Зал с репродукциями Константина Васильева закончился. Лестница вела на второй этаж. Там, судя по вывеске, располагались предметы древнерусского быта – тема мне совсем не интересная, но раз уж я все равно была в музее – почему бы и не заглянуть.
В небольшом зале экспонаты разложили, как водится, по кругу. Пошла заданным маршрутом, мало обращая внимания на старые ржавые предметы, скорее следовала за подругой, которая шла впереди, периодически останавливаясь и читая поясняющие таблички, – моя же голова была занята картинами Васильева.
«Как же так, - думала я, - московский музей, а тут и не оригиналы вовсе? Неужели теперь в Казань придется ехать? Да, и как ехать в такую даль? Дня полтора-два на поезде трястись – неужели ради одного музея?» Сердце от досады сжималось. Я и в Москве-то бывала крайне редко, а тут в Казань! Да и в Москве мы с подругой тоже проделали немалый путь до конечной станции серой ветки – Алтуфьево. Благо музей Васильева находился в огромном старом парке с высоченными дубами и раскидистыми елями – отдохнули душой в тенистой зелени великанов, прежде чем его отыскали.
Невесело перебирая мысли, продолжала следовать за подругой. Вдруг боковым зрением я заметила что-то яркое. Остановилась. На столике лежали небольшие старинные гусли. По светлому деревянному корпусу веселой ленточкой вилась необыкновенной красоты роспись. Видно, когда-то неизвестный мастер с большой любовью смастерил эти гусельки, и теперь даже из далекого прошлого я чувствовала его теплую заботливую руку. Грустные мысли в одно мгновение испарились. Мне во что бы то ни стало захотелось дотронуться до струн. Я начисто забыла о табличках «Экспонаты руками не трогать». Какая-то непреодолимая сила подвела меня к гуслям, я неумело провела по струнам рукой. Раздался звонкий переливчатый звук – я замерла. Звук показался настолько родным и знакомым, что на мгновение я растерялась. Словно услышала детскую колыбельную, которую в детстве пела мне мама. Но ведь этого просто не могло быть! В моей семье никто не играл на музыкальных инструментах, и уж тем более мне никогда не доводилось слышать гусли. Тогда что же это было? Я чувствовала, что вся душа моя вспыхнула каким-то необъяснимым огнем.
Экспонаты закончились. Погруженная в свои мысли, я медленно спускалась с лестницы. Картины Васильева больше на ум не приходили – вместо них в моем сознании продолжал звучать загадочный звук старинных гуслей. Мне захотелось во что бы то ни стало купить инструмент, чтобы он непременно оказался в моем доме.
Когда мы вернулись в квартиру подруги, я начала лихорадочно искать в Москве магазины, где можно было бы купить гусли. Подруга крутила пальцем у виска. Она не понимала, какая муха меня укусила и зачем человеку, такому далекому от музыки, гусли? Я и сама толком не понимала, но чувствовала, что гусли мне просто необходимы. Через некоторое время нашла несколько вариантов – все в разных районах Москвы. Начала с ближнего, поехала туда одна.
Какая радость охватила мое сердце, когда я увидела знакомые инструменты, развешенные на стенах музыкального магазина! Однако мне резко бросилось в глаза, что гусли эти уже не были такими утонченными, как те древние из музея. На них совсем не было орнамента. И даже лака. Они висели какие-то отстраненные, никому не нужные – словно чьи-то неродные дети.
Я попросила снять мне один инструмент. Улыбаясь, провела рукой по струнам и…. опешила. Звук был холодный, грубый, чужой…. Я попросила снять другие гусли – все повторилось. Парень, который стоял за прилавком, принес мне весь имеющийся в магазине ассортимент, но ни у одного инструмента я не услышала знакомого родного звука. Парень недоумевал – он пытался понять, что же именно я ищу. А я и сама не знала. Я искала тот волшебный звук, который разбудил мою душу и которого теперь не находила.
На улице я села на лавочку и задумалась. Значит, найти гусли с волшебным звучанием было не так-то просто. И тут до меня дошло – надо искать не гусли, надо искать мастера! Только мастер способен вдохнуть звук в инструмент. Улыбаясь, поспешила в квартиру подруги.
Мастера нашла почти сразу. На первый же запрос увидела интервью, в котором приятный мужчина рассказывал о том, как он бросил основную работу и занялся изготовлением гуслей. Нашла его сайт, набрала номер телефона, хотя было уже восемь вечера субботы, а в воскресенье мастерская не работала – и значит, ловить мне было совершенно нечего. Мужчина взял трубку, рассказала ему свою историю как есть, но сказала, что назавтра вечером – то есть в воскресенье – у меня самолет. Я прекрасно понимала, что мой рассказ про музей и гусли в магазине, должно быть, звучал для постороннего человека не нормально, но мне было все равно. Помолчав некоторое время, должно быть обдумывая мои слова, мужчина предложил: «Знаете что? Приезжайте завтра ко мне домой. Мне даже стало интересно, как вы оцените звук моих гуслей».
Наутро я уже мчалась в другой, совсем незнакомый, конец Москвы. Дверь мне открыла улыбающаяся женщина. Она пригласила меня в дом, как давнюю подругу. Оказалось, это была жена мастера. Они вдвоем провели меня в комнату, где на всех свободных поверхностях уже были разложены гусли. Все они были очень разные – словно у каждого инструмента был свой характер и свое лицо. «Вот, выбирайте! Какие, интересно, гусли придутся вам по вкусу?» Ясные голубые глаза мастера смотрели на меня с любопытством. Я с замиранием сердца начала подходить к каждому инструменту. Голоса гуслей звучали по-разному. Тона их были чище и нежнее, чем в магазине, но того древнего, родного Зова, от которого трепетало сердце, не было. Я честно сказала об этом мастеру. «Что ж, пожалуй, из ваших вот эти – самые лучшие гусли», - я подошла к инструменту, который лежал первым от входа в комнату. Мастер улыбнулся: «А эти гусли – мои, они совсем не для продажи».
С того дня начался мой необычайный путь знакомства с гуслярами, гуслями, песнями-сказами под славные русские гусли. Знаю по опыту – гусли не просто музыкальный инструмент, это ключ, который может приоткрыть для человека тайны его души.
Непростой путь у гусляра-сказителя в этом мире. Трудный путь у гусляра-музыканта. Тяжелый путь у гусляра-певца. Но как же необходима струнная звонница сердцу русскому! Как же много дает человек, посвятивший себя гуслям, народу русскому! И как же много трудится душа такого мастера на благо всей человеческой цивилизации, всего человеческого Рода, сохраняя и передавая древнее наследие великих, тонко чувствовавших предков!
На фото: Ольга Васильева, Лауреат международных и региональных конкурсов