Розыгрыш
(почти детективная история)
Сейчас мне уже не вспомнить, кому в голову пришла эта идея – разыграть шефа экспедиции. Возвращаясь в памяти к тем событиям, почти пятидесятилетней давности, я вспоминаю молодые лица участников той памятной экспедиции на реку Надым.
Те из читателей, кто имел счастье учиться в семидесятые годы теперь уже прошлого века в славном Ленинградском гидрометеорологическом институте (ЛГМИ), сразу же поймут о чём пойдет речь. Прочим же необходимы некоторые предварительные пояснения, иначе трудно будет понять суть описываемых событий.
Студенты-гидрологи летом проходили практику по различным дисциплинам. После первого курса самой запоминающейся была, конечно же, практика по геодезии, проходившая на базе ЛГМИ под Ленинградом в деревне Даймище под общим руководством любимейшего Дмитрия Михайловича Кудрицкого.
По окончании второго курса была практика по гидрометрии, проходившая там же. Но имелась еще и замечательная возможность поработать по линии СНО (Студенческое научное общество) в институтской экспедиции.
Дело в том, что ЛГМИ и Салехардский техучасток Иртышского речного пароходства заключили договор на предмет исследования реки Надым, по которой летом осуществлялся завоз грузов на 117 километр от устья реки в поселок Старый Надым, откуда грузы затем развозились по участкам нефте-газодобычи и на трассы прокладываемых трубопроводов.
Река Надым, как и любая другая река, изобиловала перекатами, затруднявшими судоходство. Чтобы поддерживать необходимые глубины, на всем протяжении судового хода работали земснаряды, проводившие дноуглубительные работы. Земснаряды обслуживались русловыми гидрографическими партиями. Работники партий выполняли русловые съемки, трассировали прорези для земснарядов и контролировали качество прорезей. И всё это проводилось при весьма интенсивном судоходстве.
Нашей институтской экспедиции были поручены три участка русловой съёмки. Экспедиция была довольно многочисленной – около 35 человек. Студентам платили половину ставки техника и бесплатно кормили. Деньги, конечно, не бог весть какие, но с учетом северных надбавок в конце экспедиции выходило прилично. К тому же деньги тратить было негде да и это же всё шло в карман, а не из кармана. А если ко всему добавить живой интерес к новым местам, то понятно, что желающих работать на таких условиях хватало.
В составе экспедиции были и студенты, окончившие три курса, для которых экспедиционная практика была обязательной. И еще были те, кто окончил четыре курса. У этих был свой расчет: вместо практики при Управлениях гидрометеослужбы они предпочитали ехать в экспедицию, убивая, таким образом, двух зайцев. Во-первых, не сидели за бумагами при Управлении, проедая собственные деньги; во-вторых, проводили время на свежем воздухе, укрепляя здоровье и пополняя свой бюджет денежными средствами, о которых я уже упоминал. К этой последней категории относились и я, и Олег, с которым мы учились в одной группе, а до института служили на флоте, где и произошло наше знакомство.
У меня был ещё один интерес - я собирался писать дипломную работу именно по Надыму, тем более, что это была уже моя третья экспедиция в этот район и реку я уже более-менее знал.
Шефом экспедиции был незабвенный Анатолий Алексеевич Левашов. Вот его-то мы и решили разыграть. Мы - это Женя Попов, Олег Чумаченко и я.
Суть нашей затеи состояла в следующем. Русло Надыма было сложено чистыми, хорошо промытыми среднезернистыми и мелкозернистыми фракциями кварцевого песка. На протяжении всех 117 километров невозможно было встретить ни одного камешка! И мы задумали набрать гальки в Салехарде, где этого добра было полно, тайком доставить сей контрабандный груз на Надым и при удобном случае рассыпать гальку на какой-нибудь песчаной косе, с тем, чтобы поведать о сенсационном открытии начальнику экспедиции Левашову и посмотреть на его реакцию.
В обычных условия этот манёвр не представлял сложности, но дело-то было тайным, а посторонних глаз в избытке хватало. Под покровом ночи осуществить задуманное тоже было невозможно, т.к. в это время года на Севере устанавливался полярный день и понятие «ночь» присутствовало весьма символически.
Пока мы придумывали способы осуществить задуманное, по ходу жизни неожиданно представился удобный случай.
Одним утром, Левашов со своим замом, поехали в контору Техучастка решать административные дела, оставив Олега Чумаченко за старшего руководить подготовкой к отплытию. Мы поняли, что настал удобный момент.
Мешки были приготовлены заранее. Не теряя драгоценного времени, мы быстро наполнили три мешка галькой и, сгибаясь под их тяжестью, понесли на лихтер, в трюме которого, обустроенного под временный кубрик, разместился состав экспедиции. Народ с интересом наблюдал за нашими действиями, и кто-то из девчонок поинтересовался, зачем мы это делаем. Олег и я не удостоили её ответом, а Женька, скинув свой мешок в трюм, важно пояснил:
- Для балласта, чтобы в шторм не перевернулись.
Мешки мы спрятали в дальнем углу, после чего работа по подготовке к отплытию возобновилась. А вскоре появилось и начальство, сообщив, что мы отходим через два дня. Успеть надо было многое, и работа закипела с удвоенной энергией. В этой суете история с «балластом» сама собой отошла на задний план.
Через два дня подошёл буксир-толкач «Приверх», лихтер пришвартовали к борту «Приверха» и, дав прощальный гудок, «Приверх» отвалил от стенки.
Описывать путь по Обской губе я не буду. Скажу только, что было волнительно узнавать знакомые по прежним экспедициям на Надым пейзажи.
На Надыме нам предстояло выполнить русловые съёмки на трёх участках реки: на 107, 97 и 87 километрах от устья реки. Попутно надо было вести наблюдения за уровнем воды на временных водомерных постах. Кроме этого, пользуясь удобным случаем, выполнялась программа наблюдений за деформациями русла с измерением расходов воды детальным способом (пять скоростных вертикалей на каждой точке) с отбором проб взвешенных и влекомых наносов.
В составе нашей гидрологической экспедиции была Оля Барышникова – студентка метеорологического факультета. Она занималась изучением ветрового переноса песка, увязывая количество переносимого материала со скоростью ветра и крупностью песчаных фракции. Автором этой методики был Анатолий Алексеевич Левашов. А его заместитель Слава был одержим гидрохимическими исследованиями, надеясь каким-то образом связать гидрохимию и русловые процессы. Специально для этих целей оборудовали химическую лабораторию и двух студенток произвели в гидрохимики.
Острые на язык девчонки быстро придумали клички всем участникам экспедиции, не обойдя стороной и начальство. Но если начальника экспедиции уважительно называли «Шеф», то его заместитель удостоился прозвища всего лишь «подшефник».
Работы начинались после подъёма и завтрака в 8 часов утра и длились с перерывом на обед до ужина, который официально начинался в 18 часов. Но часто, чтобы выполнить план дневного задания, кто-то приезжал позже и ужин, переходя в вечернее чаепитие, продолжался до позднего вечера.
В трудовых буднях пролетали дни. Работа спорилась, чему способствовала погода с ясными солнечными днями.
Олег руководил измерениями расходов. Мы с Женькой занимались промерами целый день разъезжая в моторном ялике по створам от берега к берегу. Я управлял лодкой, Женя, широко расставив ноги в штанах защитного цвета, махал намёткой, а Жанна записывала глубины в журнал и поднимала-опускала флажки в моменты отсчёта глубины.
Как-то Жанна посетовала:
- Что у меня за работа? – целый день пишу, машу флажками и гляжу на мир через Женькины штаны.
На это Женя философски заметил:
- Лучше смотреть на мир через мои штаны, чем ангелу в лицо.
Отработали таким образом участок на 107-ом километре, потом на 97-ом, переместились на 87-ой, а удобный случай для нашей затеи так и не подворачивался. Левашов всё время находился на месте, контролируя ход работ, объезжая участки с «подшефником». Если находил какие-то упущения, очень деликатно давал советы. Впрочем, таких моментов было немного – народ старался.
Удобный момент пришёл неожиданно.
В тот день Анатолий Алексеевич вместе с «подшефником» Славой собирался на 117-й километр в Старый Надым дать телеграмму в Салехард о завершении работ. А заодно навестить «Надымского графа» Аполлона Николаевича Кондратьева – человека удивительной судьбы, с которым наш шеф был давно знаком. Работы на участке к тому времени были закончены и оставались разные мелкие доделки. Передав бразды правления Олегу, Анатолий Алексеевич уехал.
Мы извлекли из тайника контрабандную гальку, прыгнули в лодку и отправились на поиски подходящего места. Наивный вопрос с лихтера «Куда это вы?» был проигнорирован.
После недолгих раздумий мы высадились на широкой песчаной косе левого берега. Гальку рассыпали в ста метрах от сохранившегося колышка, которым была закреплена стоянка мензулы. С этой стоянки Татьяна и Ольга, делали засечки при промерах.
Рассыпав гальку, постарались минимизировать следы нашего вмешательства в природу, чему способствовал ветер, заметавший песком следы нашей деятельности.
Вернувшись на лихтер, мы договорились с Татьяной и Ольгой. Они, якобы видели какие-то камешки в стороне от стоянки, но поленились сходить посмотреть, а потом вдруг вспомнили и поделились с нами.
Всё выглядело вполне логично. Таким образом, круг злоумышленников расширился.
Но надо было, чтобы об этой самой гальке узнал Левашов. После недолгого совещания был разработан сценарий предстоящего спектакля, в котором главные роли отводились Татьяне и Ольге.
К ужину Левашов и «подшефник» вернулись. Пришло время действовать.
После ужина девчонки затеяли с Женькой шумную словесную перепалку. Женя обвинял их в недальновидности и невнимательности, а они, вжившись в роль, очень убедительно парировали его обвинения, прикрываясь тем, что были заняты работой и на какие-то «кирпичи» им некогда было любоваться. Мы с Олегом стояли рядом и тоже вставляли иногда свои реплики.
Наконец, услышав громкие дебаты, подошёл шеф и поинтересовался о чём спор. Девчонки, сделав обиженный вид, отвернулись в сторону, а Женька с возмущением доложил, что вот, мол, видели явление и не заинтересовались им. Хорошо, что хоть сейчас вспомнили.
Тут же явилось предложение немедленно съездить на то место и всё посмотреть своими глазами. Шеф как-то странно посмотрел на нас и сказал, что съездить необходимо. Тем более, что завтра должен подойти буксир и нас потащат обратно в Салехард – весь план работ выполнен и нас тут более ничто не держит.
Колышек на песчаной косе оказался на месте. И вот уже шеф перебирает в руках камешки и что-то мычит себе под нос. Потом поскрёб свою окладистую бороду, посмотрел на наши рожи смеющимися глазами и сказал, пряча улыбку в бороде:
- Может, кто-то лет через сто обнаружит эти камешки – пусть тогда ломает голову, откуда они взялись. Не везти же их обратно в Салехард – там этого добра и без них хватает. А вы, ребята, зря не пошли в театральный институт – такой водевиль разыграли! Но в следующий раз будьте внимательней.
С этим он разжал кулак и на его ладони мы увидели крышечку от пивной бутылки. Сразу вспомнился Салехард, магазин на берегу и мужики с бутылками пива (не слишком частый продукт в магазинах Салехарда) там, где после них мы нагружали галькой наши мешки…
Весной следующего года, мы с Олегом благополучно защитили дипломные работы. Нашим руководителем был Анатолий Алексеевич Левашов. Мой дипломный проект был посвящён Надыму, а Олега рекам зоны БАМа, где Олег был в экспедиции после третьего курса.
А через год под руководством Левашова защитили свои «надымские» проекты Женя, Татьяна и Ольга.
Через пару лет защитил кандидатскую диссертацию и Анатолий Алексеевич, в предисловии упомянув дипломные работы участников той памятной экспедиции…
Как быстротечно время… Как много самых разных событий произошло с той поры… Нет и страны под названием СССР, где все мы когда-то родились и получили возможность учиться в самом красивом городе, в замечательном институте у прекрасных учителей.
В институте учились представители всех союзных республик, и мы не делились на «наших» и «не наших». В институт приезжали поступать из таких мест, которые далеко не каждый мог показать на карте.
И кто бы что ни говорил сегодня, именно ТОГДА была настоящая жизнь! Тогда людей не оценивали по размеру кошелька. Тогда в человеке ценились его достоинства – порядочность, честность, верность…
Мне бесконечно жаль, что невозможно сегодня собрать вместе всех участников той давней истории, вспомнить события той экспедиции и извиниться перед Анатолием Алексеевичем, хотя он – великодушный человек – нас извинил ещё тогда.
«Иных уж нет, а те далече…».
Сегодня я часто возвращаюсь к тем годам, когда мы были молоды, бесконечно здоровы и верили в светлое будущее, которое открывало нам дорогу к осуществлению мечты. Мы были счастливы, но не всегда понимали это. Счастье ведь не может длиться бесконечно. Это очень краткий миг, когда на душе легко и беззаботно, когда знаешь, что не зря появился на этом свете. Когда после сложного и опасного маршрута, преодолев все трудности и собственную слабость, возвращаешься туда, где тебя ждут. Когда, проснувшись ночью у потухающего костра, увидишь над собой бездонное звёздное небо, ощутив себя частицей мироздания…
И всё, что было в те годы со мной, я храню в своей памяти, как храню лица друзей, запомнив их в момент расставания.