Порочный поцелуй
Неужели сегодня так никто и не придет», — подумала Тася, сидя во дворе на скамейке и щурясь от яркого солнца. Такое редко случалось, чтобы к целительнице не заглянул хотя бы один человек.
«Пойду фасоль соберу, раз такое дело, — решила она, — пора уж», — поднялась и тут же увидела не поселкового мужчину, медленно плетущегося по дороге. Таисья сразу поняла, что идет он к ней. Мужчина шел медленно, низко опустив голову. Что и говорить, сильный пол не жаловал целительницу своими визитами.
— Здравствуйте, — стесняясь проговорил гость, взглянув на номер дома. — Я к целительнице. Можно войти?
— Проходите, — пригласила Тася. — Это я. Что вас ко мне привело?
Мужчина недоверчиво посмотрел на Таисью:
— Вы? — удивлено спросил он.
— Я, — улыбнувшись, подтвердила Тася.
— Даже не знаю, правильно ли я сделал, что пришел? — мужчина сделал шаг назад, спрятал руки в карманы, и Тася почувствовала, что он готов сбежать.
— Ваш адрес мне дал Сергей, — словно бы оправдываясь, проговорил он. — Они были у вас с женой недавно.
Тася всплеснула руками:
— Да что вы? Сережа с Валей? Отлично помню! Как у них дела?
— Все хорошо, малыш растет, — сообщил гость и замолчал.
Тася мысленно поругала себя за то, что сбила его, спросив про других людей.
— Как вас зовут? — спросила целительница, чтобы как-то продолжить разговор.
— Ой, извините! — встрепенулся мужчина. — Я не представился. Аркадий Анисимов.
— Зайдите, присядьте, Аркадий, — пригласила Тася, сделав широкий жест рукой, — и расскажите, что у вас стряслось. Вы же проделали не близкий путь. От станции пешком шли?
Аркадий кивнул и вошел во двор.
Целительница прекрасно понимала, что если уж мужчина и пришел, то это значит, что у него действительно случилось что-то из ряда вон, и ему не так-то просто рассказывать об этом совершенно посторонней женщине, пусть и с такой репутацией как у Таси.
— Я даже не знаю, с чего начать! — мужчина запустил руки в волосы и сжал их, словно хотел вырвать. — Все это происходит прямо сейчас, но началось гораздо раньше, — произнес он вмиг осипшим голосом. — И я, если честно, не знаю, связывать ли эти события. Я очень переживаю за сестру, — Аркадий нерешительно посмотрел на целительницу.
Таисья кивнула:
— Расскажите все подробно, даже если вы думаете, что эти ситуации не связаны между собой.
Мужчина начал рассказ сбивчиво, вдруг замолкая, и снова продолжая, но постепенно его голос становился все увереннее, пока не окреп совсем. Таисья уже тихонько приступила к своей работе. Она незаметно несколько раз сделала плавные движения рукой, и мужчина стал намного спокойнее.
— Это было очень давно, лет двадцать назад. Мы с пацанами задержались в школе. Сначала дежурили, помните? — обратился он к Тасе, — раньше мы сами мыли пол в кабинете, поставив стулья на столы. Отдежурили и достали из шкафа журналы, стали их рассматривать. «Наука и жизнь». Выписывали такой?
Тася кивнула.
— Нам было все интересно, — продолжил Аркадий. — И мы листали, листали, восхищались, рассматривали картинки, а когда спохватились, то уже было почти восемь часов вечера, мы учились во вторую смену, и я побежал стремглав в учительскую, чтобы поставить классный журнал в ячейку. Были в вашей школе такие? Для журналов, — снова спросил Аркадий.
Тася моргнула и едва заметно кивнула, показывая, что понимает, о чем идет речь.
— Распахнул я дверь, — продолжил мужчина, — и влетел в учительскую, а там...— Аркадий примолк. — Эта картина еще долго-долго стояла у меня перед глазами, — запинаясь продолжил он. — Я и сейчас, спустя двадцать лет, почему-то вспоминаю ее иногда.
Директор школы, Марк Семёнович, держал в объятиях нашу математичку, Светлану Петровну, они страстно целовались. Увидев меня, любовники отскочили друг от друга, и Марк Семёнович дико заорал:
— Анисимов, а ты что тут делаешь?
Я не мог вымолвить ни слова, и сдвинуться тоже не мог. Ноги подкосились, я сел прямо на пол и заплакал. Математичка подбежала ко мне, подняла, обняла и что-то ласково быстро-быстро заговорила. Я ее не слышал, в голове стучало: «А как же Петька? Петька то как?»
Петька был ее единственным сыном и моим лучшим другом. Не знаю, почему я тогда так запереживал за него. Будто чувствовал. Ведь нужно было переживать за дядю Сергея, Петькиного папу. Я был уже взрослый парень. Я понимал, что увидел что-то тайное, плохое, что может принести вред дяде Сергею. Но почему-то я боялся за Петьку. Мне стало очень жаль его.
Аркадий замолчал и попросил разрешение покурить во дворе.
Присев на скамейку рядом с домом, мужчина достал сигарету, долго мял ее в руках, но так и не закурил.
«Вот уже половину истории рассказал, а нужно ли продолжать дальше?Не мое это дело, не моя жизнь. Надо ли оно мне?» — в который раз засомневался Аркадий.
Подбежал щенок. Он был такой потешный, пузатенький, и так неистово вилял своим хвостиком! Аркадий улыбнулся и взял малыша на руки, а он тут же изловчился и вылизал Аркадию лицо. Вот и у них с Ритой был такой же щенок. Как они его любили, играли с ним вместе. Рита уже взрослая была, шестнадцать лет. За ней тогда ее одноклассник Борька бегал. И их щенок также лизнул однажды Борьку, а он брезгливо отшвырнул от себя щенка и тут же утер лицо. Малыш упал на пол, жалобно заскулил. Больше Рита не приводила Борьку…
Аркадий поднялся и уверенно направился снова в дом, вошел, тяжело опустился на стул.
— Я никогда никому этого не рассказывал, — продолжил он, — и пацанам тогда я тоже ничего не сказал. К Петьке я ходить перестал, мы встречались во дворе и в школе. Примерно через месяц я снова дежурил и зашел в учительскую положить журнал в ячейку, и услышал приглушенные голоса за шкафом. Большой стеллаж делил учительскую на две части. Я сразу же узнал голос Светланы Петровны. Она что-то быстро говорила, разобрать было трудно, и плакала. Другой голос был мужской. Думаю, это был директор. Еще примерно через месяц Светлана Петровна попросила меня остаться после уроков. Выглядела она ужасно, темные, почти чёрные круги залегли под глазами, волосы были растрепаны. Я понял, что она только что плакала.
— Аркашенька, — обратилась она ко мне, — ты ведь никому не рассказал…
Я вздрогнул, сразу поняв, о чем речь, и замотал головой.
— Я прошу тебя, милый, — попросила она, — никогда никому не говори. Хорошо?
Я кивнул.
— Даже, когда… — она помедлила, — ну… в общем, никогда. Иди, Аркаша.
Мне тогда сделалось так больно, больно. Я не понял, почему. А утром Петька не вышел на наше место около старой акации. Мы в школу вместе ходили. Я прождал его минут пятнадцать и ушел один. После второго урока школу облетела страшная весть. Ночью от сердечного приступа умерла Светлана Петровна. Хоронили ее всей школой. Я не знаю, было ли это как-то связано с той ситуацией, но я почему-то думал, что связано. Не знаю, как, но мне казалось, что Марик (мы так называли директора) имел какое-то отношение к ее смерти, и я его возненавидел.
Аркадий снова замолчал, словно обдумывая, что сказать дальше.
— Петька и дядя Сергей остались вдвоем, он больше не женился, хотя был молод. Это я сейчас понимаю. И Светлана Петровна была совсем молодая, всего тридцать лет. Потом мы закончили школу и ушли в Армию. После Армии я поступил в институт, успешно его закончил. С Петей мы дружим до сих пор. Про Марика я ничего больше не слышал, а недавно… — Аркадий вдруг остановился на полуслове, тяжело поднялся и снова вышел во двор.
Таисья привыкла к тому, что ее посетители иной раз с трудом открывали истину. Рассказывать правду, тем более так долго скрываемую, тоже нелегко. Правда, она же такая, на ней семь слоев лжи. Попробуй отдери. Почти всегда это очень болезненно, и иногда даже с кровью. Целительница терпеливо ждала и никогда не торопила людей. Аркадий зашел, исподлобья взглянул на Тасю:
— А недавно, — проговорил он с трудом, — Петя открыл мне тайну. Его мама умерла не от сердечного приступа, как сообщили официально, она отравилась. И теперь я еще больше уверен в том, что причиной тому Марик, — твердо произнес мужчина. — Но это еще не все. Я бы не стал ворошить прошлое, тем более прошло столько лет, и это не мое дело, но совсем недавно за моей сестрой стал ухаживать мужчина. Она ничего нам не рассказывала о нем до поры. Моя сестра старше меня на пять лет, была замужем, детей не родила, через какое-то время они расстались. Очень долго была одна. Мама с папой уж и не чают, когда она замуж выйдет и внуков им родит. Уже я женился, а она все одна. И вот наконец-то сообщила, что есть мужчина. Взрослый, даже слишком, пятьдесят лет. Состоявшийся, в гороно какую-то должность занимает. К встрече мы готовились так, будто к нам сам президент пожалует. А пожаловал Марик.
Аркадий встал, снова сел.
— Тася, вы не подумайте, я не злопамятный, не мстительный. Но я как вспомню Петькины глаза… тогда … на похоронах… — мужчина махнул рукой и вышел. Тася вышла вслед за ним.
— Может и ни при чем он, но не хочу я, чтобы моя сестра с ним жизнь связывала. Понимаете? — выкрикнул Аркадий. Его лицо исказилось, словно от пронзительной боли.
Тася кивнула и спросила:
— А что вы от меня хотите?
— Я знаю, что вы видите. Сергей рассказывал, а ему Валя. Ее подруги к вам приходили. Скажите, прошу вас, причастен ли Марик к смерти Светланы Петровны? — глаза мужчины увлажнились. — Для меня это очень важно, меня это мучает. Я никому ничего не скажу. Это чужая тайна. Просто хочу знать.
— Аркадий, закройте глаза, — попросила Тася, мужчина повиновался.
Она провела рукой у него над головой, и он погрузился в глубокий, но недолгий сон.
Таисья уже знала, что увидит во сне мужчина.
Светлана Петровна без памяти влюбилась в директора школы. Он оказывал ей внимание, приглашал в ресторан, красиво ухаживал. Отношения зашли слишком далеко, Марк обещал жениться. Светлана Петровна была готова в любой момент пойти за любимым мужчиной, Сергея она никогда не любила. Выйти замуж за подвернувшегося неплохого паренька на последнем курсе заставила мать.
— В школе ни одного мужика, так и останешься старой девой. Или сейчас или никогда! — пригрозила родительница.
И вот пришла настоящая любовь.
Через полгода тайных встреч Светлана Петровна забеременела и сообщила об этом Марку, она точно знала, что ребенок от него, но тот категорически настоял на аборте. Умная женщина поняла, что если мужчина не хочет детей, значит и семьи тоже не будет. Она не мыслила себе жизни без него, и потому приняла решение уйти.
Аркадий открыл глаза.
Тася знала, что он все это увидел.
— Я бы не хотел, чтобы моя родная сестра вышла за него замуж. Но я вижу, что она его сильно любит. А он? Я не верю ему! Что делать? — спросил Аркадий, с надеждой взглянув на целительницу.
Но та лишь покачала головой:
— Аркадий, вы должны решить это сами. Я не вправе давать вам какие-то рекомендации.
Мужчина ушел домой, еле волоча ноги. От Заречного до города он шел пешком, в голове было совершенно пусто, но придя домой и увидев Риту, он неожиданно для себя выдал:
— Марк Семенович — подонок! Я не хочу, чтобы ты выходила за него замуж, но ты решай сама.
— Что ты такое говоришь, Аркаша? Почему подонок? — взволнованно спросила сестра.
И Аркадий поведал ей о том, что скрывал всю жизнь и том, что узнал сегодня.
У Риты текли слезы, брату было очень больно от того, что именно от него она узнает правду.
— Может он изменился? — прошептала Рита.
Аркадий обнял ее и прошептал на ухо:
— Теперь ты знаешь правду, я не имел права скрывать. Прости.
Рита кивнула и ушла в свою комнату. Больше в их доме Марк Семенович не появился. Через несколько месяцев Рита поехала в командировку в Новосибирск, а приехав сообщила, что встретила там мужчину и выходит за него замуж. Брату она сказала, горько усмехнувшись:
— Даже если у этого мужчины и есть какие-то скелеты в шкафу, то мне точно некому об этом рассказать.
Татьяна Алимова