«Скоро полночь. Все написано и прочитано в книге, - подумала Онна. Казалось, тяжесть полученных знаний, еще не принятых сознанием, легла на ее плечи, но ответ не найден, да и какая могла быть ясность, если комната, как и мысли в светловолосой голове, были темны и унылы. - Сегодня полнолуние, значит, осталось немного времени до появления Рождающей Свет».
Прозрачная голубоватая луна медленно выкатывалась на оживающее небо, подсвеченное неярким мерцанием. Рождающая Свет полна и чиста, оттого, что все тянулось к ней и обливалось светом, питающим оное.
Первыми круглый небесный диск встретили кресты готического собора. Как прекрасен храм загадочной ночью! Окно - роза,* которое пропускало живительный свет днем, сейчас вливало через свои лепестки лунные световые потоки, осветляющие внутреннюю часть готического собора. Гипсовые недвижимые фигуры – статуи понурили головы в удобных нишах, одновременно бодрствуя вечно и заснув навсегда. Казалось, красноватый храм множился в туманно – голубом воздухе.
На столе, среди множества беспорядочно брошенных книг, стояла волшебная лампа, рождающая небольшие шары непонятного цвета, но отражающие окружающее: один коснулся стола и, будто разбившись, взорвался ярким пламенем, которое рванулось вверх, возможно, протестуя и соперничая с синей холодной дымкой; другие летели вниз, лишь отражая пламенный цвет шелкового платья Онны, которое пышными складками спускалось от талии девушки, а вверху лиф платья, освободив из своего плена молодое тело, упал, затерявшись между многочисленных оборок дивного наряда прелестной дамы.
Стрелка компаса на бумажном рисунке не двигалась. Онне стало тяжелее - голова ее поникла.
«Вся жизнь – это механизм, состоящий из непонятных шестеренок», - решила стоящая перед жизненным выбором.
Вокруг прекрасного женского тела вились в полете легкая птица и особо прекрасные бабочки голубого окраса. Они так украшали дамский образ!
Голубое и красное – его много и оно соседствует: теплый цвет стены храма и ночной фон; ярко – красное платье Онны и бабочки, голубые бабочки, нежные и легкие; красновато – кирпичные разводы на луне цвета мечты. Борьба, страсть – покой, холод.
Бабочки летали и летали… Очертание огромного коршуна, но с головой селезня или печальной красноглазой змеи выставило изо рта короткий зуб и свесило вниз длинный твердый язык – саблю ледяного цвета. Острие этой сабли целилось в бабочку, которая была ему сродни цветом, но не целью.
Бабочка цвета голубой луны – воскрешение и осознание для потерянного человека. Еще много неясного было в этом для Онны, цепляющейся слабой рукой за шелковое платье. Тень кисти руки трогательна и вместе с тем опасна сходством с звериными когтями, а ночные бабочки оттенка гармонии так чудесны!
«Это мое», - больше она не сомневалась. Платье распахнулось новым интенсивно – синим шелковым клином, обвивая стан прекрасной.
Голова еще опущена, но колебаний более не имелось.
Счастье найти себя.
Окно – роза* - (архитектурн.) большое круглое окно в готическом стиле, расчленённое фигурным переплётом на части в виде звезды или распустившегося цветка с симметрично расположенными лепестками - витражами, через которые проникал свет.
Рассказ по картине Ивана Славинского "Время луны"/ Февраль 2024 года.