Валентина Ивановна проснулась от того, что кто-то стучал в окно. Она даже не сразу поняла, что это был стук - на улице, не прекращаясь лил дождь, барабаня по железной крыше.
Весна началась с потопа - все огороды стоят в воде, а она всё льётся и льётся с неба.
Женщина поднялась, накинула на себя фланелевый халат, который висел на крючке возле кровати и подошла к окну. Отодвинув занавеску, увидела через струи дождя, бегущие по стеклу, мужское лицо в капюшоне, надвинутом до самых глаз. Она вышла в сени, включила свет и спросила:
– Кто там? Чего вы хотите?
– Пожалуйста, откройте нам, у нас машина сломалась, а тут женщина рожать начала…
Валентина Ивановна открыла засов и увидела согнувшуюся почти до земли женщину. Она стонала и держалась одной рукой за мужчину, а другой придерживала свой огромный живот. Сверху на неё накинут был большой кусок целлофановой плёнки, защищающий женщину от дождя.
– Ах ты ж господи! Проходите в дом скорее. Она помогла женщине снять мокрую от дождя одежду и, положив на диван подушку, предложила женщине прилечь. Женщина вскрикнула от боли, вызванной очередной схваткой..
Валентина Ивановна налила в большую кастрюлю воды и поставила на газ. Она вытащила из комода несколько простыней и полотенец. Ей приходилось пару раз принимать роды, но это было так давно, да и не одна она их принимала, а с соседкой Людмилой.
– Мил человек, ты бы сходил к соседям, что слева от меня, стукни им в окно, скажи, что бы Людмила пришла ко мне. Боюсь, что не справлюсь я одна, похоже, что плод расположен не правильно, как бы осложнений не было - обратилась Валентина Ивановна к мужчине,
Он послушно вышел из дома и, через минут десять, вернулся, с ничего не понимающей Людмилой. У роженицы схватки были уже очень частыми и роды должны были начаться с минуты на минуту. Она кричала от боли, пытаясь при этом тужиться, но из-за усталости, у неё не было сил.
– Давай, родная, ещё немного… - уговаривала женщину Людмила. В это время у роженицы отошли воды и, тут же, показалась головка ребёнка.
– Слава богу, взмолилась Валентина Ивановна: - Я боялась, что ножками пойдёт, тогда нам не справиться было бы…
Раздался крик младенца, которого Людмила ловко приняла и положила мамаше на живот.
Женщина, не веря своему счастью, что боли больше не будет, нежно погладила свою кроху.
– Девочка моя… - из глаз её текли слезы.
Людмила ловко отрезала пуповину и перевязала ребёнку пупок:
– Ну, всё, папаша! Получай свою дочку! - радостно обратилась она к мужчине: – Гляди какая красавица!
– Не папаша я… Я на дороге её подобрал. Незнакомы мы, даже. - смущённо ответил мужчина.
– Ну, делааа… - всплеснула руками Валентина Ивановна.
Людмила ловко положила ребёнка в пеленку, завязала крест накрест и попросила Валентину принести из кухни безмен, что бы взвесить малышку.
Точность, конечно была с погрешностью, но весы показали 3 кг 200 граммов, а рост измерили рулеткой - 50 сантиметров ровно.
Женщину слегка обмыли тёплой водой, переодели в сухую рубашку, которую нашла в своём комоде Валентина Ивановна и уложили под одеяло. Через пару минут она уже сладко спала. Малышку запеленали и положили на соседнюю кровать.
На улице забрезжил рассвет. Людмила ушла к себе, а Валентина Ивановна постелив мужчине в комнате сына и развесив возле тёплой печки его мокрые от дождя вещи, тоже прилегла отдохнуть - уснуть вряд ли удастся, но хоть полежать немного. Она задремала.
Её разбудил тихий стук в дверь. Валентина Ивановна открыла глаза:
– Войдите, - пригласила она.
В комнату заглянул мужчина. Извинившись, он спросил у хозяйки, не знает ли она, у кого из соседей есть транспорт, чтобы отбуксировать его машину до станции техобслуживания.
Валентина Ивановна попросила подождать её в кухне и накинув на себя халат, вышла к нему.
– Меня Валентина Ивановна зовут, а к Вам как обращаться? - спросила она
– Я Олег. Живу в Авдеевке, ехал по делам своей фирмы, по дороге подобрал женщину, дотянули до вашей деревни и машина заглохла. Дальше - Вы знаете, - улыбнулся мужчина.
– Вот, что. Я сейчас приготовлю завтрак, покушаем, а к тому времени приедет с работы сын Людмилы, моей соседки, что была здесь ночью. Он сейчас на сутках, меняется в девять утра, пока доедет - к десяти будет дома. Машина у него хорошая, он Вас и отбуксирует до СТО. Тут километров восемь, примерно. До трассы километр и по трассе - около семи. - сказала Валентина Ивановна.
Она поставила на газ сковородку, включила чайник, достала из холодильника масло, сыр, колбасу… Вскоре на сковороде зашкворчала глазунья с колбасой.
Валентина Ивановна зашла в комнату, где находилась её гостья с ребёнком. Та уже не спала и, виновато улыбнувшись, сказала:
– Простите меня… Столько хлопот я Вам доставила…
– Да бог с тобой! Лишь бы всё было хорошо. Малышка спит, ей пока ничего не нужно. А вот тебе, милая, надо покушать. Сама идти-то сможешь? - спросила хозяйка.
– Попробую встать… Спасибо Вам, у меня же с собой ничего не было для ребёнка. Ещё две недели ходить должна была, а она - вон как… Торопыга. - женщина заплакала.
– Полно тебе… Звать то тебя как?
– Маша я.
– Вот и ладно… А я Валентина Ивановна. Пойдём-ка к столу - позавтракаем, а потом ты мне всё и расскажешь, - Валентина Ивановна помогла женщине встать и повела её в кухню.
Тем временем, Олег уже позавтракал и познакомившись с Машей, спросил не надо ли её с ребёнком куда-нибудь отвезти, после того, как он отремонтирует свою машину.
Маша сказала, что подумает, но сначала ей надо дозвониться до отца.
На улице не прекращаясь лил дождь. Наконец, они услышали звук подъехавшей к соседнему дому машины. Валентина Ивановна с Олегом вышли на крыльцо. Михаил увидел их и раскрыв зонт, подошёл к их калитке:
– Что случилось? Чья там машина у обочины? - спросил Миша.
– Тебя, Мишенька, ждём. Вот, помощь твоя нужна: до сервиса надо оттащить машину. Сможешь? - Валентина Ивановна с надеждой смотрела на мужчину.
– Ой, теть Валь, смогу, но только перекушу по-быстрому - сегодня даже кофе с утра не выпил, не успел, - сказал Миша.
– Заходи к нам, у меня всё горячее, - пригласила его женщина:
– Мать-то твоя, поди спит ещё. Ночью роды принимала, умаялась…
Она, пока Миша завтракал, рассказала ему о ночном происшествии.
Мужчины уехали, а Валентина Ивановна с Машей остались.
– Ну, что у тебя, девка, случилось?
Вижу, что некуда тебе ехать, да? - спросила она напрямик у Маши.
Та, сквозь слезы ответила:
– Не знаю, что и сказать Вам… Отец моей дочки уехал по работе в Мурманск, мы должны были расписаться, когда он вернётся, он знал, что у нас будет ребёнок. Его мать была против того, что бы мы поженились. Я из бедной семьи, к тому же, год назад похоронила свою маму.
Я очень люблю Максима, он меня тоже - во всяком случае, он так говорил. Я жила в общежитии, а когда Максим уехал, то очень скучала по нему. Я не изменяла ему даже в мыслях, он был первым и единственным моим мужчиной. Но моя будущая свекровь сняла на видео сцену, где я, якобы любезничаю с каким-то парнем. Я думаю, что этот сценарий она сама и разыграла.
Я первый раз видела этого человека, который, подойдя ко мне на улице, спросил, глядя на мой живот, на каком я месяце беременности, сказав, что его девушка тоже ждёт ребёнка и ему интересно знать через сколько месяцев у неё будет такой же живот.
Я, без задней мысли, ответила ему. Он как-то странно приобнял меня и потрогал живот своей рукой. Я даже возмутиться не успела этим его действием. Он, тут же, извинился и пошёл своей дорогой.
Вечером того же дня, мне позвонил Максим и наговорил много обидных слов, будто, его мать ему давно говорила, что у меня кто-то есть, что я наставляю Максиму рога и вешаю на него чужого ребёнка. Никакие мои объяснения он даже слышать не хотел. Сказал, что бы я забыла как он выглядит и, что бы никогда не напоминала о себе.
Я несколько раз подкарауливала его у его дома, но он был груб со мной и разговаривать не хотел. Он бросил мне пачку тех злосчастных фотографий, где, незнакомый мне человек, улыбается, обнимает меня и гладит мой живот. Фотографии были сделаны очень убедительными - скорее всего фотошопом обработаны. Никаких моих объяснений Максим слушать не стал.
Я встала на учёт по беременности и, когда вышла в декрет, решила поехать в деревню к отцу. Однако, зарплату на работе задержали на целый месяц и мне пришлось ждать. Куда бы я без денег поехала?
Я отправила в деревню две посылки: одну со своими вещами, а другую - с детскими, которые успела купить.
Не представляю, как я там буду жить… Отец, после смерти мамы стал пить. Соседка по телефону сказала, что он опустился, что дома беспорядок и, постоянно - полный дом алкашей, таких же, каким он сам теперь стал…
Но делать нечего… Может как-нибудь образуется… Знаю, что нелегко будет с ребёнком, но… - Маша развела руки и горько улыбнулась.
– Ты, пока, не спеши с отъездом, поживи у меня, окрепни немного, девчонке своей окрепнуть дай. Попросим Мишу, он съездит с тобой в твою деревню, заберешь свои вещи.
У меня сын с женой живёт в Норильске - за длинным рублём погнался, да и осел там. Стаж для льготной пенсии вырабатывает. Внук мой, его сын, в Москве учится, ко мне приезжал только раз, за всё время. Так что, с тобой мне даже веселей будет. Справимся. Пенсия у меня хоть не большая, но на еду хватит, а шмотки… Куда в них ходить здесь? Хватит и тех, что есть...
Дождь на улице прекратился, небо стало проясняться и, даже кое-где, сквозь облака пробивались робкие лучи солнца.
Подъехал к дому Олег на своей машине, а, минуты через две - Михаил. На крыльцо своего дома вышла Людмила:
– Радость-то какая! Дождя нет…
Мишка, а ты чего это так поздно?
– Мам, это не я поздно, а ты спишь долго. Меня тётя Валя сегодня завтраком накормила, - он подошёл и, с улыбкой, обнял мать.
– Ну, как там моя маленькая девочка? - обратилась Людмила к соседке.
– Спит. Я подошла, проверила - сопит себе тихонечко, причмокивает во сне. Не кормили ещё - успеется. Пусть у мамаши молоко набежит. - ответила Валентина Ивановна.
Олег уехал по своим делам, обещал, при удобном случае, навестить своих новых знакомых. Михаил отправился спать после суток, Людмила зашла в дом к соседям, поговорила с Машей, посмотрела на малютку и сказала, что позже, принесёт им детские вещички, которые лежат в старом сундуке в чулане - там, как раз то, что для новорождённых надо: пелёнки, распашонки, чепчики, одеялки… Надо будет всё прокипятить и постирать.
Валентина Ивановна успела рассказать, Людмиле, вкратце, историю Маши и та тоже прониклась сочувствием к девушке:
– Надо жить, всё будет хорошо…
___________
Прошло три месяца.
Маша, оставив дочку с Валентиной Ивановной, уехала в город, у неё закончился декретный отпуск и, ей надо было оформить отпуск по уходу за ребёнком. Она успела уладить кое-какие другие формальности и, заскочив в магазин, чтобы купить чего-нибудь вкусненького к чаю, помчалась на автовокзал.
Издалека она увидела, что на её автобус уже идет посадка.
Маша поспешила занять своё место и, устраиваясь поудобнее, нечаянно задела локтем впереди сидящую женщину. Та недовольно обернулась, но увидев девушку, удивлённо подняла брови:
– Маша???
– Тётя Галя? А вы как здесь? - воскликнула обрадованная Маша.
– Ездила в город, Людку свою на поезд посадила - приезжала она, с сыном своим, в отпуск. А ты-то где сейчас? Мы искали тебя, на работу твою пытались звонить, но в отделе кадров сказали, что ты в декретном отпуске, а где живёшь - они не знают.
Ты хоть знаешь, что отца твоего мы на прошлой неделе похоронили? – ответила деревенская соседка Маши.
– Как..? А что с папой..? - из глаз Маши потекли сл;зы
– Бедная девочка… Ты ничего не знаешь? Сгорели они все трое… Собутыльники... В доме Трифоновых, что рядом с почтой. Напились и видно курили… Жара такая стоит. Пожарные приехали быстро, а тушить почти уже нечего было, сгорел старый дом, как спичка… за полчаса.
Я твой дом проверила, дверь на замок закрыла, ключ лежит в старом умывальнике, что на стене летней кухни висит. Ты к нотариусу должна сходить сейчас, а через пол года, переоформить дом на себя. Дом-то хороший, крепкий еще… А я тебе звонила, но твой телефон отключен…
– Я сим-карту поменяла… У меня много всего произошло. Я приеду как-нибудь и всё Вам расскажу. - пообещала Маша:
– Мне выходить скоро, вот, я телефон свой записала. Позвоните мне сейчас, что бы я сохранить Ваш номер смогла.
Маша шла от автобуса к дому, который, вот уже три месяца, как стал для неё родным.
Она шла и плакала. Всё это время она почти не вспоминала об отце, а сейчас корила себя за это…
Войдя в калитку, она подошла к коляске, в которой спала её маленькая девочка, её Леночка.
Дочку она назвала в память о своей покойной маме, а отчество записала по родному отцу девочки: Елена Максимовна Усова.
Из парника выглянула Валентина Ивановна:
– Ну, как съездила, удачно?
Увидев заплаканное лицо Марии, она сняла перчатки, в которых работала и подошла к крыльцу.
– Знакомую в автобусе встретила... Папу моего похоронили неделю назад… - Маша рассказала всё, что узнала от соседки и сказала:
– Мне надо как-то к нотариусу съездить, но перед этим - домой заехать, документы на дом забрать. Вы бы не могли со мной съездить? Мы бы одним днём управились вдвоём.
– Съездим. А ещё лучше, Мишу попросим, на машине это быстрее будет. Да и одни вы с ним можете поехать, а я Лену буду здесь смотреть.
Миша, сын Людмилы Борисовны был женат, но жена его связалась с приезжим заведующим клубом, с которым таскалась по разным углам и забеременела. Она хотела повесить будущего ребёнка на Мишу, но не знала, что он, в юношеском возрасте, переболел свинкой и в результате этого, не мог иметь детей. С женой он, после этого, развелся, терпеть её предательства и вранья не стал.
После армии Миша делал попытки лечиться, в Москву даже ездил, но диагноз был суровым - никакое лечение не помогло.
У Людмилы Борисовны, кроме Миши, была ещё и младшая дочь, которая жила в Санкт-Петербурге. Лиля была замужем и, в июне месяце приезжала, с мужем Кириллом и своей двухлетней дочкой Евой, навестить бабушку Люду и дядю Мишу.
Они подружились с Машей и, вечерами, молодёжь каждый день собиралась под яблонькой во дворе Людмилы, в небольшой, но уютной беседке. Маше неудобно было ходить на такие посиделки, она стеснялась Валентины Ивановны, так как Леночка, всё же, оставалась в ее доме. Однако, Валентина Ивановна сама заставляла Машу пойти и немного развлечься с молодёжью - не всё же время в грядках сидеть, да делами по дому заниматься.
Вот с таких посиделок всё и началось. Миша приглядывался к Маше, она была ровесницей его сестры Лили, но более спокойной и рассудительной.
С момента появления Маши в доме Валентины Ивановны, их две семьи, давно живущие по соседству, словно породнились. День Людмилы Борисовны начинался с проведывания Леночки, которая, увидев бабушку Люду, радостно махала ручками, улыбалась и тянулась навстречу доброй женщине.
– Валька, нам надо поженить своих, - говорила Людмила. Девчушку я люблю как собственную внучку. Да и Маша, кажется, Мишке моему нравится. Я вижу, как он в окно поглядывает, когда она по двору твоему ходит.
– Я сама заметила, что и она краснеет, когда с ним один на один встречается, не раз видела из окна, - сказала Валентина.
Решено было отправить Михаила с Машей в деревню, чтобы уладить дела с домом Маши. Соседки очень надеялись, что это сблизит молодых людей и поможет осуществить их задумку.
… …
Прошло ещё два месяца.
2 октября у Маши день рождения, ей исполняется 23 года и соседки договорились, что сделают ей сюрприз: организуют праздничный стол.
Все продукты и сладости были закуплены. Михаил с утра замариновал мясо для шашлыка, купил на рынке большого свежего налима для копчения и, во дворе Людмилы запахло копченостями.
День выдался по осеннему красивым и ясным, на небе - ни облачка. Пахло яблоками, урожай которых в этом году был рекордным. Радовало разноцветие георгин и флоксов во дворе. Во всей атмосфере ощущалось какое-то умиротворение и покой.
С самого утра, Валентина Ивановна с Машей занялись консервацией - решено было сделать на зиму аджики и томатной пасты. Очень уж много помидоров выросло у них, жалко было, что пропадут.
А в это время, в доме Людмилы готовились к празднику. Маше ничего не говорили, сделали вид, что не знают или забыли, что у неё день рождения. Внешне всё выглядело как обычно. Сама Маша тоже никому не сказала, что она именинница.
Для Леночки Михаил смастерил стульчик с пологой спинкой, обшил его поролоном и обтянул тканью. Получилось удобно и красиво. Сидеть девочке, в её пять месяцев, ещё нельзя было, поэтому, полулежачее положение на этом стульчике, было для неё достаточно комфортным.
Часа в три дня, Валентина Ивановна сказала, что надо заканчивать с делами и собираться на обед к соседям. Типа, Людмила пригласила на копчёного налима.
Ничего не подозревающая Маша, переоделась в сво; обычное платье, взяла с собой Леночку и навесив на дверь замок, отправилась к соседям. Валентина Ивановна ушла туда раньше.
В зале был накрыт стол, на котором стояла праздничная посуда, много всяких нарезок и других вкусностей. В центре стола стояла бутылка безалкогольного шампанского для Маши и бутылка с вишневой наливкой, собственного Мишиного изготовления…
Маша вошла и растерялась…
Миша, на правах единственного в этом обществе мужчины, поздравил Машу, от имени всех присутствующих, с днём рождения и вручил ей, от всех троих, длинную бархатную коробочку, в которой оказались небольшие золотые серьги и цепочка.
Маша стояла и слезы и благодарности текли по её щекам. Она поняла, что никого у неё роднее, чем эти люди, нет на белом свете.
Но это ещё не всё…
Главный сюрприз был впереди…
Леночку тоже посадили за стол в её новое кресло, рядом с мамой. С другой стороны Леночки занял место Михаил. Женщины расселись на стулья и Людмила Борисовна дала команду начинать банкет.
Однако, Миша поднял вверх руку и сказал, что он хочет сказать кое-что ещё. Он подошёл к Маше, попросил её встать и, вынув из красной бархатной коробочки золотое колечко, попросил Машу стать его женой…
Плакали все женщины…
Кроме Леночки, которая что-то ворковала и тянула в рот ложку, которую смогла достать со стола…
Маша позволила Михаилу надеть кольцо на палец, а Людмила Борисовна, назвав Валентину сватьей, что вызвало всеобщую улыбку, приказала наполнить бокалы и выпить за именинницу.
Через месяц молодые расписались и Михаил забрал жену с дочкой к себе в дом. Валентина Ивановна немного погрустила, но решила, что ничего особенного не произошло, всё равно жить будут рядом, хоть и через забор. Тем более, что её сын с женой должны, наконец, вернуться со своих северов …
… … … …
Прошло около пяти лет.
Маша продала свой дом, а на вырученные деньги они сделали к дому Михаила двухэтажную пристройку со всеми удобствами и провели в дом воду и газовое отопление.
Когда Маша продавала дом, она познакомилась с работой агента по недвижимости и поняла, что это ей по душе.
Позже, она закончила курсы риэлтеров и получила лицензию на право открытия частного бюро недвижимости.
Михаил по-прежнему работал в охранной структуре.
Чем старше становилась Леночка, тем сильнее была похожа на своего генетического отца. Удивительно, но несмотря на то, что она его никогда не видела, некоторые её движения были полной копией отцовских. Вот, что значит генетика.
Она была любимым и, со всех сторон, заласканным ребёнком. Обе бабушки (Валя и Люда) души в ней не чаяли. Сама девочка была им под стать: ласковая, приветливая, послушная, что особенно нравилось бабулям.
Маша прошлой весной получила водительские права и купила себе небольшую “бэушную” машину. Её работа требовала разъездов и покупка эта была не столько роскошью, сколько необходимостью.
Однажды, Миша повёз свою семью в город. Он давно обещал своим девочкам культурный отдых. Они сходили на представление в кукольный театр, покатались на каруселях, накупили Леночке много новых игрушек и, ближе к вечеру, Мише надо было заехать и забрать в одном салоне заказанную предварительно деталь для авто.
Он подвёз своих девочек к кафе и просил их там подождать, чтобы потом ехать домой.
Маша усадила Лену за столик, а сама пошла к стойке буфета, купить сок и пирожные.
– Машка! Ты??? - на Машу, из-за буфетной стойки смотрела, её бывшая соседка по общежитию, Римма.
– Привет. Как видишь - я, собственной персоной, - с улыбкой ответила Маша
– Это твоя дочь? - Римма с любопытством смотрела на Лену:
– Удивительно, если бы не знала, что она твоя дочь, то догадалась бы. Это же полная копия Максима. Надо же! До чего ж похожа на отца!
Маша испугалась, что девочка может услышать эти слова. Лена своим отцом считала Мишу и ничего не ведала о каком-то Максиме.
Расплатившись с Риммой за покупки, Маша постаралась поскорее выйти из кафе и они, присев на свободной лавочке, недалеко от кафе, стали ждать папу.
Римма не поняла, почему Маша так резко прервала их разговор и быстро выскочила на улицу. Из окна кафе она видела, как Маша с дочкой садились в машину и как какой-то мужчина помогал им. Она, на всякий случай, записала номер и марку автомобиля.
… … … … …
– Откуда у тебя это? - удивлённо спросил Миша, глядя на то количество сладостей, которое принесла Лена с улицы.
– Мне дядя дал. У него машина как у тебя, только чёрная. Он меня дочкой назвал и сказал, что я красивая, - гордо выпалила Леночка.
Миша побледнел… Он с трудом дождался с работы жену и ошарашил её такой новостью.
– Откуда он узнал, где мы живём? - недоумевала Маша. Она сразу поняла, что это был Максим.
С Леной была проведена строгая беседа. Ей родители категорически запретили разговаривать с незнакомыми дядями, а тем более, принимать от них что-то. Ей, взрослым языком, родители объяснили про случаи мошенничества, про воровство детей и тому подобное.
Лена пообещала, что
не будет больше общаться с незнакомцами.
… .
Бабушка Люда зашла в магазин, а Леночка увидев знакомого мальчика Серёжу, что жил недалеко от них и пришёл сюда со своей мамой, осталась с ним на улице, не пошла с бабушкой. Через несколько минут, в магазин забежал Серёжа и громко сказал бабушке Людмиле, что Лену похитил какой-то дядька и увёз на чёрной машине.
… … … …
Второй день Михаил с Марией не выходили из здания полиции. Они написали заявление, что в похищении дочки подозревают её генетического отца, который отрёкся от своего ребёнка ещё до его рождения. Рассказали про случай его приезда в их деревню и про угощения, которые он привёз девочке
Полиция проверила все адреса, по которым мог находиться Максим с девочкой но его нигде не было.
Сложно передать состояние Маши, которая беспрестанно плакала. Она вторые сутки не спала и ничего не ела. Она не может объяснить, что заставило её поехать в общежитие, в котором она когда-то жила, но она настойчиво попросила об этом Мишу.
Что это? Материнский инстинкт? Высшие силы? Что???
Они проходили мимо дома, где прошли несколько лет жизни Маши. Где она когда-то была влюблена в Максима… Они проходили именно под теми самыми окнами её комнаты, когда услышали, что кто-то стучит в стекло и, Маше показалось, что зовёт её, маму… Она подняла голову и, в окне второго этажа, увидела заплаканное лицо Леночки.
Дверь в комнату была закрыта на ключ, девочка была в комнате одна. Вахтерша сказала, что дубликата ключа от этой комнаты на вахте нет. Девочка плакала, звала маму с папой. Тогда Миша решил ломать дверь. Вахтерша вызвала полицию…
Римма плакала, сморкаясь и размазывая по лицу дешёвую косметику. Это она сообщила Максиму номер машины, на которой уехала Маша с дочкой. Это Максим выкрал девочку и, зная, что её будут искать именно у него дома или в доме его родителей, привез дочку к Римме в общагу.
А Римма… Она и раньше завидовала Маше. Чему? Сложно сказать…
Наверно, спокойствию Марии и её способности не терять самообладания. Когда Римма из окна увидела, что Машка, со своим, когда-то нагулянным ребёнком, садится в приличную машину симпатичного мужика, то у неё аж давление подскочило.
– Ну, почему это - одним всё, а мне, несчастной - ничего.
Уже тогда она решила отомстить Машке за её успех в жизни.
– Зачем ты это сделала? - спросила у Риммы Маша, крепко обнимая свою доченьку.
– Ненавижу тебя! Потому, что ты счастливая… - рыдала Римма.
– Дурёха… - обняла её за плечи Маша:
– Надо просто жить и всё получится…
Эпилог:
Маша не стала бы подавать на Максима в суд, но поскольку в этом деле была замешана полиция, то суд, всё же, состоялся.
Максиму было назначено наказание в виде штрафа. Он не смотрел в глаза Маши и, лишь, сквозь зубы процедил:
– Прости меня, если сможешь. Я тогда поверил матери, а не своей любимой…