Небо сегодня «голубее», чем в субботу. Над нашей пятиэтажкой оно вообще светилось васильково… Искрилось и резало глаз. Хотелось мороженого… Или вина. Лучше, конечно, вина. Чтоб голова начала чуть кружиться. И смех стал свободнее.
Я шла к Юле и ЭлИнке. Они жили рядышком, в доме напротив. На одной лестничной клетке были их квартиры. Мы дружили. Больше я дружила с Элинкой, так мне кажется. А Элинка дружила со мной и с Юлей одинаково. Юля постарше нас… на пару лет. Но, главное, она уже закончила школу. И поэтому, наверное, выглядит и ведёт себя совсем по-взрослому, не то, что мы с Элиной, лишь старающиеся такими казаться.
Дома у Юли мы втроём и выпили сегодня вина (никого из взрослых не было дома) и потом пошли гулять.
Стояли, курили возле подъезда чужой многоэтажки. Ребята, с которыми мы общались, тоже подошли вскоре… Но сегодня с ними был ещё один… Я его не знала, никогда не видела раньше. Поэтому я его внимательно разглядывала, интересно же, новый человек.
Все звали его Мэт, и я подумала, что это кличка.
Мэт притягивал мой взгляд, как магнит железо. Своей новизной притягивал, понятно. Он ведь был совсем некрасивый, ни чуточки. Рот большой, а глаза небольшие и… острые, под низкими бровями. Нос тоже некрасивый; «большеват.» Телосложения Мэт, правда, был спортивного. Но меня всегда привлекало в первую очередь лицо. Его лицо я признала непривлекательным. Руки… Вот, руки Мэта, надо сказать, мне очень понравились. Неширокие такие красивые ладони, не женские, нет, но изящные… Я курила и рассматривала.
Потом, много дней спустя, когда Мэт (его, кстати, звали Матвей) целовал меня на берегу нашей местной, больше похожей на разлившийся ручей реки, я… обожала уже эти его красивые руки. Потому что,… мне кажется, мы полностью совпали, подошли друг другу безукоризненно с этими его руками! Чтобы они не делали,… всё было то, что надо! По крайней мере, со мной.
И большой рот Мэта больше не казался мне таким уж некрасивым… По крайней мере, пока так…. целовал меня.
Я уже знала, что Мэт спит с Юлей… Знала от неё. Мэт ничего не говорил. Не говорил, но и не скрывал. Что ж?... Юля, в отличие от нас с Элинкой была уже не девственницей, это был не первый парень, с которым она спала. И она… хорошенькая. Нос пуговкой, глаза карие, чуть раскосые, фигура ладненькая. (Я уже тогда знала, что мы с Элиной красивые, а Юля -хорошенькая). При этом у Элины был немножко, совсем чуть-чуть кривой нос. Но её тёмно-зелёные глаза с золотистым ободком вокруг радужки и золотистая кожа,… и каштаново-золотистые волосы, я знала – они завораживающе действовали на многих.
Моя внешность была попроще: тёмные волосы, тёмные ресницы, белая кожа, глаза серые… Тонкая талия. Нос прямой. Правильный овал лица. Всё было бы обычно. Но, когда я смотрела на себя в зеркало, особенно в профиль, даже я – строгий свой критик, признавала – во всём облике моём было что-то изящно-благородное, как у дам на старых полотнах. А скорее, если честно, как у породистой беговой лошади. Я нравилась.
Но Юлька была старше – вот беда. И все парни это видели. Эх, эх.
Странно, но я не ревновала к Юле Мэта, совсем. Я думала о том, что, ну, должен же он с кем-то спать. Почему не с Юлей? Мэт был из тех парней, про которого не подумаешь, что он может ни с кем не спать.
А Юля знала про нас с ним. И я знала, что она всё видит и знает… Мы молчали об этом обе и продолжали дружить. Дружить по-настоящему, любя друг друга по-дружески и не желая зла.
Как это понять теперь мне, взрослой женщине, удивлённо хлопающей глазами на жён, терпящих измены и на… любовниц? Но он и не был ничьим мужем. Верно же? Он был просто Мэт. Мэт, с которым было так хорошо и мне и, наверное, Юле.
- Катя, Катя, - шептал он мне в ухо… И моё простое и в общем не любимое мной имя звучало тогда как музыка…
Будь я старше… Будь я тогда старше… Думаю, переспала быс ним… И не пожалела бы. Но мне было страшно. А Юле – уже не было, вот и всё.
Мэт нравился мне ещё очень сильно тем,… что до него всегда можно было дотронуться. Протянуть руку и дотронуться. До другого парня я бы так не смогла. А этот… Он хотя и не был МОИМ парнем, но был мне так доступен. Нет, не то чтобы я его всё время трогала,… - смешно даже. Но мне было это легко, взять и дотронуться, в любой момент.
Мэт никогда ничем не обидел меня. Хотя другим могло показаться обидным, что Мэт позволяет себе много со мной, а спит… с Юлей и при этом не встречается в общепринятом смысле ни с ней ни со мной… Но Мэт ничем меня не обидел, я настаиваю. Мне никогда не было обидно… с ним.
Один раз, правда, я, помню, немножко разозлилась. Это когда Мэт оставил отметину, большой кроваво-красный засос у меня на шее.
- Прости, Катя, увлёкся, - сказал он мне, как всегда в ухо.
Я сказала:
- Какого хрена, Мэт?!
И даже грубо толкнула его и нахмурилась. Но он прижал свои губы к моим, и я замолчала.
Засос пришлось прятать, но я помнила,… как мне было, когда он его оставлял… на мне.
В общем, так шло время, пока я не закончила школу и не уехала учиться в другой город… Все парни,… В общем, были - все другие, и был – Мэт.
А вот Юля, Юля в какой-то момент перестала гулять с нами. Со мной, с Элинкой,… с Мэтом и с другими парнями и девчонками, с которыми мы тогда тусовались. Она гуляла теперь где-то ещё, с другими подружками. Мы же с Элинкой продолжали иногда ходить к ней в гости и пить вино. И Мэт ходил к ней иногда и спал с ней, как и раньше, я знала. Все знали.
Однажды, в гостях у кого-то из друзей мы сидели с Мэтом вдвоём на кухне и целовались.
- А я помню, как мы с тобой в первый раз увиделись, познакомились, - сказал вдруг Мэт, и губы, его большие губы, широкий рот растянулись в широкой улыбке, просто широченной обожаемой мной улыбке.
- И я помню.
Я тоже улыбнулась.
- Ты смотрела на меня так… нагло. Я так и подумал тогда: «Какая наглая. Разглядывает меня в упор, малолетка эта, взрослого незнакомого парня!» И ты мне сразу понравилась. Даже то, как ты выпускала дым от сигареты, то тонкой струйкой через губы, то через нос. Ты смелая, - добавил он.
(«Смелая, да, - подумала я, - где уж там»).
- Да, я тебя рассматривала. Руки мне твои понравились, - призналась я.
- Руки? Эти? – как будто удивился Мэт. И тут же стал удивлять меня. Ими.
Первый раз потом я встретила Мэта спустя почти шесть лет, когда закончила институт и вернулась в свой город.
Встретились случайно, он шёл с каким-то другом. И улыбался. Я тоже приветливо улыбнулась и поздоровалась:
- Привет, Мэт.
Я знала, что выгляжу чудесно, поэтому мне было легко.
Мэт разглядывал меня откровенно. Мы перебросились парой незначащих фраз, потом он сделал мне какой-то низкопробный комплимент, кажется,… что-то про грудь. Я подумала: «Какой дурак». Мы разошлись, и больше я про Мэта почти не вспоминала.
А спустя ещё несколько лет я встретила в городе Юлю. Мы разговорились. Она рассказала про семью, детей… Я – про своего первенца. Порадовались вместе за Элинку – она теперь в Москве. А потом Юля вспомнила Мэта.
- Ой, Катенька, а знаешь, я Мэта часто встречаю, - сказала она каким-то особенно доверительным голосом, - и, кажется,… у него что-то нехорошо. Он всегда один. Угрюмый такой… И, по-моему, он пьёт.
- Да ну? – удивилась я.
Мэт никогда не напивался. Раньше. Тогда… Все ребята иногда напивались, а он… никогда не пьянел до такого состояния, чтобы… В общем, всегда был «в адеквате».
Юля утвердительно покачала головой:
- Пьёт.
Мне стало как-о жалко и как будто неловко за Мэта…
Но, хотя город наш невелик, в следующий раз я встретила Мэта спустя лет пятнадцать. Может, потому что я жила теперь в другом районе, а он – всё там же, мы и не пересекались. Но теперь я увидела его в магазине. Теперь он действительно выглядел… не очень. Нет, он точно не опустился и не спился. Но имел вид какой-то беспросветной заброшенности; не знаю, как выразить это иначе. Мы поздоровались, и всё. Его глаза… Они всегда были колкими. Но раньше они прошивали тебя насквозь и от этого по спине бежали мурашки… А сейчас… они кололи, а их хотелось жалеть. Так не смотрят счастливые люди. И не спросишь ведь ничего,… столько лет… А он так отстранён…
Видимо, он переехал в тот же район. Теперь мы, то с мужем, то вместе с детьми,… заходя иногда в этот магазин, часто видели его. Он всегда был один. Всегда прям и колюч. И всегда… бесприютен. Этим так веяло от него.
_______________
Сейчас мы стары, дети выросли, внуки… выросли.
Недавно стала встречать его… не одного –вместе с пожилой аккуратно одетой спутницей.
Матвей здоровается со мной, я – с ним, спутница его тоже говорит нам с моим мужем «Здравствуйте». Но глаза у Матвея очень печальные. Я и не думала, что у Него могут быть такие глаза.
Но я радуюсь, я очень радуюсь за него, что он теперь не один.
Э. Гросс 2024 г.