Старт международной карьеры Бабешиной совпал с окончанием эпохи в сборной великого Николая Карполя, руководившей нашей национальной командой на шести (!!!!) Олимпиадах, после Карполя началась новая эпоха, уже под руководством иностранного тренера. Как это изменило наш волейбол? А как измерить масштаб самого титулованного отечественного тренера Николая Васильевича Карполя? Сейчас узнаем у чемпионки мира.
Иностранные новинки в сборной России
-Марина, вскоре после Олимпиады в Афинах сборную России возглавил итальянец Джованни Капрара. Что при нем изменилось?
-Во-первых, намного расширился тренерский штаб. При Карполе в сборной были только второй тренер (на Олимпиаде, кроме Валентины Огиенко, еще Джереми Эстес помогал), врач и массажист. У всех функционал был широкий – они выполняли обязанности и статистика, и администратора. А с Капрарой приехала его жена Ирина Кириллова, она стала вторым тренером, появились два массажиста, тренер по физической подготовке, статистик-аналитик.
-Для вас такое было в новинку?
-Для меня это стало открытием. Я же играла в «Уралочке» - там Карполю тоже помогали только Валентина Витальевна, Джереми, еще Михаил Омельченко и Виктор Бардок, у всех был широкий и «плавающий» функционал. Все занимались всем, от подготовки документов до организации питания. В других клубах, думаю, было примерно так же. А в сборной при Капраре был создан большой штаб, с четко разделенным функционалом. Отдельно – второй тренер, отдельно – тренер по физической подготовке, отдельно менеджер. Я только тогда и узнала, что физической подготовкой занимается с нами отдельный тренер – и теперь понимаю, насколько это важный человек в команде.
Тогда подход в сборной стал более современный, успевающий в ногу со временем
-А что изменилось в тренировочном процессе?
-Капрара долго бегать нам запретил! Хотя до этого мы бегали постоянно. Даже я насколько не люблю это занятие, но считала аксиомой, что с утра надо пробежаться. Когда Джованни это узнал, cразу отменил.
По тренировкам в зале. Раньше у нас по большому счету было три вида нагрузок – шесть станций в тренажерном зале, опилочная дорожка и стадион. Этим физическая подготовка ограничивалась. Больше упор был на волейбольные упражнения. При Капраре волейбола меньше не стало, но фитнессом занимались уже ежедневно. Появилось много специальных упражнений – для проработки мышц, в том числе упражнений для профилактики и баланса. Упражнения были очень разнообразные – а их выбор и количество определялись в зависимости от графика матчей. Учитывалось, до матча или после, короткий перерыв между матчами или длинный, поэтому день ото дня содержание фитнесс-тренировок менялось. А еще я тогда познакомилась с кинестезиологией.
-Каким образом?
-Для меня это так же стало открытием! У меня тогда часто болела спина. Я просыпалась утром – и не могла сразу вскочить с кровати и побежать. Мне нужно было тихонечко – через бочок – встать, размять спину, потом уже идти умываться и заниматься делами дальше.
Когда с Капрарой из Италии приехал врач, он меня крутил-вертел и вдруг выдал: «Тебе нужно подпилить зубы на одной стороне». Причем указал конкретно: «надо сделать здесь и здесь. Все пройдет».
-Удивились?
-Это мягко сказано. Для меня эти рассуждения звучали, как сказка! Причем здесь спина и причем зубы? Какая связь? Врач отобрал нас таких несколько человек – сказал, можно в Италию съездить, у них в стоматологической клинике эти процедуры уже налажены.
-Поехали?
-Да. Что-то там с зубами сделали – спина прошла! И здорово, что у нас в команде были специалисты, которые перенимали этот опыт. Например, Сергей Прут. Она до пор своим любимым делом занимается – людей «чинит» (Смеется)
- В 19 лет вы играли в финале Олимпиады, вскоре после нее выиграли чемпионат России, в 21 год стали чемпионкой мира, почти всю карьеру выступали за клубные команды-фавориты. Насколько себя реализовали в волейболе?
-Я всегда была собой недовольна, всегда находила какие-нибудь основания для сомнений. На чемпионате мира – не совсем играла, в плей-офф полностью провела только один матч - 1/8 финала. Хотя Николай Васильевич Карполь, когда вернулась после чемпионата в «Уралочку», сказал мне, что это был один из важнейших матчей для победы на чемпионате мира.
А серебро Олимпиады я всегда ассоциировала с поражением, не считала успехом. Даже думать об этом не хотелось. Не знаю, плохо это или хорошо, но я во время игровой карьеры чаще была собой недовольна, чем довольна. И только сейчас, после завершения карьеры, стала задумываться о другом. Когда слышу со стороны: «А почему ты не играешь, почему не возвращаешься? Ты такая- то, ты вот такая»…Тогда и думаю: может я слишком строго раньше себя оценивала?
Удивительный приезд Капрары.
-Изменения, которые вы увидели в физической подготовке после Карполя в сборной - показатель того, что мы тогда в этом аспекте отставали?
-Наверное, нет. Главный критерий уровня волейбола страны какой, результаты сборной? А мы два раза подряд играли в финале Олимпиады, потом выиграли чемпионат мира. Наши клубные команды в «нулевых» Лигу чемпионов хоть и не выигрывали, но в финале играли часто. Да, в физической подготовке не во всем тогда мы шли в ногу со временем, но русский характер и стремление побеждать это нивелировали. Важно, что сейчас у нас физическая подготовка развивается – становится более узкоспециализированной и профессиональной. Но важно и помнить про тот русский характер, который приносил победы. Если все это совместить – получается огонь!
-Итак, в сборной вы работаете с Джованни Капрарой, со всеми его новшествами. В «Уралочке» - Николай Карполь. Рассказывали ему, что привнес в сборную его итальянский коллега?
-Да ну что вы! Зачем ему такое рассказывать? Николай Васильевич и сам все знает, у него своя система- и в тренировках, и подготовительном процессе, и в игре. Система «Уралочки» всегда отличалась от других команд. Но сейчас отличается уже меньше
-А можно было аккуратно про новинки рассказать: «в сборной мы делаем так»…
-Нет, я не говорила. Хотя конечно иногда ходишь и о чем-то бурчишь. Но Карполь все о происходящем в сборной и сам знал. Подкалывал меня на эту тему. Как-то вернулась из сборной (а мы там на длинные дистанции не бегали) и Карполь говорит: «Приехала слабая. Могла бы по утрам там дополнительно еще приседания делать». После возвращения из сборной переключалась обратно на другую систему.
А злилась я тогда из-за того, что мне в сборной очень защищаться нравилось в первой зоне – а в «Уралочке» этой возможности была лишена, там играли по-другому – связующей при защите только за скидками требовалось следить.
-Какой эпизод с участием Капрары запал в душу?
-2007-й год. Мы с «Уралочкой» идем на последнем месте, стоим на вылет из Суперлиги. Приехали на матч то ли в Тулу, то ли в Москву, не помню уже. Туда же приехал и Капрара. После игры подошел ко мне и говорит: «Я тебя очень уважаю и ценю, но в этом сезоне в сборной тебя не вижу. Приехал сюда специально – чтоб это лично сказать». Я сейчас тот разговор снова переживаю – и у меня мурашки бегут. На его слова о сборной я отреагировала спокойно. Какая может быть сборная, если моя клубная команда на последнем месте? Но то, что Джованни специально приехал для личного разговора со мной, еще сильно добавило уважения к нему.
Волейбол и пироги
-После двадцатилетней карьеры что считаете в российском волейболе мифом?
-Мифом? Надо подумать. Я даже растерялась. Аа, вот миф – что Карполь матерится.
-Не матерится?
-Нет!
-Внутри волейбольного мира периодически возникают споры: а всегда ли Карполь своим эмоциональным воздействием на игроков в тайм-аутах полностью управляет? Или иногда что-то кричит неожиданно даже для себя? Его диалог с Аленой Кондрашовой в пятом матче финальной серии «Локомотив» - «Уралочкой» выглядел эпическим.
-Николай Васильевич – педагог, способы воздействия на каждого игрока подбирает индивидуально. Чтобы и эффекта добиться, но и психологически то игрок выдержал. Думаю, специально заранее слова и фразы не загатавливает, а знает, на кого когда надо прикрикнуть, а кого по голове погладить. И если он сказал тогда Кондрашовой так, то знал, что Алена выдержит и на концовку матча соберется.
-С вами подобное случалось?
-Такого мне Карполь не говорил. Запомнилась история на тренировке. Николай Васильевич вдруг стал ко мне обращаться обезличено. Что-то объяснял – и говорит: «А ты, девочка»….А тебе, девочка»…Я сначала внутри возмущалась: обращение, как на улице к прохожей. Но потом поняла, что это был педагогический прием – с целью повысить мою концентрацию. Карполя что-то не устраивало в моей работе на тренировке – и он через акцент на необычном обращении добивался повышения сознательности
-Конфликты на тренировках с ним случались?
-Один такой случай совсем смешным получился , мне муж о нем до сих пор напоминает (Смеется). Мы только начинали встречаться – а команды наши тренировались в ДИВСЕ, я с «Уралочкой» в большом зале, он с «Изумрудом» - в маленьком. Заглянул к нам – и там картина: Николай Васильевич требует, чтобы Яне Матусовской я пасовала очень высокую передачу. Яна – сама очень высокая и не сильно координированная, Карполь требовал, чтоб я ей пасовала максимально высоко, как и Гамовой пока она в «Уралочке» играла. Николай Васильевич кричит: «выше, выше, выше» – меня это так разозлило, что я со всей силы запустила мяч в потолок!
-Что было дальше?
-Чем закончилось - не помню. Конечно, мы успокоились, и я сделала, как надо – но в тот момент «переклинило». А второй случай – уже после моего возвращения в «Уралочку», когда я из «Омички» пришла. В тот раз тренировали атаку с Ксенией Ильченко (Парубец) – и ей наоборот надо было пасовать максимально быстро. Нам долго не удавалось найти баланс – чтоб скорость передачи со скоростью Ксении совпала. Карполь добавляет образности: «чтоб мяч в окно улетал». А зал маленький – и окно там очень близко к площадке. Николай Васильевич продолжает кричать – я тоже начинаю заводиться, и уже «пуляю» передачи в окно почти в прямом смысле. Вижу, что Ксения снимать мяч не успевает – но все равно демонстративно ускоряю. Когда в очередной раз я «швырнула» мяч в окно, наступила эмоциональная разрядка - «градус» эмоций резко понизился. Хорошо помню, что мы тогда с Николаем Васильевичем одновременно выдохнули, успокоились – и продолжили тренировку нормально.
В общем, пойти на конфликт я могу, но люблю это разрешать. Не переношу за пределы площадки. Считаю, что должно быть четкое разделение – нельзя переносить что-то из неволейбольной жизни в волейбол и наоборот. По моим наблюдениям, сейчас этого разделения нет, потому в командах много проблем возникает.
-Оскорбления со стороны тренеров бывали?
-В запале игры или тренировки разные слова проскакивали. Но я умею это пропускать мимо ушей – только деловую часть реплики воспринимать. Да и понятие «оскорбление» можно понимать по-разному. Тренеры же словами пытаются завести игрока, добавить мотивации, помочь настроиться на максимальную отдачу. Да, иногда тренерские слова звучат «на грани». Допустим, скажут: «заканчивай с волейболом – дома сиди, пироги пеки». Обидно это? Для кого то оскорбление – а для кого-то такое становится поводом доказать, что не только способна пироги печь, но и в волейболе что-то еще можешь.
Вспомнила еще про Капрару! Он же очень импульсивный, часто эмоционально реагировал, говорил очень много на своем итальянском. Ирина Кириллова переводила нам, а мы иногда у нее уточняли про некоторые слова. Она говорила: «Это не надо переводить». Нас такое поначалу возмущало.
-Думали, ругает вас?
-Да. Внутри проскакивало: «Пусть обратно к себе в Италию едет и там истерит, а не с нами.»
Беременность посреди сезона
-Влияние Карполя на игроков выходит далеко за рамки волейбола?
-Да. В связи с этим однажды случился курьез. Я позвонила Николаю Васильевичу поздравить с днем тренера – и в ответ от него услышала: «А я не тренер».
-Поворот.
-Я растерялась, возникла пауза. Тишину прервал сам Карполь, сказал: «Я учитель». И это в самом деле так! Есть много тренеров, которые очень хороши в своей профессии – но влияние на команды ограничивают волейболом. А Николай Васильевич – постоянно делится знаниями, воспитывает, помогает расширять кругозор. С тех пор звоню ему в день учителя
-Как он отреагировал на ваш уход в декрет, который случился в разгар сезона?
-Для меня беременность тоже стала неожиданной – мы на тот момент специально не планировали. Разговора с Карполем ждала с волнением – перед решающим этапом сезона сказать, что вынуждена уходить… После матча в Челябинске вернулись в Екатеринбург, дальше оттягивать уже было нельзя. Подошла к Николаю Васильевичу, все сообщила – он даже удивился: «Что ж раньше то не сказала? Я бы на игре так на тебя не кричал» ( Улыбается).
Потом сразу перешел к воспитательному воздействию – сказал, что я должна классическую музыку теперь слушать, ребенку в утробе матери это нужно слушать.
-До разговора с главным тренером в команде кто-то знал о вашей беременности?
-Никто. Но Женя Артамонова догадалась. Она была уже опытная мама, заметила по моим неестественным движениям. Потом рассказывала мне: «Я смотрю, ты по площадке как-то странно перемещаешься, сразу поняла: что-то не то.
Она вообще отличалась наблюдательностью. Незадолго до этого мне муж сделал предложение – и на Новый 2010 год подарил кольцо. Я с ним 3 января на тренировку пришла, Женя тут же: «у тебя кольцо новое». – «Все то ты видишь».
-Это правда, что Карполь запрещал без его разрешения давать даже послематчевые интервью?
-Да. Сейчас интервью обязательны по регламенту – а тогда это было в свободной форме. В «Уралочке» требовалось разрешение главного тренера. Как относились к этому? Я спокойно воспринимала. Если журналисты подходили, говорила, что согласна пообщаться, но им надо спросить у Карполя, можно ли мне сейчас давать интервью.
- Правильно ли это?
-Сейчас вспоминаю – и думаю, что плюсы находятся в каждой ситуции. Может Николай Василевич и правильно тогда делал. Происходить в команде могло разное, это обсуждалось внутри. Но не все же готовы молчать. А если кто-то наговорит намного больше допустимого или чем разрешено, сор вынесет из избы? Поэтому теперь я причины тех порядков понимаю.
Всегда Карполя вспоминаю, если меня где-то «Марина Игоревна» называют. Я тогда улыбаюсь, ведь это Николай Васильевич меня первым так называть стал – после возвращения в «Уралочку». Если раньше называл Машей, то когда в 2015 году вернулась, стал называть Мариной Игоревной, перед строем. Я сначала удивлялась: «Николай Васильевич, да ну что это»…Неудобно было. Но он постепенно меня ввел в новый образ – и я привыкла. Марина Игоревна так Марина Игоревна. Повзрослела, значит.
-В Краснодарском «Динамо» были игроки младше вас на 15-17 лет. На «Вы» обращались?
-Не на «Вы», но я видела, как девочки хотели что-то спросить – и бывало, стеснялись, терялись. Я из-за этого со смехом вспоминала себя в их возрасте. 2002 год. Я в третьей команде «Уралочки». Заявка была «сквозная», поэтому кто-то из основной команды за нас всегда приезжал играть. Сначала Наталья Сафронова приезжала, а как-то мы играли в Белгороде – и туда к нам приехала Лена Батухтина (Тюрина). Меня общение с такой личностью шокировало! Чемпионка мира, выступала на трех Олимпиадах – легенда! Я когда оказалась рядом с ней, так волновалась, что у меня руки тряслись. И тоже не знала, как ее называть: на «Вы», по имени-отчеству? Позвонила посоветоваться маме, она мне говорит: «Так подойти к ней и спроси».
-Пошли?
-Да. Подхожу - и с волнением, спрашиваю, заикаясь: «А как вас можно называть»? Она посмотрела на меня удивленно: «Как - как, Лена! И на «ты, конечно».
-Марина, ваше амплуа тренеры называют ключевым на площадке. Давайте о связующих поговорим. Требования к ним с вашей волейбольной юности изменились?
-Когда я начинала, считалось, что главное для связующей - это совокупность качеств. Но в первую очередь – характер и голова, умение все держать под контролем, управлять командой, вести игру. Меня учили так, что второе касание всегда должно быть связующей – это аксиома! Подбеги, упади, растолкай всех – но к мячу обязана успеть. Карполь говорил: хоть ущипни – но все должны знать, что второе касание - твое. А я-то по характеру такая лояльная, не всегда строго к этому подходила – и сейчас жалею даже. Николай Васильевич в пример Ирину Кириллову приводил. Вот она могла и на площадке потребовать, и в раздевалке веское слово сказать, «построить» кого надо. Хочется, чтоб и сейчас так же было, но не все связки дерзкие и мощные по характеру, готовые на себя брать управление игрой.