18
Люба думала, как сказать родителям о том, что происходит между ней и Тимуром, но как ни старалась, не могла найти те самые слова, которые по её мнению могли бы правильно и убедительно передать то, что таила её душа.
Они с матерью накрывали к ужину стол, а отец играл в комнате с внуком.
- Всем привет! – жизнерадостно провозгласил Коля, вернувшийся домой.
- Молодец, что пришёл пораньше, хоть все вместе поужинаем, а то мы тебя и не видим вовсе, как приехал, так всё где-то пропадаешь… - поворчала Надежда Ивановна больше для порядка, потому что голос её был нежен и ласков, легко выдавая материнскую любовь.
- А у меня новость! – сообщил Коля, хватая с тарелки огурец, маленький, весь в таких колючих пупырышках, и так аппетитно захрустел им, что Люба невольно тоже бросила взгляд на тарелку с овощами.
- И что за новость такая, опять, поди, кто-то уезжает… - грустно сказала мать. – Сейчас только и разговоров, кто и куда поехал, да кто собирается! – усмехнулась она.
Это было действительно так. После того, как первое потрясение, связанное с распадом огромной страны, бывшей для всех общей родиной, и осознанием того, что все вдруг стали жить в разных государствах, начало рассеиваться, многие стали искать лучшей жизни где-то в другом месте. А некоторых беспокойная душа звала к родным, внезапно оказавшимся живущими за границей.
Всё это напоминало суетящийся муравейник, от которого отделялись семьи, мигрирующие к другим таким же горкам, по пути встречая ничем не отличающихся от них, так же навьюченных нажитым скарбом, но направляющихся в другую сторону. Были и такие, которые через некоторое, очень непродолжительное время, возвращались назад, не найдя пристанища на новом месте. Поэтому Надежда Ивановна и не удивилась, ожидая услышать от сына об отъезде кого-то из знакомых. Но он сумел их удивить.
- Я тётю Галю встретил, - сказал он, хрустя уже вторым огурцом.
- Эка невидаль! – не выдержала Люба.
- В автобусе одном возвращались, я на «Спортивном клубе» сел, а она с вокзала ехала… - он схватил ещё один огурец и пробежался взглядом по всем, включая отца, который показался в дверях с Вадиком на руках. – Зойку проводила, говорит, в Москву она поехала! – наконец договорил он новость, которая распирала его, пока он спешил домой.
- Батюшки мои! – громко воскликнула мать. – И чего она там забыла?
- Тёть Галя сказала, что вроде как к отцу… - пожал плечами Коля. – Он же уже давно там живёт, Зойка списалась с ним, он и пригласил её, помочь обещал на первых порах… Ну, это тётя Галя так сказала, - уточнил Николай, виновато глянув на сестру, - говорит, что просила Юрку к себе забрать, присмотреть за ним, а папаша-то Зойку пригласил… вот так она сказала…
- Ну правильно, зачем ему там Юрка-то нужен, у него здесь уже сколько приводов в милицию, у Галки глаза не просыхают от такого сыночка… - прокомментировал отец. - Недавно друг какой-то попросил мотоцикл оставить у них, а Юрка-идиот его и поставил в сарай… а друг-то, оказывается, спёр его... ну, слава Богу, у брата двоюродного, вот и замяли всё по-родственному… - сообщил отец.
- А ты откуда знаешь? – удивилась Люба.
- Да меня Бахыт, сосед-то их, подвозил недавно, он же в милиции работает, вот и рассказал, - признался отец.
- Вот ты какой! Нам ведь даже слова не сказал! – шутливо возмутилась Надежда Ивановна.
- Да забыл я, вот сейчас Колька напомнил о них… - начал оправдываться глава семейства. – Да и ты же знаешь, нам про них как-то вообще говорить не хочется особо!
- Ну что есть то есть… - согласилась супруга. - Ладно, давайте садитесь за стол, действительно, какое нам дело до этих Сергеевых, пусть живут как хотят! Одно только всё-таки скажу: вот это как раз для Зойки. Москва – она большая, мужиков пруд пруди разных, есть где развернуться такой… ой, и слово-то даже приличное не подобрать… Да и папаша её того же поля ягода – сам в своё время Галку с тремя детьми оставил, в другую юбку вцепившись, а теперь видишь – помогать решил… Правда, Галина говорила мне как-то, что он алименты на младшую, на Настю-то хорошие стал присылать, но я подумала, что сочиняет малость… Да какая разница, ну их! – махнула она рукой. – Давайте ужинать… Люб, давай я Вадика покормлю, поешь сама нормально…
- Нет, я покормлю, ты не беспокойся, - ответила дочь.
- Ну как знаешь…
Услышав о Зойкином отъезде, Люба словно физически ощутила, что ей стало гораздо легче дышать, а внутри неё прокатился какой-то мягкий тёплый шар. Захотелось кружиться, чтобы, подхваченные ветром, развевались волосы, а юбка заструилась бы волнами, чтобы стать лёгкой как бабочка и, взлетев, опуститься на цветочную поляну, затерявшись среди ярких бутонов. И весь мир вокруг принадлежал бы ей… Она решила, что сейчас самое время сказать родителям о своём решении.
- Мам, пап, мы с Тимуром, наверное, опять будем жить вместе… - произнесла она и замерла в ожидании их реакции, которая что-то не торопилась проявляться.
- Я так и знала, к этому всё и шло! – проговорила, наконец, мать, отложив вилку.
- Надя, не начинай! – предостерёг её отец.
- А что я начинаю-то… Вот прям чудовище во мне видишь всё время! – обиделась она.
- Мам, ну что ты! Не ссорьтесь из-за меня! – расстроенно заговорила Люба. – Я знаю, я столько проблем принесла вам, но мы с Тимуром поговорили… и мама Лена ещё… Вадик маленький… - начала плести она какие-то оправдания, но отец перебил её.
- Люба, ты не должна ничего объяснять, это твоя жизнь и твоё решение… Я думаю, что ты правильно поступаешь, но знай, если он тебя как-то обидит, ты не думай, что мы тебя начнём упрекать… Нет, ты наша дочь и пока мы живы, мы будем тебя поддерживать и помогать… это помни, пожалуйста… Оба помните об этом! – посмотрел он и на притихшего вдруг Колю.
- Да, сеструха, если что, ты говори, мы ему покажем, где раки зимуют! – подхватил он.
- Спасибо, братик!
Мать посмотрела с теплотой на обоих и усмехнулась.
- Ладно, уже давно всё было понятно, не зря же заявление забрала! – махнула она рукой. – Может, и правда к лучшему, хотя я в это особо не верю и извини, но общаться с ним не могу всё ещё, - уже мягче сказала она.
Вскоре Люба с Вадимом вернулись в свою квартиру. Тимур был вне себя от радости, а про Елену Дмитриевну и говорить не стоило – она от восторга места себе не находила и, забыв про свою болезнь, каждый день готова была нянчиться с внуком.
Постепенно все успокоились и жизнь потекла своим чередом. Правда теперь она неслась стремительно и непредсказуемо, не притормаживая на поворотах и настойчиво изменяя всё вокруг. Предприятия закрывались, дробились, объединялись, приватизировались и открывались новые, но совсем непохожие на прежние, которые были всем знакомы и привычны.
Кто-то при этом терялся, испытывая смятение и даже страх перед неизвестным будущим, а иные, ухватив капризно-неустойчивую волну перемен, резко подскакивали до невиданных высот, порой пугающих как своим величием, так и зыбкими перспективами.
Семьям Любы и Тимура тоже не удалось миновать кризисных разочарований. Первым попал в жернова перемен Тимур. Его начальник в одночасье перестал быть таковым, потому что общим собранием работников предприятия его переизбрали, а у нового руководителя были свои взгляды на кадровые вопросы. Так в один момент Тимур остался без работы. Отчаиваться причин не было, у него были друзья и даже родственники по отцу и он надеялся, что куда-нибудь да пристроится. Но с помощью никто не спешил, сбиваясь с ног, потому что всё было совсем не так однозначно.
А некоторые его приятели даже оказались в очень сомнительных коллективах, о которых люди говорили с осторожностью. Елена Дмитриевна дрожащим голосом умоляла сына не совершить подобных ошибок, но к слову сказать, он их и не совершал, эта стезя его не интересовала.
Он устроился водителем в автобазу, где работали отец и тесть, но и там было всё грустно – сначала задерживали зарплату, а потом и вовсе закрыли предприятие, преобразовав его в иное, но уже с меньшим штатом и на других условиях. Тимуру удалось там задержаться, правда денег, что он получал, хватало только на самое необходимое, да и то с натяжкой. Иногда по выходным он выезжал на своей машине в город, пытаясь заработать частным извозом, но тут тоже была своеобразная лотерея – то густо, но иногда и пусто, это уж как звёзды сходились.
Оба отца пытались как-то выживать, перебиваясь ремонтами автомобилей, но конкурировать с появляющимися как грибы после дождя станциями технического обслуживания не смогли и сдались на милость превосходящих сил, устроившись на работу в одну из них.
Им, опытным мастерам, трудно приходилось под началом молодых предприимчивых дельцов, успевших вскочить в стремительно мчавшиеся вагоны современных преобразований и поэтому руливших сейчас своим бизнесом. Мастерство опытных специалистов оценивалось наравне с оборотистостью и пронырливостью, а порой и наглостью более шустрых коллег, набранных сюда по принципу дворового братства, а работать Сергею с Равилем приходилось за всю гоп-компанию.
Последней под влиянием новых условий сдалась продовольственная крепость, то есть закрылась столовая, где работала Надежда Ивановна. Новые владельцы здания собирались после планируемого ремонта открыть там кафе и даже обещали рассмотреть бывший столовский кадровый потенциал. Но у новых хозяев что-то пошло не по плану, ремонт затянулся, потом вообще прекратился, видать их материальные силёнки не справились с финансовым омутом, заодно убив и надежды на трудоустройство всех, кто в них верил.
Любиной матери в конце концов удалось устроиться поваром в детский сад, где она надеялась доработать до пенсии, а это ни много ни мало около четырёх лет.
Вот с такими достижениями они готовились встречать очередной Новый год. Праздновать решено было у родителей Тимура. Там и квартира просторная, и Елена Дмитриевна неважно себя чувствовала, поэтому ей было тяжело куда-то ехать.
Несмотря на дефицит продуктов, женщины постарались накрыть замечательный стол, как всегда бывает в этот праздник, и, проникаясь волшебством новогодней ночи, все говорили добрые тосты и пожелания. Родители внимательно наблюдали за детьми, стараясь угадать их семейный климат, но всё казалось спокойным и каждый из них был этому рад. К тому же изрядную долю позитива вносил всеобщий любимец Вадим. Двухлетнего карапуза сегодня тоже не стали укладывать спать, решив, что, устав, он уснёт сам. Но малыш был бодр и весел, бегая от одного к другому, то забираясь к кому-то на колени, то спрыгивая и вновь устремляясь по каким-то своим важным делам.
Хотя о каких-либо трудностях сегодня и старались не упоминать, считая, что для этого достаточно и других дней, беседа так или иначе всё равно скатывалась в тему нынешних реалий.
- Надо открывать своё дело! – заявил Тимур. – Работать на дядю, значит довольствоваться теми крохами, которые мы и имеем.
- Хорошо сказать – своё дело, а на что его открывать-то это дело! – возразил ему тесть и обратился к сватам. – Не знаю, конечно, как у вас, но у нас накоплений никаких нет, к тому же нам ещё сына надо доучить!
- И какое дело-то, - подхватила Любина мать, - пирожки, что ли печь, да на рынке продавать?
- И это можно, только масштаб должен побольше Вашей кухни быть! – ответил ей Тимур, вполне допуская и такой вариант бизнеса.
- Ну да, ну да, - иронично покачала Надежда Ивановна головой.
- Конечно, если ничего не делать, то скоро у нас у всех и на самые необходимые продукты денег не хватит… - проворчал Тимур, видя, что родственники не бросились со всех ног поддерживать его идею.
- Ты что-то конкретно предложить хочешь? – спросил его отец. – Если есть идеи – предлагай, а мы подумаем.
- Давайте продадим нашу квартиру, а мы можем и с вами тут жить, - обвёл он рукой комнату, заставив Любу удивлённо посмотреть на него, – вот и капитал будет для бизнеса.
- Да мы-то нисколько не против, если вас это устраивает, то милости просим, - сказала Елена Дмитриевна.
- Хорошо, мы это обсудим, да, Люб? – спросил он у жены, довольно улыбаясь.
- Давайте сегодня будем просто праздновать! – предложила она в ответ.
Через несколько дней он изложил жене весь свой бизнес-план, волшебным образом должный поднять их на вершину инвестиционного успеха, но и жизнь поторопилась внести в него свои, довольно существенные коррективы.