В 1925 году, когда Есенина нашли в англетеровской петле, К. Чуковский оказался одним из немногих, кто сдержанно отнёсся к смерти прославленного поэта. "Очень уж у нас возмущаются страшной судьбой Есенина. Как будто Есенин - единственный! Многие литераторы сейчас - более или менее Есенины. Я сейчас получил письмо от Сергеева - Ценского, замечательнейшего из русских беллетристов, - он не может приехать в Питер, потому что у него нет пальто! А он уже написал четыре книги".
Спустя шесть лет Чуковский будет оправдываться перед одной своей знакомой, почему он недостаточно помог Сергееву-Ценскому.
Чуковский был удивлён, оскорблён даже. На последние деньги приехав к давнему знакомому, за которого он в своё время хлопотал, Корней Иванович оказался обескуражен. Не имевший в 1925 году собственного пальто, теперь ловко устроившийся литератор производил впечатление помещика., он держал корову, коз, сразу угостил Чуковского сытным обедом, вручил корзину миндаля...
На упрёки знакомой, что Чуковский недостаточно занят хлопотами о других людях, Корней Иванович с очень горькой язвительностью одёргивает суетящуюся особу, мол, ведает ли она, как живётся сейчас ему ,Чуковскому, если о таких новостях не пишут в газетах:
"Тотчас после кончины моей дочери (10.11.1931) скончалась моя мать, потом заболела раком моя сестра, помешалась от горя моя жена, и вот сейчас на глазах у моего сына погиб под колёсами автобуса его лучший, его единственный друг, которого мы помним с 9-летнего возраста. Денег у меня давно уже ни гроша, и я сейчас живу либо в долг, либо впроголодь.Жене моей, кажется. лучше, но сестра на днях приедет ко мне в Питер умирать. А у меня как нарочно нет уже уже никаких душевных сил встретить и эту смерть".