САНТИ Рафаэль (1483-1520) -- живописец и немножко архитектор,
один из титанов Возрождения.
(Когда я приобретал альбом с картинами и биографией Рафаэля,
думалось, что уж про этого-то я не смогу насочинять критическую
критику. Как бы не так. Рухнула и эта надежда тоже.)
Рафаэль был по преимуществу церковным живописцем: у него недо-
бор "светской" тематики и почти полное отсутствие военной, зато
много Мадонн.
Как довольно многие знаменитые художники, Рафаэль родился в
семье художника, причём более-менее успешного, и получил началь-
ное художественное воспитание от родителя (правда, тот помер,
когда Рафаэлю было 11 лет).
На ранних автопортретах Рафаэль -- нарциссирующий женоподобик,
но на "Автопортрете с другом" он уже, вроде, нормальный. Был он
бабником, что таки радует на фоне педерастов Возрождения. При
его-то славе и деньгах он вполне мог не раз жениться, но снача-
ла, наверное, его сдерживала склонность к перемене дам, а позже
ему мешала уже обретённая репутация бабника. Но женоподобность на
ранних автопортретах, пардон, заставляет подозревать и нехорошее.
В 1514-1520 гг. Рафаэль возглавлял строительство собора Святого
Петра в Ватикане, но не надо понимать это так, что ещё и указан-
ный собор -- продукт этого мощного гения. Собор долго строили и
до Рафаэля, и после Рафаэля, причём это были реально выдающиеся
опытные архитекторы. Проект собора неоднократно изменялся в про-
цессе строительства. Сколько-нибудь точно оценить вклад Рафаэля в
сооружение -- дело сложное и, наверное, даже невозможное. Думаю,
он был скорее "художественным руководителем" стройки какое-то
время, потому что при тогдашнем состоянии строительного ремесла,
чтобы создавать неразваливающиеся большие здания, требовалась
большая практика и большая сосредоточенность на этом деле, а у
Рафаэля ничего такого не имелось. И прирождённый художник не ока-
зывается одновременно автоматически и прирождённым архитектором,
даже если он обитает в Италии, много перемещается по ней и обра-
щает много внимания на её замечательные постройки. Ведь даже в
чистом художестве есть свои специализации, не дающиеся запросто
и сразу даже гениям из гениев, и тот же Рафаэль рисовать учился
немало. Кстати, на должности главного строителя собора Святого
Петра Рафаэлю предшествовал его родственник Браманте, который в
1514 году помер. Так что Рафаэль, может, и успел по-семейному
чего-то на этой стройке нахвататься.
В отличие от много чего, включая картины и их критику, у пост-
роек есть ОБЪЕКТИВНЫЙ критерий качества: они должны держаться, не
разваливаться. И хорошо, что они нередко разваливаются хотя бы не
сразу, а сначала демонстрируют трещины и/или опасный наклон. Пра-
вда, указанный критерий качества для весомой оценки построек да-
леко не достаточен.
Одним из учителей Рафаэля называют Леонардо да Винчи (1452-
1519). Лично я считаю его имитатором. Напомним себе, что от ве-
ликого Леонардо сохранилось лишь 20 картин, хотя его творческая
жизнь длилась раза в два дольше, чем у того же Рафаэля. Соль в
том, что есть чистые имитаторы, которые сделать что-то реальное
надлежащим образом не способны совсем, и есть имитаторы, которые
сделать реальное в принципе способны, но не хотят или не в состо-
янии себя заставить. Леонардо был из имитаторов второго типа. Он
был не просто способный, а особо способный -- по части рисования.
А производить шедевр за шедевром ему мешало, возможно, какое-то
психическое нарушение, а не только лень или жуликоватость. Думаю,
Леонардо десятилетиями работал на некоторыми своими картинами не
только из перфекционизма, но и чтобы было чем доказывать своё
мастерство: когда надо было пустить пыль в глаза потенциальному
заказчику, шедевры были всегда под рукой, причём поскольку они
"шлифовались" годами, они являли собой не просто шедевры, а ше-
девры из шедевров, вот только заказчик очень рисковал не дожда-
ться для себя даже заурядных шедевров от Леонардо.
В отличие от Леонардо да Винчи, Рафаэль Санти был не только
производительным художником, но даже ОСОБО производительным. Пра-
вда, у его мастерписов соответственно не имелось леонардовой
"шлифованности". И вследствие обилия заказов Рафаэль брал к себе
помощников, которые не только мыли ему кисти, но и что-то ими до-
рисовывали на его картинах, а то даже в основном и рисовали по
его наброскам (а иногда, может, и по "общим указаниям").
Пишут, что помер Рафаэль от неправильного лечения, то есть ока-
зался жертвой медицины. Серьёзно заболел чем-то "простудным", у
него поднялась температура, и для её снижения пустили бедняге
кровь -- по тогдашнему дурному "протоколу". Организм не выдержал.
Подозреваю, что Рафаэля подвёл малоподвижный образ жизни. Надо
было меньше рисовать и больше двигаться. Трудоголиков, как прави-
ло, убивает их любимая работа: если не прямо, то косвенно. Вот
Леонардо работать ленился и, может, поэтому дотянул до 68 лет.
Если пробовать придраться к Рафаэлю Санти, получится, может
быть, следующее:
1. Недошлифованность -- в сравнении с картинами Леонардо да Вин-
чи. Якобы Рафаэль подсмотрел у Леонардо технику "сфумато"
(расплывчатость краёв). И что, он много где её использовал?
2. Концептуальная непретенциозность. Рафаэль -- скорее декора-
тор, а не "миссионер".
3. Зачастую экономия на микродеталях. Детали прорисовываются хо-
рошо, но чтобы много на них не тратиться, делаются упрощения.
При хорошей композиции картины и хорошем качестве тех её де-
талей, какие присутствуют, это не бросается в глаза. Для луч-
шего понимания сказанного можно, к примеру сравнить леонардо-
ву "Джоконду" с каким-нибудь портретом у Рафаэля.
4. Некоторая конвейерность творчества. К примеру, по части
Мадонн. Мастеру надо бы, может, творить не СЛИШКОМ много.
5. Коллективность труда у позднего Рафаэля. Поздний Рафаель --
это не отдельный художник, а целый творческий комбинат. Но
для декорирования всяких вилл и станс это нормально. Некото-
рые другие художники тоже использовали помощников, ну так и
стали, наверное, тоже знаменитостями отчасти благодаря этому.
6. Рафаэль обретал популярность не только благодаря своему рисо-
ванию, но и благодаря редкой покладистости своего характера.
Он был всеобщий друг, чем сильно отличался, к примеру, от не-
уживчивого Микеланджело. Социализированность Рафаэля обеспе-
чивала ему обильные выгодные заказы, а они -- возможность
хотя бы иногда очень точно попадать в цель с качеством его
картин.
7. Становлению Рафаэля как художника и прорыву его к питательным
заказам поспособствовало рождение его в семье придворного ху-
дожника урбинского герцога. Дело не только в генах и обучении,
но и в "раскрученном" имени. А ещё ведь было родство с Донато
Браманте (1444-1514) -- главным архитектором Ватикана и вдоба-
вок живописцем.
8. Рафаэль лидерствовал отчасти благодаря количеству, а не
качеству. Больше рисуешь -- чаще попадаешься на глаза. А
количество обеспечивалось отчасти не техникой и трудолюбием,
а конвейерностью и коллективностью.
9. У Рафаэля хватает картин заурядных, и есть даже, наверное,
слабоватые (но знатоки, конечно, видят рафаэлеву выдающесть и
в них). Примеры таких картин: "Святой Иероним спасает Сильва-
на и наказывает еретика Сабиниана", "Святой Михаил", "Агония
в саду", "Благовещение" (на Алтаре Одди), "Портрет папы Юлия
II".
10. Мощные охи-вздохи касательно Рафаэля отчасти вызываются по-
требностью массовых человечков в кумирах. Для лепления из
него кумира Рафаэль подходил вполне.
* * *
Придраться к "Сикстинской Мадонне" у меня пока не получилось,
но я к этому и не стремлюсь изо всех сил. Замечу только, что про-
центов 50% её эффекта (обожатель Рафаэля написал бы, может: её
очарования) обеспечивается двумя скучающими ангелами, присутству-
ющими внизу. Они как бы хотят показать своим видом: подумаешь,
Мадонна по облаку идёт, мы видали и не такое. Кстати, когда это
Мадонна при маленьком Иисусе ходила по облаку? Рафаэль этими
скептичными ангелами, наверное, на что-то намекнул. На слабость
своей веры в христианские сказки, что ли?
Кстати, мне довелось посмотреть "Сикстинскую Мадонну" в подлин-
нике -- в музее Цвингер, который в Дрездене. Если бы я был люби-
телем картин Рафаэля (= мэйнстримером, фу), я рассказал бы об
этом, пожалуй, так:
"Лёгкий трепет предвкушения почувствовался в организме, как
только я ступил на землю Дрездена. Когда я попал в Цвингер, вол-
нение уже было на высоком уровне. Когда же я увидел в конце кори-
дора ЕЁ, 'Сикстинскую Мадонну', меня уже почти качало. Я прибли-
жался к ней медленно и почтительно -- робея и храбрясь. Не веря
своему неимоверному счастью: разве такое бывает?! Да ещё с кем --
со мной, тварью дрожащей, не стоящей ногтя мизинчика этого вели-
чайшего из мастеров!"
И т. д. На самом деле всё было, разумеется, проще. Помнится,
фон там был красный. И фотографировать Мадонну было нельзя. И до
закрытия музея оставалось мало времени, а мне ещё хотелось гля-
нуть коллекцию оружияв Ruestungskammer.
В музеях Ватикана есть 'зал Рафаэля', так там я побывал тоже,
пардон. Зал тёмный, картины немножко освечены, но недостаточно
хорошо для фотографирования. Да там и фотографировать-то запреще-
но, насколько помнится: вдруг кто-то нечаянно включит фотовспыш-
ку, и тогда пострадает ведь шедевр из шедевров. И хорошо ещё, что
в этот 'зал Рафаэля' можно просто входить, а не вползать на коле-
нях.
Из моих ватиканских заметок вслед за рассказом отличного гида
из Украины, который в Риме учился на священника, но стал экскур-
соводом и который вовсе не производил впечатления конченного
злопыхателя типа меня:
"Рафаэль Санти умер от венерического заболевания." "Рафаэль
Санти -- единственный герой книги Вазари, по поводу которого у
Вазари нет даже намёков на гомосексуальность, хотя этот Рафаэль и
обладал женоподобной внешностью."
(От того же экскурсовода по поводу Микеланджело:
"В Сикстинской капелле после смерти Микеланджело другие художни-
ки немножко 'одели' изображённых им людей."
Могу представить себе, что там творилось до "одевания". Там и
сейчас ещё видок, как в мужской бане. Ладно бы в женской.)
Не думаю, что 'страсти по Рафаэлю' нагнетаются в Ватикане из
коммерческих соображений: уж где-где, а в Ватикане нет недостатка в
посетителях. На улице -- огромная очередь желающих попасть в его
музеи, несмотря на высокую (но ещё божескую) цену билетов. Навер-
ное, церковники рассуждают так: мы хоть и мракобесы, зато вот Ра-
фаэля приголубили, и он у нас приблизительно на положении свято-
го.
* * *
Стенная роспись "Свадьба Купидона и Психеи" -- это голая вече-
ринка. Отчего богатые люди эпохи Возрождения так тянулись к по-
добному и зачитывались "Декамероном" -- вопрос сложный. Можно
иметь какие-то спорные пристрастия, но выносить их демонстративно
на стену -- это зачем?
Меня, кстати, забавляет популярность языческих тем (и языческих
интерпретаций христианских тем) в католическом Риме эпохи Возрож-
дения. Причём языческое культивировалось местами даже в Ватикане.
* * *
Искусствоведам, чтобы кормиться, надо выдавать впечатляющее
bla-bla-bla, поэтому они уверенно находят отрыв Рафаэля от его
предшественников и современников (а живших позже Рафаэля уже мож-
но объявлять последователями-подражателями). Лично я сколько-ни-
будь существенного отрыва не вижу, а что всё-таки наверняка име-
ется, вполне объяснимо двумя вещами: во-первых, ЛЮБОЙ хороший
художник хоть чем-то отличается от других хороших художников в
своей творческой манере; во-вторых, живопись в эпоху Возрождения
худо-бедно развивалась от художника к художнику, и какая-то доля
микроинноваций наверняка пришлась и на Рафаэля.
Джорджо Вазари очень хвалил Рафаэля Санти, но Вазари был вообще
не жаден на похвалы. Я не вижу разницы в качестве между Рафаэлем
и тем же Вазари. Местами мне Вазари даже нравится больше. Правда,
про любого художника, жившего позже Рафаэля можно сказать, что он
хорош, потому что на Рафаэля равнялся.
"Первый" и "непревзойдённый" -- немножко разные вещи. Если бы
Рафаэль действительно был непревзойдённым, то художники после не-
го, наверное, были бы вынуждены много заниматься копированием Ра-
фаэля, а не творить собственное. В самом деле, зачем лишний раз
позориться? А первым в каких-то технических приёмах Рафаэль ока-
зывался частью просто потому, что родился раньше много кого из
коллег, а не потому, что только ему и было под силу проявить та-
кое или этакое новаторство.