Выполняю обещанное: рассказываю о том, как Шаляпина лишили советского гражданства. Об этом пишет Лев Разгон в своём произведении "Непридуманное", подчёркивая в предисловии, что "здесь нет придуманных эпизодов, фамилий,событий".
Выехав за границу, Шаляпин не только вёл себя лойяльно по отношению к Советской власти, но и гордился тем, что у него не какой - то бесправный эмигрантский "нансеновский" паспорт, а самый настоящий.
Как - то Разгон в правительственном санатории "Архангельское" познакомился с нашим полпредом во Франции Христианом Георгиевичем Раковским (он на фото). Красивый, обаятельный, вольяжный, общительный мужчина рассказывал собеседнику о неведомой ему Франции. В числе прочего он рассказал, как ему пришлось сообщить Шаляпину о решении лишить его советского подданства.
Фёдор Иванович не давал никаких поводов для репрессий. Он не участвовал в эмигрантских акциях, с радостью принимал приглашения в посольсто, пел на вечерах и приёмах. Эмигрантам денег никогда не давал. Во - первых, потому, что не любил давать кому - то бы ни было своих денег, во - вторых, он был очень осторожен в отношении активной части эмигрантов. Но Фёдор Иванович посещал русскую церковь, бывало, пел со знаменитым Афонским хором, с которым записал даже несколько церковных концертов.
Однажды церковь организовала концерт хора и пригласила Шаляпина, как своего прихожанина, принять участие в концерте. Тот, естественно, не отказался. Сам этот факт Раковского нисколько не смутил, но, как он признался Разгону, в пасольстве было много осведомителей разного ранга, которые и доложили в Москву. Вскоре пришло сообщение о лишении певца гражданства, которое, как сказал посол Разгону, "было подписано тем, чьи приказы не оспариваются".
Раковский вызвал Шаляпина в посольство и объявил ему о несправедливом и жестоком приказе. Он постарался сделать это мягко, деликатно, как можно тактичнее, но Шаляпин разрыдался. Успокоили его с трудом. Однако, он был зол, очень расстроен и ушел, чтобы никогда больше не возвращаться ни в посольство, ни на Родину.