Скрипят качели меланхолии
как сорочий крик,
вестимо, на своей печали
удобно свешиваться головою вниз
и слёзы лишь горошинками скорби,
сливая их на грудь земли -
взрастить оттуда горечь трав,
тьму сорняков тоски,
чтобы огромнейшее поле
никто не смог так просто перейти.
Песок часов сквозь пальцы -
зряшной тратой, - под ноги мне
струится золотом глупцов
и превращается в зыбучие пески.
О горе мне,
в оцепенении унынья
сдаться, и за волосы не схватить,
чтобы извлечь из колбы
застоявшейся взвеси
печали, скорби и тоски.
Животворящей оплеухи
цену
я приемлю,
любую. Которую смогу снести.
// 10.02.24.