десятый эпизод в сборник рассказов на Литресе: «Привет, Питония»
…Октябрь 1985 года, кажется 13-ое.
Воскресенье.
Время около 23-00…
Самый обыкновенный, ничем не выделяющийся от остальных, курсант четвёртого курса старейшего военно-морского училища страны, в прошлом нахимовец-питон, спешно движется по его длинным тесным старинным коридорам, возвращаясь из нарядного актового зала Революции, прозванного «ЗР», где только-только завершился танцевальный вечер. Расстояние до спального корпуса по внутренним петляющим коммуникациям огромного комплекса из почти сотни зданий неблизкое, никак не меньше полутора километров.
Он почти бежит. Улыбается!
Сегодня на танцах к нему явилось чудо: он познакомился с настоящим Ангелом, сошедшим к нему прямо с небес, как некогда Золушка, впорхнувшая в руки скучающему на балу принцу. Но в отличие от неё его Фея не убежала от него с боем курантов – в ЗР это завершающий вечер вальс! – потеряв свою туфельку на лестнице, а напротив, явила её ему сама, продиктовав номер домашнего телефона. Да вот беда: на танцы курсанты надевают на себя идеально подогнанную по фигуре парадную фланельку и брюки, в которые ни то, чтоб записную книжку – главный гаджет того времени! – но даже шариковую ручку или карандаш для экстренной записи на руке, не пристроишь.
В общем, ничего нет, чем бы и куда можно было записать подаренный номер телефона!
Гардемарин очень рад «туфельке», бережно несёт её в своей цепкой памяти по бесконечным темным коридорам, непрестанно повторяя заветные цифры: 393-54-69, 393-54-69, 393-54-69. Но не так-то просто удержать их в голове, как может показаться на первый взгляд. Во-первых, в спину, совсем рядом летит беззаботный смех, вечно подтрунивающих и подшучивающих друг над другом курсантов-однокашников, по разным обстоятельствам оставшихся сегодня без увольнения и теперь бредущих к своим кубрикам параллельными курсами. А, во-вторых, впереди маячит высокая фигура Борьки Баранова, Бэба, их «непробиваемого», за годы учёбы глубоко вошедшего в роль, старшины роты, который никого не пропустит мимо, не озадачив чем-нибудь… бестолковым, да так, что всё на свете из головы тут же вылетит. А посему наш неприметный курсант, набрав «в рот воды» и заткнув уши, тянет к своему кубрику, тянет, удерживая расстояние меж двух огней, беспрестанно повторяя заветные цифры: 393-54-69, 393-54-69, 393-54-69.
…Боже мой, как всё-таки хорошо, что люди в двадцатом веке придумали телефон!
Это теперь он совсем никому не кажется чудом, поскольку есть у всех и каждого, даже у трехлеток в детском саду. А в восьмидесятые годы прошлого века обыкновенные телефонные автоматы в училище можно было сосчитать на пальцах одной руки. Да и в городских квартирах, куда можно было дозвониться, он имелся далеко не у всех – горожане по несколько десяток лет ожидали своей очереди, чтобы получить персональный номер. В училище считалось огромной удачей, если у твоей подружки дома есть такой аппарат: возможность поговорить с другим миром сквозь волшебный звуковой портал воспринималась не иначе как чудо, а потому у телефонного аппарата, висящего в главном холле факультета, всегда царила особая торжественная обстановка. Длиннющая очередь «страждущих» поговорить с другим миром не иссекала там ни днем, ни ночью! Несмотря на то, что все дороги с факультета и на факультет шли именно через этот зал, в нём всегда царила абсолютная тишина. Все проходящие мимо аппарата сразу умолкали, боясь прервать драгоценный сеанс связи товарища с другой полной грёз и тумана волшебной страной.
У этого единственного факультетского телефона никто и никогда не суетился, не торопился и не торопил другого, не «лез» вне очереди, не «давил на глаз» погоном, должностью, положением.
У телефона все равны!
Вот где, действительно, полное торжество демократии и плюрализма. Процесс разговора с внешним миром свят и не обсуждаем, хотя и открыт до безобразия на всеобщее обозрение: никаких, даже подобий, кабинок для уединения в огромном проходном холле нет. Аппарат, видно, предназначался лишь для коротких самых важных сообщений. Но, как бы, то, ни было, вся очередь и следующие мимо по своим делам курсанты становились невольными свидетелями и участником разговора…
Утром следующего дня первое, что приходит в голову нашему обыкновенному курсанту, едва он открывает глаза, это заветные цифры: 393-54-69!
Номер телефона его Феи записан везде и всюду – в записной книжке, в тетрадке с расписанием занятий, на коробке зубной пасты в тумбочке… – но это уже ему ненужно, теперь эти семь цифр в его сознании навсегда – ныне на них отзываются их внуки.
Глупая отстраненная улыбка прочно поселилась на его лице!
Вспоминая вчерашний день ничего кроме яркого всепоглощающего сияния прекрасного небожителя, возможно даже и с настоящими крыльями за спиной, курсант не может вспомнить. Чтобы убедиться, что это всё не сон, ему срочно, очень срочно надо набрать эти семь цифр в факультетском аппарате, но для того придется пересилить свою природную стеснительность и заговорить с девушкой первым, да к тому же ещё и… при свидетелях.
А это непросто. Ох, как непросто!
После нескольких лет жизни в казарме разговор с другим гражданским миром у любого из нас вызовет некоторое неудобство, а то и трепет, страх. Впрочем, это уже не про него, теперь ничто не сможет остановить его, лишь, как и ожидалось, немалая очередь у факультетского телефона в холле слегка остужает его пыл: приходится ждать.
…В те, не такие уж и далёкие от сегодняшнего времени, дни общий городской телефонный автомат соединял абонентов всего на три минуты, лишь после того, как установленная в специальную щелочку двухкопеечная – ну, или десятикопеечная монетка, они были одного размера! – проваливалась внутрь аппарата. За тридцать секунд до окончания лимитированного разговора динамик напоминал о необходимости положить следующую монетку, противно пикая в самое ухо звонящего. В принципе это совсем недорого, даже по тем меркам, но такого количества монет, сколько требовалось курсанту для утоления жажды общения со своим чудом, не напасешься. Все внутренние кафешки и магазинчики училища были вытрясены на изнанку в поисках «двушек» и «десяток» – вот и приходилось что-то придумывать! Курсанты пробивали в монетке крохотное отверстие, сквозь которое продевали прочную нитку, за которую выдергивали её во время звонка из аппарата за секунду до конца сеанса, тут же ставя её обратно в лунку и получая тем самым новый трехминутный глоток «счастья» при её проглатывании автоматом вновь.
И так без конца – пока хватает наглости занимать «волшебный портал» на себя, потому как, никто никому не мешает и не вмешивается во время сеанса связи.
Впрочем, проделать такую операцию мог лишь настоящий профессионал, виртуоз, в этой области: если дернуть нитку чуть раньше, то «абонент» на другом конце решит, что связь прервалась, и положит трубку, а, если опоздать с этим, то телефон ни за что не выпустит монетку из своего чрева. При этом если связь прервалась, набирать номер второй раз нельзя, нужно занимать очередь вновь и ждать – таковы правила!..
Первым по телефону долго, весело и умно со вчерашней своей «жертвой» треплется Володька, комсорг роты, который непринужденно и ненавязчиво наводит свою новую подружку на мысль о необходимости срочно посетить его на КПП и принести что-нибудь… вкусненькое. Ну, в смысле поесть (молодой организм, знаешь ли, всегда требует кушать), но, ни в коем случае не выпить! Курсанты – это не «шпаки» там какие-нибудь: во-первых, к выпивке девчонки не допускаются, а, во-вторых, не пьют гардемарины вот так запросто без причины, без повода.
За ним, слегка стесняясь и заикаясь, Шурик сговаривается со своей женой, где и как они встретятся сегодня вечером, куда пойдут, что необходимо взять с собой.
Женатикам хорошо – им с третьего курса разрешено по окончании самоподготовки убывать к своим половинам домой до утренней зарядки следующего дня.
После Игорёк звонит своей «носатой» – так он в шутку называет свою новую «пассию» – и почему-то «заливает» ей, что в ближайший выходной день стоит «на тумбочке» дневальным и потому не может приехать. По всему видать это он со своим земляком Левкой – помирились, однако! – на какие-то приключения собрались. Очередь тихо хохочет над его «честным» гнусавым покашливанием в кулачек, который он часто использует в разговоре с девчонками, чтоб не рассмеяться… над самим собой и своими выкрутасами.
Наконец к аппарату выдвигает наш внешне безэмоциональный старшина роты Баранов. Огромный, широкоплечий, круглоголовый «молодой человек» – из «срочников», поступал прямо с флота, старше всех года на четыре! – неторопливо положив в автомат свою «правильную» монетку, набирает номер и, небрежно, развернувшись лицом в зал, угрюмо впивается невидящим взглядом вглубь уползающего из него длинного коридора.
В этот момент, по коридору во главе со старшиной второго взвода Юркой Князем, взявшегося исполнить роль Бориса в его странное отсутствие, вваливается вся тридцать четвёртая «Аз» рота, двинувшаяся согласно распорядку дня в столовую. Не увидев, почувствовав пронизывающий всё и вся взгляд удава – ну, Бэба, то есть! – он останавливается, как вкопанный, претерпев быструю метаморфозу выражения лица от непринужденной предобеденной суеты до глубоко озабоченной – что делать? – гипнотической амнезии. В итоге Юрка, а вслед за ним и вся рота останавливается, постепенно плотно заполняя и без того не пустующий холл. Сотня удивленных глаз, впиваются в старшину роты в ожидании ответа на законный вопрос: ждать его или идти дальше?
Но от него никаких команд не поступает.
И, хотя сеанс связи у Бэба ещё не начался, но его уже… нет здесь: старшина роты смотрит перед собой привычно спокойно и… сурово, прошивая взглядом всех и в тоже время не видя никого.
В холле висит гробовая тишина, слышны даже длинные гудки автомата, монетка падает и…
— Привет, Зайчик! — как обычно, громко, словно перед строем, выстреливает он, не разжимая челюстей сквозь зубы.
Что отвечают на том конце линии не слышно.
Все с неподдельным интересом смотрят ему в рот, ждут.
— Да… Зайчик! — роняет Бэб спустя полминуты и снова… умолкает.
Некоторое замешательство холодным ветерком бежит по лицам присутствующих.
— Нет… Зайчик! — чуть сдвинув брови, снова озабочено выдыхает он.
Курсанты внутренне подбираются, буквально впившись в него глазами.
— Не мо-гу-у-у, Зай-чик! – разжав, наконец, челюсть, возмущенно давит старшина и, сверкая глазами, надолго… застывает в неподражаемой позе мыслителя
Напряжение в зале достигает апогея. Рота курсантов, в припадке душащего их смеха, не получив никаких команд, скорым маршем строго по одному растворяется в пространстве длинного коридора от греха подальше. Лишь заинтригованный происходящим комсорг Володя, вечный насмешник Игорёк, да наш настойчивый обыкновенный курсант, вознамерившийся, во что бы то ни стало дозвониться сегодня до своей Феи-Ангела, не могут покинуть холл, не дослушав этого потрясающего монолога с… «Зайчиком».
— Ну-у, хо-ро-шо, Зайчик, — неожиданно потеплев, по слогам выдыхает Борис и нежно кладет телефонную трубку на место.
На его обычно неподвижном лице сияет странная глупая детская улыбка. «Волшебный портал», кажется, подействовал и на него. Он удивленно смотрит вперед, на курсантов, мимо них, сквозь них, он не здесь, Борис весь там… с «Зайкой». Вряд ли он заметил, что ещё минуту назад здесь была вся его рота.
— Хо-ро-шо, Зай-чик, — словно заучивая свою гениальную речь, по слогам повторяет Бэб и, мельком глянув на часы, неохотно идет в роту, медленно «одевая» на лицо привычно-бесстрастную равнодушную маску старшины, которая теперь никак не лезет на него обратно…
… Время около 13.00
Понедельник.
Октябрь 1985 года…
Автор, как обычно, приносит извинения за возможные совпадения имен и ситуаций, дабы не желает обидеть кого-либо своим невинным желанием слегка приукрасить некогда запавшие в его памяти обычные, в сущности, житейские корабельные события. Всё, описанное здесь, безусловно, является вымышленным, потому как рассказ является художественным и ни в коем случае не претендует на документальность, хотя основа сюжета и взята из дневников и воспоминаний друзей и товарищей периода 1980-1987гг.
Автор, благодарит критика (ЕМЮ) за оказанную помощь и терпение всё это выслушать в сто двадцать первый раз, а также напоминает, что эта миниатюра-черновик всего лишь рукопись, набросок. Здесь, вероятно, масса стилистических и орфографических ошибок, при нахождении которых автор, принеся свои извинения за неудобство перед скрупулезными лингвистами, просит направить их администратору группы «Питер из окна автомобиля», на любой удобной Вам платформе (ВК, ОК, ТМ), для исправления, либо оставить их прямо под текстом.
Спасибо за внимание и… сопереживание.
2014-22.09.2023гг.