Зверобойный промысел начался в Авачинском заливе, где в это время обычно скапливалось много лежбищ тюленей и сивучей. Недалеко дрейфовало дежурное спасательное судно. Работа зверобоев была подвержена любой опасности, и могло всё случиться. Тяжёлые льды и снежные заносы запросто могли раздавить шхуну, что нередко бывало с промысловыми зверобойными судами и ботами. Иногда из-за непогоды и обледенения они даже толком не успевали начать бой зверя. Ситуация разрешалась лишь с вызовом ледокола-спасателя, который и форсировал ледовые перемычки, вызволяя зверобоев из плена. И ни обжигающие лютым холодом ветра, ни что-то другое не пугали добытчиков так, как пугало обледенение. К неспокойному зимнему морю привыкли за годы работы. Теперь важно было обнаружение лёжки зверя и выяснение состояния льдов, чтобы не провалиться в полынью и ропак. Никаких ошибок не должно было быть!
Зверобойная команда к началу работы готовилась весь день. Моторист Андрюша тщательно проверял двигатель бота, по уши извозившись в чёрной смазке деталей. Старшина Костя с матросом Васей стаскивали в бот оснащение для забоя – всякие крюки, копья для затаскивания битого зверя, укладывали строп-сетки. Для перекуса были взяты продукты питания. А рано утром, плотно позавтракав, команда получила оружие и отбыла на забой зверя на спущенном боте на воду.
Вернулись они уже с битыми тушами акибы. Двадцать пять отличных голов красивого в крапину зверя, называемого пятнистым тюленем, с ботов на судно подняла лебёдка и далее началась работа разделочной команды.
- Молодцы, парни! Ни одной шкуры не запороли! – подвешивая на специальные крюки нерпу, нахваливал зверобоев лучший мастер разделочной работы Олег.
Этот Олег был именно мастер своей работы, от которой невозможно было оторвать восхищённого взгляда! Подвешенную на крюк тушу он так освежевал за минуту, словно просто снимал с тюленя одёжку. Затем бросал её ребятам на промывку и говорил с бодреньким смешком:
- Принимайте «пиджак» в стирку!
Промытые шкуры сортировали, мездрили, простирывали начисто и засаливали в специальном тузлуке в бочках. Мясо тюленей уходило под руководство зав.производства и перерабатывалось в мясокостный фарш. Отдельно собирался жир и лучшие куски филе. Качество мяса обязательно определял судовой ветврач, так как оно шло на сухогрузы на закатку деликатесных продуктов. Насчёт этих деликатесов были споры.
- Классная вещь! Я пробовал, мне понравилось! – рассказывал кто-нибудь из плавсостава.
Другие морщились со словами брезгливости:
- Да ну, фигня! Я поел и плевался. Такое мясо на любителя.
А вернувшиеся зверобои доставляли уже битую ларгу. Зверя было много. Трюмы и холодильники заполнялись быстро. Продукция передавалась на подходящие плавбазы, и забой возобновлялся.
- Это сколько ж зверья истребляется людьми! – тяжко вздыхала на камбузе Ганя Охрыченко и, отвлекаясь от мрачных мыслей, вставляла в уши проводки и слушала весёлые частушки.
Простая деревенская тётка всё равно не могла смириться в душе с работой зверобоев, думая только о том, насколько легка и безопасна их работа. Бей себе лежачего на льдине тюленя да кидай в лодку.
Мнение об этом она поменяла лишь после того, когда бот со зверобоями вовремя не вернулся на ЗРС. Ребята давно должны были придти с добычей на разгрузку и уйти на новый промысел. Их сильная задержка всполошила весь экипаж! Лично Гане сделалось так плохо, что до тошноты подскочило давление, ударило в голову и разболелось сердце! На пропавшем боте находились её любимцы – старшина Костя, моторист Андрюша и матрос Вася. Это были такие добрые, благодушные и неунывающие ребята, что Ганя даже не могла слушать весёлые Васины частушки. С тайной слезой на глазах она чуть не на коленях шёпотом молила Бога о их возвращении. А они, тем временем, влипли в незабываемое ЧП.
продолжение следует.......