"Чёрный квадрат"
Она стояла перед картиной "Чёрный квадрат", долго, очень долго; отходила в сторону, приближалась, разглядывала кракелюры, появившиеся от времени и придающие полотну некоторую провокационную загадочность, словно предлагая заглянуть вглубь, задаться вопросом:" а что же там, по ту сторону?" Новаторство Малевича состояло в том, что он использовал артобъект не просто в качестве картины, как таковой, но и как способ передачи философского послания, прежде всего; черный цвет вобравший в себя всю палитру возможных цветов, как хаос, все поглотивший, но и рождающий порядок, хаос, как высшая точка, создающая момент начала сотворения.Нинэлла Хорошилова с детства любила живопись, еще будучи ребенком, она как завороженная рассматривала картинки нарисованные в книгах, поначалу детских, иллюстрированных Васнецовым, не автором "Аленушки", а его родным братом, Апполинарием, прекрасным художником-иллюстратором, в том числе. Рисовать любила, но родители не отдали ее в художественную школу, по непонятным соображениям, может потому, что не любили своих детей и ни одному из трех не дали должного образования. Нинэлла была старшим ребенком в семье, сестра Анна и младший брат Олег росли предоставленные самим себе, то, что с ними не произошло ничего ужасного, пока они были детьми, вызывало у них самих, когда они уже выросли, удивление, ведь другие дети и под присмотром умудрялись получать увечья и попадать в истории. Бабушка Арина, живущая по соседству, сочувственно вздыхала и говорила: " храни вас бог, детушки", осеняя каждого крестным знамением. Пока была жива родная бабушка, по линии отца, баба Клава, детям жилось куда лучше, баба Клава пекла вкусные булочки и пирожки, никогда не повышала голоса, глаза ее светились нежностью и любовью, когда бабушки не стало, дети почувствовали себя несчастными сиротами, при живых родителях, это их как-то сплотило, они старались держаться вместе, и мечтали, когда вырастут, будут работать и купят большой, красивый, двухэтажный дом, в котором станут жить вместе со своими семьями, где всем хватит места, где всегда будет уютно, тепло и сытно. Планам не суждено было сбыться, брата Олега убили в армии, пьяные "деды", в отсутствие командира зверски расправились с непокорным и гордым юношей, Нинэлла с Анной тяжело перенесли эту трагедию, Анна чуть не отравилась, а Нинэлла выплакала все глаза, похудела на десять килограммов и долго потом восстанавливалась. Личная жизнь у сестер не складывалась, обе развелись с мужьями, Нинэлла не стала терпеть побои, а у Анны муж оказался пьяницей. Нинэлла работала учительницей начальных классов, а Анна инспектором отдела кадров, на швейной фабрике, зарплаты оставляли желать лучшего и женщины подрабатывали, Нинэлла писала рефераты студентам, а Анна по выходным, работала нянькой-гувернанткой.
Год назад сестры узнали, что их родственница, по линии отца, приходившаяся им троюродной сестрой, осталась сиротой, девочке было двенадцать лет, ее родители отравились в бане, угарным газом и ребенка должны были оформить в детский дом, но сестры решили этого не допускать, не стали медлить и поехали в Иркутскую область, где в рабочем поселке осталась наедине со своим горем маленькая Наташа, милая, хрупкая девочка, с черными косичками и огромными испуганными глазами, темными и глубокими. Девочка была совершенно запущенной, во всех отношениях; на темных волосах желтели гниды, а на руках "красовались "цыпки. Личико у нее было бледным и худым, худые ножки и такие же худенькие ручки и плечики. Когда Нинэлла прижала к себе это тщедушное, беззащитное существо, то не смогла сдержать слез, кончилось тем, что все трое рыдали, обнявлись, не обращая внимания ни на представителей из органов опеки, ни на соседей, что присутствовали главным образом из любопытства. Нинэлла жила в общежитии, а Анна за полгода до случившегося купила комфортную двушку, в ипотеку, в квартире было все необходимое для жизни и органы опеки остались удовлетворены, согласившись,что условия для жизни вполне нормальные. "Вполне нормальные" - да для Наташи, привыкшей жить в грязной, не видавшей ремонта квартире новые условия показались неслыханным счастьем, она с обожанием и преданнастью смотрела в глаза "тетушкам" и не могла поверить, что теперь сможет жить по-человечески. Когда Анна зашла в ванную и увидела на полотенцесушителе застиранные до дыр, детские трусики, то вздохнула и на глаза навернулись слезы, в выходной, они втроем отправились на рынок, у девчонки разбегались глаза, но всякий раз, когда тетушки останавливались рядом с приглянувшимся товаром, чтобы примерить, то Наташа смущалась, краснела и опускала глаза.
- Ну чем не принцесса, - с теплотой в голосе произнесла Анна, оглядывая племянницу,(а из-за разницы в возрасте она могла бы и быть таковой) васильковое платьице, с рюшами и белым воротничком было девочке к лицу, делая ее похожей на хрупкую фарфоровую куколку. Вскоре девчушка перестала смущаться, глаза повеселели, стоя у большого зеркала она осматривала себя со всех сторон, кружась, с грациозностью маленькой лесной феи. Мимо проходил пожилой армянин, он остановился, и прищелкнул языком, выражая свое восхищение.
- Красавицей вырастет, - заметила продавец, по-доброму глядя на ребенка.
- Да, но не это главное; не родись красивой, а родись счастливой, - со вздохом проговорила Анна и поцеловала Наташу. Разбирая детские вещи Анна обратила внимание на стопку карандашных рисунков и не смогла не умилиться, со слегка помятых листочков на нее смотрели забавные милые кошки, а на одном листочке она узнала срисованный портрет Гоголя, его невозможно было ни с кем спутать:характерный нос с горбинкой и прическа, в переложении на современный манер:карэ. Анна решила, во что бы то ни стало, отвести племянницу к знакомому преподавателю, работающему в художественной школе, она не сомневалась, что у Наташи есть данные, но хотела, чтобы это подтвердил человек более компетентный. Николай Иванович согласился встретиться, и, в назначенный день на пороге его кабинета возникли две фигуры, обе разодетые, как на праздник, в одном стиле, и даже в одной цветовой гамме. Глядя на них становилось понятно, что эти милые создания родтвенницы, но помимо внешней схожести было в них что-то еще, что роднило и сплачивало этих двух симпатичных существ, печать сиротства, лежащая прежде на лице девочки теперь рассеялась, улетучилась, девчушку было не узнать, она щебетала, звонко смеялась и немного поправилась. Николаю Ивановичу понравились рисунки, он похвалил ребенка и пригласил на занятия, более благодарную и прилежную ученицу трудно было найти, она внимала каждому слову, ее воображение помогало ухватить самую суть, она не просто рисовала, а рассказывала в своих нехитрых, поначалу, работах целые истории, если рисовала животных, то они получались живыми, каким-то непонятным образом она умудрялась передать динамику, движение и даже характер. Опытный преподаватель был изумлен и озадачен таким сюрпризом, никогда раньше ему не приходилось встречать в своей преподавательской практике нечто подобное, он с уверенностью сказал себе, что этот ребенок чудесное явление природы, не иначе.
Через полгода он устроил для юного дарования выставку, получился настоящий праздник, в Доме Ученых, в выставочном зале для работ были предоставлены две большие стены, рамки изготовил по заказу Анны учитель труда Сергей Петрович, взяв за свою работу чисто символическую плату.Среди приглашенных гостей были: две подруги Анны, Нинэлла, как же без нее, классный руководитель Наташи - Елена Алексеевна, она же и преподаватель литературы, пришли также одноклассники, желающие могли купить понравившиеся картины, а выручка должна была пойти на благотворительность.
Наташа была взволнована, но и счастлива, одновременно, ее темно-синее платьице, украшенное кружевным воротничком и такими же манжетами очень ей шло, она широко улыбалась, а глаза сияли так, что казалось, что их свет освещал ее бледное личико, придавая всему ее облику некоторое сходство со сказочными персонажами, с полотен Васнецова. Девочка подумала, что если очень веришь, то чудеса случаются. После окончания девятого класса Наташа поступила в училище искусств и с удовольствием окунулась в студенческую жизнь.
На пленэре,в деревне,однажды вечером, первокурсники забравшись на крышу колхозного амбара стали прыгать с крыши, староста группы Алексей, вопреки обыкновению, не принимавший никогда участия в подобных проказах, тоже спрыгнул, но как-то неудачно, разболелось колено, пришлось везти его на колхозной телеге к фельдшеру, в районный центр, ему вдогонку, шутя, хотя шутка выглядела неуместной, Наташа прослывшая хохотушкой, крикнула:"помрешь, так хоть кисель попьем". Через три дня парень умер, фельдшер не усмотрев угрозы наложил повязку, а в коленной чашечке пошел воспалительный процесс, стремительный, гнойный, специалиста вызвали поздно, заражение крови, высокая температура и молодой человек скончался в агонии. Наташа плакала навзрыд, чувствуя вину из-за нелепой шутки, находясь на грани нервного срыва она вспомнила чудовищную трагедию, коснувшуюся ее семью, несколько лет назад, когда в течение полгода она потеряла отца с матерью и двоих тетушек, сестер отца. Сначала умерла тетя Шура, веселая, внешне здоровая женщина, похороны выпали на старый новый год, с тринадцатого на четырнадцатое, она ясно вспомнила, как во время похорон к ним подошла ветхая старушка и осуждающе сказала:"что же вы творите, вы почему ее сегодня хороните то? Она же теперь, за полгода всех родственников приберет"
От таких слов всем стало не по себе, но изменить уже ничего было нельзя. Когда родственники собрались за столом, на девятый день, внезапно стало плохо с сердцем тете Серафиме, младшей сестре отца, до больницы не успели довезти, тут уже все всерьез испугались, но на этом не закончилось; когда через полгода родственники снова собрались, чтобы помянуть тетю Шуру, то вечером, в бане, по недосмотру, рано закрыв печную заслонку, отравились угарным газом родители Наташи, с ней тогда случилась настоящая истерика, после которой она целый месяц отлежала в больнице, и вот снова, смерть однокурсника, после похорон Алексея девушка забрала документы и вернулась домой, в Новосибирск, к Аннушке. Аннушка сильно расстроилась, но больше расстроилась Нинэлла, поняв, что ее мечте не суждено осуществиться, все надежды она возлагала на Наталью, тешила себя надеждой, что та станет настоящим художником, теперь девушке предстояло определиться с дальнейшим будущим, но вмешалась судьба, маршрутное такси, в котором ехала Наталья, мчалось с бешенной скоростью, на повороте машину занесло, асфальт был мокрым, после дождя, и, водитель не справился с управлением, девушку с черепно-мозговой травмой доставили в больницу. Наташа выжила, но зрение почти потеряла , она могла видеть только свет, доктора не давали хороших прогнозов, предстояло привыкать жить в новой реальности. Теперь, когда Наташа ослепла, ей как никогда, хотелось рисовать, приходил Николай Иванович, ее любимый учитель, он подолгу сидел рядом с ученицей, рассказывал ей тихим голосом, какая сейчас погода на улице, подбадривал, как мог, но всем, постепенно стало ясно, что лучше уже не будет и разговаривать, делая вид, что ничего страшного не случилось не представлялось возможным. Наташа попросила Анну сводить ее в художественный музей. Николай Иванович подвез их к самому крыльцу, девушка вышла, опираясь на руку Анны, и, медленно, осторожно стала подниматься по ступеням. Подходя к очередной картине Анна, всякий раз, озвучивала автора и название работы, вот и сейчас они остановились рядом с копией работы Сурбарана "Поклонение пастухов", пронзительность общего настроения этого полотна сильно подействовало на Анну, губы ее задрожали, и крупные слезы упали на светлое платье, скатившись по подбородку. Николай, стоявший рядом, крепко сжал ее руку, как бы давая понять, что не стоит расстраивать, лишний раз, бедную девочку. Наташа, как и свойственно слепым, почувствовала ситуацию, повернула свое незрячее лицо к Анне и сказала: " довольно, возвращаемся, мне теперь все картины одинаковыми кажутся, можно просто на "Черный квадрат" Малевича смотреть и представлять все, что угодно, Николай Иванович, миленький, подарите мне копию Казимира, ее надо будет напротив моей кровати повесить, да, Аня? - спросила девушка безучастным голосом, как-то совершенно отстраненно.
Алексей стал сниться Наташе почти каждую ночь, он приглашал ее обычно погулять, приходил красивый, нарядно одетый, непременно в белой рубашке, волосы были тщательно причесаны, одним словом -жених, им было весело гулять в сосновом бору, от слабого порыва ветерка на них сыпались высохшие иголки, иногда сваливалась шишка, во сне Наташа снова чувствовала себя счастливой, она звонко смеялась шуткам своего симпатичного попутчика, снова была здоровой и счастливой, проснувшись девушка всякий раз вздрагивала и сердце ее сжималось от горя и тоски, открыв глаза она безнадежно поворачивала голову в сторону окна, но только слабое, тусклре сияние могли передать ее органы восприятия, обхватив голову руками она скорчившись, плакала, стараясь делать это тихо, чтобы не потревожить Аню. Анна страдала так, как могла страдать мать, когда ее дитя оказывалось в такой ужасной ситуации, Нинэлла переживала ничуть не меньше, но старалась при сестре не давать волю эмоциям. Николай сочувствовал всем сердцем, сопереживал вместе с ними, это горе их очень сблизило с Анной, как-то ноябрьским вечером, когда за окном завывала вьюга, а душе было тоскливо, он зашел в цветочный магазин и выбрал нежно-розовые цветы, их скромный цвет и нежные лепестки напоминали ему лицо Анны, такое милое, с грустным выражением, когда она встречалась взглядом с Николаем, то ему казалось, что ее глаза словно говорили: " не уходи, пожалуйста, побудь еще немного, не оставляй наедине с моей бедой". Николай поправил ворот рубашки, посмотрел на свое отражение в витрине и оставшись довольным, тем как выглядит, направился прямо на улицу Жемчужную, мимо адвокатской конторы и ювелирной мастерской, под подошвами поскрипывал снег, легкий морозец бодрил и придавал уверенности, напевая под нос :"ты- моя мелодия, я твой преданный Орфей.." Остановившись у подъезда он помедлил, вдохнул полной грудью свежий, слегка колючий воздух и нажал на кнопку домофона.
Решили обойтись без торжественной регистрации, а просто расписались, Аня взяла фамилию мужа, теперь она стала Черданцевой, фамилия ей нравилась, но волокита со сменой документов несколько огорчила. Николай Иванович добровольно и не без удовольствия взвалил на себя обязанности по дому, облегчив тем самым участь жены, он часа по два в день занимался с Наташей, рассказывал ей забавные истории или читал своего любимого Чехова, ходил в магазин за продуктами, со списком, составленым супругой. Анна стала более спокойной, иногда к ним забегала в гости Нинэлла, обычно вечерами, они собирались в гостинной, пили чай и подолгу разговаривали, Нинэлла рассказывала, что пишет рефераты по ветеринарии и весьма успешно, хотя никакого отношения к ней не имеет, родственники посмеивались, Николай даже спросил: " а по гинекологии сможешь написать?"
- Смогу, а почему нет, сейчас в интернете любую информацию можно найти, аборт сделать бы не смогла, а вот описать этот процесс, в деталях - запросто, - отшутилась Нинэлла. Анна после того как Наташа потеряла зрение перестала подрабатывать гувернанткой, физически не хватало времени, после трех месяцев супружеской жизни женщина поняла, что беременна, она позвонила сестре и со смехом в голосе произнесла: "ну-ка, ветеринар ты наш, заправский, перечисли мне все симптомы беременности "
- Да пожалуйста, могу и про желтое тело беременности рассказать, только не симптомы, а признаки, беременность, моя дорогая, не болезнь, а нормальное физиологическое состояние женщины, и так, слушай: могут присутствовать, но не обязательно, слабые болевые ощущения, внизу живота, набухание молочных желез, скачки настроения,тошнота, сонливость и быстрая утомляемость, когда еще не продавали в аптеках тест на беременность, то простые, советские гражданки измеряли температуру, вставляя термометр в анус.
- Это происходит у коров или у женщин, - не унималась веселиться Аннушка.
- Это происходит, практически, у всех млекопитающих особей женского пола, т.е. самок.
- Интересно, а кому удалрсь измерить температуру синему киту, вернее китихе, или медведице?
- Ладно, хватит умничать, я, видимо, должна тебя поздравить, так ведь?
- Да, Ниночка, можешь, у тебя через девять месяцев появится племянница или племянник, ты бы кого хотела?
- Спрашиваешь, девочку, конечно, ну их, мужиков этих, - сестры враз рассмеялись.
Наташа стала уходить в себя, все больше, с нетерпением ожидая каждую ночь прихода сновидений, ей стало казаться, что именно в них и есть жизнь, а здесь, в темноте, когда весь окружающий мир превратился в один черный квадрат стало невыносимо, там же, по ту сторону реальности, мир был ярким, праздничным и разноцветным, там был Алексей, молодой, красивый, любящий, он нуждался в ней, он звал ее с собой, однажды она с радостью, без страха согласилась, покорная и верившая ему, как никому на свете, взявшись за руки, они шагнули из открытого окна, чтобы уйти навсегда, туда, где им было хорошо вместе, где мир был прекрасен и светел.
Молодые крепко спали, в объятиях друг друга, только утром, дворник постучался к ним в дверь, а под окнами остановились машины скорой помощи и полиции.
Николай после похорон Наташи не оставлял жену одну, боялся, чтобы она что-нибудь с собой не сотворила, беременность уже была заметной и для посторонних глаз, он как мог, утешал ее, улыбаясь, заглядывал ей в глаза, говорил о том, что теперь ее основная задача дождаться рождения малыша, узи показало, что будет мальчик, но Анна все больше молчала, односложно отвечая на вопросы, взгляд ее стал мрачен, движения казались механическими, если она что-то делала, то только потому, что так было необходимо.
- Я купил твой любимый тыквенный сок, Анюта, а для малыша это не вредно?
- Нет, не вредно, -ответила женщина холодно и равнодушно, когда муж вернулся с покупками.
- Может сходим сегодня в бор, пока погода позволяет, а на обратном пути нарвем рябины, заморозим, на зиму, будем пить морс, от простуды помогает.
- Давай не сегодня, не хочется что-то, я лучше полежу, книжку почитаю, сходи без меня.
Но Николай не хотел оставлять жену одну, по-прежнему опасаясь за ее состояние. В двери постучали, пришел сосед Андрей, попросил помочь собрать плательный шкаф.
-Ты ведь художник, - залихвастки подмигнул Андрей,
- А художники все умеют разбираться в чертежах, я, честно говоря, профан, в этом деле, запутался в конец, еще и Лидка зудит над ухом :" да лучше бы я мастера вызвала", обидно, знаешь ли, не хочется вот так, лицом в грязь, перед женой и тещей, помоги, а, - умоляюще произнес Андрей, как бы не замечая, что ему не особенно рады.
Николай с беспокойством посмотрел на жену, та с равнодушным видом гладила белье , укладывая в аккуратные стопки, он понимал, что его визит к соседям может затянуться надолго и оставлять Аню в одиночестве ему не хотелось. Отозвав Анрея в сторонку он объяснил ему ситуацию, на что Андрей нашел веский аргумент, пообещав прислать свою Лидку, чтобы Анна не скучала. Как и ожидалось, сборка шкафа затянулась, то отверстия не соответствовали чертежу, то крепеж не подходил, как говорят русские мужики:" без мата, бутылки и молотка мебель не соберешь". Работа продвигалась медленно, хозяин не проявлял инициативы, переложив все на плечи соседа, когда основная часть была собрана и оставалось прикрутить на шарниры дверки, то Николай предупредил, что сначала нужно конструкцию прикрепить к стене, чтобы шкаф не перевернулся, так как дверки тяжелые, тем более одна с зеркалом, но это замечание Андрей проигнорировал.
-Ну хорошо, как скажешь, хозяин - барин, как говорится, тебе виднее, - посетовал Николай и начал прикручивать дверки.
Чему суждено случиться, того не избежать, когда человек глух и не слышет голос интуиции, то беды не миновать. Анна раскладывала пасьянс, сидя на удобном, мягком стуле, обтянутом пестрой рогожкой, за красивым, дорогим столиком из красного дерева, столешница которого была инкрустирована перламутровой мозаикой, этот столик ей подарила тетя Поля, ей он, в свою очередь, достался от свекрови, Анне столик очень нравился, прежде чем сесть, она машинально проводила рукой по гладкой столешнице, а затем мягко опускалась на сиденье стула. Лида соседка, сидела неподалеку и смотрела телевизор, при этом она с аппетитом уничтожала попкорн, словно находилась в кинозале, на просмотре новомодного фильма, звук был негромким, и поэтому, когда этажом выше послышался грохот, от падения чего-то тяжелого, а вдобавок они ясно различили звон разбитого стекла, то обе одновременно подскочили, Лида даже вскрикнула, а Анна побледнела и схватилась за сердце. Николай с перевязанной головой, похожий на Щорса, раненого красного командира, в сопровождении Андрея спускался по лестнице, где его ждала скорая. Проходя мимо своей квартиры он увидел перепуганную жену, стоявшую оперевшись на дверную колоду, лицо ее было мраморно-бледным, Лида была здесь же, она лихорадочно набирала номер телефона Нинэллы, поскольку беспокоилась за самочувствие Анны.
- Анюта, ты только не переживай, все хорошо, небольшие царапины, все быстро заживет, - старался успокоить жену несостоявшийся мастер краснодеревщик. Лида кулаком погрозила мужу, бросив ему в след :" вот же, дурень, безрукий, да лучше бы я мастера вызвала, не случилось бы этого!" Все оказалось не так уж легко, как обещал Николай, в травмпункте обработали резанные осколками зеркала раны и наложили несколько швов, поставили пострадавшему укол и немного погодя отпустили с миром.
По линии матери в семье сестер Анны и Нинэллы Хорошиловых было много долгожителей, женщины доживали до девяноста лет, при этом, к концу жизни они становились слепыми , зачастую у них отказывали ноги, почти все бабушки и тети в последние годы жизни, за год-два до смерти, не вставали с постели, превращаясь в жуткие мумии. Сестры с ужасом наблюдая за тем, как умирала их бабушка, теперь они боялись, чтобы такая участь не коснулась их, уж лучше пойти в родню отца, где дольше семидесятипяти никто не жил, их любимая баба Клава умерла, когда ей было чуть за шестьдесят.Родная сестра матери тетя Поля была младшей в семье и когда ей исполнилось шестьдесят, то ее часто стали посещать мысли о дряхлой старости, хотя выглядела она моложе, значительно, теперь, она часто задумывалась о том, что ее ожидает лет через пятнадцать, эти мысли терзали ее и отравляли существование, как-то резко и неотвратимо она осознала,что жизнь, в сущности, прошла, а впереди маячила безрадостная старость, болезни, одиночество и бессилие.
- Жаль, что в нашей стране запрещена автоназия,- нередко, с обреченностью в голосе произносила она, вздыхая, всякий раз, когда племянницы приезжали к ней в гости. Аня и Нинэлла пытались убедить ее в обратном, справедливо замечая, что тетушка прекрасно выглядит и хорошо за собой следит, но комплименты племянниц не особо ее утешали. Даже присутствие маленького Севки, которого Анна родила в свой день рождения, полгода назад,голубоглазого крепыша, круглое личико которого напоминало малыша, с рекламы детского питания, не способно было надолго ее отвлечь от тягостных раздумий. Она вспоминала как глядя на мать, жалкую, беспомощную, впадающую в детство, она говорила себе : "не дай Бог, дожить до такого состояния." Ближе к девяностолетию та передвигалась при помощи ходунков, скрип от которых действовал всем на нервы, неряшливая, безучастная ко всему, сохранившая только животные инстинкты : поесть, поспать, сходить в туалет. Мать и в молодые то годы не отличалась ни умом, ни чистоплотностью, на девятом же десятке, шла заметная деградация, после туалета она зачастую, если не напомнят, не мыла руки и сгорбившись, с трудом, скрипя ходунками шла в свою комнату, находиться в которой было неуютно: летом жарко, зимой холодно.
"Не задувай свечу"
Достигнув шестидесятилетнего рубежа, оказывается, многие, прежде оптимисты, перестают такими быть, "прыть не та", - как говаривали в старину, мужчины, для проформы, еще хорохорятся, а женщины больше сникают, и тут дело не только в резких возрастных изменениях, хотя и в них конечно, но по большей части в том, что внутренний цензор сурово и безапелляционно выносит приговор: " все, детка, это - старость", если жизнь удалась, в плане успешной картеры, семьи, если человек востребован, обеспечен и не одинок, тогда этот "переходный"возраст с этого света на тот, переживается намного легче, но если из всего перечисленного не удалось ничего воплотить и сохранить, когда один на один, со своим "диагнозом", тогда, для многих, просто беда.
Апполинария, ранее, нечасто задумывалась о смерти, иногда только, как и всякий нормальный взрослый человек, работа, хобби, оставляли не слишком много времени для тягостных раздумий, а вот теперь, когда на работу уже не надо было ходить, когда дочка устроила, наконец, свою жизнь, когда основной материальный вопрос был решен, она ощутила пустоту, как дыру на пальто, залатать которую не могла, от этого становилось чем дальше, тем хуже, как в грустном анекдоте про раненого оленя, стоящего у реки и пьющего воду: "я все пью и пью, а мне все хуже и хуже". Больше всего она боялась превратиться в дряхлую, беспомощную старуху, стать обузой она ни для кого не хотела, вспоминая страдания матери, она мысленно просила' "Господи, не дай мне дожить до глубокой старости, забери меня лет в семьдесят, семьдесятпять, максимум, сделай такую милость, пожалуйста, надеюсь, я не последняя грешница в этом мире и заслужила твоего милосердного участия, в моей нелегкой судьбе." А судьбинушка то и правда была тяжелой, "вся жизнь борьба", Поля не была слабым человеком, да и жизненные трудности немало закалили ее характер, она была по натуре боец, в молодости она даже горько шутила: "I am soldier, mother" -цитируч строку из известной песни Эминема. Это правда, так и было, но солдат тоже устает, она устала, устала от трудностей, которые героически преодолевала, стоически переносила лишения, с самого детства, ее вера была велика, спасительная, вдохновляющая, еще в детстве, не понимая, что есть вера,она инстинктивно осозновала ее присутствие, когда не могла заснуть говорила себе:"все будет хорошо", говорила это три раза, после чего улыбка появлялась на губах и она засыпала, засыпала сном праведника. Ее любимой сказкой была: " Мальчиш-Кибальчиш", и уже став взрослой, наедине со своими страхами и проблемами, она упрямо повторяла:"мы маленькие, но храбрые Мальчиши-Кибальчиши", сглатывала слезы и смело продолжала идти вперед, во что бы то ни стало. Но, теперь, так случилось, именно теперь, она почти сдалась, тихо, безропотно, она устала бороться, тем более что время работало против нее, она почувствовала себя жалкой старухой, размахивающей картонным мечом.
-Того и гляди, скоро придется вставлять зубы, волосы уже полностью седые, а где он свет, в конце тоннеля, - спрашивала она себя, и во взгляде появлялись мрачные отблески глубокой, застарелой тоски.
- Ах, ну почему же у нас в стране запрещена автоназия, не дай мне Боже зажиться на этом свете, зачем влачить жалкое, безрадостное существование, когда потерян всякий смысл, когда никому не нужен, быть обузой для общества, для и без того сникшего под тяжким бременем пенсионного фонда, для единственного ребенка, отложившего продолжение рода на неопределенный срок.
Ей приснился сон, страшный и пугающий своей реальностью, проснувшись она даже не сразу определилась, в какой реальности находится.
Улица была погружена в полумрак, тусклые огни едва освещали лужи на дороге, оставшиеся после холодного осеннего дождя, прохожих не было, высаженные вдоль дороги деревья слегка горбились от ветра, ржавые листья прилипли к асфальту, лампы фонарей слегка раскачивались, издавая жуткий скрип.
Вдруг на пути вознило квадратное сооружение, совершенно черное, ярко освешенное неоновым светом, поверху которого красными светящимися буквами было написано: "ВЫХОД" Она остановилась, взялась за ручку, чтобы открыть и войти, но дверь не поддалась, на дисплее, возле ручки, высветилась надпись:" если войдешь, обратной дороги нет, чтобы войти, набери свои данные: имя, фамилия, отчество, год рождения и дату ухода/сегодняшнее число/Еще раз все тщательно обдумай, действительно ли ты желаешь уйти. Ввести данные необходимо три раза, что только подтвердит твое решение." Она уже протянула руку и начала набирать свои данные, когда набрала второй раз что-то щелкнуло в механизме двери, заставив ее вздрогнуть, но рука снова потянулась, чтобы завершить операцию, в голове словно образовался вакуум, ни одной мысли, ни намека на какую-либо эмоцию, она автоматически выполняла манипуляцию, почему-то ноги стали веезапно ватными, тело перестало слушаться, дисплей замигал, неприятный звуковой сигнал сопровождала надпись: "время истекло, повторите операцию сначала". Словно в тумане перед ней появилось очертание существа, до боли знакомого, но кто это был она не могла вспомнить, на лице этого доброго и почему-то родного,как ей казалось, существа одновременно было и страдание и сочувствие и любовь.
- Не задувай, свечу, пожалуйста, еще не пришел твой час, ты еще не выполнила свою задачу до конца. Тебе кажется, что все было напрасно, что ты пришла в этот мир не в ту семью, не к тем родителям, да, много в твоей жизни было страданий, но ты молодец, я не случайно выбрала именно тебя, не случайно тебе прередалось ДНК именно от тех людей, что стали твоими родителями, в каждой клеточке твоего тела есть половина от матери и половина от отца, ты-уникальное создание, мне нужна была именно ты, чтобы через тебя я смогла решить свои задачи, на этой земле, понять то, что я должна была понять. Ты устала, я понимаю, разуверилась, но сердце твое, к счастью, несмотря ни на что, осталось добрым и милосердным, не убивай себя, не уходи, еще совсем немного осталось потерпеть, и, ты получишь заслуженные дары, от высших сил, да, верь мне, ты не зря страдала, покой и счастье приходят в твою жизнь, а иначе не бывает. Твоя миссия заключалась в том, чтобы вылечить, спасти два вымирающих, запутавшихся рода: род отца и род матери, только тебе, имеющей такой уникальный генетический набор, такую несгибаемую силу, такой дар, под силу решить эту сложную задачу. Тебе это удалось, и вот, теперь, у самого финиша тебя подстерегало искушение, на которое тебя толкал тот, кому это выгодно, но высшие силы не могли этого допустить, я, твоя душа, для которой ты, твое тело, являешься храмом, всегда была с тобой, я оберегала тебя, вместе с тобой страдала, печалилась, но и радовалась, ведь были же, пусть редкие, маленькие, но радости. Тебе предстоит еще прожить долгие годы, но не бойся, пусть даже позднее, как тебе кажется, но счастье приходит к тебе, иди в мир живых, а там, по другую сторону, тебя пока не ждут.
Проснувшись Апполинария почувствовала, что подушка была влажной, то ли от слез, то ли от пота, она вытерла испарину со лба, сердце бешенно билось, встав с кровати она быстым движением распахнула окно и пройдя на кухню взяла кувшин с рябиновым компотом, оранжевая, ароматная струйка быстро до краев наполнила белую фарфоровую кружку, присев на табурет женщина жадно выпила напиток, все еще приходя в себя от увиденного во сне.
Подробный рассказ о судьбе Аполлинарии претендовал бы на создание толстого романа, изобилие мрачных, тяжелых страниц неимоверно бы утомило и, может быть, напугало читателей и без того уставших от своих собственных неприятностей, Полину с самого детства окружало столько подлых, поистине мерзких людишек, что неизменно должно было бы возникнуть недоверие, "так не бывает" - сказали бы те, кто сумел бы преодолеть хотя бы треть написанного. Вскрывать человеческие пороки со скрупулезностью патологоанатома - процедура не для слабонервных, и смотреть на это или нет -личный выбор каждого. То, что ее сердце не ожесточилось, не зачерствело, что душа осталась чистой, живой и здоровой - истинное чудо! Апполинария верила, что у нее есть Ангел хранитель, и что пришла она в этот мир не просто так, она с годами научилась трансформировать свои переживания, мрачные мысли в нечто полезное, свой пережитый опыт воплощая в создание рассказов и повестей, где наделяла своих героев чертами и особеностями тех, кто встречался ей на жизненном пути, она овладела техникой высшего пилотажа научившись из трудностей выходить победителем, преодолев страх и неуверенность в себе, научилась смотреть на предлагаемые жизнью обстоятельства как бы со стороны, слрвно шахматист, глядящий на шахматную доску она почти с азартом выстраивала в своей голове удачные комбинации ходов, в результате которых оказывалась в выигрыше, но не спеши говорить, что победил, ибо как только вознамеришься отпраздновать победу, а после почивать на лаврах - коварное колесо фортуны тут же поворачивается в обратном направлении, а каков будет финал - одному Богу известно. За взлетом следует, причем обязательно, падение, а вот после падения может и ничего больше... Апполинария, устав и разуверившись, была готова признать свое поражение, но после удивительного сновидения она снова воспряла духом, она была уверена, что сны, время проведенное во сне -не простая пауза, для отдыха, а продолжение жизни, в которой наше подсознание ведет напряженную, активную работу, когда сознание отдыхает, эти процессы дуальны, как и все в жизни, в мире, во Вселенной. Подсознание и сознание -две стороны одной медали. Подсознание - "обратная сторона Луны",никто ее не видит, но она есть. Женщине ничто человеческое не было чуждо, она улыбнулась мечтательно, вспомнив о том, что ее Душа пророчествовала о щедрых дарах, которые Вселенная скоро пошлет ей, как вознаграждение.
- Чего бы я хотела? - Спросила она себя, наблюдая, как за окном сыплет декабрьский снег.
- Хочу выиграть в литературном конкурсе, взять первый приз и денежную премию, - громко произнесла повелительным голосом Апполинария и рассмеялась, представив, как это выглядит со стороны.
В начале февраля ей внезапно пришло пимьмо от известного московского издательства, в письме ей сообщалось буквально следующее:" спасибо за удовольстсие, полученное от прочтения вашего рассказа: "О бедном Натане замолвите слово", очень нужное и своевременно написанное произведение, предлагаем вам заключить договор о сотрудничестве, с дохода от продаж вам будут начисляться рояльти..." От волнения у неё перехватило дыхание, в висках громко застучали молоточки, она начала прохаживаться по своей небольшой квартире, взад- вперёд, чтобы успокоиться, ей захотелось закурить, но вспомнив, что не курит, она нервно расхохаталась. Теперь она могла оставить ненавистную работу и полностью окунуться в творчество, поездки на встречи и семинары наполнили её жизнь новой, приятной суетой, не оставляя место для уныния и тягостных воспоминаний, появился свет в конце тоннеля, новые краски, впечатления, маленькие и большие радости хлынули в жизнь, слрвно из рога изобилия, судьба словно спохватившись, принялась щедро выплачивать диведенты, с большими процентами. Все было настолько хорошо, что даже иной раз напрягало:" в чём подвох, и не закончится ли это все, также внезапно, как и началось? - спрашивала себя Апполинария. Ей вдруг подумалрсь, что кто-то всемогущий наблюдает за ней, с интересом, испытывая, на что она способна, способна ли она справиться со всем этим внезапным счастьем, ей стало немного не по себе, она вдруг осознала огромную ответственность перед чем-то великим и необъяснимым, отметив, где-то под коркой, что должна быть очень требовательной к себе, к своим поступкам, что все, что происходит в жизни - не просто так, и у нее есть какая-то особая миссия, и это - не бред шизофреника, а осмысленное понимание её собственного жизненного пути.
- А чего я еще в жизни хочу, есть ли у меня места,- спросила она себя, улыбнувшись, - вспоминая высокопарные фразы киногероев, которые с блеском в очах, решительным голосом выдавали: "я хочу, чтобы все были счастливы!" Поля ничего не имела против того, чтобы все были счастливы, но утопизм не был ей близок. Мудрец Фазиль Искандер сказал:"Человека нельзя сделать счастливым, его можно только временно умиротворить". Эйфория постепенно улеглась и уступила место унынию и невесёлым мыслям.
- Ну, хорошо, вот напечатают мои сорок восемь рассказов и две повести, а дальше то что,- задалала себе вопрос женщина, отпивая остыаший чай, поглядывая в окно, равнодушным взглядом, сидя напротив Анны, с ребёнеом на руках.
- Значит надо писать дальше и лучше, иначе никак, - решительным тоном парироваоа Аня.
- Легко сказать: "надо писать", чтобы писать что-то стоящее нужно созреть, загореться какой-то темой, как говорил Жванецкий:"писАть, как и пИсать, нужно тогда, когда уже не можешь."
- Стало быть у тебя сейчас творческий кризис, ну ничего, бывает, надо куда-нибудь поехать, за новыми впечатле... - в этот момент малыш опрокинул на скатерть соус из соусницы и мамаша подскочила, чтобы взять тряпку.
Снег за окном падал, кружась, навевая тоску, но не привыкла Поля долго предаваться унынию, противно это было, раскисать в бездействии, быстро собравшись она направилась на открытую спортивную площадку, где покрутив педали на велотренажёре почувствовала себя куда лучше, отжавшись тридцать раз она решила прогуляться по лесу и зашагала в сторону коттеджного посёлка, прятавшегося в сосновом бору.
Домой возвратилась вдохновленная, на щеках горел румянец, мысли стали более легкими, и появился аппетит. В холодильнике стоял куриный суп и ждал своего часа. Глядя на мелко нарезанные кусочки селедки, лбильно пересыпанные кольцами лука она проглотила слюну и протянула руку за свежей, зрустящей корочкой черного хлеба, но резко щазвонил звонок и пришлось прервать трапезу.
- Не отрываю вас от дел? - Поздоровашись спросил редактор "модного, начинающего" автора, представляя, как она на другом конце волнуется в предвкушении предстоящего предложения .
- Дела пока подождут, - был ее ответ, после чего возникла недолгая пауза.
- Мы сейчас планируем запустить новую серию под названием :"Черный квадрат", что-нибудь в духе реализма, предлагаем вам принять участие, если у вас есть желание и соответствующий материал, с удовольствием готовы его изучить.
- Да, пожалуй, есть кое-какие наметки, а как срочно нужно прислать?
- Не очень срочно, дня три-четыре, думаю, у вас имеется.
- Очень хорошо, вполне достаточно, чтобы привести рукопись в надлежащий вид, я пришлю вам на почту, не позднее пятнадцотого.
- Можете не очень спешить, нас, пожалуй, устроит и семнадцатое число, было приятно с вами работать, надеюсь на дальнейшее сотрудничество.
- Взаимно, и спасибо вам за интересное предложение, - на этом диалог закончился, Апполинария улыбнулась и с удовольствием вернулась к трапезе, напевая:" лютики-цветочки, у меня в садочке..."