Корноух (Цыганок) Матрёна Иосифовна.
6 ноября 1900 года рождения.
Моя любимая бабушка. Бабушка, которой я обязан тем, что сейчас пишу о ней. Ну, об этом позже!
Мне было, наверное, чуть больше года, как моя бабушка Матрёна Иосифовна стала возить меня каждое лето в село к своим сёстрам.
Село это находилось на Украине, на родине моей бабушки и называлось Веркиевка. Своё название село получило в старые времена, так как оно принадлежало польскому шляхтичу Веркию Осишковскому.
Но это было так давно, что ни кто из жителей села об этом уже не вспоминал.
Мы, с бабушкой, жили у её сестер, Полины и Анастасии. Две других сестры – Тина и Елизавета жили рядом. Одна через дорогу, а вторая через два дома от Поли и Насти.
У Иосифа Цыганка, моего прадеда, было пять дочерей. Матрёна, Елизавета, Анастасия, Пелагея и Тина.
Поля и Настя жили в доме, который построил ещё их отец Иосиф.
Каждый вечер Тина и Лиза приходили в дом, где мы жили, что бы поиграть в карты, в дурака.
Это были их любимые посиделки. Они играли в карты и предавались воспоминаниям о прошедшей жизни, а я сидел рядом и старался не пропустить ни одного слова, так всё было интересно.
Весь вечер раздавалось – «А ты помнишь?» и следовал рассказ о прежних событиях.
Не знаю, всё ли я запомнил. Ну, конечно не всё. Но, кое-что сильно врезалось мне в память.
Постараюсь изложить то, что сумел запомнить и добавлю то, чему я сам был свидетелем.
Старшей из дочерей была Матрёна. Был у него ещё и сын, но он умер в младенчестве.
Говорят, Иосиф был очень хорошим печником и его постоянно приглашали в другие сёла и в ближайшие города делать и ремонтировать печи и камины.
На хозяйстве оставались, его жена и дочери. А хозяйство было большим. Были коровы, свиньи, куры и несколько лошадей.
Вот поэтому Матрёна хорошо умела обращаться с лошадьми и прочей домашней живностью. Она ездила верхом, и пахала, и боронила, и косила. Младшие помогали ей по возможности.
Не смотря на то, что в семье был всего один мужчина, да и тот часто бывал на заработках, жили они достаточно зажиточно.
Всего хватало и не бедствовали.
Потом началась 1-я мировая война, но она практически не задела семью. По крайней мере, мне ничего о том времени не рассказывали.
Больше воспоминаний из того времени было о Революции и Гражданской войне. Хотя эти два больших исторических момента у них как-то смешались в один. Ну, что вы хотите. Это ведь деревня. Другие мысли, поступки и желания. Главное чтобы в доме был достаток. Это для крестьянина было основой жизни.
Лозунги о земле и воле для них были не понятны. Они казаки и всегда были вольными, да и земля у них была.
Больше всего их беспокоило иное, приходили красные и забирали коней для красной армии, забирали мужчин и парней в красную армию. Приходили белые и всё повторялось.
Это даже показали в одной из сцен в фильме «Чапаев». В этой сцене к Чапаеву приходит делегация крестьян и один из них говорит – «Белые приходят – грабят! Красные приходят - ………. тоже балуют! Ну, куда, скажи, бедному крестьянину податься?».
А кроме красных и белых были и махновцы, и петлюровцы, и масса других разных. И всем дай!!!
Сельские мужики и парни, если успевали, уходили в лес и уводили с собой лошадей.
Вот какие воспоминания были у сестёр о том времени – «А ты помнишь, как мы в окно смотрели, а по полю на конях скачут, рубят друг друга и стреляют? А потом мы мертвых собирали и к церкви отвозили. Там батюшка их отпевал и хоронил, а раненых мы перевязывали и кормили!»
Для них, сельских жителей, и те и другие были своими.
Так же запомнил и был поражен одним воспоминанием.
«А Мотя у нас отчаянная была! К одной соседке повадились деникинцы по вечерам в гости приезжать. Коней к тыну привяжут и до утра гуляют. Пьют да веселятся. Так Мотя ночью их коней отвязала и в лес к нашим мужикам отвела».
И ещё запомнилось очень страшное воспоминание. У них был дядя, он служил лесничим у помещика в соседнем селе. Как-то прибежала соседка и сказала, что какие-то партизаны их дядю и ещё других мужиков на пастбище повезли убивать. Бабушка с сёстрами быстро запрягли лошадь и поехали на пастбище. Там, на опушке леса, увидели группу вооруженных людей. Подъехали к ним. Рядом с ними была засыпанная свежей землёй яма. Земля на яме ещё шевелилась. Видно, что закопали ещё живых. Из земли торчала мужская рука со скрюченными пальцами. Бабушка по манжету рубашки узнала руку дяди. Она с сёстрами плакала и просила, что бы им отдали дядю, что они просто хотят его похоронить по-человечески. Представьте, что стоит перед вооруженными мужиками и плачет пять девчонок, старшей из них всего 18 лет. Дядю им не отдали, а сказали – «А ну, уезжайте отсюда, а то и вас тут закопаем!»
Конечно, они уехали. Рассказали всё в селе. Кто-то передал в лес своим мужикам и парням. Те нашли этих партизан, они оказались из соседнего уезда, и всех постреляли.
Бабушка с сестрами забрала тело дяди, отвезла в церковь, где поп отпел его, и похоронила на сельском кладбище.
Вот такая революция и гражданская война была в сёлах.
Однажды я сам был свидетелем лихого характера моей любимой бабули.
Было мне лет, наверное, девять или десять. Мы, с бабушкой, сидели в хате у Тины. Они о чём-то разговаривали, а я просто так сидел. Тут в хату, без стука, вошел здоровенный мужик и прямо с порога стал кричать на Тину и не просто кричать с матерится. Как оказалось, это был бригадир, и он, таким образом, выказывал своё недовольство в адрес Тины.
У печки стояло деревянное корыто, в котором мешали корм для свиней. Мешали его немецкой сапёрной лопаткой оставшейся ещё с войны. Моя бабушка спокойно встала, подошла к корыту, взяла лопатку и со словами – «Ах! Ты …………..!» (дальше я продолжить не могу из соображений этики) пошла на этого мужика. Мужик, надо сказать, был раза в два выше бабушки ну, и конечно, во много раз сильней. Но он так растерялся и испугался, что, чуть не выбив дверь, выскочил сначала из дома, потом на улицу за ворота и остановился только посередине сельской улицы.
Вот такая у меня была бабуля божий одуванчик.
А теперь о том, как она спасла меня от смерти. Это я знаю из рассказов бабушки
Мне было года три. Мы с бабушкой были в селе у Поли с Настей. Я что-то съел не то. Уж очень много было соблазнов. И смородина, и вишни и всякое разное что растёт.
Короче я что-то съел, и меня ночью стало нести. Но не так что бы сильно. Раза два, три за ночь я попросился в туалет. Утром бабушка посадила меня на лавку что бы одеть, а я стал валиться на бок. Она увидела, что я совсем бледный, глаза закрыты и не могу сидеть. Бабушка схватила меня на руки и побежала со мной в пионерский лагерь, который находился в километрах двух примерно. Медсестра в лагере растерянно осмотрела меня и сказала, что ничего сделать не может, что меня надо в больницу. Больница находилась в центре села, а это ещё, как минимум, километра три.
Короче бабушка со мной на руках, в домашнем халате бегом прибежала в больницу. Там врачи тоже ни как не могли понять, что со мной, пока кто-то не загремел какими-то стекляшками. Я среагировал на этот звук, и у меня стала сжиматься кисть, словно я просил что-то. Врачи поняли, что я прошу воды, но в больнице, кипячёной воды не оказалось (!!!!!) и медсестра побежала со стаканом в аптеку, которая находилась через дорогу.
Воду принесли, дали мне попить и я пришел в себя. Оказалось, что у меня было резкое обезвоживание организма и, если бы бабушка меня во время не принесла в больницу, я бы умер.
Бабушка в семье была словно какой-то объединяющий стержень.
Её не стало 17 февраля 1982 года. Она ушла как-то совсем неожиданно. 16 февраля я разговаривал с ней по телефону. Она была весёлой и ни на что не жаловалась, а 17 февраля позвонил мой отчим и сказал – «Сергей, бабушке плохо. Приезжай!», а потом, немного помолчав, добавил – «Умерла!»