Киев встретил меня плотным потоком машин. Я несколько раз уже плутал по этому городу и поэтому нервничал, поскольку вечно путался из-за отсутствия указателей и так и не запомнил единственно правильный, кратчайший маршрут. Проехав мост через Днепр, я засуетился, вращая головой во все стороны. Где-то тут должен быть разворот… А вот и он, кажется. Или это не он? Я всё же развернулся на набережной и, увидев стоящую впереди у перекрестка машину дорожной инспекции, припарковался на обочине. Заметив меня, два молодых парня в форменной одежде одновременно закричали, размахивая своими полосатыми палками:
– Туда! Туда, прямо. Перший поворот направо, а потим вэсь час прямо!
Я остановился в недоумении, не дойдя до них добрых полсотни метров.
– Откуда вы знаете куда мне надо? – я напряг голос, стараясь перекричать шум проезжающих мимо машин.
– Да вы уси туды йидэтэ! На Одэсу?
– На Одессу.
– Ось и йидьте! Пэрший поворот вправо.
Подивившись, я вернулся к машине. Доехав до моста Патона, повернул вправо. Скоро дорога довела меня до V-образной развилки. Указателей никаких не было и мне пришлось остановиться на обочине с сожалением, что так и не купил себе навигатор. Я в очередной раз пришел к выводу, что скупость – грех, за который обязательно приходится расплачиваться, в отличие, например, от прелюбодеяния. Неподалёку в тени каштана стояло такси. В салоне на откинутом сиденье дремал грузный немолодой мужчина, прикрыв глаза кепкой. Синяя клетчатая рубашка с короткими рукавами была расстегнута, обнажая волосатую грудь и внушительный живот. Я постучал по крыше машины.
– Командир, работаем?
Мужик лениво приподнял козырёк и глянул на меня оценивающе одним глазом. Второй глаз продолжал мирно дремать.
– Я спрашиваю, работаем?
– Ну…
– До выезда из города на одесскую трассу сколько возьмёте? Чтобы быстро и без пробок.
Он прикрыл глаз, с удовольствием потянулся, зажмурившись, и посмотрел на меня уже другим глазом более осмысленно.
– Сможешь?
– Ну так!.. – кажется, даже его кепка возмутилась столь глупому вопросу.
– Так шо? – спросил я нетерпеливо.
– Та сорок гривен и поихалы!
Двести двадцать рублей, мгновенно подсчитал я. По московским меркам – копейки.
– Договорились!
Он как-то сразу оживился, заерзал, поднимая спинку своего сиденья. Застегивая рубашку, кивнул:
– Сидайтэ.
– Нет, командир. Я на своей. Будешь моим провожатым. Вот тебе деньги. Выведи меня на трассу так, чтобы уже без поворотов-разворотов. И ещё раз напоминаю – пожалуйста, без пробок. Горю по времени. Сдача найдётся?
– Пошукаем.
Порывшись в поясной сумке, он отсчитал мне сдачу.
– Только прошу, – повторил я в третий раз, – кратчайшей дорогой, не слишком гони в центре, поглядывай за мной в зеркала, а то я тебя потеряю. А не хотелось бы. И заранее предупреждай поворотниками о перестроениях.
– Нэ бийсь! Дэ твоя машина?
– Вон, впереди. Серая. Девять семь три.
– Ага, бачу. Давай, трымайся за мною! Як включу аварийки, означае, шо прыихалы. Дали можешь смилыво йихаты прямо.
Он завёл двигатель. Я побежал к своей ласточке. Знаю я этих таксистов. Предчувствия меня не обманули. Это было настоящее ралли-шоу. Центр Киева не очень-то приспособлен для стритрейсинга. Булыжные мостовые, масса извилистых, коротких переулков, перекрёстков, светофоров, сложных развязок, трамвайных путей и прочих удовольствий. И всё это сжато, сконцентрировано. Отпустить даже на полсотни метров своего поводыря означало потерять его навсегда. Я с трудом держался за лихачем-таксистом, напряженно выглядывая его машину и следя за поворотниками сквозь череду автомобилей, то и дело вклинивавшихся между нами. Пару раз даже проскочил перекрестки уже под красный сигнал светофора, получив вдогонку возмущённые сигналы и нелестные эпитеты коллег по баранке. В общем, удовольствие было ещё то. Минут через двадцать он съехал на обочину, включил аварийки и махнул мне рукой из окна, давая понять – всё, приехали. Дуй прямо! Я посигналил, благодаря своего провожатого и поддал газу.
(Продолжение следует)