11. Ночные покатушки.
После того ужина, кажется, Катька стала уделять мне больше внимания. Мы стали чаще видеться. Хотя рядом с нами всё ещё присутствовал Тимофей. Пусть и в качестве телефона.
Мы сидели у меня в гостях. Катька что-то печатала Тимофею. Я всё гадала, что она ему пишет, наверняка это очень приятные слова. Вот бы они были адресованы мне… И я фантазировала... фантазировала… Пока не вскипел чайник. Пошла сделала нам с Катей чай. И печеньки прихватила. Специально сегодня сходила в магазин и купила, её любимые, шоколадные.
— Угощайся! — сказала я и поставила поднос на стол.
— О, мои любимые! — обрадовалась Катька.
Для тебя всё что угодно…
— Люблю быть у тебя в гостях! — улыбнулась мне она, так невинно, словно маленький ребёнок.
«А представь, как бы тебе понравилось жить у меня…» — подумала я, а вслух сказала:
— И я люблю, когда ты у меня в гостях.
Я уже предлагала Кате переехать ко мне, но она отказывалась:
«Мне нечем будет за квартиру платить».
«Ничего не надо», — убеждала я её.
«Нет, я так не могу…».
Ну естественно, у неё же нет папиной кредитки как у меня. Поэтому больше я не поднимала эту тему, чтобы не смущать её. Хотя я очень-очень хотела, чтобы она жила со мной. Я бы каждый день покупала ей эти печенья и делала чай.
Хорошо, когда тебя любят, правда же? И не просто так, мол, люблю, а когда это чувствуется, когда с тебя буквально пылинки сдувают…
Когда музыка и приколы в группах наскучили, я свернула браузер. Решено было устроить киносеанс. Включили какой-то фильм, страшную муть. Кто-то кричал, куда-то бежал… Фильм для посиделок в компании, когда неважно о чём он, главное чтобы что-то мелькало на экране.
Сидели и жевали попкорн с сыром.
Больше болтали, чем смотрели фильм.
Ну как болтали… Болтали, пока не написал «любимый».
Катя строчила смски своему новоиспечённому, пропади он пропадом, и тыкала телефоном мне в лицо каждые пять минут с восхищённым взглядом:
— Смотри, что он мне написал!
Я плохо справлялась со своими обязанностями лучшей подруги и отвечала без особого энтузиазма, однообразно, будто используя «быстрые ответы» в смс:
— Прикольно…
— А вот эта, вот, посмотри!
— Круто…
И всё в таком духе. Хорошо, что она была так воодушевлена, что не замечала моего паршивого настроения.
Я от безысходности переключилась на фильм. Он, неожиданно, оказался с сюжетом. Пока рядом раздавались влюблённые вздохи, я пыталась понять кто же убил того парня в фильме.
— Будешь что-нибудь ещё? — спросила я.
Катька помотала головой, не отрывая взгляд от телефона.
Я поднялась с дивана и пошла на кухню. Поставила попкорн на стол, помыла руки и взяла сигареты.
Вышла на балкон.
Прекрасный вечер. Огни ночного района лежали прямо передо мной и мерцали в темноте как звёзды. А самих звёзд не было. Тяжёлые тучи нависли над городом и, похоже, приближалась гроза.
Да, точно, гроза. Прозвучал гром. Я сделал ещё одну затяжку, и потушила окурок об кофейную банку. Катька не курила. А жаль. Стояли бы сейчас тут вдвоём, молчали, смотрели на звёзды под окном…
Я постояла ещё минут пять, и когда пошёл дождь, вернулась в квартиру.
— Там гроза начинается, — сказала я и тут же добавила: — Оставайся у меня, а?
Катька отложила телефон в сторону, слезла с дивана и радостно запрыгала.
— Ура! Ура! Ура!
Как ребёнок ей богу.
Обожаю…
— Ты чего такая радостная?
— А почему нет? — Она взяла меня за руки. — Жизнь прекрасна! — Мы начали кружиться по комнате. — Парень есть, лучшая подруга есть, гроза за окном есть (она обожала грозы), ночёвка у тебя — класс!
Приятно было видеть её улыбку и детский восторг. Только вот очередное упоминание о «парне» резануло слух. Я поймала себя на том, что испытываю дискомфорт, будто что-то лишнее и чужеродное появилось в нашей с Кэт жизни. Оно мешает, раздражает, но как от этого избавиться не понятно.
— Будешь спать со мной или тебе постелить отдельно?
— Буду спать с тобой, если ты конечно не против, вдруг мне приснится страшный сон?
Я улыбнулась.
— Тогда я тебя успокою…
Катя уселась на диван и обняла подушку.
— Не сомневаюсь, так и будет… Ты лучшая!
Сердце заныло от этих её слов.
Я подошла и села рядом, затем забрала подушку из её рук и сама влезла в объятия.
— М-м-м, кто тут у нас?— замурлыкала Катька.
Интересно, когда она поймёт?
Прогремел гром. В одной из машин сработала сигнализация. Но точно не в моей, в моей машине она вообще отсутствовала. Грустный и потрёпанный вид моей Хонды был лучше всякой сигнализации.
— Круто! — Катька вскочила с кровати и подбежала к окну.
Снова вспышка и через несколько секунд грозное, голодное рычание.
Мы стояли вместе с Кэт перед окном и смотрели на ослепительные вспышки молний.
— Красиво… Знаешь, мне всегда хотелось взять и ринуться прямо в грозу, поехать куда-нибудь, неважно куда, просто сорваться внезапно и будь что будет! — призналась Катя. Я смотрела на неё, как она вглядывается в грозу за окном, видела её сверкающие глаза, видела в них маленькую, глупую мечту.
Решено.
Я исполню её!
— А давай, — говорю ей.
Она поворачивает голову.
— Что?
— Давай сделаем это!
Катя сомневается.
— Да нет… это я так, просто…
Вот всегда так, человек всегда боится, когда его мечта оказывается рядом. Странно, правда? Но я помогу ей сделать этот решающий шаг.
— Не трусь! — И хватаю её за руку. Тяну за собой в прихожую. — Идём!
— Ты что серьёзно? Там же ливень!
— Но разве не этого ты хотела?
Она видит мой энтузиазм, моё желание, и говорит:
— Безумие!
— И мне нравится!
Я хватаю ключи, сумку, кидаю в карман свою несчастную Нокию. И вот мы с Катькой летим вниз по лестнице (к чёрту лифт), попутно накидывая ветровки. Прыгаем в мою верную Хонду и рвём куда глаза глядят.
— Ну ты даёшь Кристина!
— Да! — кричу я радостно.
Хондочка мчится по дороге, дождь барабанит по крыше — тум-тум-тум. Где-то гремит гром. Сверкают над головой коварные молнии. Выехала на проспект Энергетиков и переключилась на пятую. Катя высунулась в окно и радостно закричала. От ветра её волосы разлеталась во все стороны. Как же красиво она смотрелась сейчас; румянец на щеках, глаза горят от восторга, волосы колышутся волной… Я тоже закричала от такого приятного помешательства, пришпоривая свою Хонду. Иногда импульсивные поступки оборачиваются чем-то крайне позитивным и запоминающимся. Мы конкретно сходили с ума, разъезжая по районам нашего города. Движение было слабым, людей совсем не видно и только мы вдвоём с Кэт в этом дождливом мире… Прямо как Тельма и Луиза. Главное, чтобы финал был другим.
Нарезали круги по городу. Несколько раз проехали мост. Правый берег. Левый берег… И снова в центр. По тихим тесным улочкам, нарушая покой.
Бандитки…
Мимо площади и моего универа.
Вдоль безлюдных аллей…
А потом мы увидели то самое место, где когда-то находилось наше любимое с Кэт кафе «Трио». Остановились напротив и стали ностальгировать.
Нам было, что вспомнить… Однажды, мы с Катькой пришли туда зимним вечером, кажется, это было перед Новым годом, когда настроение на подъёме и все вокруг в приятном ожидании. Уселись в удобные кресла, сделали заказ и пока ждали, смотрели, как за окном сыплет снег. А он выглядел таким красивым в жёлтом свете витрин, весь искрился, переливался. Эх, как хотелось выбежать на улицу и закружиться под ним, глядя в густую синеву сумрачного неба.
И в этот момент, Катя, видимо тоже о чём-то таком подумала, она положила свою ладонь мне на руку, улыбнулась и сказала:
— Вот классно было бы покататься на санках или подурачиться в снегу, как в детстве. А потом сидеть вот так, как мы с тобой сейчас и отогреваться, глядя в окошко…
— Значит, нужно было сначала подурачиться, а потом прийти сюда, — ответила я ей.
— Может быть… Но что нам мешает подурачиться после?
— А потом вернуться сюда?
Катя рассмеялась.
— Ну, это будет уже слишком… Два похода в кафе за вечер…
Я смотрела на Катю и на её губы. Её ладонь все ещё лежала на моей руке. Такая тёплая и мягкая… А губы? Какие они? Мне так хотелось узнать это. Я смотрела то на наши руки, то на губы. Катя смотрела то в окно, то на меня. Что-то особенное витало вокруг нас. Я уже готова была поддаться своим чувствам. Здесь и сейчас. Но принесли наш заказ... Вопросы… Звон чашек… Волшебство было потревожено и во мне угасли последние, робкие надежды на поцелуй.
Напившись горячего латте, мы всё же отправились дурачиться в снегу. На площади соорудили огромную горку и вся детвора, да и не только, спускались с неё кто на чём.
Мы приспособили обычный пакет. Поднялись наверх. Дождались, когда путь будет свободен и приготовились.
Катя уселась на пакет, я навалилась сверху.
— Держи меня!
— Держу!
— На старт…
Однако в последний момент Катя засомневалась в надёжности нашей «конструкции».
Но было уже поздно.
— Поехали! — прокричала я и оттолкнулась.
И мы вдвоём кубарём покатились с горки. Катя кричала. Я хохотала. Сбили какого-то паренька по пути, который и без того едва держался на льду. Финишировали в сугроб и остались там лежать, обе помятые, но довольные.
— Вроде ничего не сломала, — сказала Катя.
— Надеюсь, тот бедолага тоже целый, — ответила я, поправляя шапку, которая съехала на бок.
— Если он там не поторопится, мы собьём его ещё раз, — заявила Катя, и мы рассмеялась.
Во второй раз мы никого не сбили. Сбили нас. Пока мы поднимались на горку, кто-то потерял управление и выехал за пределы ледяной дорожки. Мы с Катей вместо того что бы разбежаться в стороны, напротив, от испуга схватились друг за дружку и встали как вкопанные.
Идеальная мишень.
В кувыркающемся хаосе рук и ног, трудно было разобрать кто где.
Итог:
Все четверо в снегу, разбросанные по всей площадке. Хорошо хоть эти двое были не на санках. Отыскали Катин шарфик, который каким-то чудом с неё слез и продолжили наш подъем на непокорный «Эльбрус». Следующий спуск получился удачным. Как ракета мы промчали мимо всевозможных препятствий и плавно остановились у снеговика, который, глядя на нас своими косыми глазками, словно уже успел посетить ближайший гандель, широко улыбаясь, поприветствовал нас. Я махнула ему в ответ, а потом мне в плечо прилетел снежок.
Оглянулась.
Катька…
Она смеялась и готовила следующий снаряд. Я проделала ловкий манёвр и спряталась за снеговиком. Снежка угодила моему защитнику в голову с глухим стуком и он, будто в панике, замахал своими тонкими ручками, призывая остановить это безумие. Но Катька не остановилась и на промах ответила ещё несколькими снежками. Одна снова попала в снеговика, а вторая мне в ногу.
Меткая зараза! Подумала я и побежала.
— Стоять! — услышала я позади себя. И как раз в тот момент, когда я, спасаясь, прыгала за гору сугроба, над моей головой пролетела очередная снежка, задев кончик шапки.
Не успела я оправиться от падения, как из-за укрытия, словно Амазонка в прыжке, появилась Катька и снова повалила меня.
— Попалась! — возликовала она и, усевшись сверху, прижала мои руки к земле.
— С такой меткостью тебе надо идти в снайперы, — произнесла я запыхавшись. — Сдаюсь…
— А если я не беру пленных?
— Но меня ведь возьмёшь?
Катя, нависая прямо надо мной, начала разглядывать свою «добычу».
— Может быть и возьму…
— Я буду послушной, обещаю.
Катя улыбнулась, отпустила меня и легла рядом.
— Сил нет… — произнесла она уставшим голосом.
— Вот теперь хорошо бы согреться да? Как ты говорила…
— Точно…
— Давай ко мне в гости? Думаю, родители не будут против.
Катя повернула голову.
— А давай ко мне?
Мокрые, но очень счастливые, мы шли на остановку, придерживая друг дружку на скользком снегу, а где-то вдали, скрепя тормозами, уже спешил наш трамвай…
Мы с Катей сидели в машине, под тёплым одеялом воспоминаний. В колонках играла «Пиратская станция». Обе молчали и о чём-то размышляли. Нас столько всего связывало. Столько общих переживаний. Я чувствовала, что нет человека для меня ближе и роднее, чем Кэт…
Вот опять мы одни и задумчиво смотрим в окно. Тогда сыпал снег, сейчас льёт дождь. Темно. Снова дурачимся…
Я подумала, это идеальный момент, всё или ничего!
Тогда не решилась, но сейчас нельзя упускать…
Я наклонилась к Кэт и так замерла.
— Что? — улыбнулась она и на её щеках проступили милые ямочки. — Чего смотришь так загадочно?
Эх, что за улыбка…
И тут я поцеловала Катю. Она тут же отдёрнулась.
Попытка номер раз…
— Эй, ты чего?
Вид у неё был озадаченный. Я попыталась выкрутиться:
— Да ладно тебе ханжа, что такого, поцеловала подругу!
Катя захлопала глазами, выражение её лица смягчилось.
— Ничего не ханжа, просто не ожидала, — после чего она сама приблизилась ко мне для поцелуя. — Ну давай, чмоки-чмоки…
И мы поцеловались. Не в засос конечно. Но мои губы задержались на её губах дольше, чем следовало бы для дружеского поцелуя. Моё сердечко бешено колотилось. В груди буйствовал шторм. Приятные разряды желания бегали по телу, пронизывая каждую его клеточку. Мне казалось, я сейчас потеряю сознание. Это был волшебный момент. Я постаралась растянуть его так сильно, как только могла, понимая, что больше такое повторить мне не удастся.
— Ну ладно, куда махнём дальше? — спросила я, втыкая передачу, чувствуя себя счастливой и одновременно как-то по-дурацки.
Поколесили ещё какое-то время по нашему городу, рассматривая ночную люминесценцию и решили, что пора закругляться. Мы так проголодались, что по пути заехали и купили пиццу на остановке. Ну ладно, две пиццы. Одна «Курица с ананасом», а вторая «Салями».
Да, и ещё сок!
Вернулись домой.
Пока я открывала дверь, Катя держала в руках пиццу.
— Чувствую себя доставщиком.
— У тебя было бы куча чаевых.
Зашли в квартиру.
Разулись.
— Вкусно пахнет, — сказала Катя, вдыхая приятный аромат.
— Ещё тёплая?
— Вроде…
— Нет ничего хуже холодной пиццы
— Тёплое пиво?
— О, да… для меня пиво в принципе гадость, а тёплое так вообще…
С этими словами я зашла в ванную. Катька следом. Помыли руки и быстренько, пока пицца ещё тёплая, уселись за стол. Сидели ели, запивая яблочным соком. Катя опять что-то строчила в телефоне. Глаза бегали по строчкам. Шла интенсивная цифровая переписка. Иногда на её лице появлялась улыбка. А порой лёгкая задумчивость, после чего её пальчики вновь ловко прыгали по кнопкам, набирая текст. Любовные послания приходил и уходили. Телефоны зашифровывали и расшифровывали двоичный код любви.
Иногда Катя смотрела на меня с явным желанием поделиться чем-то очень важным. Но ничего не говорила.
Пока что…
Наелись, умылись. Я как обычно перед сном сходила на балкон, чтобы выкурить сигарету. А Катя, что удивительно, тоже пошла со мной. Обычно она никогда так не делала, так как не любила запах дыма, но в этот раз почему-то пошла.
— А можно я твой кофту накину? — спросила Катя, задерживаясь в прихожей.
Всё что хочешь, возьми у меня хоть всё, подумала я и сказала:
— Конечно.
После этого, та кофта стала моей любимой, домашней…
— Завтра к Тимофею поедем на дачу…
Как бы между делом сообщила Катя.
Конечно, обо мне не могло идти и речи.
Я поняла, что завтра буду сидеть дома одна.
Ничего не ответила.
Стояли в полной тишине, мечтали… Каждый о своём. Вряд ли в Катиных мечтах нашлось мне место. По крайней мере, не сейчас, когда она так увлечена. Мне не раз приходилось наблюдать за этими увлечениями, сгорая от безысходности и любви. Каждый раз я себе говорила: «Вот после него, разбегутся, и скажу».
Да так и не сказала…
Вернулись в квартиру, легли в кровать и укрылись одеялом. Лежали. Молчали.
И тут Катя шёпотом позвала меня:
— Кристин…
— Что? — ответила я тоже шёпотом, будто мы с ней перенеслись на десять лет назад, когда Катя осталась у меня ночевать, родители уже спали, а мы всё никак не могли угомониться и разговаривали на самые разные темы, философские темы… О будущем, прошлом и настоящем…
— Как думаешь, может мне признаться ему в любви?
— Нет, сам пусть первый признаётся.
— А вдруг первый не признается?
— Ну и Бог с ним!
Катька замолчала.
Я поняла, что мой ответ её явно не вдохновил. Набравшись сил, я сказала:
— Признается, куда он денется, не переживай, любит он тебя, будь уверена. А теперь давай спать.
И я отвернулась к стенке.
А потом почувствовала, как Катька придвинулась ко мне, прильнула к моей спине и крепко обняла. И так хорошо было мне в тот момент, как никогда прежде… Я чувствовала её дыхание на своей шее, её нежную кожу… её тепло… запах… Как же мне хотелось в тот момент повернуться к ней, заключить в свои объятия и целовать, целовать, целовать… У меня уже не было сил сопротивляться этому соблазну. Мне казалось, что я сейчас сорвусь, потеряю над собой контроль и сделаю всё то, что так давно воображала. До мечты можно дотянуться. Ощутить её тепло… Это не фантазия. Это не сказка. Я точно знаю.
Но слова Кэт всё изменили…
А потому я так и осталась лежать, неподвижно, молча, повернувшись к стене, пока слёзы одна за другой скатывались по моему лицу и падали на простыню.
Кап-кап…
Кап-кап…
Ну вот снова, эта ноющая, пульсирующая, сводящаяся с ума боль в груди. Как иногда хочется взять, и вырвать себе сердце вместе с этой болью…