До начала мероприятия оставалось шесть с половиной часов. А впереди были почти пятьсот верст и две границы. Опаздываю, ох как опаздываю! Но есть всё же бог, – четыре следующие таможни я пролетел практически без задержки, потеряв на каждой не более четверти часа. В двадцать один ноль-ноль я въехал в свой когда-то родной посёлок. Встречай своего сына, моя малая и теперь такая далекая Родина! Конечно, я уже опаздывал на целый час, а требовалось ещё время для приведения себя в порядок, но всё это уже было не так страшно.
Я подкатил к единственной оставшейся в памяти гостинице. Когда-то она носила гордое и оригинальное название «Центральная» и предназначалась в основном для партийных бонз, периодически накатывающих из Кишинева, а также для членов комиссий из различных республиканских и союзных ведомств. И хотя минуло уже двадцать лет, как Союз почил в бозе, её местоположение на центральной улице с роскошными многолетними каштанами, липами и акациями, клумбами и фонтанчиками, а также примыкающий с обратной стороны старый парк, придавали этому месту солидность и уют. Только бы номера свободные были! Подхватив сумку с вещами, я взбежал по ступенькам. За стойкой сидела шикарная, с лёгким налётом провинциальности дама лет сорока пяти в белоснежной блузке с кружевами и с высокой, тщательно уложенной причёской. В роскошное декольте золотыми водопадиками сбегали цепочки с кулонами.
– Вечер добрый! Мне бы номер у вас снять. На одну-две ночи.
Брошенный на меня скептический взгляд не сулил ничего хорошего.
– Ну… не знаю, – протянула дама без особой радости.
– Не знаете есть ли у вас свободные номера?
– Свободные номера есть, но вот подойдут ли они вам?
– А в чём проблема? Там нет гостиной, джакузи и бара? Ничего, меня вполне устроит однокомнатный номер. Единственное пожелание – он должен быть с ванной.
Сзади хлопнула дверь, выпуская кого-то из постояльцев, и я невольно оглянулся. Взгляд упал на огромное зеркало, висящее на стене, и мне сразу стал понятен столь нелюбезный тон администраторши. Грязное от пыли лицо, изборождённое – словно червями – струйками от пота, неаккуратная щетина, всклокоченные немытые волосы… Мой и без того невзрачный образ дополняли старые, разбитые кроссовки (зато удобные в поездке), затасканное адидасовское трико с растянутыми коленками и футболка, которая когда-то, по-видимому, была белой. А что вы хотите – сорок часов без сна, из них двадцать семь за рулем по жуткой жаре! Ко всему прочему от меня невыносимо воняло бензином. Я повернулся к администраторше.
– Теперь вы понимаете для чего мне нужна ванна?
Женщина, пряча от меня глаза, неуверенно произнесла:
– Люкс у нас забронирован. А в одинарных номерах только душ. Есть только один полулюкс с ванной.
– На него можно взглянуть?
Она ещё раз подозрительно взглянула на меня и со вздохом встала.
– Я вам его покажу. Это один из лучших наших номеров!
– Пожалуйста, не сочтите за труд, – подбодрил я ее.
Поднимаясь за ней по лестнице, я отметил ее статность. Мерно покачивающиеся основательные, крутые бёдра подчёркивала длинная чёрная облегающая юбка с небольшим разрезом. Удивили меня и туфли на тонком высоком каблуке. Для дежурного администратора поселковой гостиницы она выглядела весьма респектабельно.
Номер неожиданно оказался очень даже приличным. И, главное, в нём была большая ванна с душем! Телевизор, холодильник, огромная двуспальная кровать и зеркальный шкаф-купе во всю стену меня интересовали гораздо меньше.
– Ну, что же, меня всё это устраивает. Горячая вода есть?
– Есть, но, видите ли… Этот номер…
– Что такое?! – я поднял брови, изображая удивление. – Неужели его успели выкупить за то время, что мы поднимались на второй этаж?
– Нет, но он стоит… Вы не спросили о цене.
– Ах, это!.. Не тревожьтесь, на одну ночь денег у меня должно хватить.
– И ещё, – озабоченно продолжила администраторша, – завтра в него могут въехать другие постояльцы. Вот, жду звонка.
Для убедительности она даже посмотрела на свои наручные часы.
– Но ночь-то у меня есть? – я не намеревался сдавать завоёванные позиции.
– Ночь есть.
– А утюг и гладильная доска у вас найдутся? Трико и футболку погладить надо, – я по-клоунски развёл в стороны штанины своих «адидасов». – Как видите, я не очень аккуратно выгляжу, а у меня через час встреча с одноклассниками в лучшем ресторане города, – щелчком пальца я сбил воображаемую соринку с плеча. Женщина недоверчиво поджала губы:
– Найдутся.
На стене висели часы, которые показывали восемь с четвертью. Что за чертовщина, я же в девять только приехал!
– Скажите, эти часы правильно ходят?
– Да. А что?
– Как это?
– А сколько должно быть?
Чёрт! Я совсем забыл! Здесь же время на час назад по отношению к московскому. Да ты богач, парниша! Тебе судьба подарила целый час! Теперь-то уж точно можно было приводить себя в порядок основательно и без суеты.
Через сорок минут я с удовлетворением оглядывал себя в большом зеркале шкафа. Недурно. Весьма и весьма! Вымыт и тщательно выбрит. Высок и почти строен. А главное, свеж! Безупречно сидящий тёмно-коричневый костюм, который меня буквально уломали купить в одном модном магазине, бледно-жёлтая рубашка и стильный, роскошный галстук. Плюс всего лишь однажды надёванные дорогие туфли и тонкий, едва уловимый аромат любимого и оценённого не только мной, парфюма. Я вальяжной походкой спустился в вестибюль. Администраторша, увидев мое перевоплощение, от неожиданности привстала со своего кресла и протянула:
– Так вот вы какой, оказывается!
Именно этой реакции я и ждал.
– Да, мы умеем быть и такими, – я улыбнулся ей насколько смог обворожительно. Облокотившись на стойку ресепшена, небрежно бросил деревянную грушу с ключом от номера и лениво оглядел холл, предоставив изумлённой женщине возможность хорошенько разглядеть меня не только в фас, но и в профиль. Выдержав мхатовскую паузу, широко и плавно повернулся, приблизив своё лицо ко всё ещё не пришедшей в себя даме, и откровенно заглянул в ее роскошное декольте. Бесцеремонно пошарив там глазами некоторое время, я медленно поднял голову, немного прищурился и, почувствовав себя удавом, захватил её взгляд как в тиски.
– Надеюсь, меня впустят сюда, даже если я буду поздно? – произнёс я низким бархатным голосом.
– Конечно, впустят! Конечно! Даже не беспокойтесь об этом! – женщина почему-то смотрела на меня испуганными глазами, не мигая.
Я демонстративно перевёл глаза на её полные губы и еще более понизил голос.
– Даже если очень поздно?
– Я буду здесь всю ночь и никуда не уйду, – нервными пальцами она поправила блузку на своей груди, как будто мой нескромный взгляд действительно навёл там некоторый беспорядок.
– И даже если я приду не один, а с друзьями или с очаровательной спутницей? – я еще больше приблизил свое лицо к ней. Мои голосовые связки жалобно застонали на самых нижних регистрах.
– Ой, ну вы тоже скажете, мужчина! – администраторша как-то сразу пришла в себя, махнула на меня рукой и засмеялась, откинувшись в кресле. – В общем, ни о чём не беспокойтесь.
– А где можно оставить моего железного Буцефала? – я тоже рассмеялся и перешёл на нормальный тон.
– А тут, прямо у нас во дворе. Там и ворота на ночь запираются. Никто там вашу машину не тронет.
– Спасибо! Обязательно воспользуюсь вашим предложением.
Сделав шаг к выходу, я остановился:
– Здесь ведь раньше была гостиница для партийной номенклатуры, не так ли?
– Точно! Я в ней работаю уже двадцать пять лет. Восемь лет назад мы с мужем её выкупили, ремонт сделали.
– Так вы хозяйка!
– Да, – она кокетливо поправила кружавчики на своей блузке.
– Поздравляю, хорошее приобретение!
– Ой, она столько денег требует, столько средств. Сплошные расходы! Ремонт, мебель, белье…
Выслушивать истории о тяготах гостиничного бизнеса в современных условиях мне хотелось меньше всего и я, извинившись и сославшись на отсутствие даже минуты свободного времени, спешно покинул заведение. На улице стояла по-настоящему августовская погода, когда уже не жарко, но ещё тепло даже ночью. Загнав машину во двор гостиницы, я в предвкушении праздника направился к ресторану, где уже, должно быть, вовсю гудели мои бывшие одноклассники.
(Продолжение следует)