Плохо, когда дети не слушаются матери. Плохо, когда не слушаются отца. И уж совсем никуда не годится, когда они вообще никого не слушаются! Вот так у одного лесника рос непослушный сын Лаврик. Что бы ему не говорили взрослые, он не слушался и убегал в лес. Ему интересно там было играть одному. Но взрослые переживали за неслуха, и папа терпеливо просил:
- Сынок, дождись меня из лесу. Я пообедаю, и мы с тобой вместе сходим туда птицам зерна в кормушки насыпать. А потом я тебе покажу следы зверей.
- «Кормушки», «следы» … Опять одно и то же. Неинтересно! – бурчал Ларик и убегал в лес, не дождавшись отца.
- Прекрати сбегать! Заблудишься в каких-нибудь буераках! – постоянно переживала за него мама.
- Я там никого не боюсь, потому что всё знаю, как папка! – напыщенно отвечал сын.
- Чтобы хоть немного знать, как папа, надо в лес ходить только с ним и слушать, что он рассказывает и показывает! – одёргивал дедушка внука.
Наконец бабушка его напугала:
- Не слушаешься никого? А вот заблудишься в чаще и попадёшься там самому Пущевику!
- А что это за «пущевик»? – насторожился внук.
И бабушка пожутче рассказала, чтобы он в лес носа не казал:
- Это очень зловредный лесной дух с горящими зелёными глазами. Как глянет на тебя, так сразу и перепугает до полусмерти! Его ещё лешим зовут.
- А-аа, леший, - разочарованно протянул Лаврик и отмахнулся: - Леший это ерунда. Я думал, что разбойник какой-то. Неинтересно!
- Так леший же ещё хуже разбойника! Не дай, Бог, тебе с ним встретиться! – горячо стала уверять его мама.
А бабушка уже заругалась:
- Лаврик, слушай, что тебе говорят, а не ищи беды! Выйти из владений Пущевика редко кому удаётся! Перепугаешься так, что навсегда сгинешь в его глуши!
Но не послушался их самовольный неслух и снова сбежал играть в лес. Прихватив своё игрушечное ружьё, он изображал из себя смелого лесника, бегал по кустам, по оврагам, за ёлками и грозился, топча и ломая на своём пути всё, что ему мешало или казалось враждебным:
- Я самый смелый лесник в этом лесу! Сейчас всех разбойников и всяких леших переловлю за пять минут! Раз они прячутся, значит трусы, как последние пугливые зайцы! – и грозно повелевал на весь лес: - Эй, выходите и сдавайтесь! Вы все у меня уже в плену!
В это время вокруг него то близко, то дальше раздавалось то поскрипывание старого дерева, то тихий треск сучка, то осторожный шорох листвы. Это могли быть вспугнутые криком птицы или какие-нибудь ёжики, мыши, белки, которых проказник нисколько не боялся и бежал на их звуки, представляя там побеждённых врагов.
Так он доигрался до того, что не заметил, как за этими звуками забрёл в глухую непроходимую пущу. В ней стояла такая застывшая мёртвая тишина, что его до костей пронизало ледяным страхом! Ведь здесь не слышалось пения птиц и, похоже, сюда почти не заходили звери. Лаврик самую малость знал признаки их присутствия. Таковых нигде не было. Ни одного дупла совы или белки не чернело в стволах деревьев, ни одной кучи гнёзд не топорщилось в ветвях мрачных крон. Даже муравьиных хаток нигде не возвышалось. Вокруг только кособочились уродливые коряги и непролазные завалы валежника. Все деревья безмолвствовали в корявых наростах и в скрученных пучках чахлых сучьев. Их стволы и ветки оплели зелёные и коричневые мхи и лишайники. По стволам вереницами огромных бородавок топорщились грибы трутовики.
- Где это я?! – перепугался Лаврик.
И его вопрос сейчас же напугал ещё больше своим улетевшим звуком эха в глушь, где замер в непроглядной глубине, словно самый трусливый заяц! Понял неслух, что заблудился и вообще впал в жуткий ужас! Но совсем ему сделалось страшно, когда из огромного уродливого нароста в раскоряченном пне засветились зелёные огоньки, а потом распахнулись огромными злыми глазищами!
Кинулся Лаврик бежать обратно, а перед ним взметнулся тут же куст в острых длинных шипах! Кинулся в другую сторону, да убежал недалеко. На пути возникла громадная корчага. Растопырилась она во все стороны и не выпускает из глухомани. Ринулся Ларик назад, бежал, бежал, перед ним раскинулась лысая пустошь. Побежал отсюда, прибежал к той же корчаге. Так кружил, кружил в мёртвой пуще пока вконец не заблудился. Встал и не знает, что делать!
Тут позади громадный трухлявый пень, протянул к нему длинные сучья, вцепился в одежду и держит крепко. Совсем уже и догадался неслух, что сюда его завёл сам леший, а теперь не отпускает и заревел что есть мочи:
- Помоги-иите-е!!! Помоги-ииите-еее!!!
Да леший не дал ему кричать. Скрутил в узел, в сучья швырнул и сел сверху растопыренными корнями. Так и сгинул глупый Ларик в его владениях, как и говорили ему родные. Лежит под тяжёлым пнём в кромешной темноте и пошевелиться не может. Только вспоминает добрые предупреждения родных и плачет горько.
А в избе лесника переполох ужасный! Родные весь лес обежали, каждый овраг обыскали, звали-аукали до хрипоты. Нет Ларика нигде! Мама плачет, бабушка плачет, дедушка переживает, а лесник говорит:
- Не лейте слёзы впустую! Я пойду искать сына. Домой вернусь только с ним!
И он взял топор с ружьём и ушёл в лес.
Шёл, шёл и видит, ведут следы Ларика в глухомань самой жуткой пущи.
- Ээ, никак сам Пущевик завёл туда несмышлёныша, – понял отец и твёрдо произнёс, глядя в чащобную черноту: - Пойду отбирать его у него!
И вот идёт он непролазными тропами, следы на них, как по книге читает. Здесь Ларик пробегал - башмаками его мох придавленный. Здесь его рукой свежий облом сучка белеет. Тут Ларик напролом пробирался - валежник грубо затоптан. Вот грибы безобразно раздавлены. И дальше тоже раздавлены. Он так всегда безобразничает. Шишки слишком далеко от сосны валяются, значит ими кидался.
А Пущевик почуял, что за сыном отец идёт да прямо к нему, и не хочет отдавать пленника. Ведь озорник его нисколько не уважал. В лесу зверя, птицу криками пугал. Шишками в них швырялся. Грибы давил. Ветки ломал. Сильно злой на него Пущевик!
А лесник идёт к нему всё ближе и ближе. Леший ему под ноги давай сучья подсовывать, валежины огромные сбрасывать. Лесины дряхлые чуть не на голову валит. В лицо ветками хлещет. Глаза старается выстегать, чтобы он ни одного следа не видел нигде. За одежду сучьями цепляется, не даёт проходу в глушь.
Да слишком смелый лесник, потому что очень любит своего неслуха. Никому не хочет его отдавать. Подошёл вплотную к пню и увидел, что тут следы сына закончились. Обошёл пень кругом, взялся за его коряжину и поднимать её силится. Пущевик как глазищами на него моргнул, как пламенем из трухлявой пасти дохнул, запугать до смерти решил! А лесник от огня отмахнулся и гневно кричит:
- Отдавай, Пущевик, моего сына! А с огнём не балуй, иначе всю пущу запалишь и сам в ней сгоришь!
Пущевик рычит:
- Где вспыхну, там и потухну!
- В этом и вся твоя польза и есть, что в твоей глуши вечный мрак и сырость, которыми ты останавливаешь страшные лесные пожары! Спасибо тебе за это безмерное! – говорит лесник и вытаскивает из-за пояса топор: - Но закружить здесь человека до погибели тебе ничего не стоит! Так что, отдавай сына, иначе все пни в щепки изрублю, а потом ещё твою пущу так прорежу, что и зеленью тут всё покроется, и птицы запоют, и твой любимый мрак исчезнет!
Испугался Пущевик, прыгнул с места и каракатицей прочь помчался. Только треск по чаще пошёл, да дым столбом следом поднялся! Лесник разогнал дым перед лицом и сына увидел. Лежит тот ни жив, ни мёртв. Подхватил отец его на руки, прижал к себе крепко и домой скорее унёс.
Долго приходил после этого в себя Ларик. Всё от каждого звука дрожал. А как совсем в себя пришёл, никогда больше не смел ослушаться старших! В лес же ходил только с отцом и учился его доброму делу. Так и стал впоследствии хорошим лесником.
А ведь можно было сразу учиться отцовскому делу понемножку, рядом с ним, а не ждать, когда на правильный путь беда встать заставит. Хорошо, что у Ларика папа был смелый. Таких Пущевик побаивается и отступится, не желая связываться.
И вот таких «пущевиков» в жизни полно. Ведь для неразумных детишек эта жизнь вся, как владения того Пущевика. Не слушаешься взрослых, не миновать беды. Будьте же в своей жизни осторожны! Всегда слушайте, что вам говорят взрослые. Особенно, когда они за вас очень переживают.
(г.Суздаль 2024)