Наш ледокол вперёд летит. И, пока что, этот мой «Челюскин» ещё не затёрт во льдах и не затонул. Поэтому, продолжу-ка я благородное дело натягивания совы на глобус с предварительным притягиванием оной птицы за уши. Эти, как вы понимаете, метафоры должны обозначить обособленный вид ментального, но несколько извращённого действа, которое я, пожалуй, определил бы как этакий вид акынства (да простят меня настоящие акыны), но в формате сверхмалой прозы.
Вообще, это, конечно, дело неблагодарное. Тако же — не популярное и совсем не хайповое. Но что поделать, если оно мне нравится? Продуцирую, понимаете ли, несмотря на нишевость и совершенное прозябанное его придонство (не спрашивайте — сам не понял щас). Но, с другой стороны, если в законные выходные, то почему бы и нет? Ведь, как известно, в свои выходные люди бог-весть чем вообще занимаются…
Мда. Проза эта очень спорная. Но у ней есть одна особенность — это быстрая проза (а иначе зачем бы я приплёл тут уважаемых акынов?). Мгновенная, на грани экспромта и выкрика упрёков Небу в сердцах. Но это ещё и глубоко законспирированная лирика, которая ни каким образом не сознается в своей лиричности, даже если её раскрыли и уже ведут на костёр. Но до этого дойдёт вряд ли, потому что она дурашливая и, местами, шутовская. Юродивая даже. А с сумасшедших какой спрос на Руси?
Вот так. Медленно, но верно отрисовал я описание своего здесь творчества. Просто сел и сделал, как говорится. Сознаю, что это явно не шедевры. Потому что они не нацелены на прочтение душ. Ну… знаете как бывает? Ты, вроде бы, читаешь книгу, а она, вдруг, в ответ читает твою душу и сливается с ней. И уже, в последствии, не отделима от тебя как бы ты ни старался. Признайтесь, бывает ведь такое?
В общем и целом, здесь на подобное рассчитывать совершенно не стоит. Не тот уровень. Самокопание без развернутого описания — оно вряд ли сможет в такое сыграть (разве что в юношеской лиге, да и то не факт). Мгновенная мысль мгновенно промелькнула — и всё. Даже след от промчавшейся падающей звезды держится недолго. И... а что же тогда можно говорить о мыслях? Тем более, о чужих. Тем более, о тех, которые не в унисон с твоими.
Нет-нет — я, конечно, стараюсь придать мыслям некую красивость. Но это постольку-поскольку: потому что через некоторое время сам намереваюсь их перечитать. И тогда хотелось бы, всё-таки, понять что в тот момент хотел сказать автор. Вспомнить и покачать головой. Или нет, или наоборот — тут уже как получится.
Но, тем не менее, «Челюскин», давай-ка гудок — мы отправляемся.