Глава 31
ВСТРЕЧА С МОРЕМ
К вечеру следующего дня мы были уже на Аральском море – конечной цели нашего нашего путешествия. А если быть точнее – то на его дне. И мы вовсе не утонули, или как выражался Кальмаров, пустили пузыри, а действительно прошлись по следам когда-то сновавших здесь рыб. Море стало убывать с шестидесятых годов двадцатого века, когда питавшие его реки были отведены на орошение полей. И через тридцать лет оно представляло почти четвертую часть от первоначальной своей величины, уступая место новоиспеченной пустыне под названием Аралкум.
Наша экспедиция шла по совершенно безжизненным местам – даже саксаулы переставали попадаться на пути. И по мере отдаления от населенных пунктов все сильнее казалось, что волею судеб нас занесло на какую-то мертвую планету – к примеру, на Марс, хоть и говорят, что условия на нем вполне подходят для зарождения жизни. Вечерело, и крепчал ветер, поднимая ядовитый песок со дна Арала. Становилось трудно дышать, а Добронравов сильно кашлял.
– До воды еще пятнадцать километров, судя по карте, – произнес Кальмаров, стирая пыль со лба. – Кидаем якорь здесь. Пора поужинать.
– Спички кончились, – в голосе Салтыкова звучала готовность к неминуемому апокалипсису.
– Где ты тут собрался костры жечь, – ворчал на него Кальмаров. – До конца экспедиции сухпаек.
– Не преувеличивайте, Григорий Семенович. Я на днях в Коктем собираюсь – захватим оттуда какой-нибудь еды, – успокоил руководителя Алимов.
– Захватим? – напрягся Кальмаров. – В Коктем возвращаться команды не было. И вообще с кем ты туда собрался?!
– Собираюсь один, – выразительно глянул на Шурку Эмир, – а вернусь не один.
– С кем это? – продолжал беспокоиться Кальмаров. – Докладывай.
– Ничего криминального! Узнаете чуть позже, – выкрутился Эмир.
– Ладно, ты здесь сам себе господин и к моей экспедиции не относишься. Но не дай бог, если ты кого-то из моих подчиненных с собой возьмешь! – сверкнул глазами Кальмаров.
– Кто сам себе поводья и шоры, тому и пенять не на кого, – многозначительно добавил Салтыков.
– А правда, что у Коктема нашли погребение Золотой Орды? – перевел разговор Шурка.
– Да, керамику откопали и чугунный кувшин. Есть предположение, что там татарские захоронения, – рассказал Брагин.
– Чугунный? Ну и нонсес!.. – разочарованно отозвался Мотыль. – Вот если б золотой.
– Вместе с умершим ханом в могилу обычно клали его жен, – проговорила Татьяна Ивановна. – Там обязательно должны быть золотые украшения!
– Так давайте искать! – оживился Мотыль. – Кости в сторону, украшения себе.
– Для нас каждая деталь имеет огромный смысл! И совершенно неважно, золото это или чугун, – серьезно ответил Брагин.
– Да, кстати, тебе не кажется, что вы слишком далеко уже от этих захоронений? Может, пойдешь вместе с Эмиром к Коктему? – предложил Добронравов.
– У меня задание от университета – к морю идти, – с непроницаемым видом произнес Брагин. – Тут тоже были золотоордынские поселения.
– Неправда ваша, – деловито возразил Добронравов. – Не было у моря никакой Золотой Орды. Тут находят следы совсем других цивилизаций.
– Наверное, вы имеете в виду геоглифы? – вмешался все это время внимательно наблюдавший за беседой долговязый Юра.
– Хотя бы и их, – сдержанно проговорил Добронравов.
– А что за геоглифы-то такие? Ну-ка колитесь! – Шурка удобно расположился на песке и щелкнул зажигалкой.
– Молодой человек имеет в виду, наверное, инопланетян, о которых начали говорить некоторые ученые, после того как нашли загадочные, явно нерукотворные линии после аэросъемки Аральского моря, – степенно проговорил Добронравов.
– Именно! – выпалил, раскрасневшись, долговязый. – В пустыне Наса тоже нашли нечто подобное.
– Только там были гигантские изображения животных, – деликатно уточнила Вика.
– Блин, да вы меня запутали! – мотнул головой Шурка. – Сейчас-то мы что ищем? Инопланетян или захоронения? Мне надо на чем-то одном сосредоточиться.
– Лично мы с Брониславом завтра направляемся к морю, чтобы взять пробы воды для определения уровня солености, – деловито распорядилась Татьяна Ивановна.
– Слышь ты, недоумок, – обратился к Шурке Мотыль. – Ты занимайся лучше своими непосредственными обязанностями – фотографируй, за бабой своей следи, чтобы не увел никто. А то лишь бы чужие клады искать.
– Ты на что намекаешь сейчас? – затушил сигарету Морозов. – Я разве не фотографирую?!
– Честно признаться, фотограф из тебя хреновый. Ты дальше носа своего ничего не видишь, – продолжал Мотыль.
– Чего это я не вижу? А ты научи, что я должен видеть, а не наезжай попусту! – вышел из себя Шурка.
– Во-о-он там, за линией горизонта видишь? – прищурился Мотыль, напоминая в этот момент какого-то хищного зверька.
– Где? Не вижу! – глядел во все глаза Морозов.
– На бороде. Вот, я же говорю, что ты кретин, – Мотыль отряхнул штаны и поднялся, решительно направившись к цели.
– А ну-ка посмотрим, что там действительно такое, – последовал за ним Брагин.
– Куда это вы? – остановил их Кальмаров.
– Да мы только посмотрим, что там, – кивнул на едва различимые объекты Брагин.
– Можно с вами, Максим Олегович? – робко обратился Юра.
– Нет, ваш сегодняшний трудовой день окончен. Ставьте палатки, молодежь, – приказал Брагин и, оглянувшись на замершую с рюкзаком Вику, произнес: – Не положено, завтра работы много. Я же в ответе за вас.
– Я тоже никуда уже сегодня не пойду, пожалуй, – мучительно откашлялся Добронравов, бросив украдкой взгляд на Вику.
– Если к ночи не вернетесь, телеграфирую в ближайшем населенном пункте шефу – пусть вас домой экспортирует, – проговорил Кальмаров и повернулся к Салтыкову: – Ну что у нас тут пожрать осталось?
– На пятый день диеты – только сны сексуального характера, – широко улыбнулся завхоз.
...Вдали, где вечернее небо сливалось с пугающе разоренной землей, действительно возвышались несколько едва различимых объектов. Впереди нас шел Мотыль – ссутулившись и решительно размахивая несоразмерно длинными руками, он напоминал доисторическую стрекозу.
– Говорят, здесь полно кораблей-призраков, – проговорил Брагин. – Возможно, это как раз они и есть.
– У меня предки были рыбаками. Возможно, даже здесь выходили в море, – вспомнил Эмир.
– Точно! Рыбацкие судна, – остановился Мотыль, сосредоточенно вонзив в разлохмаченные от ветра волосы костлявую пятерню.
В этот момент я наконец разглядела его глаза – маленькие и колючие цвета болотной тины, неспокойные. Испещренные оспяными кратерами щеки фотографа прикрывала грязная щетина. Я перевела взгляд на Шурку – его загорелое лицо тоже обросло, но в отличие от Мотыля – золотистой, слегка вьющейся бородой.
– С обмелением моря рыбацкий промысел стал неактуальным, и корабли побросали. Кому они тогда были нужны, – рассуждал по дороге Макс.
Чем дольше мы шли к кораблям-призракам, тем сильней отдалялись они от нас.
– Может, это мираж, – тяжело дыша, замедлил шаг Шурка. – В пустыне всегда миражи.
– Скорее всего, – согласился Эмир. – На то они и призраки.
– Если вы не верите в их существование, канайте обратно, – облизнул пересохшие губы Мотыль. – А лично я дойду, я шефу фотографии обещал.
– Да не пойдем мы обратно, не бросим же мы тебя, – произнес Брагин. – Тут километра три еще осталось.
– А сколько прошли? – поинтересовалась я.
– Ну столько же, наверно, и прошли, – задумчиво предположил Макс.
Я оглянулась на пройденный путь – там ничего не было, кроме горбатой, высохшей за долгие годы под палящим солнцем земли. Резко спустилась и начала сгущаться тьма. Корабли незаметно сами стали как будто двигаться нам навстречу. Из последних сил мы наконец подобрались к одному из них. Это был самый большой корабль, и приходилось задирать голову, чтобы рассмотреть его. Несмотря на смертельную усталость, я почувствовала вдруг силы, а воображение перенесло меня в глубокое ночное море, и до моих ушей совершенно явственно донесся шум волн. Ветер не прекращался, холод охватывал все тело и очень хотелось пить. Как мы могли столь легкомысленно сорваться в такую даль и не взяли с собой ни капли воды, мучительно думала я.
– Как в него забраться? – оторвал меня от размышлений голос Шурки.
Раздался удар, словно пнули пустую металлическую бочку. Морозов карабкался на палубу.
– Ёпперный теа-а-атр! – протянул сверху Шурка. – Сколько здесь всякого старья! Натаха, залезай сюда!
Держась за его руку, я тоже поднялась на ржавую палубу. Макс с Эмиром обследовали судно снизу. Вслед за нами залез Мотыль и прямиком направился на капитанский мостик, который уже обследовал Шурка. Я тоже последовала на мостик. Фотограф поднялся по сохранившейся лестнице еще выше – на самую крышу, и было слышно, как его шаги металлически отдаются у нас над головами. Морозов подошел совсем близко ко мне, и я услышала его дыхание. В этот момент страшно захотелось обнять Шурку.
– Иди сюда, недоумок, – послышался голос Мотыля.
– Это ты мне? – высунулся из рубки Морозов.
– Ты же понял, зачем переспрашиваешь? – проговорил фотограф.
Шурка мгновенно поднялся по лестнице.
– Что за дерьмо у тебя на пальце? – насмешливо обратился к нему Мотыль.
– Это не дерьмо, это перстень! – ответил Шурка.
– Зачем он тебе?
– Чтобы таким, как ты, в морду бить.
– Кольцом? – в голосе Мотыля послышалась легкая дрожь, и я почувствовала, как он растягивает свои тонкие губы в презрительной улыбке.
– Да, знаешь, как больно, когда таким попадаешь в бровь.
– Смелым себя почувствовал? – в интонациях Мотыля появилась угроза.
– А то!
– Мне интересно, до каких пределов может дойти твоя смелость?.. – Мотыль тяжело дышал. – Ты же помнишь наш уговор? Что бы ни случилось, про увиденное в лесу молчок.
– А то что? – злился Шурка.
– Накажу, – коротко ответил фотограф и добавил: – Вас обеих. Где она?
– Кто?
– Баба твоя.
– Натаха? Ну во-первых, не баба... – с обидой выдохнул Шурка, но не успел договорить, как Мотыль оказался в рубке, отыскивая меня в темноте глазами.
– Только тронь! – выкрикнул Шурка и сжал кулаки, на безымянном пальце у него блеснул перстень.
Мотыль молниеносно вцепился мне в плечи, больно заламывая назад руки. Я закричала, в надежде, что услышат и поднимутся Эмир и Макс – но, судя по тишине, их внизу уже не было.
Морозов молниеносно подскочил к обидчику и впечатал ему перстнем прямо в бровь. Черная струйка быстро потекла у Мотыля по виску. Хватка немного ослабла, и мне удалось вырваться из его паучьих объятий.
Со всех ног я побежала с корабля, про себя проклиная нашу ночную вылазку.
– Макс! Эмир! – позвала я, но парни не отвечали.
Продолжение следует.