Возвращаясь по вечерам с работы, я каждый раз видел ЕГО.
Он стоял в темной аллее городского парка и сжимал в руках саксофон. Его взгляд всегда был устремлен куда-то вдаль, как будто все, что происходило вокруг, нисколько его не интересовало. В любую погоду на его поседевшей голове была надета вязаная черная шапочка. Он был немолод, лет семьдесят или даже больше. Небольшого роста, в синих джинсах и старой затертой кожаной крутке, какие уже не носят.
Я никогда не слышал, как он играл. Он просто стоял, вцепившись в свой саксофон и всё. Пару раз, когда я шел через парк, лил сильный дождь, но он все равно стоял там со своим инструментом, не шевелясь, и словно не замечая крупных капель, беспрерывно падающих не него.
«Его саксофон наверное заржавеет», - подумал я, торопясь мимо.
Я давно решил для себя, что он просто городской сумасшедший. Я никогда не испытывал желания подойти к нему и заговорить. Мне было все равно. У меня были другие дела. Я шел домой, в тепло, где меня ждала любимая женщина. Дома был ужин и горячий чай. Дома я мог закрыть глаза и зарыться лицом в ее волосы, вдыхать ее запах, чувствовать, как что-то большое и светлое растет во мне от ее прикосновений. За тяжелый рабочий день я забывал это чувство, и каждый вечер открывал его в себе заново. Я спешил домой, чтобы снова влюбится, и каждый раз мое сердце билось часто-часто, когда я брался за ручку входной двери. Словом, мне не было никакого дела до странного саксофониста, ведь я был счастлив, а счастливый человек хочет видеть вокруг только счастье. Разве можно его винить в этом?
Но вот однажды что-то изменилось. Нет, все было как всегда, ничего особенного не случилось. Я также как обычно шел вечером через парк вдоль темной аллеи, где всегда стоял тот странный человек с саксофоном. Но его там не было. Я не придал этому значения. Мне нужно было торопиться, чтобы прикоснуться к моей любимой и снова погрузиться в долгожданное чувство.
В следующий вечер, его тоже там не было, и вдруг… Я поймал себя на мысли, что без него аллея кажется мне неуютной.
«Может быть, в конце концов, ему надоело здесь торчать». - подумал я.
На третий день, идя с работы, мне уже было интересно, встречу я его или нет. Свернув на мою аллею, я вдруг увидел ЕГО, стоявшего, как ни в чем не бывало, на своем привычном месте с саксофоном в руках.
Я хотел как обычно пройти мимо, но вдруг остановился. Вернее, что-то остановило меня, какое-то новое чувство. Я подумал, что должен заговорить с ним. Я подумал, что сейчас самое время спросить у него, что он тут делает. Мне это действительно неожиданно стало интересно!
Я подошел к нему и поздоровался.
С трудом оторвавшись от своих мыслей, ОН повернул ко мне свое лицо и я впервые увидел, что оно все изрезано глубокими морщинами.
«Сколько же ему лет?» - невольно подумал я.
Он поздоровался в ответ. Его голос был тихий, но в то же время глубокий и теплый.
- Я никогда не слышал, чтобы вы играли, – сказал я и показал пальцем на саксофон. – Вы вообще умеете играть?
Вопрос был бестактный и прозвучал довольно грубо. Я сразу пожалел, что задал его.
- Я играю, если меня попросят, - сказа он и вздохнул, - но меня редко просят, - добавил он через небольшую паузу. – Давно уже не просили.
Внезапно, мне стало его жалко. Он не был похож на сумасшедшего, просто еще один несчастный человек.
Я сунул руку в карман и достал мятую купюру. Мне стало неловко за ее внешний вид, я разгладил ее и протянул ему.
- Сыграете?
- Не играю за деньги, - сказал он также тихо.
- Вот как? – удивился я. – За что же вы играете.
- За желания, – ответил он и посмотрел мне в лицо. – Мне не нужны деньги.
- Вот как! – снова сказал я, не зная, как реагировать на это. – За желания?
Он кивнул.
- Вы загадываете ЖЕЛАНИЕ, я играю. Если хорошо сыграю, оно сбудется.
- А если плохо?
- Увы! – сказал он. – Очень жаль.
«Надо уходить, - сказал я себе. – Он все-все таки псих».
- Ну, так что? – спросил он, - Загадаете?
Я колебался. Надо было уйти. Но если я уйду, он, наверно сочтет меня трусом. Но все-таки в этом было что-то чертовски странное.
- Мне надо сказать вслух, что именно я загадал?
Он покачал головой.
- Как хотите. Можете не говорить. Дело Ваше.
- Тогда я сейчас что-нибудь придумаю, - сказал я и начал думать, что бы я хотел загадать.
В голову лезли всякие глупости – поменять работу, поехать на юг. Но все это казалось чем-то мелким и не достойным. Хотелось чего-то большего.
Он терпеливо ждал.
- Не знаю, - сказал я наконец, - ничего не могу придумать.
- Пусть это будет то, чтобы вы хотели больше всего, - предложил он. – Но, чур потом не передумывать! Нельзя.
Я снова задумался и, словно ища совета, посмотрел вокруг. В аллее мы были одни. Сгустившиеся сумерки и промозглый ветер прогнали всех других прохожих. Шелестели опавшие осенние листья, собирался дождь.
Мне вдруг стало не по себе. «Что я здесь делаю, - подумал я. – Был бы уже, наверно дома».
И вдруг я подумал о ней. Я подумал, что сейчас она разогревает ужин и ждет меня. Я подумал о ее волосах, пахнущих так вкусно, что каждый раз, зарывшись в них лицом, хочется замереть так навсегда. Я подумал о тепле ее тела, о вкусе ее губ, о ее глазах, которые я так люблю целовать и улыбнулся.
- Я придумал, - сказал я. – Я придумал свое желание. Вы можете играть.
Он кивнул и ничего не ответил.
Его губы прикоснулись к мундштуку саксофона, и длинные пожелтевшие пальцы легли на клавиши. На пару мгновений он замер и закрыл глаза. Я ждал. И вдруг из раструба саксофона вырвался звук. Потом еще один и еще, и еще и печальная, но светлая блюзовая мелодия наполнила все вокруг. Она кружилась у моих ног, взлетала в кроны деревьев и снова подала вниз и кружилась, кружилась, кружилась, отдаваясь во всем моем теле, проникая в сердце, вызывая мурашки и незнакомое мне раньше томление. Я стоял, замерев, слушал и чувствовал, как внутри меня что-то меняется, всё вокруг становится лучше и радостней.
«Как хорошо! - думал я,- как же хорошо он играет!»
Последняя взятая им нота, окутала меня с головы до ног и медленно растаяла, растворившись в воздухе.
Он опустил саксофон и посмотрел на меня.
- Вам понравилось?
- Да, - сказал я, - Вы играли великолепно!
Он улыбнулся.
- Вот и хорошо, - сказал он. – Значит, все будет хорошо.
И он повернулся и зашагал прочь.
- До свиданья! – крикнул я ему вслед. – Спасибо!
Но он не ответил.
Я постоял еще немного, посмотрев ему вслед, и пошел домой, дивясь про себя случившемуся.
«Надо будет попросить его сыграть еще что-нибудь» - решил я.
Но я больше никогда не встретил этого человека. Может быть, он ушел в другое место. А может быть, его действительно никогда не существовало, и он мне только приснился. Сейчас, спустя много лет после этих событий, мне именно так и кажется. И все, что у меня есть - это ее теплые губы, запах волос и чувство того, что каждый день я люблю ее все сильнее. Когда я думаю об этом, я улыбаюсь.
Октябрь 2022