4 сентября 2013 г.
Стихи написаны в метро:
И каждый влачит свою карму,
Неясно толкует о чуде.
Ничто не даётся даром,
Мои драгоценные люди.
Когда б все могли представить,
ЧТО Вы - ЭТО я, уж поверьте -
Всё б мигом исправилось, Авель!
От нас отступились бы смерти...
4 сентября 2013 г.
5 сентября. Человеческая жизнь слишком мала и коротка, чтобы вместить многие культурные ценности.
6 сентября. Неприятное письмо от N. после неприятного сна о нём же. Наяву он пишет, что и он, и я - графоманы. Пусть он это заявляет о себе. Я не графоман.
Я терпела, терпела, потом разразилась тирадой:
"Удивительный и восхитительный человек! У тебя плохое настроение сегодня. Ты совершенно не наблюдаешь за собой. Не надо восхищаться тем, что тебе чуждо, но зачем другу своему писать то, что может его не обрадовать? Человек может легко писать стихи, будучи уверенным в себе. Ты гробишь человека, не осознавая этого. Тебе нравится не быть приветливым.
Зачем злиться без толку... Друзей надо поддерживать. Я тебе ничего плохого о твоих стихах не написала. Я вижу чётко, что ты всё время ко мне придираешься, не замечая этого. Я тебя очень раздражаю. Это нормальное явление, но всё хорошо в меру. Давай сделаем паузу. Я хочу радости, а не нытья по поводу моих графоманий. Надоело. Ты перебрал.
Не интересно переписываться с человеком, не обладающим реальным видением вещей. У меня почти нет врагов на сайте. Мне много хорошего пишут и отнюдь не дураки. Один ты только хочешь подрезать мне крылья. Зачем мне такой неосторожный, достаточно бестактный и не тонкий друг???
Я спокойно это пишу, без ярости и без обиды. У меня нет обиды. У меня ощущение тупика в общении с тобой. У тебя есть изумительное свойство не видеть хорошее в человеке, а постоянно выискивать то, что можно с удовольствием порицать в нём".
Он не великая душа, он мелок.
7 сентября. С улицы доносятся песни, людей зовут праздновать день города, массовики-затейники зазывают на праздник.
День прошёл. Я в полночь почти получила импульс идти гулять, хотя шёл дождь. Я бродила в палисаднике и бормотала стихи под зонтом, повторяя их, чтобы не забыть.
Вот, что я сочинила:
Ночная прогулка под дождём
Куда идти? Туда, где мало луж,
Машин, собак, людей неосторожных.
Кивают ветки мокрые. Их душ
Коснётся взгляд мой чуткий и острожный.
Мы все здесь узники, о, Мать Земля.
Когда-нибудь мы вырвемся на волю,
Взметнёмся в Елисейские поля,
Забыв свою тюрьму, свою неволю.
Пока же суждено нам здесь гореть,
Пустеть, страдать, расти в какой-то мере.
Мы вспоминаем злое слово "смерть".
Но жизнь сильнее. И она добрее...
7 сентября 2013 г.
13 сентября. Я была на конференции в доме русского Зарубежья, были встречи с людьми, знавшими владыку Антония Блюм.
В прозрачном лифте с незнакомыми людьми я вдруг сказала всем: "Вот так, в таком прозрачном лифте хорошо было бы подниматься прямо в Царство Небесное". Все заулыбались.
Сердцевина молитвы владыки Антония — тайна встречи с Богом. «Без такого безмолвия — нет общения, нет встречи... Кроме встреч в Евангелии ничего нет... Суд это не осуждение грехов, это кризис. Мы лучше познаём нашу глубину.. Николай Александрович Бердяев говорил о глубинной свободе. Суд над собой - следующий шаг идти вперёд... Принять человека в его инакости. Каждая встреча требует любви к человеку.... У владыки Антония есть рассуждения о медитации. Мы молимся в присутствии Бога».*
* Я записала эти слова, слушая чей-то доклад. Я не указала автора в своих записях
Есть люди непонятно какого пола. Скучно люди говорят, не зажигают, многословны. Я не чувствую веяния святого Духа пока.
Сегодня мне сообщили о смерти моего друга Никиты Гаранина. Он ушёл вчера в 10 вечера от сердечного приступа. Его жизнь была светла и полна страдания.
За пять дней до его смерти я написала стихи, называя смерть злой. Я как в воду глядела, писала стихи в полночь, под дождём, под зонтом, без ручки и бумаги.
14 сентября. Грустно на душе. Никины нет с нами.
Была на конференции. Слушали доклад монахини Маргариты, у неё светлое лицо. Она делилась с нами опытом, как она старается побеждать свои низшие проявления.
Мне понравился человек высокого роста на сцене, он был очень аристократичен и элегантен, смотреть на него одно удовольствие. Его жена делала доклад. Смотрели фрагменты фильмов с владыкой Антонием. Через какое-то время устраивалась кофе-пауза, мы пили чай или кофе с пирожками и крохотным пирожным. Всё было очень вкусно.
После всего началась вечерня. Проводил её приятный молодой священник, он три года жил во Франции. Я поспешила петь в импровизированном хоре, пели русские и англичане. Регентом была милая англичанка. Она не показывала рукой конец фраз, мы все дружно заканчивали песнопение, так как чувствовали друг друга.
Я была в раю. Все люди были просветлёнными. Одна женщина, знавшая владыку Антония, рассказывала мне о том, что он читал мысли людей, обладал прозорливостью.
Я вслух сказала: "Как легко любить людей в среде, где все расположены друг к другу".
Но неприятное было при выходе. Вахтёр стал грубо орать на иностранных женщин, что они не туда поставили свои сумки. Мне пришлось по-английски извиняться перед женщинами за этого невоспитанного человека.
Мои стихи, написанные на днях:
Вот холмы мои зелёные,
Клевер, травы, пижма, клёны и
Утки, катера. Влюблённые
Молодые. Небеса
Ярких чаек шумных стаями
Разукрашены. Растаяли
Птичьи возгласы. Устали ли
Люди верить в чудеса?
Вот деревья покрываются
Красным, жёлтым цветом — маются.
Ведь зима всё приближается.
Вот сединки в волосах.
Синева в пруду купается.
Грусть в природе растворяется.
Люди с близкими прощаются.
Наблюдаю сам с усам:
Лавки, мостики прелестные,
Кружево деревьев тесное.
С теплохода неуместные
Раздаются голоса.
12 сентября 2013 г.
15 сентября. Отпевание на Рижской Никиты. Я не чувствовала ни благодати, ни горя, ни душу Никиты. В хоре было трое певчих. Я, стоя в стороне, тихонько пела наизусть песнопения.
Похоронили Никиту на Ваганьковском кладбише. Шёл дождь, могильщиками были молодые парни, очень легко одетые, без плащей они промокли.
Поминки были таковы, что о Никите никто ничего не говорил. Алёша, брат его сказал, что Никита был изумительным человеком. Я-то это знаю.
Я ушла раньше всех и поспешила на остаток конференции в дом Зарубежья. Успела на круглый стол. Потом мы опять пели, на сей раз панихиду. Поминали владыку Антония и ещё одного человека. Я молилась о Никите.
На днях стала фантазировать и написала сие:
Город залит дождём.
Рёв машин на Тверской.
Рядом со мной Яков Бём,*
Идём по Поварской.
Спросил он: «Ну, как живёшь?»
Ответить мне что? - не вем.
Живу я иль нет, в сердце дрожь
По воскресеньям.
Не вем, почему седа
Моя голова и мысли
Одни приходят ко мне,
Другие к другим. Мы вышли
К Тверскому бульвару. Стоп.
«Смотрите — какое небо!»
Он мне погрозил перстом -
Скрывай свои чувства. Не был
Учтив он, прекрасен - нет.
Он был ироничен даже.
«Дитя, помолись обо мне.
Твой путь на земле отважен».
Исчез, растворяясь во мгле.
Бульвар любимый остался.
Одна бреду по земле.
«Кто-нибудь — крикни: Сжалься!»**
* это фантазия, жалеть меня не надо.
Иногда лучший способ, чтобы что-то важное понять — уединение
К 1612 году, к моменту написания «Авроры», для Бёме стало уже вполне очевидно, что «поврежденная человеческая Природа» не в состоянии внутренне возродиться, особенно в условиях нарождающейся протестантской ортодоксии, к тому времени духовно иссякшего, «послеконкордийного» (1577) христианства… «Что остаётся ещё скрытым? Истинное учение Христа? — полемически восклицает Беме. — Нет, но Философия и глубокая основа Божия, небесное блаженство, откровение о сотворении ангелов, откровение о мерзостном падении дьявола, откуда происходит зло, сотворение мира сего, глубокая основа и тайна человека и всех тварей в сем мире, последний суд и изменение мира сего, тайна воскресения мёртвых и вечной жизни».
16 сентября. Вчера подруга моя Д. на на конференции сидела и оглядывалась, ища меня. Увидев меня, она обрадовалась. Когда была панихида, я бросилась в хор со словами: "Я к вам!", Д. говорит, что мы хорошо пели. Руководил пением протодьякон Пётр Скорер, с очень приятным лицом и умелой для дирижирования нашим импровизированным хором рукой.
Одна моя подруга восторгалась красотой одной гостьи из Греции. Я подошла к ней и по-английски сказала ей, что моя подруга считает её самой красивой. Все засмеялись.
Вечером мы с двумя знакомыми отправились в клуб "Берендеи". Моя знакомая была нетерпелива, негодовала, так как долго не было транспорта. Я сказала ей, что надо жить сейчас и здесь. Знакомая отошла от меня в сторону, видимо обиделась, но было тяжело воспринимать эту достаточно дикую суету.
В клубе нас встретил ласковый Владимир Альтшулер. Он ведёт эти вечера. В большой комнате я увидела огромный стол человек на тридцать, красивые мягкие стулья стояли ровно вокруг стола.
Сначала мне было не по себе. Я чувствовала себя очень отчуждённо. Но по мере пения песен, атмосфера теплела и становилась всё более духовной. Пели и читали стихи по кругу, первый круг две песни, потом по одной. Я прочла короткое стихотворение и спела свои песни на стихи Тарковского и Бориса Поплавского.
После моего пения раздались бурные аплодисменты, хотя я не смогла спеть стихи Цветаевой, споткнулась, потеряв нужную тональность.
Владимир Альтшулер и подпевающие ему женщины пели нежно, тихо, просто изумительно. Я собралась уходить. Обратившись ко всем, я сказала, что они изумительные, что они помогают своим пением планете Земля. Барды были мне благодарны.
17 сентября. Мне снилось, что я балерина и танцую на пуантах, но это не обычный балет, а мой собственный.
Потом снился молодой парень. Потом я куда-то шла, а за мной шёл Алёша Гаранин, брат моего друга Никиты.
18 сентября. Абсолютно не переживаю, что N. перестал мне писать. Он был просто неприятен мне в последних письмах, пошл, циничен и равнодушен к моей жизни. Кто к кому не равнодушен вообще в жизни нашей?
19 сентября. Мне снились неземные сумрачные пейзажи. Уж не в чистилище ли? Где сейчас душа Никиты? Он ушёл от нас, и мы быстро забываем о нём.
По радио звучат прелестные французские песни. Милый французский язык.
Три раза звонила мне из Великого Новгорода Наташа, жена Володи Поветкина, почти три часа проговорили мы с ней о разном.
20 сентября. Мне довольно часто снится, что я убираю какие-то пространства комнат от грязи. Так и сегодня во сне я у кого-то гостила и убирала чужую грязь.
21 сентября. Получила рецензию, потом письмо от читателя, он написал, что я великая, что у меня крепкая вера и что у меня огромная печаль. "Я не считаю себя великой. Во мне нет святости, а это главное", - написала я ответ.
Никто из моих подруг не знает меня, так как никто не читает меня, а то общение, которое существует в жизни, это общение айсбергов.
Незнакомый человек почувствовал во мне мощь, силу, веру, а мои знакомые часто нападают на меня несправедливо, обалгивают меня вместо того, чтобы поддерживать.
Мои некоторые подруги легко меня бросают, не звонят мне подолгу, лгут, нападают на меня, а чужой незнакомый человек почувствовал через мои литературные произведения что-то хорошее во мне.
Единственно, что меня смутило - этот человек пробежался по моей прозе, за минуту проскочил несколько больших отрывков из дневника, в которые надо вчитываться, вдумываться. Не поспешил ли он с выводами?
Лариса Ак. ценит меня, Никита Гаранин любил моё творчество, а теперь с ним и не поговоришь.
22 сентября. Снились незнакомые люди, я с ними общалась, я наблюдала обледенение. Вокруг нас со всех сторон был лёд, на небе был лёд, мы все находились внутри льда. Видимо, это образ равнодушия современных людей друг к другу.
Выволокла себя в парк, медленно шла по нему. Когда вхожу в парк, то всегда здороваюсь с духами воды, земли, воздуха, когда выхожу из парка, чтобы идти домой, благодарю эти стихиалии... О них писал Даниил Андреев в книге "Роза мира", он их чувствовал.
23 сентября. Была на первом после лета занятии Алексеевской гимнастики, после занятий был пир горой.
24 сентября. Между мной и N. пропасть, не на чем строить отношения. Он груб и видимо, несчастлив со своей любимой женой. Он написал как-то, что мы "помешались на религии". Можно быть атеистом и никого не трогать, уважать чужие чувства. Но он очень груб и вульгарен в своих высказываниях, и это он делал довольно часто.
Дождь шумит и плещет. Плохо с головой.
Ангел тихий, вещий, душу успокой.
Помоги напиться мне небесных вод.
Ликом Плащанницы светит небосвод.
Скрытое так зримо, если сердцем чист.
Пролетает мимо предосенний лист.
Дождь с утра и как-то плохо с головой.
Мой Отец Предвечный, сердце успокой.
Как больна планета. Господи, укрой
Равновесьем света, душу успокой.
Коротаем время. Каждый одинок.
Непосильно бремя. Путь к Отцу далёк.
24 сентября 2013 г.
мой рисунок