В заключительной части интервью с Мариной Бабешиной мы узнаем, какие дополнительные преимущества бывают у связующих, почему Николай Карполь обходится без изучения статистики во время матчей и ждать ли у Бабешиных семейного продолжения в большом волейболе.
Пианистка для команды
-Вы застали в сборной молодую Евгению Старцеву? Могли тогда предположить, что и спустя 15 лет она будет первой связующей в топ-команде, что за сборную России отыграет больше 10 лет?
-Да. Когда Женя только пришла в команду, по ней сразу было видно, что заиграет. Что ее выделяло? Характер. Тот характер , который нужен для связующей. Руки. Рост очень хороший для нашего амплуа по тем временам, да и сейчас он таким остается. И качество передачи. Она у Старцевой летела очень удобно для нападающего – быстро и в точку. А еще челябинская школа, конечно. Это закаляет (Смеется). Поэтому – да, по ней было видно, что будет играть в клубных командах с высокими задачами и в сборной.
-Когда говорят про хорошие руки связующей, что имеют в виду?
-Крупная ладонь, длинные пальцы. Сама по себе это связку сильной не сделает, но в дополнение к основным качествам – плюс. Например, Майя Огненович. Мы с ней в московском «Динамо» сравнивали – ладонь у нее может чуть покрупнее моей, а вот пальцы длиннее на фалангу! Когда меня муж берет за запястье, удивляется: «Как ты только этими изящными ручками пасовала»?(Улыбается)
-В чем преимущество больших ладоней для связующей?
-Когда такая связующая пасует, кажется, что она как будто захватывает мяч –и потом выкидывает. Но подчеркну – это дополнительный плюс, а не главное качество. Бывает, что ладони хорошие – но качеств связующей нет, тогда и преимущества рук незаметно будет.
-C чем в неспортивной жизни можно сравнить роль связующей на площадке?
-Вспоминаются разговоры Карполя. Он спрашивал: «кто такая связка»? И сам же отвечал – каждый раз ассоциируя связку с новым образом. Мне запомнился образ про мозг команды и про пианистку. Николай Васильевич говорил: «у связующей пальцы пианистки». Настолько они мягкие и подвижные должны быть. Не просто так у меня папа и сестра музыкальную школу по классу «фортепиано» закончили. Меня, кстати, туда не взяли. Из-за голоса.
Переняла технику блока у японской связующей
-В Суперлиге новый тренд - появляется все больше связующих ростом около 175 сантиметров и даже пониже. Еще 5 лет назад это даже представить было трудно. Нынешние изменения – тенденция или стечение обстоятельств?
-У меня однозначного ответа нет. Возможно, и стечение обстоятельств, результат узкого выбора в нашем амплуа, нет столько игроков, чтобы найти только тех, кого хочешь. Хоть волейбол и популярен среди детского спорта, занимаются многие – но на профессиональный уровень выходит очень маленький процент игроков. А всех высоких ставят в нападение. Мне кажется, в нашей Суперлиге и нападающих высоких стало мало. Допускаю, что «уменьшение» роста связующих связано с их нехваткой для Суперлиги. Сейчас выбор точно меньше, чем раньше. Но может быть причина и волейбольная – тренеры теперь больше смотрят на игровые качества связующих, а не рост. Допускаю это.
-А высокой связке проще на площадке?
-Тоже трудный вопрос. Побыть бы высокой – тогда рассказала бы (Смеется). У меня обычный для моего амплуа рост – 180. А высокие тоже разные бывают. Однозначное их преимущество только на блоке. В остальном – индивидуально. Если высокая медленная, с плохой координацией, то это минус. И наоборот. Вспоминаю вот Катю Гамову, хоть она и не связка. При ее росте она такая координированная, что назвать ее медленной никогда повода не возникало.
К тому же, если связка очень высокая, одного роста с нападающими первого темпа, то передачи надо под это подстраивать – пасовать не сильно вверх, а под другим углом. Но вообще, в нашем амплуа рост не столь принципиален. Например, блок я и так особо никогда не ставила. В борьбе на сетке, на переходящих мячах все детали отходили на второй план – проиграть мяч было нельзя, это табу!
-Как быть?
-В таких эпизодах требовалось собрать все силы – но передавить соперника. В такие моменты откуда-то дополнительные силы всегда появлялись. Или вспомните японскую связующую Такэситу – у нее рост вообще около 160! Она была очень яркой связкой – с резким пасом, один раз даже Гамову заблокировала. Я тогда очень удивилась. Причем у нее была своеобразная техника блока. Не классическая – с переносом рук через сетку – а как у маленьких связок, c отклонением ладоней в другую сторону, поэтому даже высоких игроков у нее получалось блокировать. Я тогда посмотрела – и переняла эту технику блока.
-Когда вы начинали, рост связующей мог повлиять на перспективы?
-Думаю, да. Будь я пониже, например, 173-175, Карполь бы скорее всего не взял. Чтобы тогда связке с таким ростом попасть в «Уралочку», надо было обладать какими-то суперспособностями - из космоса (Смеется). Хорошо помню, как на сборах в училище олимпийского резерва нам тренер на построении сказал: «Николай Васильевич дал задание готовить в «Уралочку» связку не ниже 180». Мне тогда было лет 15-16 – и запомнилось, что ниже этого роста в первую и вторую команду рассматривать не будут. Я как раз до минимальной планки и доросла.
А в целом же, думаю, для связующей удобней быть не маленькой и не высокой. В диапазоне от 180 до 185 – оптимально. Возможно, ближе к 185 – идеально. С учетом игры на сетке и блоке.
-А насколько влияют на игру связующих тренерские подсказки?
-Они всегда подсказывали. Но сейчас надо каким-то иным образом это доносить, более тщательно. Не все игроки воспринимают информацию от тренеров во время матчей. Это любого амплуа касается.
Дискотека после тренировки
-Кроме Капрары в сборной, вы работали с иностранными тренерами и в клубах – с сербским тандемом Терзич-Булатович - в «Омичке» и московском «Динамо». Чему стоило бы у сербов поучиться?
-Наверное, более осознанному отношению к результату. Показательный эпизод был в «Омичке». Обидно проиграли важный матч, на ужине молча сидим понурые, как обычно после таких поражений. Заходит Зоран с Желько Булатовичем, оглядывают нас и Зоран спрашивает: «Кто-то умер что –ли? Почему все мрачные»? Терзич в такие моменты поддерживал, призывал делать из поражения выводы, а не трагедию.
-Да уж. Про одного российского тренера после поражений игроки говорили: «теперь надо эти дни пережить».
- Результат и у Терзича нужен был всегда, Зоран постоянно требует побед. В московском «Динамо» он даже порядок в дисциплине наводил, говорил: «Мы проиграли, а вы себя ведете, как ни в чем не бывало». Это не означало, что надо сидеть и горевать, выводы надо после поражений делать. Делать выводы, идти вперед и работать дальше.
Хорошо запомнилась речь Терзича после финала Кубка России в Краснодаре – когда с «Омичкой» проиграли краснодарскому «Динамо». Мы сидели в раздевалке и чувствовали явный контраст между своими впечатлениями от игры и cчетом на табло. Сыграли отлично, а счет в пользу соперника… Зоран тогда выступил сильным психологом – нашел нужные слова, приободрил нас. Хотя обида за тот матч сохранилась до сих пор.
-А чем по волейбольному обогатил тот период работы с иностранными тренерами?
-В «Омичке» я прочувствовала всю прелесть физической подготовки – там не надо было много бегать (Смеется)! Тот период стал наверное самым любимым моим временем. Ненад Джурович и до сих пор остается моим любимым тренером по физической подготовке.
-Что он с вами делал?
-За 40 минут мог нас так нас нагрузить, что футболку приходилось выжимать. За это время сил уходило, как за два с половиной часа волейбольной тренировки. Потом любые игровые действия давались легко. Казалось, передачу с минимальный усилием выполняю – а мяч так летит! Даже после пятисетовых матчей усталости не чувствовалось. Думали: «Ха! Вечером после матча хоть на дискотеку можно идти». Силы оставались.
-В вашей карьере есть необычный географический пункт – сезон 2012-2103 вы провели в «Тюмени», середняке Суперлиги. Какими судьбами?
-До этого я играла в Казани, а на следующий сезон туда пригласили Евгению Старцеву, оставалась в команде Ольга Чуканова, поэтому я поехала в Тюмень. Муж тоже сезон 2011-2012 провел в Казани, ему там предлагали остаться, но он поехал со мной, хоть и в команду высшей лиги «А». Мы были наконец все вместе – в одном городе, одном клубе и с помощниками- бабушками и дедушками. Муж тогда с «Тюменью» в Суперлигу вышел. Тот сезон подарил и мне новый опыт.
-В чем именно?
-Стал передышкой, затишьем перед «Омичкой». В Тюмени мы в Лиге чемпионов не играли, задачи взять медали не было, главный тренер Игорь Гайдабура меня особо не трогал.
-Что значит, когда игрок говорит: «меня тренер не трогал»?
-Задачи перед командой, конечно, стояли – Гайдабура очень требовательный тренер, настраивал на максимальный результат. И мне было там комфортно. А не трогал…Говорят, что выйти из системы «Уралочки» и переключится на другую систему трудно. У меня с детства до основного состава «Уралочки» был только один тренер - Валерий Кунышев, все тренеры в детских командах Екатеринбурга работали по системе «Уралочки», заранее готовили к ее требованиям.
-После перехода из «Уралочки» надо перестраиваться?
-Да. В других клубах система отличается, поэтому перестраиваться тяжело. В то время за одну команду играли дольше, массовых переходов каждое межсезонье еще не было, поэтому после смены команды перестраиваться было трудно. Не считая московского «Динамо» в сезоне 2003-2004 (та команда тоже была в системе «Уралочки»), «Тюмень» стала для меня только третьей командой в Суперлиге. Но я особых сложностей не почувствовала, тренер не требовал кардинально что-то менять. Возможно, потому что я была уже опытным авторитетным игроком, хотя сама тогда этого не чувствовала.
Заняли седьмое место – и сезон после регулярного чемпионата закончился. Раньше у меня отпуск был максимум месяц, после некоторых сезонов, когда играла в сборной, бывал и 5 дней, а тогда получился 3 месяца! И день рождения наконец выпал не на сборы (Улыбается).
Что значит быть капитаном «Уралочки»
-При Карполе сборная в каждом поколении имела на ведущих ролях молодых игроков. Этому есть объяснение?
-Думаю, да. Тоже самое было и в «Уралочке» - Николай Васильевич точечно вводил в основной состав молодых, один-два таких игрока, в ком Карполь видел уже на ближайшее время перспективу, появлялись там почти каждый сезон. На мой взгляд, это здорово. Важная роль в основном составе позволяла взрослеть. Опыт, приобретенный рядом со старшими игроками, оказывался бесценным, помогал потом и в волейболе, и неспортивной жизни.
Ты нигде никогда не научишься играть, кроме как на площадке. Благодаря этому развитие игрока сильно ускоряется. Мне приятно, что и я оказалась среди таких молодых, кому доверили место в основном составе. Как ранее доверяли Гамовой, Василевской, Тебенихиной, Артамоновой (Эстес), еще раньше - Смирновой. Сейчас, после завершения карьеры, еще больше чувствую гордость от нахождения в такой компании.
-Нынче тренеры во время матча постоянно с планшетом, между партиями изучают статистику. Почему Карполь этим не пользуется?
-Интересный вопрос. Мне кажется, он из тех уникальных и гениальных людей, которые и так видят все, что им надо. Вовремя заметить ошибку, вовремя подсказать. Например, сейчас есть возможность подсказывать игрокам во время видеопросмотра, Карполь и сам любит с судьями спорить – но команду к этому не призывает. Сначала сыграйте – потом посмотрим.
А статистикой Николай Васильевич пользуется, но уже после матчей – когда идет разбор «полетов». Тогда свою оценку он может аргументировать и цифрами. Но во время матча, думаю, ему эти статистические данные не нужны – для него игра, как открытая книга. Он без изучения цифр может рассказать все, что на площадке происходит.
-Второй приход в «Уралочку» принес вам какие-то открытия?
-Я хоть на тот момент уже давно привыкла к требованиям, но Николай Васильевич мне всегда говорил, что связка должна быть лидером, должна говорить, управлять, вести игру, потом и капитаном меня сделал. Это раньше это все психологически давило, но и закалило характер, сделало игроком, которым стала.
Сейчас я понимаю, что назначение меня капитаном «Уралочки» - это способность Карполя видеть, что игроку нужно для дальнейшего развития. Да, у него были деспотичные методы, но это помогало расти, развивало. Николай Васильевич объяснял, всегда какие-то истории рассказывал. Когда он меня сделал капитаном, это помогло мне развить личностные качества – больше брать на себя ответственность, лучше проявлять характер, коммуникативные и лидерские способности. У меня к Николаю Васильевичу за это большая благодарность. В Краснодаре быть в таком статусе и делиться опытом было классно! Кайфовала от этого.
В качестве наблюдателя изменения в российском волейболе замечаете?
-Да, на мой взгляд, уровень волейбола в Суперлиге стал пониже. Возможно, это связано с отъездом в другие страны наших игроков – каждое межсезонье кто-то уезжает. А по сравнению с началом моей карьеры волейбол вообще стал другим! Вспоминаю сейчас начало «нулевых» - когда я дебютировала в «Уралочке». Из команды тогда ушли старшие – Таня Грачева, Лена Василевская, другие выдающиеся игроки – но всегда сохранялась преемственность! В команде всегда были те, кто играл с ушедшими, все знали требования, система сохранялась. Поэтому никогда не приходилось начинать с нуля. Сейчас в нашем волейболе такой преемственности не видно.
Другое заметное изменение – игроки стали намного свободнее за пределами площадки.
-Как это понять?
-Во время моей волейбольной молодости режим был гораздо строже, и на сборах, и в дни матчей. Тренировка- восстановление – отдых – снова тренировка. Все строго по расписанию. Конечно, как –то расслабиться или , например, книгу почитать перед матчем ты мог – но это было в рамках общего режима. О том, чтобы пойти прогуляться по своему желанию или пойти в кафе посидеть, речи не было. И это нормально воспринималось
Сейчас же такое нормально. Я не к тому, что это лучше или хуже, просто по-другому.
Вот пример из не волейбольной жизни. Разговаривала недавно женщиной, у нее ребенок занимается плаванием – и она его в дневной лагерь отдавала. Там дети занимались с 10 утра до 5 вечера, по правилам лагеря на это время телефоны у детей забирали. В итоге из 15 человек остались заниматься только 5. Остальные без телефонов не выдержали!
-Дочка волейболом занимается?
-Уже нет. Занимается гитарой. На волейбол ходила и в Москве, и в Самаре, но потом сказала: «Мама, профессионально играть в волейбол не хочу. Поэтому теперь играет просто для себя. Когда всем семейством собираемся, волейбол у нас – обязательная программа.
В школе «Уралочки» занимается племянница – дочка сестры. Кстати, под фамилией Шешенина.
-У вас прибавление планируется?
-Многие спрашивают (Улыбается). Хотелось бы. Я ж карьеру, в том числе и по этой причине заканчивала. Пока играла, пока один переезд, второй – было не до этого, но хочется еще ребенка. Если спрашивают – «когда уже» - отвечаю: «Стараемся. Тренируемся»