Дмитрий Марков на днях умер. На 42-м году. Жизнь у него была… всякое было.
Мне очень нравятся его фотографии, с которыми нечаянно встретился год назад, сняв у знакомых альбом с полки.
Оттого и нахмурился, услышав печальное известие, что был фотограф окном в российскую реальность совсем не элитарную, где лица и глаза человеческие, а не с плакатов, не из гламурных журналов.
У Дмитрия провинция и народность художественны и реальны. Я детство провёл в Засурском Стане, для меня его снимки — эпоха, с которой связь слабнет вместе с памятью. Люди, люди… облака, деревья, рынки и цеха, самолёты и грузовики, бомжи и собаки…
Ровесник моих детей, разделивший жизнь свою поровну между веком прошедшим и веком нынешним.
Иной раз грустное чувство одолевает, словно уходит на дно времени Атлантида русской жизни.