Рука
Нет, руки я ему не подам. Не протяну даже, хотя почти всегда стараюсь быть вежливым.
Не предельно обходительным, но часто, порой даже слишком, проявляю дружелюбие, уважение, иногда вызванное слабодушием.
Итак, его надо выселить. Причём в кратчайшие сроки.
Жестоко ли это? Нет – крайне необходимо, поскольку он социально опасен. Как ни сухо это прозвучит, но всё же точно. И веско.
Впрочем, что ходить вокруг да около. Перехожу к сути дела.
В общежитии на краю города сдаю комнату. Захотелось немного маслица на хлеб пенсионерский намазать.
Однако непростое это дело – сдавать жильё. Главное в любом случае назад не сдать.
Впрочем, как и всегда и всюду в жизни.
В квартиру с удобствами невесть кто может поселиться, а в комнату и подавно.
В душу человеку не влезешь и по глазам не распознаешь, кто перед тобой.
Олег уже год проживает в моей комнате. Поселил его туда младший брат Андрей, объяснив мне, что из-за болезни матери продали они «гостинку» на Сосновой.
Небольшие деньги за аренду, едва покрывающие коммунальные платежи, Андрей исправно присылал мне на карту, оплачивая проживание брата.
Жалоб от соседей не было. Казалось бы, всё шло хорошо.
Наступило у меня относительно благостное время «деньгопада», как я его назвал.
Получка, пенсия, плата за комнату, аванс, а в придачу ещё малые проценты с вклада «на чёрный день».
Всё это поступало на мою банковскую карточку постепенно и неуклонно каждую неделю почти день в день.
Живи - не хочу. Хотя стоит сказать, что все эти поступления были мизерными, по нашим крутым временам.
Осень, зима, весна проскочили, а уже летом началось…
Вначале Андрей, устроивший в мою комнату жильца, позвонил и попросил временно прописать его в комнате, поскольку уезжает на очень большие заработки, связанные с риском для здоровья и даже самой жизни.
Подумав и посоветовавшись с родными и знакомыми, я отказал ему.
- Странно – подумалось – зачем на этой вахте прописка? Туда же любого возьмут, было бы желание.
Андрей нашёл выход и уехал, как говорится, всерьёз и надолго.
Плату за проживание в комнате будет теперь вносить Олег, лично и наличными в мои собственные руки.
Итак, настало двадцать первое число. День получения платежа.
Олег, предварительно созвонившись со мной, подходит к магазину «Пятёрочка», возле входа в который уже жду его я.
Достаёт кошелёк и перебирает деньги.
-Так, это для тебя много – говорит он, откладывая в сторону красную купюру. Затем отсчитывает четыре голубоватых банкноты и вручает их мне.
Вроде бы и говорить больше не о чем, но Олег задерживает меня и доверительно рассказывает: «Подожди, Серёга, ты знаешь, что такое игровая зависимость? Андрюха-то наш всё в карты проиграл, верь не верь, и машину свою и «гостинку», где мы с матерью жили.
Всё отыграться хотел, да куда там? Долги росли больше и дальше, и вот теперь жду его, когда вернётся. Тогда всё и наладится».
Я невольно сочувствую собеседнику, да и как иначе? В зрелом возрасте остаться без крыши над головой непросто.
Впрочем, и сам Олег не лыком шит. Получает пенсию, да ещё подрабатывает на ремонте жилья.
- Странно – подумалось мне – здоровый на вид мужик, руки-ноги на месте, голова тоже. За что же ему пенсия? Впрочем, моё ли это дело?
За комнату платит исправно, соседи по коридору не жалуются. Значит, всё нормально.
- Слушай, Серёга, - продолжает беседу Олег – ты мужик вроде видный. – Тебе подругу не надо? Я не сводник, не сутенёр, просто помочь хочу. Тебе кого надо? Ровесницу?
Даже не знаю, что и ответить на это. Отмолчался.
Время меж тем шло и уже на следующий месяц, то есть в ноябре посыпались тревожные звонки от соседок по блоку и этажу.
- Сергей, угомоните вашего квартиранта! Он вчера опять до часу ночи распевал за стенкой, а мне на работу рано вставать и за станком стоять двенадцать часов.
- Хорошо – обещаю я разобраться.
Звоню Олегу, внушаю ему, что так нельзя себя вести.
Через день опять настойчивый звонок. «На проводе» уже другая соседка по этажу.
-Сергей, утихомирьте, наконец, жильца! Он напился до безумия, бегает по коридору. Если ему замечание делают, угрожает «мочкануть» кого-нибудь. Туалет весь обос…л.
У нас дети. Боимся, как бы не случилось чего».
Вызываю такси. Еду в «общагу».
Поднимаюсь на пятый этаж. Стучу в дверь комнаты.
- Входи – слышу мычащий голос Олега.
Открываю дверь. На диване сидят Олег и его слепая мать. Комната двенадцать с половиной метров.
Стены усеяны тараканами разного возраста и размера. На полу десятки пакетов и пустых банок. Линолеум покрыт толстым слоем липкой грязи. Тяжкая вонь обволакивает помещение.
- Привет. Ты это, телевизор забери этот, он мне не нужен – показывает Олег на здоровенный пластиковый ящик, стоящий на полу.
Я молчу, ошарашенный увиденным. Ведь в гостях у жильцов я не был почти год.
- Выпить хочешь – предлагает квартирант, поведя рукой в сторону ящика, а точнее, картонной коробки с ячейками, в которых стоят восемь бутылок водки.
Отказываюсь. Снова внушаю жильцу, чтоб прекратил запой. Говорю, что, прежде всего надо заботиться о матери.
Он в ответ кивает головой и что-то негромко бормочет, раскачиваясь на диване.
Внезапно череде бессвязных звуков прерывается, и Олег возмущённо произносит: «И чего этому Западу надо? Всё лезет к нам, захватить хочет».
- К чему это он?– подумал я – Ах да, телевизор же работает. С экрана вещает суровый телеведущий в полувоенном френче.
Н-да, хорош оказался Андрюша. Оставил слепую мать с психически больным братом на моё попечение и опеку соседок и умотал на большой «калым» за тысячу километров.
Вывожу Олега из комнаты, ставлю перед возмущёнными соседками и заявляю: «Он больше не будет. Так ведь, Олег?»
Полупьяный почти бессмысленно кивает. Ухожу на работу в ночную смену к семи вечера.
В двадцать три часа звонит старшая по коридору: «Сергей, ставлю Вас в известность, что Олег, ваш квартирант, избил свою мать. Выскочил из комнаты, кричит: «Вызывайте Скорую!» Заходит в комнату. У его матери всё лицо в крови. Приехали медики, «Полиция». Жильцов увезли. Мать в больницу. Сына в «психушку». Будете в комнате убираться, найдите смартфон Олега. Его в полицию сдать надо, чтоб контакты установить.»
Сразу после ночной смены прихожу в общежитие, чтоб узнать подробности происшествия.
Беседую с соседками. Добрые и строгие женщины. Ну не повезло в жизни, бывает.
До того, как я приобрёл комнату, всегда удивлялся, когда мне в утешение говорили: «Скажи спасибо, что у тебя квартира есть».
Думал потом – что здесь такого? «Однушка» в панельной девятиэтажке, в которой даже санузел совмещённый. И в чём тут проявляется гордое обозначение «улучшенной планировки», когда даже в брежневках туалет отдельно от ванной?
Однако после посещения нескольких городских общежитий, понял, что мне действительно, ещё не так плохо жить.
Вернёмся к душевному разговору с обитательницами общежития.
Они поведали мне, что мой квартирант не только психически нездоров, но ещё и сидел в тюрьме, чем слегка кичится, как это и принято в нашем обществе.
Хотя не все и всегда гордятся прошлым отбытием срока. Ну да не об этом сейчас речь.
Женщины сообщили мне, что лечиться злодей будет примерно три месяца, а маму его, скорее всего, отдадут в дом престарелых. Оказывается, она тоже не совсем здорова душевно.
Кроме сына «психа» и крупного игрока, уехавшего на долгую и прибыльную вахту, у страдалицы есть ещё сын, проживающий в Петербурге.
Но всё это уже не моё дело. Моя задача – выселить квартиранта в кратчайшие сроки, чтоб защитить женщин и детей.
Впрочем, слишком пафосно звучит это заявление.
Надо просто выгнать негодяя, чтоб не мешал жить окружающим.
Несколько дней пришлось биться с тараканами, а также выносить груды банок и пакетов.
Меж тем Олега выписали уже через месяц.
- Серёга, привет! – послышался бодрый и дружелюбный голос. Словно ничего и не произошло. – Как дела?
- Знаешь что, подыскивай себе другое место. Я комнату продаю – как можно твёрже заявляю я.
- Я уже нашёл место – отвечает Олег – ухожу жить на первый этаж, к своей подруге.
- Ну, хорошо. Тогда я сегодня в семь вечера подойду, и ты свои вещи заберёшь.
Утренняя смена закончилась. В 19-10 подхожу к обветшалому пятиэтажному зданию из серого кирпича.
Вхожу в мрачный, пропахший канализацией холл.
Слева раздаётся женский крик: «Опять курить пришёл? Ну, я тебе сейчас устрою! Ну-ка, пошёл вон отсюда!».
Пьяная женщина лет сорока заходится в яростном вопле.
Поскорей поднимаюсь по тёмной лестнице с крутыми маршами и деревянными перилами.
Кое-где тускло мерцают лампочки.
Чем выше поднимаюсь, тем чище и светлее.
Я словно Данте, устремляюсь к чистилищу. Да рая вряд ли добраться.
Четвёртый и пятый этажи закрываются от нежелательных посетителей на ключ.
Квартиранта на месте нет. Звоню ему раз, другой и третий.
Автоответчица отвечает, что абонент сейчас не может мне ответить. Возможно, он летит в самолёте.
Вот это номер! Это куда же Олег отправился? Не в Дубай, конечно. Хотя, вполне возможно, в Ялту или в Сочи?
В коридоре появляется мой знакомый по имени Сергей. Худой невысокий мужчина в очках лет тридцати.
Он предлагает мне помощь. Сергей всегда хочет поддержать, подсобить.
К нам подходит светленькая девочка лет пяти.
- О, два Серёжи стоят! – улыбаясь, говорит она.
- Как тебя зовут?
- Света
- А сколько лет тебе? Пять?
- Шесть.
- Ну, давай, становись на лавку и с неё на плечи мне залезай.
Девочка вскарабкалась на мои плечи и я, вспомнив, как совсем недавно катал уже подросшую внучку, поскакал по щелястому деревянному полу.
Ох и радости было у ребёнка! Бегал – бегал я по по коридору взад-вперёд и тут вдруг Смс пришло, что абонент снова в сети.
Почему-то подумалось, что не случайно это. Принял ангелочка на плечи и – вот он – маленький прорыв.
Опускаю малышку на лавку, чтобы позвонить этому, как его и назвать. Хочу называть его словом на букву «ч».
Олег отвечает сразу, извиняясь, что был разряжен телефон, и он не мог ответить.
Требую, чтобы он немедленно приехал и собрал вещи.
- Я сейчас в другом месте нахожусь – оповещает собеседник.
- Так ведь в семь вечера договаривались. Дела так не делают.
- Назначай время – слышится в телефоне.
- Завтра в шестнадцать часов.
- Ладно. В шесть заберу.
- Ага – думаю – ладно. Ничего себе. А сам продолжаю накручивать себя – главное, чтоб руки ему не подать.
Казалось бы, так просто, не подать руки и всё…
Может, это мне, закоренелому ботанику» интеллигенту, хоть и прошедшему советскую армию и десятки лет пребывания среди рабочих, так кажется, но точно помню, как не столь давно лидеры конфликтующих стран на удивление всем руки друг другу жали.
Ну, это их дела, сугубо политические и дипломатические, а нам самим решать надо, чтоб не стыдно было не перед людьми, а совестью своей.
Уж кому-кому, а ему, Олегу, руку я ему не протяну.
Но как же всё-таки руку спрятать? Опустить вниз? На груди руки скрестить? Убрать за спину?
Может, сумку в правой руке держать? Или в момент встречи зачем-либо в карман полезть? Не в носу же ковырять или за ухом чесать. Что-то же надо придумать. А ведь, кажется, так просто – скрыть кисть правой руки от приближающегося человека.
Легко, вроде бы, не изготовить длань для того, чтоб сжать чужую ладонь.
…Вот и наступил следующий день. Пока ещё настало только утро. Пасмурное, насупленное.
Надо напомнить квартиранту, формально уже бывшему, но фактически только наполовину, поскольку вещи пока в моей комнате находятся.
Моей! О, это неистребимое чувство собственности! Мой, моя, моё!
Помню, когда в апреле 2022 года я приобрёл комнату в общежитии ради вложения средств, то удивил многих, знающих о моих низких доходах.
Но, кроме того, у меня возникло некое ощущение излишества.
Живу в центре, в своей панельной «однушке», а где-то за шесть километров от меня, в северной части города, есть ещё один объект моего имущества.
Не доставшаяся по наследству, а честно заработанная мной, трудами праведными на стройке и кочегаром в котельной.
То, что заработал, ценится, конечно же, больше, чем то, что просто получил.
Вскоре Олег, то есть квартирант, снова позвонил. Попросил перенести встречу попозже, на семнадцать часов.
Соглашаюсь, но предупреждаю, что буду выносить вещи.
Сергей, о котором я немного говорил до того, помогает мне выносить пакеты с тряпьём и посудой вниз.
Вроде бы и Олегу, этому мерзавцу, отчасти помогаю, но и заинтересован я всё же, чтоб он поскорее съехал.
Наконец, всё легкие вещи внизу, а пылесос, микроволновку и телевизор он заберёт сам.
Наконец, подъехала машина. Светлана - верная подруга моего жильца, подвозит к подъезду любимого на своём потёртом «Рено».
- Гляди – говорю Сергею, стоящему рядом со мной возле груды узлов – Подруга-то у него какая. А мы с тобой одинокие. Всё у мужика есть: пенсия, заработки, справка из «психушки» о вседозволенности, и женщина симпатичная с машиной.
Выйдя из авто и поднявшись по крутым полуразрушенным ступенькам, Олег спокойно подаёт руку моему временному напарнику.
Сергей, слегка замешавшись, принимает пожатие.
Я уже мысленно продумал свои действия и взялся правой рукой за дверь, чтоб ни в коем случае не проявить слабоволие и даже не дёрнуться, отвечая на приветствие.
Однако мужчины порой интуитивно чувствуют неприятие, впрочем, вероятно, женщины ещё острее ощущают антипатию, и потому не понёсший наказание преступник тоже не очень настойчив в обмене любезными жестами.
Поднимаемся на пятый этаж. Заставляю выселяемого поставить подпись в расписке, сочинённой мной за несколько часов до того. В ней значится, что квартирант не имеет никаких претензий.
Итак, Олег, забрав свои вещи, уезжает со своей хорошей знакомой, радушно предлагая «подбросить» меня до дома.
Я словно не слышу приглашения. Нет уж, я как-нибудь доберусь. Транспорт хорошо ходит, да и ноги пока шевелятся.
А руки? Если когда-нибудь кому-нибудь понадобится моя помощь, то вот она – моя рука.
Сергей Жуков 24 января 2024