Роман. Огненная Валькирия. Глава 3

 
                (фото из интернета)

                «Глава 3».

                «В любви и согласие».

               
  О том, когда семья купцов Артемьевых появилась на Дону, доподлинно не
  известно. Одно известно, что они люди пришлые, и рода были, не казачьего! Во
  все времена, занимались только одним, торговлей. Осев на Дону очень давно,
  многодетная семья Артемьевых крепко пустила здесь свои корни, за сотни лет,
  наладив торговлю почти по всему Войску Донскому, от станицы Усть-Медведецкой
  до самого Царицына. Жили и торговали Артемьевы и в станице Трехостровской.
      Об истории самой станицы Трехостровской  сохранилось сведений мало.
  Основана она была ориентировочно в  1675 году, и находилась первоначально на
  правом возвышенном берегу реки Хопер  выше станице Михайловской, рядом с
  городками Пристанский и Григорьевский.  Первое название станицы было городок
  Беляевский. Во время восстания Кондратия Булавина, станичные казаки,
  поддержали его и за это в 1708 году во время подавления восстания, по приказу
  Петра первого, городок Беляевский был сожжен дотла. Уцелевшие казаки станицы
  переселились на возвышенный, меловой, правый берег Дона, где в 1709 году с
  императорского разрешения и основали новую станицу Беляевскую современную
  станицу Треостровскую.
      Новая станица  расположилась на правом возвышенном берегу Дона, в
  семидесяти верстах  от воеводской крепости в то время, а позже губернского
  города Царицын. И в 45-47 верстах от будущего уездного городка Иловля. Высокие
  меловые берега Дона и бескрайние донские степи отличительная черта природы
  станицы Трехостровской. Но и, конечно же, главная достопримечательность 
  станицы вокруг, которой в дальнейшем и будет строиться весь наш роман, ее
  знаменитый «Пуп земли». Древнее языческое капище, эпохи еще «бронзового века».
      С годами новая станица разрослась и укрепилась. Согласно переписи
  населения войска Донского на 1859 год, в станице Трехостровской, Второго
  Донского округа. Было 348 дворов, и проживало 967 душ мужского, и 978 женского
  пола. Было две православные церкви, две школы и гимназия. Имелось две
  мельницы, одна маслобойня и пекарня. Кожевенная обувная мастерская, мастерская
  по пошиву шуб и бекеш. Два больших магазина и винно-табачная лавка.

      Первым, в станице Трехостровской, в 1825 году, открыл  свой магазин, дед
  жены комдива Климова Ксении, Артемьев Кирилл Михайлович. Имея трех сыновей,
  Николая, Михаила и Федора, он всех троих, с детства приучал к семейному делу 
  торговле. А когда старшие братья Николай и Михаил выросли, они покинули
  станицу, наладив свое торговое дело, один в Новочеркасске, а другой в
  Царицыне. И только младший сын, Федор, отец Ксении остался в станице, и после
  смерти своего отца в 1868 году, продолжил его дело, увеличив торговую площадь
  до трех магазинов.
      Федор Кириллович Артемьев, родился в станице Трехостровской, 20 марта 1850
  года. Любимчик отца и матери, он с детских лет не знал, что такое слово нет!
  Любое желание, чтобы ни пожелал Феденька, все его родители исполняли для него,
  выращивая из своего чада чёрствого, бездушного человека и абсолютного эгоиста,
  что вскоре все и увидели в его характере, когда мальчик вырос.
       В 18 лет, после смерти отца, Федор с рвением взялся за его торговое дело.
  Не щадя никого, и не останавливаясь не перед чем, ради личной выгоды,  чтобы
  остаться одним торговцем в округе, он в течение двух лет выдавил из станицы,
  обоих своих конкурентов. Купца Василия Егорова и винно-табачного лавочника
  Семена Игнатова, выкупив их магазины и частные подворья, заплатив тем тройную
  цену. Он, несомненно, заплатил бы и больше, не согласись его конкуренты
  на такое, и так слишком щедрое предложение. Но они согласились и Федор
  Артемьев в 20 лет, стал единственным торговцем в станице Трехостровской, в
  которой как было сказано выше, по переписи населения 1859 года насчитывалось
  348 дворов.
     - Что же ты Феденька наделал?! Сетовала Софья престарелая мать Федора,
  когда ее сын, сообщил ей, о такой, как ей на первый взгляд показалось,
  бессмысленной покупке.
     – Ты же почитай все сбережения отца покойного на эти лавки перевел!
  На что же мы жить и торговать будем?! – А коль завтра помру, так меня и
  похоронить, не на что будет.
     - Ну! – Маменька вы и хватили лишка! Воскликнул Федор. – У нас, что же,
  по-вашему, совсем денег нет?! Да! Их немного осталось после этой покупке!
  Почесал затылок Федор. Но зато, теперь в станице, только один торговец это я!
  И мы переживем эти трудности, поверь мне маменька,  деньги свои, я не только
  верну, но и во множество раз увеличу!
       Слова Федора, сказанные матери, не остались пустым трепом. Владея тремя
  магазинами в станице, Федор, поставил дело так на поток, что в течение года,
  не только вернул все свои затраченные деньги, но  еще, и  неплохо заработал! А
  еще через пару лет, так поднял свое дело, что уже сам практически  не
  торговал, а лишь следил за работой своего управляющего  Григория Ивановича
  Еремина и руководил всем торговым процессом.

      Сильный от природы, Федор, был ростом выше среднего, широкоплечий, крепкий
  парень, гордой  прямой осанки, с огненно рыжими, немного кудрявыми волосами.
  Овальное строгое слегка припорошенное   веснушками лицо его, спокойно и
  внимательно смотрело на всех, своими бирюзовыми глазами.  По красоте не
  Аполлон, не бесспорный красавец, но многим станичным казачкам нравился, чем он
  с лихвой и пользовался, пока их мужья казаки были на службе, а его
  управляющий, Григорий управлял магазинами.
      Так с улучшением торговых дел Федор, имеющий свою питейную - табачную
  лавку, все чаще и чаще, стал вести аморальный образ жизни, устраивая попойки 
  кутежи, со своими, халявными дружками,  девицами и бабами легкого поведения.
  Все это крайне беспокоило Софью, престарелую мать Федора. Наконец ее терпение
  лопнуло, и она призвала на помощь старших сыновей Михаила и Николая, чтобы те
  образумили и женили брата! Братья откликнулись на зов матери, поднажали на
  Федора, и наконец, под сильным натиском матери и братьев, Федор согласился,
  наконец, жениться, но сразу поставил условие, что женится он, только на Галине
  Глебовой.
    - Ну, вот опять он о своем! – О Галине Глебовой! Воскликнула взволнованная
  мать, когда все они, собрались на семейный совет, в гостиной за круглым
  столом, с самоваром, вареньями, медом, баранками, пряниками и всякой другой
  снедью.
    - Галина Глебова? Переспросил старший брат Николай, наливая с самовара
  парящую кружку горячего чая. На вид он был такой же крепкий мужчина, как и его
  младший брат Федор, тоже рыжий, конопатый  как и он, и их покойный отец
  Кирилл. Лицо его покрывали пышные усы, и аккуратно стриженая  борода.  Только 
  выглядел он намного старше своего  младшего брата, и чертами лица, больше 
  походил на мать, чем на Федора и отца.
    - Кто такая?! – Почему я ее не знаю?! Вылил парящий чай, из кружки на
  блюдечко Николай.
    - Как не знаешь! Воскликнула мать. На ее морщинистом, опалом, но все еще
  красивом лице, застыла взволнованное выражение. – Галина Грекова, дочь
  отставного казачьего полковника.
    - Дочь полковника Грекова. – Встрял в этот раз в разговор средний брат
  Михаил. В отличие  от своих братьев, он не был  рыжим и здоровым как они.
  Здесь решительно, и  бескомпромиссно вмешались гены матери. Не высокий,
  чернявый Михаил, перенял от нее не только густые,  и черные волосы на голове,
  но и все тонкие классические, красивые черты ее лица. От глубоких  темно-карих
  глаз, и прямого носа с закругленным кончиком, до слегка пухлых розовых губ,
  и красивого, круглого подбородка.
    – Полковника Грекова я припоминаю, продолжил Михаил,  прищурив глаза.
  Обмакнув баранку в чашку с медом, он надкусил ее, и запил чаем из блюдечка.
    – Да и дочь его помню красивая девушка.  Только почему ты ее Галиной
  Глебовой назвала?
    - Так она Глебова и есть! Воскликнула взволновано мать, которая в отличие от
  сыновей ничего не ела, и чай не пила, а лишь сидела на стуле и, наблюдая за
  сыновьями, вела свой рассказ.
    – Она Вдова есаула Ивана Глебова.
    - Вдова?! Удивленно приподнял свои рыжие густые брови Николай и посмотрел в
  сторону Федора.
      Федор не сидел со всеми за столом и не пил чай, он облокотился о стену у
  окна, и курил трубку выпуская клубы дыма, в открытую форточку. За окном был
  летний теплый вечер, с улицы доносились отдаленные голоса большой станицы,
  разговор людей, лай собак и мычание коров. А где-то вдали,  за горизонтом
  таяло багровое солнце, бросая через окно на стену, на штофные обои гостиной
  свои последние,  но все еще яркие малиновые лучи.
    - Да! – Вдова! Продолжала  рассказывать мать. – Жил у нас здесь один казак
  есаул Иван Глебов. - Красивый был мужчина. – Чернявый. – Вот он и засватал
  Галину. – Свадьбу отпраздновали, в 1868 году, а через месяц пришел его срок,
  на войну ехать в Польшу, там поляки тогда мятеж подняли, вот наших казачков и
  бросили его подавить! - Уехал и назад не вернулся! Так и сгинул в этой Польше
  треклятой!
    - Ах да! – да! – Припоминаю. Поставил пустую кружку на стол Николай. – Это
  же было в тот год - когда мы отца похоронили. – Я помню, были разговоры про
  какого-то есаула погибшего в Польше. – Так это значит, про него был разговор?!
    - Да! – Я тоже вспомнил, откинулся на стул Михаил. – Но тогда не только про
  есаула был разговор, - тогда насколько я помню извещения на 5-ть погибших
  казаков пришло.
    - Не на 5-ть, а на 7-мь! Поправила сына мать. – Тогда много слез было в
  станице. Очень много! Она замолчала, а вмести с ней, замолчали и Николай с
  Михаилом. Федор же, по-прежнему курил свою трубку, и безучастно смотрел в
  очертания, погасшего за окном дня.
    - А почему ты выбрал именно Галину Глебову? Нарушая паузу, бросил взгляд,
  на своего брата Николай. – Что в станице молодых девок нет?! Федор не ответил,
  оставаясь у окна.
    - Да как же нет! Подпрыгнула на стуле мать. – Вон у нашего управляющего
  Григория Ивановича Еремина, дочь Ирина 18-ть лет! - Кровь с молоком! – Или у
  мельника Архипа Михайлова дочь Дарья тоже 18-ть лет! – Красавица глаз не
  отвести! Софья замолчала на минуту и продолжила. - Нет, конечно. – И про
  Галину Глебову, - я ничего плохого сказать не могу. – Девушка порядочная!
  Второй  год после смерти мужа,  держит себя достойно! – Живет с престарелым
  отцом. Знаю, сватал ее намедни один казак, но она отказала. – Да! Она не
  плохая. – Но все же вдовая! - И старше Федора на два года! – Может все-таки,
  кого из молодых девчат возьмем?! Робко в последний раз предложила мать и
  глянула сначала на Федора. Но, не услышав от него ответа, с грустью в глазах
  посмотрела на Николая и Михаила. Братья переглянулись, между собой, и
  направили свои взгляды на Федора.
    - Ну, что ты молчишь?! Воскликнул Николай. – Скажи, что ни будь!
      Но Федор не ответил, он последний раз затянулся, выпустил облако дыма,
  затем вытряхнул в форточку пепел из трубки, положил трубку на комод, который
  стоял рядом у стены, и посмотрел на семейное собрание. – Что вам еще сказать?!
  Я уже все сказал! - Женюсь я только на Галине Глебовой! – А теперь все! Можете
  совещаться дальше, а мне  спать пора! Завтра в 6 часов утра вставать, в
  Царицын за товаром ехать! Федор шагнул к двери, и скрылся за красивыми
  дверными занавесками.

      Все случилось так, как и задумал Федор. Галину засватали и в октябре 1871
  года состоялась их свадьба. Надо сразу сказать, что  симпатия Федора к Галине,
  не была безответной. Федор ей тоже нравился, и поэтому с первых дней их
  совместной жизни все у них было в любви и согласии. Перестав вести аморальный
  образ жизни, и оставив всех своих дружков и подруг, Федор к великой радости
  своей матери, посвятил все свое время, любимой жене и работе. А когда
  в декабре 1872 года, у него родился первенец, сын Кирилл, он в восторженном
  порыве, целый день, бесплатно поил всякого, кто бы ни вошел в его винную
  лавку. 
    - Почто так тратишься Федор Кириллович?! Улыбаясь, упрекнул хозяина его
  управляющий, Григорий Иванович, когда  увидел  у  питейной лавке, пол станицы
  пьяных казаков. – Ведь у них глотки луженые, сколько не влей, все мало будет!
    - Молчи Григорий!- Пусть пьют! - У меня сегодня сын родился! Воскликнул,
  улыбаясь, хмельной Федор. А потом нагнулся и прошептал на ухо управляющего.
    – Сегодня они за мой счет пьют, а завтра за свой, похмеляться, будут!
  Поэтому, я в убытки не останусь! – Ха! – Ха! – Ха! Рассмеялся купец.
      Федор оказался прав, к утру вся компания вчерашних пропойц, не смотря на
  мороз,собралась у питейной лавки. Здесь Федор всем  объявил, что нальет
  каждому на опохмел, по одной рюмке водки бесплатно. А если, кто и дальше
  останется пить, то будут пить, уже за свой счет. К тому же, штоф водки, будет
  стоить, на одну  копейку дороже нынешней цены. Подорожание не значительное,
  поэтому практически все, согласились и так в станице, начался, второй день
  пьянки. Хитрый прием купца, позволил ему, вернуть какую-то  часть денег от
  вчерашнего безудержного кутежа, но большая их часть, не вернулась. Однако, это
  совсем не беспокоило Федора, который был невероятно счастлив, рождению сына, и
  посвятил все свое внимание ему и своей любимой жене.
      Вообще, перемены в характере Федора, после рождения сына, произошли
  невероятные! Всегда эгоистичный, своенравный, грубый и хамоватый, он вдруг
  открылся людям, такими чертами своего характера. Какие в нем, не то чтобы
  раньше не замечали. Но даже и предположить не могли, что они в его душе есть,
  и таятся где-то там, глубоко под спудом.
      Дружелюбие, вежливое отношение к покупателям и своим рабочим, внимание к
  мнению других, и все это Федор! Человек, который раньше, не то, что не
  прислушивался к чужому мнению, но и вообще не слушал никого. Все эти
  невероятные перемены в его душе и характере могла пробудить только любовь к
  жене и сыну. А любовь эта была силы невероятной. Чтобы понять,как Федор любил
  свою жену и сына, для полноты понимания достаточно привести всего два
  примера этой любви. Два случая с его семейной жизни. Первый случай, характерно
  показывает его любовь к жене, а второй к сыну.

      Случай первый, произошел в год рождения Кирилла. После знаменитой
  бесплатной попойке станичных казаков в питейной лавке Купца. На третий день,
  после этого случая, Федор неожиданно засобирался в дорогу. На все вопросы жены
  и матери, куда он собирается?! Федор, загадочно улыбаясь, ответил. – Потерпите
  несколько дней, приеду, узнаете. Затем поцеловал, жену, сына, мать и уехал.
  Его не было неделю. Через неделю он вернулся с горой коробок, в которых были
  разные подарки от игрушек для сына до новых нарядов для жены и матери.
    - Боже мой, откуда все это? Улыбаясь, спросила Галина. Когда в гостиной их
  дома, Федор стал раскрывать коробки и доставать из них подарки.
    - Из Санкт-Петербурга. Ответил Федор.
    - Ты ездил в Санкт-Петербург? Удивилась Софья мать Федора.
    - Да! – На ювелирную фабрику Петра Карла Фаберже. Загадочно улыбнулся Федор.
  И поэтому, это не главный мой подарок. – Главный здесь! Федор раскрыл
  маленькую коробочку и достал из нее красивый, голубой бархатный футляр, с
  золотой монограммой Петра Карла Фаберже на крышке, и золотыми застежками.
  Раскрыв его, Федор встал на колени перед креслом в котором, сидела его жена и
  протянул ей открытый футляр.
    - Это тебе дорогая моя, за нашего сына! – За Кирюшу! С любовью произнес
  Федор и улыбнулся.
    - Боже мой!! Воскликнула Галина. – Какая красота!
      Внутри футляра, на специальной гранатового цвета бархатной подложке лежало
  золотое, бриллиантовое колье с подвесками в виде дождевых капель, изумительной
  красоты, и такого же фасона бриллиантовые сережки.
    - Господи, какая красота! Воскликнула мать Софья. – Это настоящие
  бриллианты?!
    - Да! Ответил Федор.
    - Но это же очень дорого Федя. Смущенно улыбнулась Галина.
    - Мне для тебя дорогая, и нашего сына ничего не жалко! - Носи! Улыбнулся в
  ответ Федор. Так Федор любил свою жену. А о том, как он любил своего первого
  сына Кирилла, можно судить по другому случаю.

      Однажды, когда Кириллу исполнилось четыре годика, а жена Федора Галина
  была беременная вторым сыном Игнатом, произошел случай, который вскоре, сильно
  озадачил Федора.
      В тот летний день, бабушка Софья, получила поздравительную открытку от
  среднего сына Михаила, и сидя в своем кресле на веранде дома читала ее. В
  открытке сын поздравлял мать с днем рождения, и от своего лица и всей семьи
  желал ей здоровья и долгих лет жизни.
    - А я, тоже такую лошадку хочу! Послышался неожиданно детский голос совсем
  рядом.
    - Что?! Воскликнула бабушка, и, оторвав свой взгляд от текста открытке,
  увидела у своего кресла внука Кирилла.
    - Я тоже такую лошадку хочу! Повторил мальчик, указывая пальчиком на
  открытку в руках Софьи. Бабушка повернула открытку лицевой стороной к себе и
  наконец-то разглядела ее внимательно.
      Открытка называлась «Высочайший выезд». На фоне, отдаленной триумфальной
  арки, на вороном коне, в парадной форме полковника, гвардейского уланского
  полка, восседал государь император Александр второй. А рядом с ним, в такой же
  парадной форме, прапорщика уланского полка, верхом на пони, сидел его
  маленький сын, цесаревич и будущий российский император Александр третий.
  Рассмотрев открытку, бабушка Софья улыбнулась пообещав, что папа купит ему
  такую же лошадку. Видимо она подумала, что эта временная прихоть внука
  вскоре забудется, но не тут то было. Вечером, когда Федор пришел домой, Кирюша
  уже всем напомнил про лошадку!
    - Что за лошадка? Спросил мать Федор.
    - Да! – Вот сегодня от Михаила открытку получила. Протянула она открытку
  сыну.
    - Ах вот какая лошадка! Улыбаясь, разглядел открытку Федор. Хорошо сынок
  будет тебе лошадка.
      На следующий день, отдав распоряжение управляющему, и оставив на него
  магазины, и питейно-табачную  лавку, Федор уехал в город Царицын. Вернулся он
  через двое суток, и привез разные гостинцы, подарки и большого игрушечного
  коня качалку. Все ожидали увидеть радость, на лице ребенка, но вместо этого
  Кирилл закатился в слезах и истерике! Не понимая, что произошло, все кинулись
  его успокаивать, и тут только со слов мальчика, сквозь плач они поняли, что он
  хотел и ждал живую лошадку.
    - Живую! Удивленно воскликнул Федор. – Так это же пони! – Где мне его взять
  сынок?! У Государя императора что ли?!
      Но мальчик не унимался, продолжал плакать и просить живую лошадку. Мать и
  бабушка как могли его успокоили и отвлекли, на время, но ненадолго, на
  следующий день, все началось сначала. Так прошел  еще один день, за ним
  второй, потом третий. Все мечты о том, что Кирилл перебесится и забудет об
  этой треклятой лошадки, не увенчались успехом. Мальчик стал, плохо есть,
  вскрикивать по ночам, и все просил, и просил свою живую лошадку.
    - Все Григорий! Обратился, наконец, к своему управляющему Федор. – Опять
  остаешься за меня! - Завтра уезжаю в Санкт-Петербург.
    - Неужели ты и вправду надеешься найти там пони?! Поинтересовался Григорий
  Иванович, когда Федор рассказал ему, о своей домашней проблеме.
    - Не знаю! С грустью и усталостью посмотрел на управляющего Федор. Но буду
  искать! Другого, мне ничего не остается!

      Поездка Федора была долгой. Вернулся он вечером через неделю, но сразу
  направился не домой, а в свою питейную лавку. На улице шел теплый летний
  дождь. День хоть и закончился но еще было светло. Лавка готовилась к закрытию.
  Половые убирали, мыли посуду, столы, и выпроваживали засидевшихся пьянчужек.
      Управляющий Григорий Иванович, не высокий щупленький  мужчина лет 38-ми,
  с прямыми, каштановыми, коротко стрижеными волосами. Наклонив лицо вниз, молча
  сидел за стойкой и пересчитывал дневную выручку. Заметив вошедшего хозяина, он
  покинул стойку, и вышел к нему на встречу.
    – Здравствуйте Федор Кириллович! – Как съездили?!
    - Никак! Воскликнул Федор, и устало сел на лавочку за один из столов.
    - Прикажи подать мне кружку вина. Посмотрел на управляющего Федор.
    - Егор! Окликнул одного из половых Управляющий. Через минуту, возле него
  выросла фигура, невысокого, чернявого парня лет 18-ти, с робкими черными
  усиками и овальным загорелым лицом. Он внимательно смотрел на Еремина, ожидая
  его распоряжения.
    - Послушай Егор. Воскликнул Григорий. – Пойди, принеси хозяину кружку вина.
  Только смотри, принеси хорошего вина, из второй бочки.
    - Понял. Воскликнул Егор и удалился. Через пару минут он вернулся назад с
  полной кружкой вина, и протянул ее хозяину. Не сказав не слова, Федор взял
  кружку, и, не прерываясь не на секунду, выпил ее залпом  до дна и вернул
  пустую кружку половому.
    - Ступай. Обратился к нему Григорий, и Егор тут же удалился.
      Федор сидел молча и смотрел в пустоту, вид у него был ужасный. Промокший
  на дожде,от сюртука до нижнего белья, загорелый, давно не бритый и судя по
  стойкому запаху пота, явно не мытый несколько дней. Он, несомненно, смахивал 
  бы больше на пропойцу и забулдыгу, чем на купца первой гильдии,  не будь на
  нем богатой одежды. Просидев молча минут, пять, и, захмелев от вина, Федор
  неожиданно заговорил, рассказывая  о своей крайне неудачной и безрезультатной
  поездке!
    – Нигде! – Слышишь Григорий?! - Нигде, невозможно найти этого проклятого
  пони! Я объехал весь Петербург!  Кого бы я ни спросил про него, в ответ видел
  либо удивленные лица, либо откровенный смех!  Они все смотрели на меня как на
  идиота, и откровенно смеялись мне в лицо. – Ты слышит Григорий! Посмотрел на
  управляющего, нахмурив брови Федор.
    - Это не удивительно! Улыбнулся в ответ Григорий Иванович. – Пони в России
  не водятся!
    - А ты чего лыбишься?!! Злобно нахмурил брови Федор. – Тебе что тоже
  смешно?! Резко схватил своей огромной ладонью управляющего за грудки Федор.
    – Я не знаю, как мне домой вернутся, как сыну сказать, что его лошадки нет!!
    - А ты тут надо мной потешаешься!! Федор с такой силой сжал рубашку
  управляющего, и так резко дернул ее на себя, что одна из верхних пуговиц,
  на этой рубашки сорвалась и поскакала по столу.
    - Федор Кириллович! – Помилуйте! - Взмолился щуплый Григорий Иванович.
    – Ведь мы, не одни! И я не над вами смеялся!
      Федор отвел взгляд от управляющего и посмотрел в зал. Двое половых Егор и
  еще один парень, стояли у стойки, и смотрели в сторону, делая вид, что они
  ничего не видели.
    - Федор Кириллович! Продолжил полушёпотом управляющий. – Уверяю вас! – Я не
  над вами смеялся!  Прошу вас отпустите меня, и я вам сейчас все расскажу.
    - Да! Выдохнул запахом недавно выпитого вина хозяин.  - Ну, рассказывай!
  Разжал свой кулак Федор.
      Управляющий оправил свою рубашку, положил оторванную пуговицу в карман,
  сел на лавочку и посмотрел на своего хозяина.  – Федор Кириллович. Вновь
  слегка улыбнулся управляющий.  Я знаю, как можно помочь вашей беде.
    - Что ты можешь знать?! Небрежно промычал захмелевший Федор. – Знаешь где
  пони достать?!
    - Нет, конечно! Воскликнул Еремин. – Но где найти лошадку для вашего сына, я
  думаю что знаю!
    - Ну-ка говори! Выпрямился Федор.

      Управляющий, начал свой рассказ, и рассказал  о разговоре, который он
  случайно услышал здесь в лавке накануне. Один из местных казаков, за кружкой
  вина, и праздным разговором с одним из своих приятелей, рассказал тому, между
  прочим, про своего знакомого калмыка животновода со станционного поселения 
  Качалино. Тот калмык живет на окраине поселения и занимается животноводством.
  И этот казак, покупал у него когда-то отменных баранов.
    - Ну и что! – Нахмурив брови, перебил управляющего Федор.  – Ты хочешь,
  чтобы я вместо пони, сыну барана привез?!
    - Да нет, что вы! Вновь улыбнулся Григорий. – Просто рассказывая, о
  хозяйстве этого калмыка, тот казак, сказал что, у него кроме овец, коров, и
  лошадей, есть также осел, ослица и маленький месячный осленок. – Красивый,
  черненький! – Ну, вылитый пони! – Прямо так и сказал.
    - Вот я и подумал что…….
    - Кто он?!! – И как его зовут!! Неожиданно схватил за плечи управляющего
  Федор, едва не вдавив его под стол. – Ну! Говори!
    - Вы о ком? Спросил растеряно Григорий Иванович.
    - О твоем этом казаке! – Как его зовут?! – где живет?!
    - Да наш он станичный! Воскликнул Управляющий. – Старший урядник  Михаил
  Семенов. Недавно на льготу пришел. – Живет тут недалеко, метров двести от
  лавки.
    - Собирайся! Вскочил с места Федор. – Едим немедленно!
    - Куда?!
    - К твоему казаку, - а затем к этому калмыку! Воскликнул возбужденно Федор.
    - Но Федор Кириллович. – Ведь темно на дворе! – Скоро ночь! Попытался
  возразить управляющий. 
    - Собирайся, кому я сказал!!! Рявкнул Федор. Затем повернулся и посмотрел на
  половых.
    – Егор! окликнул он все того же полового.
    - Слушаю хозяин. Подошел половой.
    - Пойдите, быстро, набери две четверти хорошего вина, да из продуктов,
  огурцов соленых, окорок, что есть, наберите  корзину. - И все отнесите в мою
  бричку.
    - Хорошо сейчас наберем. Ответил Егор и ушел со вторым половым выполнять
  поручение своего хозяина.

      О том, что было дальше, можно было бы написать отдельную главу. Но мы не
  будем на это тратить много времени и расскажем вкратце. На часах еще не было
  двенадцать часов, как в дверь, старшего урядника Михаила Семенова постучали.
  Через пять минут на пороге появился хозяин, в кальсонах и со свечей в руках.
  Выслушав, зачем он понадобился, казак замахал руками пытаясь отказаться, и уже
  собрался было войти в дом, но Федор, предложил ему денег 5 золотых  рублей, и
  вина, которое у него было с собой в бричке, и казачья душа не устояла.
      Через пять минут, Михаил оделся, объяснил своей сонной жене, что он должен
  уехать по очень важным делам, и ночная ватага, распивая в дороге вино,
  двинулась дальше. А дальше было сложней. К калмыку приехали во втором часу
  ночи. Две большие собаки подняли лай на всю округу. Подойти к дому, было
  невозможно. Оставалось только ждать и надеется, что лай собак, разбудит
  хозяина.
      Ждать пришлось не менее часа, пока, наконец, на улице не появился
  невысокий мужчина со свечной  лампой и ружьем в руках. Узнав, зачем к нему
  приехали эти странные люди, да еще подняли его с кровати ночью, мужчина
  выругался по своему, и собрался было уйти. Но Федор упал перед ним на колени,
  и слезно стал упрашивать его продать ему осленка, Предлагая за него целых
  50 рублей.
    - Хм! Хмыкнул себе под нос калмык. – Видно ты очень любишь своего сына, раз
  так унижаясь, стоя на коленях, - предлагаешь мне за одного осленка, целых 50
  рублей! – Цену 10-ти, таких ослят!  Хорошо! – Будь, по-твоему, забирай!
      Радости Федора, не было предела. Заплатив деньги и погрузив в бричку
  осленка, он тронулся домой. Веселая и пьяная компания заявилась  в станицу под
  утро. А когда Кирюша утром проснулся, его ждал маленький осленок, который и
  правда, был очень похожим на пони. Мальчик был очень счастлив, и не на минуту,
  не отходил от своей живой игрушке.
    - Спасибо тебе дорогой! Обняла мужа Галина. – Он все эти дни, от окна не
  отходил.  Ждал, когда папа ему лошадку привезет.
    - Не за что дорогая! – Все для вас! – Для тебя и для нашего рыжика.
  Посмотрел он на сына Кирилла. Затем подошел к жене, встал на колено и приложил
  ухо к ее животу. – И для тебя дорогой, Кем бы ты, не был, мальчиком или
  девочкой.

      Через месяц, Галина родила второго сына Игната. Бабушка Софья была на
  облаках от счастья. Дела сыновей, спорятся, прибыль в торговле и внуки растут,
  дом полон счастья, что еще нужно, чтобы быть спокойной за детей, и мирно
  отойти к Господу. Так и случилось, едва успев подержать на руках второго внука
  Игната, на третий месяц, после его рождения, в начале октября, мать Федора
  Софья преставилась  Господу. Даже не подозревая, в последние минуты,
  своей жизни. Что это семейное счастьем ее сына Федора, о котором она так
  радовалась, и которым так гордилась. Вскоре разрушится, рассыплется как
  песочный замок под напором морской волны, от клеветы, зависти и злобы
  человеческой!