Прижилась я тут, примосковилась,
хоть дорожка моя далеко вилась.
В небе знак висит: дальше ходу нет,
тут и ближний мой, тут и дальний свет.
И большой сынок тут, и маленький,
на окошке в горшке — цветик аленький...
Ну и пусть себе — остаюсь в Москве!
© Copyright: Наталья Викторовна Лясковская, 2012
Дорога на века
Земли измайловские поначалу были покрыты дремучими лесами, остатки которых частично сохранились в лесных и парковых массивах Лосиного Острова, Измайловского парка, Сокольников.
Отсутствие водных путей, непроходимые леса, болотистая местность надолго задержали освоение этих мест. Измайлово началось не с поселений, а с прямоезжей Стромынской дороги — ныне Щёлковского шоссе. Ее проложили переселенцы с востока на запад более тысячи лет назад, в те времена, когда Москвы ещё не было, но была необходимость связать «залесские» владимиро-суздальские земли с западными — смоленскими и брянскими. Этой дорогой в своих «разъездах» из Смоленска и Киева во Владимир и Ростов ездил ещё Владимир Мономах, упоминавший об этом в собственноручном «Поучении» 1017 года. Так что, стоя в пробке где-нибудь на Преображенке, попробуйте представить себе проезжающий мимо экипаж великого Мономаха... Сразу станет веселее!
Позже дорога соединила укреплённый камнем старинный Суздаль с молоденькой, бревенчатой ещё Москвой. Сын Мономаха Юрий Долгорукий тоже пользовался этой дорогой. Он же способствовал переселению в эти края славян из юго-западных и западных земель Киевской Руси, чтобы оживить эти безлюдные места, расширить путь, построить вдоль него укреплённые поселения. И это ему удалось: в XII–XIII веках дорога стала торной да просторной. Увы, это имело и отрицательный эффект: после нашествия хана Батыя в 1238 году по ней вывозились в Орду богатства Руси.
Когда по благословению преподобного Сергия Радонежского Дмитрий Донской основал монастырь в селе Стромынь (около 1380 года), дорога стала называться Стромынской. Стромынь существует и сегодня — между Москвой и городом Киржач.
В XV–XVI веках был проложен прямой путь во Владимир, названный Большой Владимирской дорогой. А Стромынка стала приходить в запустение. Её возрождение произошло только через несколько веков: здесь появились тротуары и мостки, дорога регулярно укреплялась.
Владельцы и владения
Наше Измайлово известно ещё с 1389 года. Со времён Иоанна Грозного оно было вотчиной бояр Романовых. Согласно переписи земельных владений 1571 года относилось оно к Васильцеву стану Московского уезда.
Территория Измайлова простиралась от Черкизова на севере до Гиреева и Кускова на юге, от Семёновского на западе до Пехра-Покровского на востоке. Первые достоверные сведения о селе Измайлове относятся к XV веку, о чём свидетельствуют археологические открытия, сделанные при реставрации Покровского собора в 1980–1984 годах. Под полом главного здания обнаружилось сельское кладбище нач. XVI века.
Топоним «Измайлово» происходит от первых владельцев этих земель. «Общий Гербовник дворянских родов» сообщает, что «к великому князю Олегу Ивановичу Рязанскому выехал от племени ханска муж честен и храбр, именем Шай… Внук сего Шая, Измаил Прокопьевнч, имел праправнука Артемья Ивановича Измайлова, который был у царя и великого князя Михаила Фёдоровича в окольничих». Были и другие Измайловы, выводившие свой род от литовского выходца Марка Демидовича, выехавшего к князю Ивану Михайловичу Тверскому. С довольно раннего времени тверские бояре переходили на московскую службу. В сер. XV века известен воевода Лев Измайлов, в 1446 году возглавивший тверскую рать, сражавшуюся в феодальной войне на стороне великого князя Московского Василия Тёмного. Благодарностью московского правителя могли стать земельные пожалования. Возможно, подобным образом Лев Измайлов и стал владельцем земель к востоку от Москвы. По крайней мере планы XVII века отмечают вблизи села Левонову пустошь, долгое время сохранявшую в своём названии имя воеводы.
С сер. XVI века Измайловым и округой владел шурин царя Ивана IV Никита Романович Юрьев. В состав его вотчины кроме села входили три деревни: Софроново, Меленки и Брюхово. Быстрое возвышение Никиты Романовича связано с женитьбой царя на Анастасии, сестре Никиты. Он сразу же вошёл в число «избранной тысячи», хотя носил весьма скромный чин сына боярского из Коломны, через несколько лет стал окольничим, а затем и полноценным боярином. В 60-е годы XVI века Никита Романович возглавил Приказ Большого дворца. В годы опричнины он остался в Земской думе, а не в Опричной. Народный эпос запомнил его как «доброго боярина», «дядюшку», скрывавшего в своих владениях невинно осуждённых. Голландский путешественник Исаак Масса с уважением писал, что Юрьевы «жили всегда очень скромно, но каждый из них держал себя как царь». Никита Романович стал родоначальником боярского, а затем царского рода Романовых.
Борис Годунов, недовольный влиянием Романовых при дворе, осенью 1600 года подвергнул их опале, но не очень сильно: их обширные владения остались у Михаила Никитича Романова, а затем перешли к его брату Ивану Никитичу Романову, дяде царя Михаила Фёдоровича. В 40-х — нач. 50-х годов XVII века Измайловом владел Никита Иванович Романов. После его смерти в 1652 году Измайлово отошло в Приказ Большого дворца.
Уже в XVI веке Измайлово было крепким хозяйством. Само село располагалось в излучине речки Робки, называвшейся также Измайловкой. Ближе к речке стояли крестьянские дворы. Невдалеке, севернее двух усадебных прудов, находилась боярская усадьба с церковью. План XVII века изображает деревянные двухэтажные хоромы с повалушей, отгороженные забором с воротами. Напротив ворот отмечена деревянная трёхшатровая Покровская церковь с приделами Макария Калязинского, Михаила и Фёдора, сооружённая не позднее 1640 года. Неподалёку на чертеже обозначена водяная мельница, а вокруг всё — рощи, пустоши, угодья… Благодать!
Триста лучших живых панов и другие
В Смутное время Измайлово оказалось в зоне боевых действий. В 1609 году «государев ближний приятель» воевода Михаил Шуйский поставил близ села, на Стромынской дороге, небольшую деревянную крепость и в бою разбил польский отряд, взяв в плен 300 «живых лучших панов».
Смута привела к запустению этих земель. Но за восстановление хозяйства взялись с подъёмом. В восточном Подмосковье стали образовываться крупные государевы имения. К 1623 году в Измайлове находились: двор боярский, охотный двор, пять дворов нищих и десять крестьянских и бобыльских дворов (29 человек). В 1646 году в селе насчитывалось уже 32 крестьянских двора. В 1663 году был издан указ царя Алексея Михайловича о заселении земель и создании 548 дворов пашенных крестьян и 216 дворов торговых и ремесленных людей. В бумагах Тайного приказа сохранилась роспись по заселению царского хозяйства. В состав измайловской вотчины к сер. 60-х годов XVII века входили Ивановское, Меленки, Коломенки, Софроново, Николаевское, Новинское, Штанниково, Озерецкое, Петровское, Павловское, Архангельское, Ситково, Щитниково и Осеево — от черкизовских владений Чудова монастыря на севере до частновладельческих сёл Гиреево и Кусково на юге, от Семёновского на западе до Пехра-Покровского на востоке. Эту территорию велено было заселить 548 дворами пашенных крестьян и 216 дворами «торговых и ремесленных людей». Были составлены чертежи расположения дворов по сторонам дорог. В Архиве древних актов сохранилось 43 рукописных плана на измайловские владения, составленные во второй пол. XVII века.
В справке о селе Измайлове, написанной более трёх веков назад, говорилось, что в измайловские владения «крестьяне свезены изо многих дворцовых сел и волостей и из купленных вотчин, а иные браны у всяких чинов людей… а иные призваны были литовские выходцы, а иные браны для того, что служили во дворах у всяких чинов людей посадские тяглые люди и дворцовых сел крестьяне и крестьянские дети, а иные куплены».
Память о переселенцах сохранилась в названиях измайловских слобод. Так, Аламовка, значившаяся ещё на картах XIX века западнее Измайлова, напоминала о деревне Аламово Переславль-Залесского уезда. По такому же принципу называлась и Калгановская слобода. Выходцами из Речи Посполитой заселили Панскую слободу. Переселенцы из-под Костромы образовали в Измайлове слободу, названную Колдомка, поскольку происходили они из Костромской (Колдомской) волости. Так возникла улица Колдомка, переименованная в 1922 году в Никитинскую — в память участника декабрьского восстания 1905 года, работника фабрики «Измайловская мануфактура» Гавриила Никитина. Не думаю, что молодые измайловцы знают, почему так называется эта улица. Наверняка думают, что здесь было в давние времена какое-нибудь сельцо Никитино или хотя бы Никитинский храм. Никитинская — мои пажити: почти каждый день иду по ней в магазин, в оптику, на почту, в аптеку...
В XIIV веке сюда активно переселялись пашенные крестьяне и мастеровые из деревни Аламово Переславль-Залесского уезда, Литвы, Валдайского и Алатырского уездов. Их тщательно отбирали: по указу следовало «про переселенцев пашенных и мастеровых разведать подлинно, чтоб в тех людях воров никаких отнюдь не было...»
Увы, плохо разведывали, видать: в годы восстания Степана Разина (1666–1667) в Измайлове осталось всего 183 двора, все остальные усвистали в южные края вслед за мятежным атаманом.
Остров на озере
Много поселенцев — много рабочих рук! Темпы обустройства Измайлова на протяжении двух веков поражают своим размахом. В 1663 году по указу царя Алексея Михайловича начинается переселение крестьян, а с 1665 года — возведение каменных риг, мельниц и плотин. В работах участвует известный зодчий того времени Иван Кузнечик. В том же году стрельцы срубили деревянную церковь Рождества Христова, что в Новой слободе, — место крестин, венчаний и отпеваний множества окрестных жителей на протяжении сотен лет. Есть среди них и мои близкие…
Тут же вырос стекольный завод, причём местное стекло, выдувавшееся по венецианской и богемской технологиям, было высокого качества, перекинут каменный мост на остров длиной около 100 м, завершавшийся проездной Мостовой башней. В центре острова расположилась царская усадьба. Основная её часть, Государев двор, строилась в 1664–1690 годах. Рядом — оранжереи, где даже зимой выращивали ананасы и виноград.
Когда в 1687 году решили составить опись измайловского хозяйства, то получилась целая книга — 273 листа. Среди подробного перечисления разных уникумов бросаются в глаза настоящие диковинки — «часового строения станок» и другие. Мастер Андрей Крик изобрёл машину «как хлеб водою молотить», а часовщик Моисей Терентьев сделал её молотильные образцы.
В 1701 году в Измайлове числилось 27 прудов, десять мельниц, три сада, пять заповедных рощ, 385 крестьянских и 11 бобыльских дворов.
К сожалению, до наших дней не сохранились многие сокровища Измайлова, например, великолепный иконостас Покровского собора, созданный лучшими мастерами XVII века. В его оформлении принимали участие знаменитые художники Оружейной палаты: Фёдор Зубов, Семён Рожков и Карп Золотарёв. Но и то, что сохранилось, даёт представление о великолепии старого Измайлова, которое иностранные путешественники считали одной из лучших загородных царских резиденций.
В 1667 году речка Робка была запружена вновь, и вместо двух прежних усадебных прудов получился Серебряно-Виноградный пруд, окруживший своими водами так называемый Измайловский остров, в коем пруду и ныне современные измайловцы освежают свои телеса в жаркие деньки.
Сад-вертоград
Царь Алексей Михайлович Романов в измайловских лесах устраивал пышные охоты, истреблявшие местную живность. Однако после позднейшего указа государя Петра I от 1708 года об охране животных и птиц на территории Измайлова развелось множество лосей, косуль, барсуков, куниц, лисиц и зайцев.
А ещё на Измайловском острове существовал зверинец, где собирали редких зверей и птиц. О нём в наши дни напоминают названия нескольких улиц и переулков Измайловского зверинца, а также Зверинецкой улицы.
Тогда же в Измайлове впервые стали разводить лекарственные травы, возникло аптекарское дело: в здешнем хозяйстве было не менее семи садов, среди них — Тутовый и Аптекарский. Какое-то время в Тутовом даже по велению царя Алексея Михайловича разводили шёлкопряда с целью получать собственный шёлк, но что-то дело не пошло…
Зато, как показывают приходо-расходные книги, здесь с успехом выращивали дыни и виноград, из которого на месте делали недурное винцо.
Имелся в Измайлове и увеселительный сад «Вавилон» со множеством путаных дорожек, приведший когда-то в восторг курляндского посланника Якова Рейтенфельса. А Просянский и Виноградный сады были украшены так называемыми перспективными росписями.
Обслуживанием огромного хозяйства занималось, разумеется, местное население: здесь трудились льняники, виноградари, садовники, огородники, пасечники, скотоводы. Работников нередко приходилось нанимать из иностранцев за большую плату, так как, по отзыву управляющих, «крестьяне огурством своим и дуростью… на работе чинятся непослушны». Это были главный механик Густав ван Кампен, мельничный мастер Яков Янов, садовник Валентин Давид, художник Петер Энглис и другие.
А в усадьбе играла музыка, читал свои вирши перед царём знаменитый поэт Симеон Полоцкий, на стенах царских хором красовались картины, изображавшие притчи из жизни царей Артаксеркса и Константина, а с 70-х годов XVII века в Измайлове открылся любительский домашний театр.
Облик усадьбы, сформировавшийся во второй пол. XVII века, почти не меняется. Гравюра Ивана Зубова 1729 года, изображающая въезд в Измайлово императора Петра II, показывает на заднем плане величавый Покровский собор, Съезжий двор, церковь Иоасафа (увековеченную Иваном Буниным), деревянный дворец с затейливым бельведером наверху.
В хоромах на острове провела детство императрица Анна Иоанновна, настолько полюбившая эту подмосковную резиденцию, что назвала Измайловским новый гвардейский полк, сформированный в Петербурге. В начале своего царствования, в 1730 и 1731 годах, она часто посещала Измайлово. Нередко здесь решались важные государственные дела. Память об этом хранит второе название Мостовой башни — Сенатская. Во втором её ярусе собирался Сенат — высший совещательный орган при императрице.
По приказанию Анны Иоанновны в Измайлове в 1731 году заводится новый обширный зверинец со множеством животных разных пород. Из далёких мест привозили оленей, лосей, туров, изюбров. Из Кабарды и Ирана доставили дикобразов, кабанов, китайских коров, диких ослов, сайгаков, фазанов и даже обезьян. Помимо зверинца в Измайлове в XVIII веке имелись большие Псарный и Птичий дворы.
При императрице Елизавете Петровне измайловскую заповедную рощу прорубила проезжая просека, которую сегодня знают как Главную аллею. Она начиналась прямо у острова, а кончалась у дворца фаворита Алексея Разумовского в Перове. Там стоял пышный деревянный дворец, спроектированный в 1747 году для обер-егермейстера и временщика знаменитым Франческо Растрелли. Неподалёку, в Измайловском лесу, красовался деревянный охотничий замок (1745) — другое произведение этого великолепного зодчего.
Царствование Екатерины II стало печальной вехой в истории Измайлова. Опустевшие хоромы на острове ветшали, и в 1765 году был объявлен указ о разборке деревянного дворца. По приказанию императрицы выполнили его макет, находящийся ныне в музее-заповеднике «Коломенское», и обмерочный план. Тогда же «по ветхости» уничтожили каменный мост XVII века, связывавший остров с берегом. Остатки обширного хозяйства оказались в запустении. Сады, пруды и мельницы стали сдаваться в аренду частным лицам. В 1826 году был ликвидирован Измайловский зверинец.
Пётр Первый, пушки и сигнализация
Этот государь очень любил Измайлово, своё наследство Романовых. Однако теперь в Измайлове не проводится грандиозных работ. Напротив, Пётр I ликвидирует стекольный завод и переводит местных стеклодувов в Воробьёво.
В юные годы Петра I, во времена, когда он увлёкся потешными играми, в Восточном Измайлове были заложены «потешные крепостцы». В этих же местах из потешных петровских полков рождалась российская гвардия, были выстроены Измайловские казармы. На территории района имеются остатки кольцевых земляных укреплений древней крепости. Историки и местное население называют это место Петровские валы, так как данные укрепления использовались в потешных боях юного Петра I. Юный Пётр в льняном амбаре обширного измайловского хозяйства нашёл ботик и совершал плавания по системе прудов. Позднее он перевёз этот ботик в Санкт-Петербург и всегда называл его «дедушкой русского флота». А на Серебряных прудах в памятные годы устраивают в его честь широкие гулянья: под трепещущим парусом выплывает на стрежень царский ботик, государь стоит на корме, смотрит в подзорную трубу и командует боем, который разворачивается на берегу. Пушки палят, салют в небо взлетает, сигнализация всех окрестных машин воет — в восторге и дети, и взрослые!
Фабрика-кормилица
Как уже говорилось, к селу Измайлову прилежали три деревни: Софроново, Меленки и Брюхово, которые славились ткацким промыслом. К сер. XVIII столетия вокруг петровского Хамовного (ткацкого) двора, по берегам Яузы и речки Хапиловки ещё стояли повсюду шерстяные и шелкоткацкие заведения. Почти в каждой крестьянской избе работали ткачи-кустари, раздавался стук одного-двух станов. Развито было и рукоделие, о чём поётся в старинных песнях:
Во селе, селе Измайлове,
Во присёлочке
Во Черкизове,
У дуба зелёного
Сидит девка, что ягода,
Точит пояс разных цветов,
Из семи шелков...
Или:
Стучит, стучит челночок,
Просит, просит казачок:
«Сотки, сотки мне, ткачиночка,
Сотки, сотки мне, девчиночка,
Золотистый кушачок!»
Первый цех родоначальницы огромной Измайловской мануфактуры заложили ещё в 30-х годах XIX века на юго-восточной стороне Серебрянки, которая огибала село. Первоначально каждая новая постройка возводилась как временная (без фундамента), из дерева, но уже к сер. века полукустарная мастерская, где почти всё делалось «на коленке», расцвела и окрепла. Главный цех фабрики возвышался над округой, Серебрянку перегородили плотиной с запрудой. Вокруг теснились жилые бараки фабричных рабочих, среди которых было много моих соотечественников.
Владел суконной фабрикой в то время состоятельный фабрикант из бывших купцов — почётный гражданин Алексей Курдюков. Под его управлением фабрика из суконной постепенно перепрофилировалась в бумагопрядильную. Курдюков закупил оборудование на конной тяге, дело шло хорошо, спрос на продукцию увеличивался, однако Курдюков по неизвестным причинам продал фабрику. Некоторое время она переходила из рук в руки, пока не досталась дворянину Мертваго, который в 1847 году выстроил первый трёхэтажный кирпичный корпус. Затем хозяином стал купец Аким Евдокимов, сдавший фабрику в аренду англичанину Родиону Гиллю, вскоре получившему «Свидетельство на содержание бумагопрядильной фабрики в селе Измайлово Московской губернии». Это подтверждено 13 декабря 1851 года в донесении начальника Московской губернии московскому генерал-губернатору. В мае 1856 года Родион Гилль выкупил фабрику в полное владение за полную стоимость — 80 тыс. рублей. На Измайловской мануфактуре возвели новый кирпичный производственный корпус для бумагопрядения, из Англии пришла паровая машина, число ткацких станков увеличилось до 435 — на 35 тыс. веретён. Для рабочих выстроили кирпичные казармы-общежития, бани, оборудовали больницу, товарные и продовольственные лавки. К этому времени выпуск товара на фабрике составил до 40 тыс. пудов пряжи и до 100 тыс. кусков миткаля в год.
За десять лет (согласно справочнику «Акционерные и паевые предприятия России») Измайловская бумагопрядильная мануфактура стала одним из самых преуспевающих производств в России. Но в нач. 60-х годов XIX века из-за нарастающего экономического кризиса фабрики Гилль был вынужден искать себе компаньонов. 15 марта 1861 года указом Московской казённой палаты было разрешено «учредить на паях Товарищество Измайловской бумагопрядильной мануфактуры» Э. Мейеру, Л. Прену и Р. Гиллю. Дела шли хорошо, и в сер. 70-х годов были выстроены ещё один ткацкий корпус, котельная, над фабрикой выросла мощная кирпичная дымовая труба. Большой вклад в развитие фабрики внёс новый управляющий — Гавриил Никитин. В 1911 году построили трёхэтажный железобетонный корпус, оснащённый по последнему слову техники.
В 1912-м фабрика перешла в руки предпринимателя Полунина, который хозяйничал недолго: проиграл её со всем движимым и недвижимым имуществом профессиональному картёжнику Терентьеву, а тот продал фабрику купцу Павлу Хабарину.
После революции фабрика перешла в собственность государства и с 1918 по 1925 год не работала.
Только потихоньку всё наладилось — грянула Великая Отечественная война! На фронт ушло более 600 работников, из мужчин остались только высококвалифицированные специалисты, остальные — женщины. Фабрика выпускала перевязочные материалы.
В окрестностях фабрики три улицы получили название Прядильных (я живу на 3-й). Селили здесь в основном рабочих и служащих фабрики, переселяли из бараков в хрущёвки.
Ни революция, ни война не смогли уничтожить знаменитую на весь мир царскую фабрику. Это удалось только горбачёвской «перестройке» — на сегодня фабрики не существует.
Современная измайловская конгломерать
Моя Хохловка — лишь малая часть огромного Измайлова.
Ещё в 20-е годы XX века здешние жители сохраняли прежний уклад жизни. Каменных домов было мало, преобладали деревянные. Многие держали мастерские и мелкие предприятия: были ткачами, сапожниками, портными. Среди них имелись люди разных национальностей и вероисповеданий.
В 1932 году в состав города включили Измайловский лесной массив. Ближайшая к городу часть леса площадью 334 га была превращена в Измайловский парк культуры и отдыха, получивший имя Сталина (архитекторы Милица Прохорова, Михаил Коржев), в 1935 году — село Измайлово; в 1937 году — мой присёлок Хохловка. Все эти территории входили в Сталинский район Москвы. 3 ноября 1961 года его переименовали в Первомайский.
После установления Советской власти все постройки на Измайловском острове отдали под жильё рабочих. Так в 1924 году образовался Городок имени Баумана, просуществовавший до 1960 года.
После Великой Отечественной войны началась застройка района, сформировавшая его нынешнюю планировку. В 1949 году почти одновременно были построены 16 Парковых улиц. Первоначально строительство велось силами пленных немцев и румын. И, хотя улицы названы однотипно, москвоведы настаивают на необходимости сохранить эти названия, считая их памятником истории.
18 августа 1960 года Указом Президиума Верховного Совета РСФСР была установлена новая граница Москвы; ею стала строившаяся тогда Московская кольцевая автомобильная дорога (МКАД). Теперь уже вся территория нынешнего Измайлова оказалась в пределах городской черты.
В районе велось строительство центрального стадиона СССР, однако из-за войны оно не было закончено. Стадион пребывал в недостроенном виде до Олимпиады 1980 года, на которой использовался в качестве тренировочного поля. К Олимпийским играм рядом со станцией метро «Партизанская» (старое название «Измайловский парк») построили гостиничный комплекс «Измайлово».
В результате реорганизации структуры органов исполнительной власти и нового территориального деления Москвы с октября 1991 года Измайлово оказалось поделённым на три административных единицы: Измайлово, Северное Измайлово и Южное Измайлово в составе Восточного административного округа Москвы.
Наталья Лясковская
Интересный город Москва, там сбываются многие мечты и осуществляются многие планы...
Не все то ценят, но это так...
УКРАИНА В ЦАРСТВЕ ТЕНЕЙ
Наша страна так и не вышла из царства теней. Украина — независимая страна на протяжении 29-ти лет. До этого она веками пыталась стать независимой, но у нее не получалось.
Откуда начинать отсчет истории? С Киевской Руси? А Киевская Русь — это Украина или начало имперской России? Эту тему можно поворачивать как угодно.
Факт в том, что мы были провинцией разных империй: Австро-Венгерской, Польско-Литовской, Российской. Можно бить себя в грудь и кричать, что мы сами по себе, но это не так. Даже Шевченко жил и творил в империи. Он любил Украину, хотел свободы, но по факту ее тогда не было.
Теперь части империй оказались в одном независимом государстве, а это непросто. У нас все страдают отрицанием очевидного — того, что Украина до сих пор в процессе формирования — не только институционно-политического, но и творческо-интеллектуального.
Мы бьем себя в грудь, а сами возим мешками янтарь за границу. Мой друг-львовянин хорошо сказал: «Дивись, вони всі українці, а в кожного третього або паспорт угорця, або паспорт поляка, або карта поляка, або взагалі паспорт румуна. Так, про всяк випадок. То він вже готовий переїхати, як щось станеться».
Когда с Востока смотришь на Запад, то хочется туда. Когда из Львова смотришь на Запад, то видишь границу с Польшей, а то, что на Востоке, уже не видишь.
Когда началась война, то вслух не говорили, но в душе думали: «Да гори она огнем, вся эта левобережная Украина! Нам бы тут «приполячиться» сбоку». А нашим на Востоке, наоборот, хотелось «приворонежиться», «прикурскситься» или «примосковиться».
МЕСТО, КОТОРОГО НЕТ
К сожалению, Украины нет на культурной карте мира. В 2001 году я получал в Таллине премию «Золотая книга» на выставке международной авторской книги. На фуршете японка меня спросила: «Украина, а где это?»
Я ответил: «Европа» и начал ее троллить: мол, это рядом с Таллином, 1000 км на юг.
И тогда у меня возникла ассоциация, что Украина — это утопия. Не в смысле «государство с идеальным устройством», а в прямом значении этого слова: «утопия — место, которого нет»
Что Украина сделала в плане культуры за последние 29 лет? У нас до сих пор нет государственного музея современного украинского искусства. Чтобы посмотреть, что делают художники, нужно ехать в мастерские. Культурный атташе Украины во Франции не знает, кто такой Сергей Жадан.
Может, она разбирается во французской литературе, но она не в курсе существования украинского писателя, переведенного на 29 языков.
Социолог культуры Гелен говорит, что есть три составляющие: политика, экономика и культура. Без последней не работают и две другие. Даже проблема коррупции связана с отсутствием культуры.
Цивилизация существует только там, где философия является центром высокой культуры. Как только этот стержень вынимается, все распадается
А у нас демонтируют доску с дома, где жил филолог, языковед с мировым именем — Демьян Шевелев. Многие философы в ХХ веке начинали с филологии. Весь структурализм начался оттуда. Парадоксально, что местные правители заявляют: «Зачем нам Шевелев?»
Сейчас каждая страна борется за культурное наследие. В Вильнюсе слышал, как местные говорят, что Мицкевич — литовский поэт. Да, он жил в Вильнюсе, но писал на польском. А что у нас?
Вся наша культура принадлежит разным этносам, жившим на территории бывших империй. Нужно вешать мемориальные доски, что Малевич жил и преподавал в Киеве, но при этом признавать, что он был частью Российской империи, и многое из того, что он создал, спровоцировано ею.
Мамардашвили говорил о России, что это «страна вечных повторений». Украина не лучше. Сдвига нет. Потому что такова ментальность. Но даже ментальность русскоязычного населения Украины отличается от таковой в России. Ментальность россиян — «нас это устраивает», а украинцев — «нас все не устраивает».
Я очень хочу, чтобы Украина вышла из утопии, и делаю для этого все возможное. Но за 29 лет независимости народ не избрал ни одного политика, который задумался бы, как вывести эту территорию из царства теней.
О СВОЕМ МЕСТЕ
С 1993 года я работаю с понятием места. Потому что когда СССР распался, я сознательно выбрал остаться в Харькове. Мне, мягко говоря, не нравилось жить в Советском Союзе, и я понял, что в Украине у меня намного больше шансов жить так, как я хочу.
Этническое происхождение — последнее что меня волновало. Тогда меня интересовало только мое гражданство
Я понял, что нужно оставаться здесь и «натоптать» свое место. Тогда меня вдохновила выставка офортов Моранди в Глазго. Я увидел, как человек может создавать шедевры из двух простых вещей: натюрмортов в мастерской и вида из окна.
Я не харьковчанин. У меня нет сентиментальных воспоминаний детства. Я понимал, что Харьков — это среднестатистический индустриальный город. Драйзер в 20-х годах, когда путешествовал по России, сказал: «Это ваше советское Чикаго». А я пытался понять, как жить в украинском Чикаго.
КРЫМ И ДОНБАСС
Может, я не прав с точки зрения геополитики, но Крым — это не украинская территория. Я там прожил 10 лет. Выскажу непопулярную мысль: Украина только выиграла, когда Крым забрали. В плане культуры и ментальности Крым никогда не был украинским. Там живут 2,5 млн людей с другой ментальностью.
РАЗГОВОР С ПАВЛОМ МАКОВЫМ, автором инсталляции «Межа» на обложке третьего номера Huxleў (Часть I)
Павел Маков «Донроза», цикл «Сады», 2008;2010. Фрагмент. Многократное интаглио, рисунок, акрил, бумага.
Заставлять нас держаться вместе — все равно, что наливать воду в бензин: бензин — это хорошо, вода — это хорошо, но машина не едет.
Что касается Донбасса, то в комиссию стоит ввести не только людей, которые там живут, хотя я уверен, что там есть истинные патриоты Украины, но и тех людей, которые оттуда уехали. Они ведь тоже с Донбасса. Те, кто уехали, — это наш народ, даже если они не говорят по-украински.
Пытаться вернуть эти земли — абсурдное решение. С территориальной точки зрения, аннексия — нарушение всех возможных правил со времен Второй мировой войны, с ментальной — нет. Конечно, это результат недоработок со стороны тех, кто много лет занимался Украиной до конфликта.
Нужно было сосредоточиться не столько на Львове, сколько на Крыме и Донбассе. А теперь «маємо те, що маємо».
ЕСЛИ БЫ У МЕНЯ БЫЛА ВОЛШЕБНАЯ ПАЛОЧКА
Я художник и в этом смысле индивидуалист. Я понимаю, что дело не столько в материальных ресурсах, сколько в настрое. При желании можно и с десятью гривнами сделать то, что другой не сделает с десятью миллионами гривен.
Образование — это первое и самое главное, в широком смысле этого слова
Потому что это то, что будет со страной через десять, пятнадцать, двадцать лет. На образование нельзя жалеть денег, чтобы его получали самые умные, самые серьезные люди.
Сегодня опыт сам по себе не представляет особой ценности: информацию можно найти с помощью одного клика. Но без личности информация — это ничто.
Из источников мы получаем сухие факты. Именно человек, который делится знаниями, превращает их в твой опыт. Мой отец говорил: «Когда я читаю лекции, я не рассказываю, что написано в учебнике. Я рассказываю о своем личном опыте, о том, чего нет в книгах».
АКАДЕМИЧЕСКАЯ ШКОЛА И РЕМЕСЛО
У нас в Украине есть три серьезных художественных вуза: во Львове, Харькове и Киеве. С советских времен сохранилась тенденция, что в Харькове особенно хорошо готовят графических дизайнеров, во Львове — прекрасная подготовка у всех прикладных мастеров, в частности у стеклодувов, плюс там есть полиграфический институт, который учит книжному дизайну, а в Киеве — всего понемножку. Киев — как магнит, который притягивает к себе много талантливых людей.
Многие великие художники обошлись без академической школы. В музее Пикассо в Барселоне выставлены рисунки, которые он сделал в 14–15 лет. В этом возрасте он завершил академическое образование, а потом делал все, что хотел.
Невозможно обвинить Пикассо в том, что он не умел рисовать, потому что рисунки этого юноши фантастические. Он был невероятно одарен, потому и закончил академическое образование так рано. А Ван Гог сам учился живописи. Он делал много копий, и его талант позволил ему стать блестящим рисовальщиком.
Ремесло — это одна из десяти составляющих успеха
Талантливому человеку его нужно выучить и забыть. Менее талантливым это, к сожалению, не удается. Сложно предугадать, кому нужна школа, а кому нет. Я не могу сказать, что без академической школы человек не станет художником, точно так же, как не могу утверждать, что академическая школа сделает из талантливого человека художника.
Беседовали: Жанна Крючкова и Олесь Манюк