Машина упорно ползла вверх по Яблоневому хребту, скоро и перевал. У Пьяного ключа решили остановиться воздухом подышать, водички испить. Пьяный ключ — обязательная остановка всех едущих за перевал на север. Кто перекусить, кто водички попить, а кто и покрепче чем водичка, недаром ключ носил своё название.
Лина с сыном выбрались из машины.
— Мамка, воздух пахнет! — с восторгом воскликнул мальчуган. Он впервые был среди лиственничной тайги, и воздух тут был по сравнению с промышленным городом, где он жил, божественным. Дыши, не надышишься.
— И правда пахнет. Только я всё равно не могу понять, зачем вы так далеко забрались, глушь несусветная, — говорила она своей подруге и однокласснице.
Они дружили много лет, уже давно обзавелись семьями, но потребность общаться с годами не пропадала.
Вот и сейчас, пользуясь моментом, что её Лёша был в Афганистане, у неё отпуск, а у сына каникулы, решила навестить подругу после переезда её семьи на материк.
— Вот стоило с одного севера переезжать на другой север, да ещё к чёрту на кулички. Называется перебрались на материк.
— Ну не ворчи, это же временно. Не больше пяти лет. Потом переедем южнее, зато какие здесь грибные и ягодные места, сама убедишься. А смотри какая природа, просто сказка.
Да природа была действительно шикарная, недаром они с мужем выбрали этот северный район Забайкалья. После тундры хотелось тайги. Теперь наслаждались и зачастую выезжали всей семьёй на Скальный с ночевкой. Было такое местечко в тайге, где часто проводились всякие слёты. Место, облюбованное местными жителями и оберегаемое.
Сидели вечером у палатки, слушали тайгу, треск сушняка в костре, и такая благодать наполняла душу, что засиживались далеко за полночь, пока костёр не гас. А потом нависали звёзды, совсем низко, большие и яркие, они подмигивали и словно спрашивали:
— Ну, что друг, хороша жизнь?
Так что супруги не жалели, что выбрали этот район.
Въезжая в райцентр, Лина удивлялась:
— Вот это райцентр? Деревня деревней. Смотри-ка, Саш, тротуары деревянные.
Аля спокойно реагировала на реплики подруги, она уже привыкла и ничему не удивлялась.
— Смотри, Сашок, запоминай. Приедешь домой, расскажешь бабушке, куда тебя мама возила, так и скажешь к «чёрту на кулички».
Мальчик внимательно слушал, смотрел по сторонам:
— Ого, сколько дров!
— Ну а как же, здесь все топят печки, поэтому и дров у каждого двора на целую зиму. Это у вас в городе центральное отопление, а здесь каждый себя обеспечивает теплом.
Через пару дней компания собралась в лес за ягодой. Супруг Али Роман вывез их в местечко, где рядом с голубичником шумела Бугорихта. Ягоды было много. Лина, стоя как цапля на одной ноге, восклицала:
— Боже мой! Сколько ягоды! Куда же ногу-то поставить, всё синё?! Теперь я понимаю, почему вы сюда забрались.
— Погоди, вот ещё за грибочками съездим. А голубику местные не очень собирают, сахару надо больше. Предпочитают жимолость брать, но она отошла уже, самая первая созревает.
Рядом шумела река, воздух был густой, наполненный запахами лиственницы, лишайника, и ещё чем-то таким, что свойственно только таким заповедным местам.
Уставшие, но довольные подруги договорились на завтра ехать за грибами. Однако поездку пришлось отложить, Лине пришла телеграмма, что её вызывает родной город на переговоры. В те времена ещё не было сотовых телефонов, поэтому междугородные переговоры были самой популярной связью между людьми. Сейчас это уже трудно представить.
Лина сидела в доме в ожидании звонка, Сашок крутился возле неё. Они предполагали, что звонил их муж и отец, больше некому, видимо вернулся из Афгана. Сашок соскучился по отцу и ему тоже хотелось с ним поговорить.
Лина была огорчена, что муж её не застал дома. Кто же знал, что так случится.
Аля с мужем в зимовье занимались обедом, когда Сашок взбудораженный и весь встрёпанный выскочил из дома на улицу.
— Ну, что там, Сашок? Как поговорили с папой? Он, наверное, приехал домой, мама рада?
— Ага, рада, сидит вся обрыданная! Папка ругается, что нас дома нет. Ну ничего… я сам с ним поговорю!
Он крутанулся и направился в дом. Слёзы мамы ему не давали покоя.
Через некоторое время Лина с Сашком вышли из дома. Заплаканные глаза Лины красноречиво говорили о том, насколько она огорчена. Надо было собираться домой.
Тем не менее за грибами решили съездить на следующий день, а потом уже собираться в дорогу.
В этот раз Аля решила показать Лине место, где они часто семьёй отдыхают, да и грибов там можно спокойно набрать. Они вооружились двумя ведёрными корзинами в надежде их полностью наполнить, и супруги отправились на Скальный.
Аля повела Лину к подножию горы, там было местечко по всем приметам грибное. Но получилось так, что тут было много груздей, которые плавно поднимались в гору. Стоило чуть приподнять голову, как глазу открывались все новые и новые грибы, они россыпью уходили всё выше и выше.
— Повезло, нынче урожайный год на грузди, как специально к твоему приезду.
— Ага, только как всё везти, ведь ещё ведро ягоды, в самолёт не пустят.
Так потихоньку переговариваясь, Лина с Алей в азарте за грибами постепенно забирались в гору.
Сначала подруги наполнили корзины, грибы не заканчивались. Они оставили корзины и двинулись выше. Сняли свои платки, связали концы и наполнили их. Грибы продолжали манить своим видом всё выше и выше. Наконец, всё, что можно было с себя снять и наполнить груздями, было снято.
Аля и Лина стояли на склоне горы полураздетые, обвешанные узелками, а ещё на склоне их ждали корзины. Они уныло смотрели вниз на дорогу, где стояла машина, больше напоминающая сейчас спичечный коробок.
— Боже, как же мы спустимся? — проговорила Аля.
— Давай кричать Романа, может услышит, поднимется.
Бесполезная затея ничем не увенчалась. Грибники двинулись вниз. Это было что-то. В гору поднимались в наклон, а спускались во весь рост, и кустарник в обилии росший по склонам Скального стал основной преградой. Он цеплялся за всё, за что можно было зацепиться и нельзя.
Подруги ворчали, что жадность наказуема, но бросить грибы они не могли. Роман, когда их увидел проговорил:
— Девчата, а что вы ещё штаны не сняли? Как раз бы через шею перебросили и полный порядок.
Когда приехали домой, высыпали свой сбор в чугунную ванну, то получилось почти по самые края. Лина, глядя на это, проговорила:
— Эти грибы мне на всю жизнь запомнятся.
— Ну, да, зато есть, что вспомнить, — вторила ей подруга.