Самая длинная минута – это минута воспоминаний. Ведь в неё вмещаются годы.
В О С П О М И Н А Н И Я
Всё мгновенно, всё пройдёт,
Что пройдёт, то будет мило.
А.С. Пушкин
В 1950 – 60 – 70-тые годы в нашем селе в семьях царило строгое воспитание. Дети не болтались по селу. Все, от мала до велика - были при деле. Но работа работой, а поиграть, погулять, в силу своего возраста, конечно же - хотелось. Обо мне и речи не было. Куда там гулять, я и слова такого не знала. За ворота выходила разве что только к колодцу или козу из стада встретить. Но была у меня одна отдушина.
Соседка, Оля, была на четыре года старше меня. Вот ей-то больше моего погулять, пообщаться со сверстниками или парнями постарше больше моего хотелось. Как уж там она свою маму просила отпустить со двора, это уже их семейная тайна, только иногда всё же отпускала её тётя Наталка Олю, но прежде шла к моей бабушке с просьбой, чтобы я с её дочкой шла. Одну она её не отпускала. Мол, Ганя ещё мала и будет ходить за моей Олей хвостиком, и её дочка ни на что дурное при мне затевать не будет. А мне, перед выходом на улицу, уже моя мама мне шепнёт: «Ты в их дела не вмешивайся, а что увидишь, про то - молчи». Я росла послушной девочкой, как мне мама советовала, так и делала. Молодые люди, которые собирались компанией, были намного старше меня. Их разговоры и интересы вовсе не заботили меня. Но зато Оля и её парень, Виктор, по уговору заботились обо мне. Парни пробегутся по огородам, нарвут огурцов, слив, яблок и несут нам за пазухой. Конечно же, Виктор нес своей девушке и мне в подол всего понемножку накидает. Мол, ешь и помалкивай. А я тому и рада.
Бывало, что я и вовсе одна оставалась, но знала: они вернутся за мной. Домой мы с Олей должны вернуться вместе.
Как-то Оля с Виктором, и ещё одна ровесница Оли тоже со своим парнем, и я в придачу, пошли к колодцу, воды попить. Раскрутили колодезный ворот, достали воды. По очереди попили, умылись. И всё смехом-смехом, с невинными шутками. Оставшаяся в ведре вода успокоилась и в ней отразилось солнышко. Виктор поймал в горсть сложенных рук солнышко и осторожно протянул Оле: «Это – тебе!» Она подставила снизу свои сложенные лодочкой ладошки и приняла его подарок. Потом попила то, что там осталось. Они обнялась, а я отвернулась.
Когда они отошли в сторонку, и я нехотя поплелась за ними следом, вторая пара решила тоже выловить в ведре солнышко. (Жаль, уже не помню их имена). Так, вот парень протянул в горсти воду с солнышком своей девушке. А она, видимо с озорства, рывком ударила снизу и вода с ладоней плеснула ему в лицо. Захохотала и бросилась бежать, рассчитывая на то, что он побежит её догонять. А он нахмурился и, тихо, словно про себя, сказал: «Дура!» Повернулся и ушёл. «Ты, что, обиделся?!» - кричала ему вслед девушка. Он не оглянулся и не ответил, а всё шёл и шёл, убыстряя шаг. (Я теперь уже так думаю, что он вложил в этот поступок какой-то свой важный смысл, а она его не поняла). Больше я их вместе не видела. А Оля ждала своего Виктора с армии три года, а потом они поженились. Двое детей родили и вырастили. Я же у их сына, Вадима, была крёстной матерью при крещении.