Оленья упряжка быстро неслась по заснеженным просторам тундры. Сергей, удобно устроившись, любовался видами родных мест. Ещё каких-то пару месяцев назад здесь всё зеленело, он провёл с оленеводами всё лето, ему нравилась тундра, с её кустарниками, озёрами, непроходимыми болотами, вдали виднелись горы, леса...
Сам он учился в городе, но все каникулы проводил здесь, осенью, зимой и весной он добирался с оленеводами, которые приезжали за провизией, летом же, из-за непроходимых болот, добраться было можно только по воздуху - на вертолёте или на самолёте-кукурузнике.
Сергей уже закончил десять классов и не мог определиться, что ему делать дальше, быть оленеводом или остаться жить в городе? В восемнадцать лет кажется, что жизнь только начинает свой путь, но как выбрать правильный? В каком направлении? Многие дети оленеводов, жившие с ним в интернате, оставались в городе, обзаводились семьями, очень редко кто возвращался обратно и поэтому молодых оленеводов, практически, не осталось.
Сергею нравилась кочевая жизнь оленеводов, но также нравилась и более спокойная жизнь в городе, где люди ходили на работу, растили детей, ездили в отпуска. "Эх, жаль, что у человека только одна жизнь! Хочется быть и здесь и там!" Сейчас он ехал для серьёзного разговора с отцом, ведь он не просто сын оленевода, он сын шамана!
Преподаватели в школе по разному относились к шаманству, многие заявляли, что это "пережиток прошлого", но были и такие, которые относились к этому положительно, хотя в открытую это не поддерживали.
- Данила, а как дела сейчас в посёлке? - спросил Сергей управляющего повозкой.
- Плохи дела, Сергей, - после минутного молчания ответил каюр, - хворь какая-то напала на оленей, очень много гибнет. Может ягель стало трудней добывать, может ещё что... Пробовали в лесу пасти да только хуже сделали, чуть не половина стада там осталось... Вот только обрядами твоего отца и спасаемся...
- Ты и вправду думаешь, что это помогает?
Данила даже попридержал упряжку после такого вопроса и с испугом посмотрел на Сергея.
- Ты что такое говоришь, Сергей? Твой отец сильный шаман! Вот! - Он показал на посылку, лежащую в санях. - Это женщина лично ему прислала! Она в прошлом годе была, из самого Якутска, никак не могла понести, всех врачей объездила, говорят, даже в Москве была, нигде помочь не могли... А вот сейчас родила! И кого, настоящего богатыря! На пять килограммов!
Уже стемнело, когда на горизонте были видны чумы, рядом разгорался костёр, шёл ритуальный обряд - камлание.
Сергей издали наблюдал за танцем шамана. Он уже не в первый раз наблюдал за этим обрядом, он проникался этим танцем, он завораживал его, эти блики огней, удары бубна, звон металла...
Отец не раз показывал ему танец шамана, учил его, "У меня не получается, я не могу, мне не научиться" - отвечал он. "Тебе не надо учиться этому, это уже находится в тебе, нужно только это вытолкнуть из себя - отвечал отец - ты это сам почувствуешь".
Сергей не стал дожидаться окончание ритуала и вернулся в чум. Поставил чайник на плиту и стал дожидаться отца. Через какое-то время два оленевода занесли отца и бережно уложили. После каждого обряда силы отца покидали и самостоятельно добраться он уже был не в силах.
Сергей смотрел на измождённое, глубокими морщинами, лицо отца, "Как же он постарел за последнее время и скорее всего это из-за ритуальных обрядов, где приходиться впадать в транс, а это отнимает слишком много сил и здоровья".
Отец пришёл в себя через два часа, равнодушно взглянул на сына, словно он был здесь всегда, а не приехал только что из отдалённого города, налил себе чаю, сделал неторопливый глоток и только тогда сказал:
- Говори.
Сергей тоже взяв кружку плеснул в неё чая и сделал несколько глотков, но не спешил с ответом.
- Меня в армию забирают.
Отец продолжал редкими глотками прихлёбывать чай, в лице его ничего не изменилось.
- Что собираешься делать?
- Пойду! - ответил Сергей, - может попаду в Москву или Ленинград! - мечтательная улыбка пробежала по его лицу.
- Ты здесь нужен.
- Так ведь это только на два года! Я же вернусь! Хочется посмотреть Красную площадь, Мавзолей, побывать в музеях! - размечтался Сергей.
Через два дня оленья упряжка увозила Сергея в город. Старый шаман провожал взглядом удалявшуюся повозку.
- Не обманывай себя, - прошептал он, - здесь твоя Москва!
Ни в какую Москву он не попал, север не отпустил его. После карантина - курса молодого бойца и принятия военной присяги Сергей длительными перелётами добирался до места службы - Якутск, Красноярск, Норильск, Диксон, Северная земля...
В это время года на остров, где предстояло нести службу Сергею и ещё четырём бойцам из Средней Азии, вертолёты летали редко и приходилось добираться на бортах летящих "по кругу", это означало, что вертолёт сначала полетит на один остров, потом на другой и на каждом острове задерживался на несколько дней и самым последним в этом списке был именно тот остров, где им предстояло нести службу по защите воздушных границ Родины. В результате на небольшой островок в Карском море они попали только после Нового года.
В казарме было оживление, радисты уже сообщили, что с бортом прибыло пятеро молодых бойцов. Больше всех этому радовались "шнуры" - отслужившие полгода, теперь вся работа, которой на острове было предостаточно, ляжет на плечи молодых, а они могут с облегчением выдохнуть. "Черпакам" - отслужившие год, появление новых бойцов было до лампочки, они уже давно "повесили ремни на яйца" и наслаждались службой, у них было самое лучшее время службы, больше года уже позади и все они ходят на боевое дежурство - операторы, радисты, планшетисты, электро и радиомеханики, именно они "тащат" службу, которая им ещё не в тягость, а скоро они уже станут "дедами".
А вот у самих "дедов" был приступ "арктической депрессии", главное сейчас для них - не сорваться. Все уже слышали историю, как в одной из частей двое старослужащих получили по несколько лет дисбата, за нанесение увечий молодым бойцам. И теперь им придётся провести несколько лет в дисбате, а это не совсем уж и армия, а потом возвратиться в свою часть и дослуживать оставшийся срок срочной службы, и это случилось перед самым дембелем. Да, сорвались парни.
"Деды"- Попович, Карым и Леший находились именно в таком состоянии, служба у них уже стояла как кость в горле, на дежурства они уже не ходили, если только сами иногда изъявляли желание, да заступали в наряд дежурными по роте. До дембельского приказа осталось каких-то два месяца и кажется вот она "гражданка" совсем рядом, но каждый день длился очень долго. В казарме не было никаких развлечений, допотопный телевизор сломался ещё полгода назад, новый только обещают, раньше крутили фильмы прямо в казарме, но предыдущие дембеля отмечали свой приказ в кинобудке, перепили заготовленной браги по этому случаю, передрались между собой и разбили киноаппарат вдребезги. "Виновных" так и не нашли, "Новый аппарат никто не выдаст" - заявил старшина.
Офицеры в казарме появлялись редко, в основном только по утрам на разводе, чаще других заглядывал старшина, объвить заступающих в наряд, да поинтересоваться у тех же "дедов" - все ли живы, не погиб ли кто смертью храбрых.
Все ждали появления молодых, дневальный уже полчаса назад убежал встречать вертолёт
- Может земляк попадётся из молодых! - с надеждой заявил Попович.
- А что в этом хорошего? - ответил Карым, - допустим прибудет твой земляк, а ты же его ещё и припахивать будешь, да ещё не дай бог, попадётся какой-нибудь "дуб".
- Да о чём вы говорите, мужики! - встрял в разговор Леший. - Они же только что с "гражданки", сейчас сразу затащим их в Ленинскую комнату и пусть они всё рассказывают, какие сейчас девчонки, какие модные причёски, что носят, что поют, как танцуют! Может среди них гитарист есть! А может из них кто-то уже деваху... - он изобразил неприличный жест, - будет мне каждый вечер подробно об этом рассказывать!
В казарме были свои законы, здесь, практически, никого не называли по имени, у многих были клички по своим городам - Кострома, Воркута, Вологда, Тагил, Ташкент, Челя (Челябинск), кого-то называли по национальности - Узбек, Башкир, Хохол, а кого-то производными от фамилии или от имени - Попович (Попов), Карым (Карымов), Леший (Лёша).
Наконец дверь казармы хлопнула и вслед за дневальным ввалились пятеро молодых бойцов, которые сразу выстроились вдоль стены. Весь личный состав с любопытством лицезрел на вновь прибывших.
- Мать честная! - присвистнул Попович, - одни басмачи! Карым, похоже, твоих земляков пригнали!
- Я русский! - резко вспылил Карым.
- Да знаем-знаем! - усмехнулся Попович, - Казань русский город! Мама у тебя русская!
- Вот именно!
На протяжении всей службы друзья-сослуживцы Попович и Леший шутливо подкалывали его по поводу национальности, им нравилось наблюдать как он сразу взрывался, злился и свою злость, обычно, срывал на молодых.
- Та-а-ак! - протянул Попович, медленно прохаживаясь вдоль строя молодых, засунув руки в карманы. - А что, русские на большой земле закончились? Я вопрос задал! Не слышу ответа! - Личный состав с интересом наблюдал за этой процедурой. - Если кто-то не знает русский язык, тот сейчас же получит букварь и всю ночь будет его учить! Я думаю нет нужды спрашивать вас есть ли кто-нибудь из Красноярска. - Попович продолжал медленно расхаживать мимо строя туда-сюда. - Вы чего, воды в рот набрали? Фамилии! - командным голосом выкрикнул он.
- Рядовой Турсынбаев!
- Рядовой Ибрагимбеков!
- Господи, и зачем я это спросил, я же всё-равно не запомню ваши абракадабры! - И проходя мимо последнего, вдруг, услышал.
- Рядовой Попов!
Попович даже вздрогнул, ему показалось, что он ослышался. - Что? Что ты сказал?
- Рядовой Попов! - громче выкрикнул боец. Леший и Карым услышав это громко расхохотались.
- Попович братишку встретил! - Они продолжали хохотать, их заразительный смех передался остальным. Выходило так, что вся рота смеялась над Поповичем, он разозлился и подскочил к молодому.
- Какой из тебя Попов? Ты себя в зеркало-то давно видел? Имя? - закричал он.
- Сергей! - ответил боец. - После услышанного Леший и Карым просто рухнули на пол от смеха и начали кататься, так они не смеялись за всё время службы, это ещё больше разозлило Поповича.
- Ты Сергей Попов? - в упор кричал он на бойца. - Это я! - Для убедительности он ткнул себя в грудь большим пальцем. - Это я Сергей Попов, сержант Советской армии! А ты чурка азиатская! - Он хотел, как можно больнее оскорбить молодого бойца, но услышал спокойный ответ.
- Красноярск тоже Азия, товарищ сержант!
- Что? - заорал Попович, такой наглости от молодого он не ожидал, он крепко схватил его за грудь. - Запомни, ты чурбан, Красноярск - это Сибирь! А Сибирь русская земля! - Он был уверен, что после этих слов молодой замолчит.
- А Якутия не Сибирь?
Терпение Поповича лопнуло, этот молодой боец, просто, позорит его перед всей ротой, Карым и Леший до сих пор не могут отойти от смеха. - Головной убор снять! - перешёл он на уставной тон. - Набычиться! - Набычиться, я сказал! - Молодой боец не понимал такой команды. - Ну как знаешь! - После этих слов Попович оттянул средний палец и последовал сильный щелбан в лоб. Щелбан был такой силы, что затылок бойца больно стукнулся об стенку.
"Всё-таки сорвался, - думал про себя Попович, - а якут этот упёртый, он мельком взглянул на его покрасневший лоб, - ничего, это ему урок, будет знать как с "дедом" препираться". Но злость все не проходила. - Дневальный, - крикнул он, - где почта?
- Дак, э... старшина в офицерский домик унёс, сказал там сначала раздаст...
"Знаю я этот офицерский домик, опять все бандероли разворошит, надеюсь, не додумается зубную пасту из тюбика выдавливать", в тюбике сестра ему выслала двадцать рублей, на острове деньги не нужны, но к дембелю уже надо готовиться.
- Леший, если мне будут бандероли и письма, захвати.
- Слушаюсь, товарищ сержант Советской армии! - Леший еле сдерживал смех, это ж надо, какой-то молодой вывел из себя самого рассудительного из них. - А ты куда?
- На дежурство пойду, там спокойней, а то тут совсем сорвусь, к чёртовой матери, да и вы тут не очень бухарите.
- Слушай, - делая наиграно серьёзное лицо, - а братишку-то твоего припахивать на работу можно? - И они с Карымом вновь прыснули от смеха.
- Да пошли вы...
"Да-а, не такой я представлял себе службу в армии, - размышлял после отбоя Сергей, - было сказано, что по прибытии в часть меня на месте обучат самой почётной специальности - оператор, отслеживать воздушных нарушителей границы Советского Союза, кто меня будет обучать? Когда? Где? Я уже полтора месяца здесь и ни разу не был на станции, только работа, сплошная работа и днём и ночью, то снег пилить, то дрова... в любое время можешь получить подзатыльник или пинка под зад, если кому-то из старослужащих покажется, что ты работаешь медленно или не так на него посмотрел. Да и работа не самое страшное, хуже, когда приходиться делать что-то унизительное, что им ещё в голову придёт".
Несколько дней назад после отбоя проводился "международный турнир по борьбе между Казахстаном и Узбекистаном".
Двое его сослуживцев, с которыми он прибыл, вышли в центр и устроили схватку. Со всех кроватей неслись крики поддержки одной из сторон, "Давай казах, сделай этого японца! Узбек, проводи захват!", старослужащие стали делать ставки - кто победит.
Сергей прислушался, вот и сейчас в стане старослужащих шли разговоры, опять что-то задумали, сейчас начнётся...
- Что-то давно у нас танцев не было! Ну-ка, молодёжь! Что у нас сегодня на земле танцуют! Подъём! Пора на дискотеку!
Четверо бойцов встали с кроватей, Сергей решил притвориться спящим, но тут же почувствовал удар по кровати - "Подъём!"
- Запеваем и танцуем! Что там популярное? Поём!
Молодые стали делать танцевальные движения, Сергей стоял рядом.
- А где песня? Что вы без песни танцуете? Узбек, запевай самую модную!
"Земля в иллюминаторе, земля в иллюминаторе..." - тихо запел один из танцующих. С кроватей в такт песни послышались бурные хлопки и крики -"Давай, давай!" Сергей попрежнему стоял без движения, но внезапно получил сильный пинок.
- А тебе особое приглашение надо? - Но Сергей продолжал стоять. - А ну ведите его сюда! - Его подвели к Лешему. - Ты чего, думаешь Поповым назвался так тебе всё можно? Сейчас я научу тебя Родину любить! - Леший закатал рукав. - Душу-то из тебя ещё не выбивали? Сейчас узнаешь что это такое! Смирна-а-а! - Леший размахнулся и нанёс удар кулаком в грудь и ...схватившись за руку закричал от боли. - А-а... чёрт, я кажется палец выставил... а ну давайте, его к танцующим и не дай бог откажется танцевать... - морщась от боли прохрипел Леший. Сергея пинками подогнали к танцующим. - Танцуй, а то хуже будет и тебе и им.
Сергей с минуту постоял и медленно качнулся в одну сторону, потом в другую, движения его стали ускорятся, послышались крики - "Давай, Якут, зажигай!" Раскачивания стали убыстрятся, откуда-то послышались слова отца - "Это находится в тебе, надо только вытолкнуть, ты это почувствуешь!" Для него исчезли все "деды", все "черпаки", вокруг был огонь, в руках его оказался бубен, звуки металла на одежде звенели в такт его танца, кругом всё мелькало...
Он уже не видел, что в казарме наступила тишина и все смотрели на его танец, даже танцующие рядом остановились и уставились на его неистовый танец шамана. Движения его были быстрыми, но он всё ускорялся и ускорялся и , вдруг, резко рухнул на пол. Все замерли в тишине.
- Что с ним? - тихо спросил Карым, ему никто не ответил, в казарме стояла гробовая тишина. - Слышь, Узбек, посмотри, что с ним? - Солдат дотронулся до него и сразу отдёрнул руку. - Ну что там? Он живой? - Солдат испуганно покрутил головой. - Подойдите кто-нибудь, посмотрите внимательней. - Но все остались на своих местах, никто не решался приблизится к бездыханному телу.
Карым оказался самым решительным, склонившись на телом он осторожно прикоснулся к шее лежащего и облегчённо вздохнул.
- Дышит! - Только после этого остальные решились подойти поближе. - Так, - обратился Карым к молодым, - берите его осторожно и положите на кровать и всем отбой! - Карым подсел к Лешему, дрожащей рукой вытер пот со лба. - Представь, если бы он зажмурился! Началось бы расследование и это перед самым дембелем! Нет, надо заканчивать с этими штуками... - Леший ещё не отошёл от увиденного и держась за больную руку нервно покачивался. - Ну что там у тебя с рукой?
- Болит жутко. - Он показал скрюченные пальцы.
- Похоже на вывих! Может дёрнуть, попробовать поставить на место?
- А если слом, только хуже сделаешь...
- Ладно, пойдём спокойно покурим, надо успокоиться...
В сердине ночи Попович вернулся с дежурства, до подъёма ещё было далеко, можно и вздремнуть. Но как только он стал проваливаться в сон, с другой стороны казармы раздался стон, так произошло несколько раз.
- Да кто там стонет, задолбал уже, заткните его.
- Это Леший! - с соседней койки ответил "черпак" Челя.
- Леший? - удивился Попович.
- Ага! Он вчера "душу пробивал" молодому!
- А похоже пробили ему...
- Ой, ты не предствляешь, что тут было! - Челя с восторгом стал рассказывать, радуясь, что именно он первый расскажет эту историю. - Молодой танцевал свой национальный танец и до чего дотанцевал, что потерял...
- Подожди-подожди, а какому молодому он "душу пробивал"?
- Да откуда я знаю, - обиделся Челя, что его перебили, - они все на одно лицо.
Попович подошёл к стонущему Лешему и потряс его, тот открыв глаза застонал ещё сильнее.
- Чего у тебя тут?
- На посмотри! - и он сунул скрюченную кисть ему под нос.
- Ничего себе! - удивился Попович, - как же тебя угораздило?
- Сам не понимаю, как это случилось и сейчас любое движение болью отдаёт в руке, даже если, просто, ногой пошевелю.
- Да кто ж при ударе большой палец в кулак сжимает.
- Да что я, в первый раз что ли? Палец был снаружи, да я больше скажу, - Леший понизил голос, - мне кажется, боль появилась ещё при замахе... когда кулак ещё до цели не дошёл.
- Ты хочешь сказать, что об воздух палец выставил? - Попович рассмеялся.
- Ничего смешного не вижу - буркнул Леший.
- Ты вот что, с утра врача вызови, не нравится мне вид твоих пальцев, уж больно страшно выглядят. И постарайся не стонать, дай поспать.
- Легко сказать "не стонать", я же говорю, боль при любом движении. Что мне, совсем замереть, - психанул Леший.
Возвращаясь на своё место Попович пнул по одной из кроватей. - Молодой, подъём! - Молодой боец поднялся с кровати, - а-а, это ты, Якут! Руки покажи ладошками вверх. - Внимательно оглядев ладошки и кивнув головой он скомандовал: - За мной, боец!
Подойдя к своей кровати Попович разделя по пояс. - Сейчас массаж мне забацаешь!
- Я не умею.
- Научишься, ничего сложного! - Он лёг на живот. - Давай, залезай на меня и приступай. - Он почувствовал лёгкие прикосновения к спине. - Да что ты как киска лапкой, вот смотри! - Он на подушке показал какие нужно делать манипуляции и опять улёгся на живот. Боец приступил к массажу. - Вот-вот! Уже хорошо! Только давай посильнее... Под действием массажа он, не смотря на стоны Лешего, почувствовал как проваливается в глубокий сон...
Прозвучала команда "Рота, подъём!", пятеро молодых быстро вскочили и, как учили в карантине, за сорок пять секунд оделись и встали в строй. Остальные одевались не спеша, кто-то вообще открыв глаза, переворачивался на другой бок и засыпал. Спустя час стали появлятся офицеры. Рота потихоньку выстраивалась на утренний развод. И когда командир уже хотел дать команду "Равняйсь", откуда-то из-за строя, со стороны кроватей услышали голос.
- Мужики, помогите! Меня, кажется, парализовало...
Попович лежал на животе и не мог пошевелится, его пытались поднять, но он сразу кричал от боли. Все сгрудились возле его кровати, вызвали врача - жену одного из офицеров.
- Доктор, это не паралич? - жалобно спросил Попович.
- Да что ты, какой паралич! Руки шевелятся, ноги поднимаются. - Она ощупала его спину. - Какие-то мышцы у тебя странные, как деревянные, ты их случайно не застудил? В снегу не купался?
- Что я морж, что ли? - Доктор продолжала ощупывать мышцы спины, сослуживцы наблюдавшие за этой процедурой, в этот момент ему завидовали - молодая женщина руками прикасается к голой спине.
- А травмы спины не было? Не падал на спину?
- Да нет вроде...
- А боль в чём выражается?
- Когда лежу на животе ничего не болит, как только попробую подняться как будто... что-то зацепилось и сейчас разорвётся... такое ощущение что позвоночник разорвёт и он развалится... и боль всё сильнее и сильнее...
- Я пропишу согревающую мазь, - в задумчивости сказала она, - а там видно будет, если не будет улучшений придётся заказывать вертолёт, но будем надеятся, что до этого не дойдёт. - Она закончила осмотр, повернулась и от испуга вскрикнула, увидев перед глазами скрюченные пальцы.
- Доктор, посмотрите, пожалуйста...
- А у тебя-то что такое? - уставилась она на кисть Лешего. - У вас тут прямо эпидемия какая-то!
- Да вот...подскользнулся... и со всего размаху рукой об стену...
Она долго осматривала уродливую кисть, как только дотрагивалась, Леший вскрикивал. - Пальцы сжимаются?
- Нет, только немного сгибаются.
- Даже не знаю, что сказать, нужно снимок делать, может трещина, может вывих, может разрыв мышц...
- Доктор, вы уж ему сделайте что-нибудь, а то он своим нытьём спать не даёт, - сказали из толпы.
- Я временно перетяну бинтом и повязку на шею, чтобы рука не болталась, может полегче будет. Если так дальше пойдёт, надо будет санитарный самолёт заказывать! - напоследок пошутила она.
Трое суток Попович пролежал на животе, ему приносили еду, помогали принять сидячее положение, боль сразу сковывала тело и поэтому он старался съесть всё по быстрому и лечь в спасительное положение на живот. Самое унизительное ходить в туалет, друзья несли его на руках, но даже в таком положении боль не утихала.
Врач навещала ежедневно, мази не помогали, ни у него, ни у Лешего улучшений не было. Лёжа на животе Попович вспоминал вопросы врача. "Травмы спины, нет, никаких травм не было, так, что там она ещё спрашивала? Застудил, да я и на улице-то бываю реже остальных, только на дежурство иногда схожу, вот и в тот раз пришёл как обычно с дежурства, - продолжал размышлять Попович, - лёг спать, но нытьё Лешего не давало уснуть, сделал массаж...Стоп! Массаж!... Якут делал мне массаж... и утром я не мог встать... Так... так... что там было...Челя что-то рассказывал про национальный танец... после того как Леший "выбивал душу" молодому... какому молодому? Якуту?"
Он разбудил Челю, тот толком ещё не проснувшись не понимал, что от него хотят.
- Ты говорил, что Леший "пробивал душу" молодому. Какому молодому?
- Да откуда я знаю.
- Якуту?
Челя наморщил лоб, удивлённо посмотрел на Поповича. - Да, точно! Якуту! Его ещё потом отправили к танцующим...
- Ты ещё говорил про национальный танец! Это Якут был?
- Да-да! Это он и был! - У Чели заблестели глаза о воспоминании того вечера.
- А что это был за танец?
- Ну он такой...такой...как бы это сказать... он сначала раскачивался, потом всё быстрее и быстрее, одной рукой бил по другой, а потом упал как подкошенный, мы уже подумали, что он умер...
- Впал в транс... - прошептал Попович
- Что? - не понял Челя.
- Это было похоже на колдовской танец, на танец шамана?
У Чели округлились глаза от удивления. - Точно! А всё думал, что это мне напоминает! Я в каком-то кино видел! Да-да! Это был именно танец шамана!
Вечером, когда вся рота ушла на ужин, Попович позвал дневального, по счастливой случайности им оказался Якут.
- Присядь на соседнюю кровать, мне так будет удобнее говорить. - Попович не знал как начать разговор и после минутного молчания начал с утверждения. - Я знаю, что это ты! - Он рассчитывал, что собеседник что-то ответит, но тот молчал. - Почему я? - продолжал Попович. - Я что, больше других тебя припахивал? - Собеседник продолжал хранить молчание, Попович посмотрел ему в глаза, но в узеньких раскосых щёлках ничего не увидел, ему даже показалось, что дневальный спит. - Ладно, согласен, я тогда, в первый день, переборщил со щелбаном, но ты меня выбесил своим упрямством. Согласись не совсем равноценное наказание, я тебе только щелбан, а ты мне... - Диалог получался в виде монолога. - Если ты сможешь мне помочь, то я даю слово, что возьму тебя на дежурство и сам буду тебя обучать, от работ, конечно, освободить не смогу... - Собеседник поднялся и Попович почувствовал прикосновения его рук к своей спине, были слышны тихие шептания и ... удаляющиеся шаги. - Так и не скажешь ничего?
- Спи, завтра всё пройдёт, - тихо сказал Якут.
Проснувшись, первое, что он увидел - потолок. "Что? Я лежу на спине? И мне не больно! Он оглядел пустую казарму, все уже ушли на дежурства, это ж сколько я проспал? Я даже не слышал команды "Подъём".
Он осторожно встал на ноги, думая, что сейчас начнутся приступы боли, но болей не было. Для убедительности он сделал несколько гимнастических упражнений - наклонился вперёд, достал пальцами рук пальцы ног, всё было отлично, ничего не болело! Он умылся, почистил зубы, глянул на себя в зеркало, улыбнулся, как же здорово, когда ничего не болит!
Проходя мимо дневального поинтересовался: - Где Якут?
- Так это... банщик всех молодых забрал!
- Быстро метнулся, Якута мне привёл!
Через пару минут вернувшийся дневальный доложил: - Его банщик не отпускает, говорит работы много...
- Ты ему сказал, что это я приказал?
- Так точно!
- А он? - Дневальный замялся, что-то невнятно забубнил. - Что банщик сказал? - прикрикнул сержант.
- Он сказал, что Попович ему не указ! - с испугом ответил дневальный.
- Что-о-о? - У Поповича по мозгам словно граблями проскребли, эти "шнуры" совсем берега попутали. Накинув бушлат он сам отправился в баню. В ста метрах от бани пятеро молодых пилили и складывали большие куски снега. Он с ноги выбил дверь в баню, где трое "шнуров" сидя на лавочке, покуривали и смеялись, увидев Поповича они испуганно вскочили. "Так, который здесь банщик? Ага, вот этот!" Он левой рукой подтащил к себе банщика, а правой со всего размаха врезал ему по лицу. Банщик отлетел в угол и не хотел подниматься, размазывая кровь по лицу, он сам его поднял и врезал ещё раз, потом ещё... - Ну что? Для кого ещё Попович не указ? - Двое "шнуров" вытянулись, боясь пошевелиться, банщик так и остался лежать в углу. - Вы что, совсем страх потеряли? Вы ещё службы не видели, щенки! Ты! - он указал на банщика, - видишь вон там куча напиленного снега? Через десять минут, чтобы весь был здесь в предбаннике, если не успеешь, на дембель пойдёшь с половой тряпкой, время пошло! - Первые куски снега банщик старался приносить бегом и складывать, через несколько минут он уже еле их затаскивал и просто бросал. - Стоп! Время вышло! Не успел! Это залёт! - Банщик, от усталости, упал прямо на куски снега. - А знаешь почему не успел? - склонился над ним Попович, - потому что, кореша твои тебе не помогли, пока ты корячился, они спокойно наблюдали за твоими мучениями, а им никто не запрещал тебе помочь. Господи-и, - протянул Попович, - каких же "дубов" приходиться после себя оставлять. - В баню зашли молодые, каждый притащил по большому куску снега, положив снег и подозрительно косясь на выбитую дверь, построились. - Якут, за мной! - Приказал Попович и направился к выходу.
- Разрешите остаться, товарищ сержант! - Все присутсвовавшие в испуге замерли - что сейчас будет? Молодой перечит "деду".
- Ты что, не хочешь на боевое дежурство?
- Хочу, но мы здесь закончим и я сразу сам приду на станцию.
Попович с удивлением посмотрел на него и тихо сказал: - Как знаешь, как знаешь. - И подойдя к "шнурам" выкрикнул: - Вот! Учитесь, как своих не бросать! - И уже при выходе указав пальцем на банщика добавил. - А ты, дверь поставь! Сам!
Сергей впервые оказался на станции, он внимательно вникал в слова Поповича, схватывал на лету, как обнаружить цель, определить опознавательные знаки, квадраты, дальность и скорость цели и уже через несколько дежурств мог самостоятельно дежурить у экрана.
На одном из дежурств он обнаружил засечку на экране и позвал Поповича.
- Молодец! - похвалил сержант, - ну что ж, давай!
- Что?
- Передавай!
- Я?
-А кто? Ты же обнаружил!
Сергей нажал тумблер, соединяющий с пунктом управления, с волнением поднёс ко рту микрофон.
- Вижу цель! Цель с опознавательным знаком! Предположительно ледовый разведчик Ил- 18, квадраты... - В этот момент он чувствовал гордость, что приносит пользу стране, вот она, настоящая служба!
Когда на утреннем разводе командир роты, за своевременное обнаружение цели, отметил оператора РЛС Сергея Попова, никто и подумать не мог, что речь шла о Якуте.
Они продолжали вместе ходить на боевые дежурства, хотя Попович сознавал, что Якут может заступать самостоятельно, он хотел завести с ним серьёзный разговор, но не решался, в последнее время у него появилась, несвойственная ему, робость перед Якутом.
- Слушай... , а эта история с Лешим... - он не знал как закончить вопрос, - ...это ты?
- Нет, - после минутного молчания ответил Якут.
"Хорошо, хоть ответил, но что-то больно уж длинная пауза была после вопроса" - с недоверием подумал Попович. - А ты смог бы ему помочь? - На этот вопрос ответ он так и не услышал.
Это был радостный день! Хотя официально ещё никто не подтвердил, но радисты, которые всегда, всё узнают первыми, по своим каналам узнали, что вышел приказ Министра обороны! А это значит - молодые становятся "шнурами", "шнуры" - "черпаками", "черпаки" - "дедами", "деды" - "дембелями".
- Разговор есть, - сказа Попович Лешему. Они нашли спокойное место, где им никто не помешает. - Как там у тебя с рукой?
- Фигово, только хуже стало, раньше хоть немного пальцы сгибались, а теперь совсем не шевелятся. Докторша сказала, что собирается отправить меня в больничку, на землю, там снимок сделают, узнают причину, быстро вылечат...
- Не факт.
...только мне неохота перед дембелем лететь, кто знает, после лечения обратно возвращаться или можно оттуда на дембель? Если возвращаться, то сколько времени уйдёт, я так домой только к осени доберусь. Да и старшина обещал нас, всех троих отправить одной партией!
- Да, рука у тебя выглядит страшно, как пластмассовая и я не уверен, что в больничке смогут тебе помочь. Я сейчас тебе одну историю расскажу, только ты пообещай, если она тебя не устроит, ты забудешь об этом разговоре и никому не расскажешь.
- Что за загадки, Попович?
- Пообещай!
- Хорошо-хорошо! Обещаю! - Оглядевшись по сторонам Попович начал рассказывать...
После всего услышанного, рассказанного Поповичем, Леший откровенно рассмеялся.
- Ну ладно бы ещё какая-то бабка набожная, но как ты-то, Попович, комсомолец, а я уверен, что на гражданке ещё и в партию вступишь, как ты-то мог поверить в эти колдовские сказки?
- Мой пример тебе ни о чём не говорит?
- Да это совпадение, чистая случайность! Правильно докторша сказала - мышцы застудил, она тебе мази выписала и через несколько дней мышцы восстановились! А ты чего, подумал, что какой-то якутёнок что-то пошептал и у тебя всё прошло? Я поражаюсь тебе, Попович! И как ты себе это представляешь? Я "дембель" должен просить прощения у новоявленного "шнурка" , типа "Прости, братан, верни-ка мне руку в нормальное положение", тебе самому-то не смешно?
- Ладно, вижу я тебя не убедил! Всё, забудь об этом разговоре.
- Вот вы где?! - К ним приближался довольный Карым. - А я в кои-то веки решил на дежурство сходить и такой день пропустил!
- Да! - ответил Леший, - а мы уже всех твоих земляков в "шнуры" перевели!
- Я русский! - сразу взорвался Карым.
- Да все уже знают! Казань - русский город! Мать у тебя русская! - продолжал подкалывать друга Леший.
- Да, русская!
- А отец?
- Что отец? У меня нет отца!
- Но отчество-то у тебя есть?
- Причём тут отчество? Я русский, тебе военный билет показать?
- Да и на счёт Казани я бы поспорил!
- Да хватит вам! - закричал Попович, - нашли время ...
Но Карым уже был взвинчен, он покрутил головой и увидев кого-то закричал: - Якут, сюда иди! Сейчас буду переводить тебя в "шнуры" - снимая ремень, с усмешкой произнёс он.
- Тебе же сказали, что их всех уже перевели, - вмешался Попович.
- Да пусть переводит, тебе чего жалко что ли? - поддержал Карыма Леший. - Традиция же!
- Вот именно традиция! В "шнуров" переводят шестью "банками", он свои уже получил, если ты сейчас его переведёшь, то он будет "черпаком".
- С чего это?
- Двенадцатью "банками" переводят в "черпаки". - Когда казалось, что Попович их убедил, Карым, вдруг, вскрикнул:
- Стоп! А про "полярку" вы забыли? Так что, давай, Якут, нагинайся! - Он намотал конец ремня на руку и со всего размаху влепил по заднице бляхой, бляха попала ребром и от удара у Якута пробило слёзы. - Хорошо припечатало? - засмеялся Карым, - по глазам вижу - хорошо! Да ты не переживай, за то у тебя теперь преимущество, ты теперь "полярный шнур", а остальные обычные. Кстати, у тебя будет возможность мне отомстить! Сегодня вечером доверяю тебе перевести меня в "дембеля"! - И вместе с Лешим они дружно рассмеялись. И только у Поповича было нехорошее предчувствие.
Вечером было знаменательное событие - перевод "дедов" в "дембелей".
- Мужики, вы не возражаете, если меня первого переведут? - с улыбкой спросил Карым, - хочу быть первым, в этот знаменательный день! - Он огляделся по сторонам. - Якут, ты где? Вот тебе орудие экзекуции! - Он с торжественным видом вручил ему нитку. - Ты смотри, не переусердствуй! - Все с весёлым настроением наблюдали за этой смешной процедурой. Карым распластался на кровати, положил на задницу подушку. - Давай Якут, начинай! - Якут хлестнул ниткой по подушке. - А-а-а, - закричал Карым, - как больно! Ребята смотрите, как над дембелем издеваются! - После каждого удара слышались крики "А-а".
- Карым, не верю! - Не естественно! - Халтура! - под хохот неслись крики со всех сторон.
Под общий смех Якут отхлестал двадцать четыре "банки" ниткой. - Ну всё, теперь я настоящий арктический дембель! - заявил Карым.
- А как же "полярка"? - спросил Якут
- А ты мстительный, Якут! - сыронизировал Карым. - Братцы, он меня совсем добить хочет!
- Давай, давай, врежь ему, Якут! - слышались весёлые крики.
- Ладно, давай свою "полярку"! Что это ты там с ниткой делаешь?
- Узелок на конце завязываю.
- Да ты садист, просто Джек-потрошитель! Эх, зря я записку не оставил - "В моей смерти прошу винить Якута".
- Готов?
- Усегда готов! - пошутил он голосом Папанова.
- Будет больно!
- Постараюсь вытерпеть это заслуженное наказание, с гордо поднятой головой! - Все кругом смеялись и веселились. Якут полоснул ниткой по подушке и положил нитку на ближайшую табуретку. Через мгновение раздался душераздирающий крик Карыма. - А-а-а-а-а, ты что сделал, а-а-а-а, как больно. - Он скатился с кровати, в агонии стал крутиться по полу.
- Вот это уже более реалистично! - Все закричали, хлопали в ладоши - "Браво!, Бис!, Натурально изображаешь! Давай, продолжай!"
- Да вы что, дебилы, - кричал сквозь слёзы Карым. - Врача, вызовите врача! - Лицо его исказилось гримасой, он поджал ноги под себя и продолжал извиваться на полу. Улыбки на лицах окружающих застыли, они стали понимать, что это уже не представление. Все повскакивали с кроватей и сгрудились над Карымом, который в слезах и в муках катался по полу. В стороне от этой толпы стоял оцепеневший Леший и безумными глазами уставился на нитку, державшую в руках. На него напал сомнамбулизм, он как лунатик, с открытым ртом, смотрел на Якута, который не смотря на общую панику, спокойно подошёл к своей кровати, снял сапоги, аккуратно сложил форму и лёг спать. Леший продолжал стоять с открытым ртом, словно заснул стоя, к нему подошёл Попович, утешительно похлопал по плечу, как бы говоря - "Я ж тебе говорил".
Паника продолжалась, дневального отправили за врачом. Через несколько минут она вбежала с побледневшим лицом, так как из слов дневального ничего не поняла, кроме того, что случилось что-то серьёзное. Она вклинилась в толпу солдат, где на полу, держась за бок, извивался Карым.
- Что случилось? - Ей никто не ответил, - положите его на кровать, - но даже находясь на кровати, Карым поджал под себя ноги. - Ляг нормально, я тебя осмотрю.
- Да не могу я лечь нормально, - сквозь слёзы отвечал Карым, - как только попробую вытянуть ноги, в бок как будто огромную иглу втыкают, - сквозь слёзы отвечал Карым.
- Я всё равно должна тебя осмотреть, может у тебя аппендицит лопнул...
- Да какой, к чёрту, аппендицит, мне его ещё в детстве вырезали, - от боли Карым не выбирал выражения.
- Что здесь произошло? - спросила она в очередной раз, но ей опять никто не ответил. Она понимала всю безвыходность, возможно что-то серьёзное, но они на острове, не вызовешь ведь "скорую помощь", но что-то здесь произошло, взгляд её выхватил сержанта, который стоял отдельно от всех. - Сержант, объясните, что случилось? - Но тот только развёл руки в сторону. Рядом с ней на табуретке сидел Леший и отсутсвующим взглядом смотрел в одну точку, не поворачивая головы он протянул ей нитку. - Что это? Я спрашиваю - что это? Что ты мне суёшь? - Но Леший продолжал смотреть в одну точку. К ней подошёл сержант, к которому она обращалась.
- Вы сделайте ему какой-нибудь обезбаливающий укол или успокаивающий, чтобы он мог заснуть, а завтра видно будет... - посоветовал Попович, а это был он, в отличии от остальных он знал причину.
Сергей проснулся рано, сегодня у него первое самостоятельное дежурство, он единственный из "шнуров", кому это доверили. Вероятно из-за этого он проснулся за час до подъёма.
Прихватив полотенце и мыло он отправился умываться, открыв дверь в умывальник он, от неожиданности, замер. Там уже находилась тройка "дембелей", по одну сторону стоял Попович, напротив его два "инвалида" - Леший, с закинутой рукой через повязку и сидевший на стуле, с измученным лицом, Карым.
- Я думаю, вам есть о чём поговорить, - сказал Попович, - а я пока прослежу, чтобы вам не мешали, - произнёс он и вышел.
Первым неуверенно заговорил Леший. - Ты это... если можешь помочь... я хоть и не верю во всю эту лабуду... то помоги.
- Чем помочь?
- Ну своими этими... штучками шаманскими... не знаю с кем вы там общаетесь... с духами... с дьяволами...
- Это не поможет. - После этих слов он заметил на лице Карыма испуг, граничащий с паникой, словно у него отбрали последнюю надежду.
- Почему? - удивился Леший.
- Ты сам ответил на свой вопрос, потому что не веришь в эту, как ты говоришь, "лабуду".
- Да верит он, верит! - в панике закричал Карым, - он мне все уши прожужжал, что это"последний шанс, последняя надежда".
- Как я вам могу помочь?
- Ну этим, танцем своим...впадаете там куда-то... как тогда.
- Тогда была другая ситуация, вы поймите, это серьёзный обряд, это не какие-то частушки-веселушки, проводящий его теряет своё здоровье, энергию, а может потерять и... да и вообще, я же не шаман.
- А кто?
- Сергей задержался с ответом и не был уверен отвечать ли на него. - Я сын шамана!
Карым с Лешим вздохнули, для них "сын шамана", это всё-равно шаман. - Так поможешь?
- Нужен бубен, - после некоторого молчании ответил он.
- Где мы тебе здесь бубен возьмём, - расстроился Карым, - тогда ты хорошо плясал и без бубна.
- Я же сказал, что тогда была другая ситуация...
- Есть! - неожиданно выкрикнул Леший, - в ленинской комнате, в столе лежит! Раньше там стояли музыкальные инструменты, даже ударник был, но потом всё вывезли, а бубен в столе забыли!
- Ладно, можно попробовать, - сказал Сергей, - нужен будет костёр и ещё... есть ли у кого ключи?
- Какие ключи?
- Да обычные связки ключей, от замков, от дверей.
- Да у электриков их хоть жо... много! Сколько брать?
- Чем больше тем лучше! Только давайте договоримся, не распространятся об этом, дойдёт до начальства...
- Об этом мог бы и не говорить, мы сами хотели это предложить.
Когда Сергей ушёл вернулся Попович. - Ну что, договорились?
- Да, слава богу! - улыбнулся Карым.
- Ой, смотрите-ка, Карым заулыбался, я уже думал, что ты никогда не улыбнёшься, ты что, так уверен, что всё получится? - спросил Леший.
- Я почему-то уверен в этом!
- Когда? - спросил Попович.
- Сегодня ночью! - одновременно ответили они.
- Мне можно с вами?
- Нужно!
Ночью, когда все спали, они покинули казарму, прошли мимо дневального, последним выходил Леший, перед выходом он показал дневальному огромный кулак левой руки, на что тот испуганно, утвердительно покачал головой.
Костёр уже горел, Сергей нацепил связки ключей на ремень, подойдя к костру прогрел бубен со всех сторон, проверил его на звук и остался доволен. Попович, Леший, Карым с упоением наблюдали за этими таинствами.
Сергей ударил в бубен, камлание началось... от медленного танца он переходил к более быстрым, он бегал вокруг костра и всё это сопровождалось ударами бубна и звяканьем железа, он уже не видел, ни Поповича, ни Лешего, ни Карыма...
А они его видели, они были в изумлении, в некоторых моментах им становилось откровенно страшно и они прижались друг к другу.
У него всё кругом мелькало, среди этих мельканий возник посёлок оленеводов, родные, знакомые лица, опять голос отца - Это уже находится в тебе, ты это почувствуешь! - Внезапно появился древний шаман - Ты кто? - спросил Сергей, - Ты не узнал меня? Я твой дед! отец твоего отца! - Здравствуй дед! Я тебя раньше никогда не видел, зачем ты здесь? - Я здесь, чтобы помочь тебе!
Попович, Леший, и Карым не на шутку испугались, после быстрых, продолжительных танцев Сергей упал на колени, но и в этом положении он продолжал танцевать, ударять в бубен, звенеть металлом, он наклонялся всё ниже и ниже...
Сергей открыл глаза, он находился на своей кровати, на соседней сидели Карым и Леший и внимательно наблюдали за ним.
- Ну что, как ты?
- А ты чего здесь делаешь? - обратился он к Карыму.
- Кто? Я?
- Да, ты!-
- Жду...
- Чего? У тебя что-то болит?
- У меня?
- Да. У тебя что-то болит? - повторил Сергей
- Чего болит? - Карым запутался в ответах и не мог понять что с ним происходит.
- Встань, - сказал Сергей. Карым встал и только сейчас почувствовал, что он стоит прямо и ничего этому не мешает. - Болит?
- Нет!
- Тогда что ты тут делаешь?
- Так я пошёл?
- Иди.
Леший, слушая весь диалог, подумал - "Ну ладно, хоть Карыму повезло, значит уже не зря!" и поглядел на свою изуродованную кисть.
Сергей взял его кисть в свои руки и стал сжимать, у Лешего выступили слёзы, но ему удалось сжать пальцы полностью. - Теперь попробуй разжать. - Леший с трудом разжал пальцы, Сергей ещё раз повторил этот эксперимент. - А теперь сам! - Леший медленно стал сжимать ладонь, на лице его одновременно появились и улыбка и слёзы.
- Она разжимается! - сквозь слёзы проговорил он, - она разжимается!
- Иди уже!
Он встал и держал руку перед своим лицом, на его лице по прежнему блуждала странная улыбка и пока он уходил слышались слова - "Она разжимается! Она разжимается!"
Голова ещё кружилась, но он был полностью удовлетворён, а главное, он теперь точно знал чем займётся после службы в армии, он выбрал свой путь! Сергей достал из тумбочки листок и ручку и устроившись поудобней красивым почерком вывел - "Здравствуй, отец!"...
В середине мая вся троица дембелей готовилась к отлёту, борт на котором они должны улететь был уже в воздухе, им повезло, борт был не круговой. И хотя до прилёта вертолёта было ещё минут сорок они все уже были при парадной форме, с полным комплектом значков и с дембельскими дипломатами. Они по очереди крутились перед зеркалом, любовались собой в парадной форме.
- Тихо, мужики! Шаман идёт! - При подходе к ним он услышал команду: - Товарищи сержанты! - И вся троица - Попович, Леший и Карым синхронно вскинули руки к виску.
- Вольно! - улыбнулся Сергей.