, - уверила женщину Надя, - я же сказала, что буду угощать, а не продавать.
- Хорошо, - Марьяна улыбнулась, - если это лишние и за бесплатно, пусть едят, конечно. Я не всегда могу купить всего вдоволь… - призналась она и смущенно замолчала.
- Ладно, пойду я, температура у них вроде бы упала, я отпросилась на завтрашний день. Придется ждать врача. Они у меня редко болеют, но всегда – дружно, обязательно вдвоём. Одно слово – братья!
Она благодарно улыбнулась Наде и скрылась за дверью…
Продолжение следует...