— Э-ге-гей! — Павел отпустил на волю восторженный крик. Великолепный вид, открывшийся с колокольни, не мог остаться без одобрительного возгласа. Его спутники переглянулись – Семён снисходительно улыбнулся, а Катя прыснула в кулачок…
Каникулы, последние на тернистом школьном пути, подходили к концу. Павла, не слишком и сопротивлявшегося, заботливые родители отправили, на пару недель, в деревню, к родной сестре мамы. Тётка, вырастившая своих детей, и которые уже покинули отчий дом, с радостью приняла племянника. И принялась его откармливать, словно он был одним из поросёнков, бегавших в её хлеву. Дядя, не слишком досаждавший просьбами помощью по хозяйству, познакомил племянника с его сверстниками, детьми его приятелей, – Семёном и Катей.
Семен, коренастый, с накаченными бицепсами, с короткой спортивной причёской, поначалу настороженно встретил Павла. Видимо опасаясь, что городской парень будет вести себя высокомерно по отношению к деревенским жителям. Но постепенно холодок между ними растаял, – Павел оказался свойским парнем.
Катя, напротив, сразу приняла в свою компанию городского жителя. Хохотушка, с толстой русой косой, слегка полноватой, на вкус Павла, и любительницей джинсов и футболок. Она сразу же набросилась с расспросами о жизни Павла, и, не дослушав ответ на очередной вопрос, задавала новый. Семен, увидев, что гость ошарашен таким обилием вопросов, решительно оборвал Катю, и повел гостя по деревне, чтобы тот огляделся вокруг, и «освоился на местности».
Время летело незаметно. Сельские ребята, несмотря на летние крестьянские заботы, старались сделать досуг гостя интересным и нескучным: познакомили со своими семьями нового приятеля, чуть не уморивших его своими пирогами; участвовал, в спортивных играх – футболу и волейболу; организовывали дальние прогулки на велосипедах по окрестностям; организовали купание в озере – Павел с удовольствием, впоследствии, разглядывал свой ровный загар. Был и поход за грибами, в которых он не разбирался. И который закончился неожиданно – когда все разбрелись по лесу, Павел попал в какую-то яму. Оступившись на краю ямы, который зарос густой травой, он оказался по пояс в воде. Он попытался выбраться сам, но его ноги прочно увязли в иле. «Ну вот и отдохнул! — от страха у него вспотел лоб. — Сейчас засосёт…». Он вцепился в траву и закричал: «Сюда, сюда! Тону!». Вскоре около него стояли приятели и, посмеиваясь, стали помогать ему выбраться из ямы.
— Человек тонет – а они смеются, — высказался недовольный Павел. — И спасибо…
— У нас здесь болот нет, — спокойно ответила Катя. — Только родники. Вот ты в такой родник и попал.
— Наверняка поэтому вы и называетесь Родники, — уже мирно поделился своим предположением Павел.
— У нас даже есть святой источник – Феофанов ключ. Но он находится в глуши. Туда трудно добраться. Поэтому в годы гонений на церковь местный игумен и спрятался там. — Катя махнула в сторону густого леса рукой.
— Снимай кроссовки, — приказал Семён. — Подсохнут, тогда пойдём домой…
По грибы они больше не ходили, но как-то раз собрались на рыбалку, – наловить рыбки, завялить, и отвезти как гостинец в город. Клёв не удался и превратился в пикник на природе, с рассказами о забавных происшествиях из своих жизней. Недалеко от них купалась ватага пацанов, галдевших от души.
— Хорошо вам, деревенским, — лёжа на траве и глядя в небо сказал Павел. — Сделал два шага и ты уже в воде.
— А мы не деревенские, — возразил Семён, — мы сельчане!
— А какая разница, что деревня, что село – всё едино. Одноэтажные домики, огороды, поля…
— В селе есть церковь, а в деревне – нет.
— Что-то я у вас церкви не видел. Превратили её в дом культуры?
— Вообще-то она есть, только заброшенная уже давно. — Семён встал во весь рост и рукой показал в ту сторону, за озеро, где находились развалины. — Отсюда только макушку колокольни видно.
Павел тоже встал и посмотрел куда указывал товарищ. Действительно, среди деревьев виднелся какой-то остроконечный купол.
— Далековато от села построили, не находишь? — спросил Павел.
— А раньше село было рядом с церковью. В годы коллективизации его, село, перенесли на то место где мы сейчас живём. В связи, по-моему, с мелира… — Семён запнулся, — короче что-то осушить хотели.
Ребята опять опустились на траву.
— Давай сходим туда, Катю возьмём…
— Она сама кого хочешь возьмёт, между прочим, — запальчиво воскликнул Семён. Немного помолчав, он добавил, — только сходим днём.
— Это почему? Там водятся привидения? — Павел развернулся к приятелю.
— Привидения – белые. Да и водятся они на кладбище, если только они есть. А этот, — Семён сделал паузу, — он сидит в церкви и весь чёрный…
Ребята замолчали. Павел – чтобы переварить услышанное, Семён – что-то вспоминая.
— А ты его сам видел? — выдавил из себя Павел.
— Как тебя, только издалека.
— Давай, рассказывай! — гость сел на траву и уставился на приятеля.
— Да видел я его только один разок, — Семён тоже сел и повернулся к собеседнику, — ещё в седьмом классе. Как-то мой приятель подслушал разговор двух бабок, якобы в церкви обитает какой-то монах, который служил в ней ещё до революции. И иногда люди видят его. Этот приятель подбил меня и ещё одного пацана поехать посмотреть на него. Если нам повезёт. Дождались полнолуния, предупредили родителей, что задержимся друг у друга и на велосипедах, по хорошо освещённой луной тропинке, покатились к церкви. Подъезжать прямо к церкви не стали, побоялись. Спрятались за пригорком, метрах в десяти, и стали наблюдать. Свет от луны ярко, как-будто специально для нас, освещал внутренние помещения, через разобранную крышу и оконные проёмы. Мы полежали немного, но никто не появлялся. Стали перешёптываться о том, о сём. Через полчаса я перевернулся на спину и стал рассматривать звёзды на небе. И, устав ждать, я уже собирался встать и позвать приятелей отправиться домой, как в мою руку вцепился приятель. И через мгновение мои спутники уже сползали вниз по пригорку. Я резко перевернулся на живот и посмотрел в сторону церкви – в дверном проёме стоял чёрный силуэт. Я пополз за товарищами, которые уже в полный рост бежали к велосипедам. И мы не оглядываясь, молча, помчались домой, только спицы сверкали. Когда заехали в село молча разъехались по своим домам. Я сразу отправился спать и от возбуждения не смог сразу уснуть. Долго ворочался и вдруг почувствовал слабое дуновение ветерка, словно кто-то открыл окно. Я открыл глаза – у окна стоял кто-то чёрный. Только волосы и борода были словно серебристыми в свете луны. Я натянул одеяло на голову и лежал так, пока не уснул. И вот что странно. На следующий день мы все трое встретились, чтобы обменяться впечатлениями. И оказалось, что мои товарищи тоже ночью видели этого монаха. Представляешь?
— Жуть, даже мурашки по коже пошли, — признался Павел. — А вы ещё раз туда ходили?
— Ночью нет. Один раз только, в дневное время, залезали на колокольню.
— Ну, теперь мне точно надо побывать там! Давай завтра?
— Хорошо. Только днём. Хватит с меня одного раза…
На следующий день маленькая компания отправилась, ближе к полудню, к старой церкви. Заняв один велосипед у приятеля Семёна, ватага недолго добиралась до нужного места. Ребята, спешившись у церкви, осмотрелись. Церковь стояла на холме, окружённая со всех сторон высокими соснами. Окон и дверей она давно лишилась, но стены, хотя и изрядно покрошившиеся, тянулись до самой крыши. От крыши же остались только несколько стропил. Но, как ни странно, колокольня стояла почти целая.
— Смотри-ка, даже железо уцелело на колокольне, — сказал Павел, и всё посмотрели наверх.
— Говорят, что несколько человек покалечилось, в разное время, когда попытались снять железо с неё, — сообщила Катя. — И вроде бы всё как надо подготавливали, но ни одна попытка не удалась. Так и отстали от неё. Мы можем забраться на верхнюю площадку, посмотреть на окрестности…
— Э-ге-гей! — Павел повторил и прислушался, как купол колокольни повторяет его крик.
До самого горизонта простиралось невообразимое лесное море, в которое ныряла тропинка, продолжившая свой путь. Зелёное море словно колыхалось на волнах, повторяя изгибы холмов, на которых оно лежало. Был и остров – вдали виднелась шелковистая и ходившая ходуном поверхность пшеничного поля.
Насмотревшись на природу Павел огляделся. Колоколов, конечно же, уже не было. Осталась только центральная балка с железными болтами, на которые, видимо, крепился колокол. Показалось странным, что на колокольне был потолок, но не успел Павел поинтересоваться такой особенностью архитектуры, как он увидел, что балка дёрнулась ему навстречу, и ему в грудь и лицо словно ударил поток воздуха. От неожиданности он закрыл глаза и отступил к стене.
— Что случилось? — услышал он встревоженный голос Кати. — Голова закружилась?
Павел открыл глаза и посмотрел на балку – она была на своём месте!
«Наверно показалось» – подумал он и поспешил успокоить Катю, что с ним всё в порядке. Немного ещё постояв, путешественники стали спускаться. Уже в самом низу, идущий последним Павел, споткнулся обо что-то на ступеньке и, падая, ударился локтем об стену. Чертыхнувшись и потирая ушибленную руку он заметил, что штукатурка в стене, в том месте, где он приложился локтем, разломалась на кусочки. Большая часть обломков упала на пол, открыв небольшую прямоугольную нишу, заполненную какой-то паклей. Павел вынул паклю и, отбросив её в угол, заглянул вглубь ниши – там явно что-то находилось. Вернулись ребята, обеспокоенные отсутствием гостя:
— Ты чего застрял? — крикнул от дверного проёма Семён.
— Идите сюда – я клад нашёл! — голос Павла дрожал от волнения.
Спутники бросились назад. Предмет лежащий в нише, все по очереди вгляделись в неё, был похож на плоскую шкатулку.
— Ну доставай, ведь ты нашёл его, — поторопила Павла Катя.
Павел не без труда вытащил предмет из ниши и все увидели, что это была не шкатулка, а книга. Довольно увесистый том со странной обложкой – кожаный переплёт была украшен четырьмя металлическими гнёздами, которые были пусты. Все гнёзда были разной формы и соединялись между собой металлической вязью, соединяя всю конструкцию в равносторонний крест. Корешок без какой-либо надписи, из золотистой тисненой ткани, перфорированной мелкими отверстиями в середине, крепко скреплял обложки.
— Вот это находка, — удивлённо сказала Катя…