Ох, и весело было четвёртому штурману Вовке злить прачку, каюта и прачечная которой находились в самом носу корабля! БМРТ следовал на перегруз навстречу плавбазе, уходя от штормового волнения в более тихую бухту к берегам Чукотки. Все трюма до отказа были забиты мороженой рыбой и мешками рыбной муки. Рабочая сила заслуженно отдыхала. На трудовой ниве пахали только судовые тётки.
По мере приближения к Чукотке море становилось всё спокойнее. Его сковывал лёд. В связи с этим спокойствием и тем, что Вовка показал себя отличным штурманом, старпом бросил контролировать его у штурвала и, доверив пароход, умчался доделывать кипу скопленной документации. О том же, что после окончания Школы Морского Обучения молодые штурмана бывают опасно весёлыми ребятами, старпом не подумал ни одной извилиной мозга. Опыта-то у них ещё было, как у выпущенного из средней школы восьмиклассника, вот и развлекались они при удобном случае, как умели. За сим Вовка, оставшись один у штурвала, мигом взялся мстить прачке за то, что она вернула ему его вонючие носки с претензией перед всеми ребятами и девчатами:
- Вот такое стирай сам! Я тебе не жена подобную вонь терпеть!
И как только судно вошло в чукотские льды, Вовка выбирал в льдинах трещину поудобнее и, с грохотом врезаясь в неё носом корабля способом «тарана», чувствовал себя отлично отомщённым. Безмозгло пребывая в своей мстительности в настроении юнца-рокера, летящего на всей скорости по автотрассе на мопеде, он давил льдины так, словно это был не старенький рыболовецкий траулер, а ледокол «Ленин». От грохота у прачки чуть мозги из ушей не вылезли! И когда от этого же возмутились даже проживающие по низам, говоря, что льдины как-то можно и обходить, она принеслась на капитанский мостик с замотанным лбом мокрым полотенцем и с ходу разнесла хулигана:
- Ты чё творишь?! Не можешь льдины обходить?! У меня скоро башка напополам треснет от грохота!! Или специально всё это делаешь?!
- Сейчас же выйди отсюда, женщина, пока беды не накликала! – с надменностью падишаха покосился на неё штурман и принялся крушить новую льдину.
- Если ты такой звездодельный, сейчас за меня побежишь работать в прачечную, а я в постель слягу!! – грозно вставила прачка руки в боки.
Но Вовка её нисколько не испугался и с суровым видом снова велел начальственным тоном, напрямую напоминая о своём унижении:
- Наводи порядки в своей прачке, куда я не суюсь со своими вонючими носками, а с капитанского мостика немедленно испарись, тебе сказано!
- Ах, вон оно что! – услышав за носки, вспылила прачка и пригрозила: - Я на тебя сейчас страпому нажалуюсь! Придурок!!
На что ей немедленно полетела ухмылка:
- Да хоть самому кэпу жалуйся!
- Я и до кэпа дойду, чума болотная!! Дрова тебе хорошо рубить, а не корабли водить!! – вконец обозлилась тётка и умаршировала, держась за очумевший лоб обеими руками.
Дошла она до кого-то или нет, Вовке было наплевать. У него было оправдание в том, что на пути корабля льдины повсюду. А если выбирать темнеющие полыньи, как было положено в этих случаях, так в назначенную бухту и до ночи не доползёшь. И Вовка продолжал жуткий грохот, творя месть. Сейчас он нацелился на большущую льдину, чтобы от более продолжительного грохота у прачки вообще вылезли мозги со всех дыр, какие только на ней имелись!
А тем временем между прослушиванием информации по эфиру радисты в радиорубке гоняли кофе и травили анекдоты. Рыбообработчики и тральцы сидели за картами, шашками и чтением книг. Тщательно пересмотрев морозильники, не спеша готовился к перегрузу рефрижератор. Боцман после наведённого порядочка оттягивался в шконке в каюте. Ему редко выдавались такие минуты. Впереди был ещё месяц рейса и маячили отличные заработки.
Не сиделось нормально одному акустику. В это приятное для отдыха время он решил полюбопытствовать – а что там делается на морском дне в чукотских водах? И припёрся в рулевую рубку. Тут-то с его любопытством и согнуло похожий на ногу эхолот о льдину бесшабашным тараном мстительного Вовки, в довершение разодрав обшивку корабельного днища о толстый, непробиваемый, ледяной панцирь! Толчок столкновения получился такой, что многое и многие попадали с места, где находились! Рыбообработчик Витя за секунду вновь влетел в спасательный жилет и со страху заклацал всеми зубами, прислушиваясь к пароходу всем своим организмом! Акустик чуть не вывалился из рубки, а четвёртый штурман едва не вписался в окно вместе со штурвалом!
Пока влетевшие на капитанский мостик кэп, чиф и стармех пытали загнанного в штурманскую рубку Вовку о том, что произошло, а акустик озадаченно чесал в затылке, таращась на эхолот, в машинное отделение из пробоины на механиков хлынула вода. Что тут началось!..
Четвёртого штурмана выперли с вахты! Акустик бесполезно бился над эхолотом! Судно остановили! Старпом получил такой разнос, что перепугался за свою работу и репутацию! Основательно же застрявший эхолот втащить назад не смогли и, включив помпу, принялись откачивать воду и стаскивать к пробоине всё, что могло её заткнуть. Лично «дракон» стащил туда все запасы ветоши и брезентовые мешки. И, конечно же, все нещадно материли Вовку! Ведь с поступлением потока воды помпа не справлялась, и траулер пошёл на заметный крен.
- Задницей этого грёбаного шофёра и головой старпома надо теперь заткнуть эту дыру! – смачно плюнув на брызги воды со всех щелей продранной обшивки, от бессилия в сердцах разносил «дед» всех подряд виноватых.
Панику на судне поднимать было нельзя. Экипаж и без того здорово насторожился из-за сильного толчка, и никому пока ничего не говорили, предупредив о молчании и штурмана-хулигана. Старпом молчал и сам, пребывая в жутчайшем состоянии вины за ЧП. Он помнил, как к нему в каюту ворвалась прачка с замотанным лбом и разносила Вовку, требуя навести порядок. Отреагируй он тогда на её вопли сразу, и беды не произошло бы.
Однако, перепробовав все методы устранения течи, злющий «дед» не представлял, что делать! Крен уже подходил к опасной отметке. Не помогла даже перекачка водного баланса. И к вечеру о ЧП капитану пришлось честно известить весь плавсостав.
- Чтоб тебя подбросило и пришлёпнуло!!! Ты чего, не видел, куда прёшься?! – налетели все на Вовку.
А прачка мгновенно раззлорадствовалась:
- Ну вот и напоролся на то, за что боролся! А я ведь трубила старпому о твоей дурости, но меня никто не слышал! И вот вам, пожалуйста – результат на лицо!
- Ой, хорош вопить! «Трубила» она! – даже нисколько не испугавшись, что сейчас получит от коллектива, презрительно отмахнулся от неё мститель и с многозначимым апломбом внезапно перевёл на неё все стрелки: - Я тебе сколько раз повелевал убраться с капитанского мостика? Ты торчала там, ещё и руки в боки вколачивала! Вот беды и накликала, о чём тебе говорилось! Так что во всём виновата баба, которая влезла на капитанский мостик ещё и каркала, как ворона!
На прачку мигом развернули головы с круглыми глазами все суеверные, а она задохнулась от возмущения и ожесточённо принялась крутить пальцами то в один висок, то в другой:
- Ой! Ну надо же – баба виновата, что заглянула на капитанский мостик!! Вы посмотрите-ка, какой причиной отмахался от своей дурости!! Ты вообще чокнутый или шизонутый на всю башку?! Нашёл крайнюю, придурашный!! Во, придурашный!!! Во, ненормальный!!!
И она допрокручивала свои виски так, что стала их чесать.
Пока шла перепалка, траулер уже накренило настолько, что по нему стало трудно передвигаться. Шедший народ заваливался на переборку и невольно чувствовал себя полуутопшим. Судовой пёс Шара обидчиво лаял на палубу, не в силах на ней улечься, так как съезжал, как с горки. Лично Витя в спасательном жилете обулся и оделся во всё тёплое и бледный, как только что выбеленная стена, наизготове слонялся у дверей. Вдруг начнётся потопление, и он не успеет выпрыгнуть на льдину!
С таким напряжением и положением срочное совещание у капитана постановило немедленно вызывать спасательное судно с водолазом для заклеивания пробоины. С поступлением воды в шахты насос так и не справлялся. Крен продолжал нарастать. И «придурашный» или «ненормальный» был хулиган-штурман, и виноватая ли в пробоине была прачка, но когда за борт смайнали все мешки с рыбной мукой и всё, что можно было сбросить, стало не до разборок. Плавсостав не только присмирел, но и здорово приуныл. Доля их заработка вместе с паем улетели на морское дно. Четвёртый штурман нанёс траулеру колоссальный убыток! За это вызванному Вовке в каюту кэп чуть не молотком вдалбливал в лоб:
- Ты вообще нормальный или нет – таранить чукотские льды?! Да как ты вообще не наскочил на льдину толщиной метров в восемь и более?! Это же равносильно столкновению с айсбергом и поминай всех, как звали! Ненормальный!!! Тебя из штурманов гнать надо в три шеи!!!
Вовка молчал и лишь дымил папиросой, как допотопный пароход. Этот рейс у него был второй. Опыта практически не было. Тем более что в чукотские льды он ещё никогда не заходил. Только это и удержало капитана над расправой его штурманства.
- Ладно, - смилостивился он, раскуривая трубку, и кивнул на дверь: - Иди к чёртовой матери с моих глаз и пусть это ЧП будет тебе уроком на всю жизнь, коли хочешь дорасти до моего ранга!
- Спасибо! – тут же встал и протянул ему руку начинающий штурман.
В его сдержанности капитан увидел, что он далеко пойдёт, и в ранге капитана будет держать на судах полный порядок. В том, как Вовка достойно выслушал крепкий разнос, просматривался будущий «морской волк». Таких четвёртых штурманов капитаны таскали за собой в моря, воспитывая из них настоящих капитанов. И кэп тоже об этом подумал, глядя в спину уходящему парню.
Это были отличные молниеносные планы! А сейчас нужно было молить Бога, чтобы не разыгралась пурга со штормом, тогда срочно вызванный спасатель «Симбирский» к ним будет идти дольше положенного и можно будет запросто нырнуть на дно под прибавленной тяжестью снега к заполняющей шахты воде.
Пурги, слава Богу, не было. Прибывшего со спасателя водолаза закутали во всё тёплое, засунули в скафандр и опустили под воду. Через пять минут заклеенный пластырь устранил течь пробоины, и водолаз вылетел из воды, как пробка, синий, как баклажан и замёрзший, как бройлерный окорочок в морозилке холодильника! Его гуртом раздели догола, всего растёрли спиртом, им же напоили и закутали в лазарете верблюжьими одеялами.
- Пневмонию бы не прихватил! - запереживал кэп.
- Не прихватит, - успокоил его док и известил: - Я на него, считай, бутылку спирта вылил и снаружи, и внутрь. Так что, неблагодарной свиньёй будет, если пневмонией заболеет!
Водолаз благополучно отлежался и отбыл на спасателе. А вот рейс сорвался из-за того, что наскоро залепленный им пластырь снова стал пропускать воду, тем самым грозя отклеиться вообще. Но водолазу говорили «спасибо» и за такую работу, так как, если бы на ледяной глубине он задержался подольше, точно не выжил бы из-за переохлаждения. Суровая Чукотка есть Чукотка.
Последний месяц рейса сорвался. БМРТ было взято спасателем на буксир. Вместо родного Сахалина траулер дошёл в положении противного крена лишь до Петропавловска-Камчатского, где и встал в док на капитальный ремонт. А поумневший Вовка практически лишился зарплаты, расплачиваясь тем самым за утопленную рыбную муку и собственную дурь. До «морского волка» нужно было расти и расти, да ещё и крепко дружить с головой!
продолжение следует.......