Два моих приведения
Дело было так- я проснулся ночью. Проснулся сразу, внезапно. Будто изнутри меня что то толкнуло. Я открыл глаза.
Было уже за полночь, больничная палата казалась полна тишины, мрака и спокойного дыхания десятка мальчиков. Мне восемь лет и я болен стригущим лишаем.
Между мертвенно бледных простыней, в черном поеме меж двух железных кроватей стоял мой первый призрак.
Он был молчалив, просто стоял и смотрел прямо на меня с расстояния всего нескольких метров. Это был мальчик примерно моего возраста и он, казалось чего то хотел от меня! Дыхание мое остановилось. Как хотите, но я не был готов к такой встрече. Призрак светился лёгким голубым светом и молчал.
Судьба отняла у него голос...
-Чего тебе? Может мыла? Спросил я прерывающимся голосом. Он молча вдруг отрицательно и энергично замотал головой, потом просто продолжал молчать и смотреть на меня все с той же немой просьбой. Может это был сам я, оставленный в больнице восьмилетний мальчик? Но он только молчал, это было невыносимо. Рука моя автоматически нашарила на тумбочке, рядом с кроватью кусок мыла и я бросил мыло в него. Куда то прямо в его молчаливую и живую синеву. Я закрыл глаза и попытался уснуть, успокаивая дыхание. Открыв глаза снова, я увидел, что призрак без следа исчез. Скоро я уснул, а утром искал свой кусок мыла на полу, где то у стены, а потом все же нашел его в пыли и он оказался с отбитым краем. Больница тем временем продолжала жить своей больничной жизнью. Палата теперь была полна дневного света и голосов мальчиков. Февральский день любопытно заглядывал в большие окна. Мальчики торопливо одевались, воздух пах скорым завтраком и не удаляемым запахом больницы и тоски. О своем призраке я не сказал никому, Приятелей у меня не было. И да, я боялся насмешек. Мальчики знали, что от пластырей, которыми обклеивали наши головы могли являются нам призраки. Эти пластыри, наложенные каким то подобием шапочки, быстрыми руками мед сестры, скоро вызывали у всех выпадение коротко остриженных волос. Потом мы из наших бедных голов, выщипывали волосы, сдвинув в сторону надоевший и горячий пластырь. Волосы были мертвы, поэтому и выщипывались они совсем безболезненно. Наши головы немного чесались. А ещё у нас была масса свободного времени. Время в больнице идёт по особому медленно. Как мне хотелось, чтобы все поскорей закончилось! Получив курточку и пижпамные штанишки ч обнаружил в кармашке куртки листик с нарисованной на ней ладонью с растопыренными пальчиками. Позже и с ужасом я узнал, грибок может поразить ногти, вот тогда ногти срезают бритвой, чтобы добраться до грибка. Не знаю, насколько это правда. Скорее всего то была записка, которую хотелось передать родным какому то мальчику.
Мы знали по призраков и мальчики постарше, а таких было большинство, специально пересказывали перед сном страшные по их мнению рассказы Артура Конандойла. Во время этих рассказов я выходил прочь из палаты, чтоб не растравливать понапрасну свое воображение. Позже я перечитал все рассказы о знаменитом сыщике и не нашел в них ничего особенно страшного. Мальчики надо мной смеялись, а я действительно был напуган.
Днём от скуки иногда я закрывал ладонями глаза и тогда я видел какие то сны наяву. Я будто путешествовал в некоем тоннеле и стены его двигались мне навстречу, или в сторону от меня.
Однажды я видел в тоннеле смотрящие на меня лица и медсестра, проходя по коридору тронула меня за плечо:
-У тебя мальчик, глаза болят? Что ты их закрыл? Я отрицательно помотал головой:
-Ничего, просто скучно!
Она с подозрением посмотрела на меня и прошла мимо.
Стригущим лишаем я заболел от котенка, которого нам принесла бабушка. Однажды летом я был в гостях у бабушки, на 16-й парковой улице, там она жила и работала сторожем в общежитии. Если был летний день, она просто сидела на большом деревянном стуле около входа в общежитие и смотрела, кто проходит в двери в гости к живущим в общежитии девушкам. В общежитие селились также командированные. Как то я слышал, бабушка рассказывала матери, только что поселившись в общежитие, эти самые командированные отправлялись гулять с девушками из общежития в располагавшийся рядом парк.
А под стулом у бабушки сидела большая и необыкновенно важная кошка. При встрече, хотелось мне погладить ее, потрогать осторожной детской ручкой, но с полным презрением ко всем поползновения в свой адрес, гордая кошка, ничуть не меняя положение своей головы и самого тела, только грозно фыркнула на меня, отчего рука моя, готовая, было дотронуться до нее, испуганно метнулась за спину. Таких звуков никогда большетне слышал я от кошек ни до, ни после этого случая.
- Не трогай ее, видишь, она не хочет, чтобы ее трогали!- сказала бабушка. И я больше не пробовал гладить кошку. Кошка продолжала сидеть под стулом, тоже осматривая проходящих в двери гостей. Видно от той кошки и был подаренный нам котенок.
Очень скоро, забравшись под диван и рассматривая котенка, я обнаружил в его шерсти небольшое пятнышко, как бы гладко выстриженной шерсти. Совсем маленькое пятнышко, размером, кажется с копейку. Вот это и был лишай. Потом этот лишай поместился и на мою голову. Мать скоро почувствовала неладное и повела меня на консультацию к врачу дерматологу. Врач чем то холодным и довольно приятным обвел зудящий у меня на голове участок кожи, показывая его матери, а потом посветил на него ультрафиолетовым фонариком, отчего лишай ярко засветился, но этого я, естественно видеть не мог. На вопрос, нельзя ли обойтись амбулаторным лечением, врач заявил, что заболевание очень серьезное, и даже если бы ему предложили хорошую меховую шапку после больного стригущим лишаем, он бы точно отказался.
Может быть ему очень не хватало такой шапки? И он мечтал о ней?
Одним словом я попал в больницу, на голову мне налепили волшебный пластырь и я увидел моего первого призрака.
Пластырь ещё не сняли и он действовал на меня. А как только пластырь был удален, призраки покинули меня. Если немного пофилософствовать, то можно придумать, что призраки есть действительно они живые, как мы и пластырь только способствует их встрече со нами. Тогда может быть, тот мальчик как то связан с тем местом, с больницей. Может быть он умер в этой больнице и вот теперь живёт в ней бестелесным призраком и является время от времени кому нибудь и ищет живого человеческого общения, по которому скучает? Во всяком случае, он показался мне необыкновенным но естественным, как будто призраки должны быть именно такими.
Второго призрака я видел через день или два. Пластырь ещё не сняли, а как только сняли, призраки тут же покинули меня. Второй оказался хохочущим толстяком. Огромный его живот
растягивался необыкновенным пузырем, когда хохоча он откидывался назад. Он будто стоял в полоборота ко мне, но явно хотел напугать именно меня. Позже я думал, что то мог быть актер или персонаж виденного мной фильма. Может быть фильма "Дон- кихот", произведшего тогда на меня большое впечатление?
Призрак дико хохотал, откидываясь назад и склоняясь вперёд, будто чудовищная гармонь. Он имел тот же голубовато- серый цвет. Таким цветом светились тогда экраны телевизоров.Кстати, фигура его распадалась на линии, будто развертки телевизора. И этот пропал, лишь я в испуге закрыл глаза.
Скоро пластырь сняли, я облысел, а призраки перестали беспокоить мое воображение. Кажется через месяц, или около того врачи решили, что стригущий лишай был побежден, а я был отпущен домой, бороться с моим облысением. В больнице, прощаясь со мной, лечащий врач, попросила меня оставить ей мою коллекцию марок, бывшую со мной. Может быть, она не хотела, чтобы зараза вышла за стены больницы?
Моя голова зажила, а вот волосы никак не желали появлять вновь. Врачи советовали прижигать кожу головы камфорным спиртом. Отец сделал мне некое подобие шапки из ваты и папиросной бумаги. Шапку нагревали над огнем плиты и надевали мне на голову. Я плакал. Волосы не росли. Осторожно мать начала говорить, что можно прожить и без волос.
-Правда, можно прожить и без волос, особенно мужчине...Я стоически принимал процедуры. Школу я не посещал, как то не мог я идти в таком виде в школу, дети меня затравили. Так мне казалось. Наверное, истина от этого не далеко. Однажды я отправился на детский утренний воскресный сеанс в кинотеатр, что был почти рядом с домом. Там у меня потребовали снять шапку, потому, что "Мальчикам не положено находится в помещении в головном уборе" и я с плачем прибежал домой. Мать тут же отправилась со мной объяснять, что я не могу без шапки. Тот фильм я посмотрел, а очень скоро, помню, снимая чёртову шапку, пахнущую вазелином и нагретой камфарой, мать облегчённо вздохнула:
-Волосы появились, наконец то...
С отцом мы взяли камфарную шапку, долго мучавшую меня и сожгли ее в вечернем дворе. Когда огонь медленно поглощал пропитанную вазелином бумагу, подошли гулявшие во дворе дети.
-Это его шапка...- сказал кто то из них задумчиво глядя на огонь.
Отец поворачивал палочкой горящий ком, чтобы тот меньше чадил.
Кажется, они знали, что я лыс, но мне уже было всеравно.
2024