Письмо к президенту

Дорогой, глубокоуважатый Сергей Сергеевич, написала она.
Потом спохватилась, не ко времени вспомнила детское стихотворение, и зачеркнула неверное определение.
Тот поэт,  наверное, был не в себе, кажется, у него погиб ребенок.
Буквы получились корявые, тяжело и непривычно писать левой рукой.
Словно на льду расползаются ноги, а иногда пробиваешь наст - стержень вонзается и рвет бумагу.
Еще мешают  резиновые перчатки, резина скрипит несмазанными дверными петлями и липнет к ручке.
Зато, если нагрянут с проверкой, не останется следов, перчатки после написания она утилизирует.
Имя президента тоже  изменила, можно сослаться на то, что обратилась к неведомому человеку.
Пожалуй, стоило бы написать молоком, так делал напрасно охаянный основатель былого государства, но могут не догадаться нагреть бумагу.
Та прибыла из враждебной страны, сообщила женщина.
Меня зовут Светланой, не преминула заметить она.
Вообще-то родители нарекли ее другим именем, но она мечтала нести свет людям и придумала себе подходящее прозвище.
И хотя лучи ее изрядно потускнели, но еще могла мерцать.
Та задумала   извести моего малыша, разоблачила пришелицу.
И на заставе так нарочито расписала свои мнимые заслуги, что у пограничников колечком свернулись уши.
Мол из-за  меня в том гиблом  городе некая мать отказалась от ребенка, и в будущем у вас не прибавится врагов.
Призналась в преднамеренном убийстве! написала доносчица.
А мы – добрые и наивные люди – не поверили ей.
Так разволновалась, сообщив это, что плеснула в стакан – зелье лишь покрыло донышко, - зажмурилась, пальцами зажала нос, но не глотнула.
В соседней комнате спит ребенок, негоже  сызмальства приучать его к выпивке.
Да и ей достаточно посмотреть на стакан, чтобы  придать блеск и завершенность своему творению.
Вылила отраву в горшок с чахлой пальмой, листья ее встопорщились.
Пограничники не пропустили убийцу, напрасно предъявила та сопроводительные документы, пришлось переправляться через  межевую реку, сообщила доносчица.
Но мало приняла, различила лишь силуэт.
Снова напоила пальму, на этот раз  листья  ярче зазеленели.
Та купила пустующую квартиру на нашей лестнице с далеко идущими целями, а именно: вознамерилась изжить моего ребенка. Не зря  долго и старательно тренировалась.
Так вонзила стержень в бумагу, что на столе осталась вмятина, и полопались резиновые перчатки.
Завела собаку-людоеда!
Сообщив это, напряженно прислушалась. Даже приложила к уху согнутую ладонь.
Мало того, проверила на всякий случай. Покачиваясь, добрела до соседней комнаты.
Малыш мирно почивал в своей кроватке, блестели фарфоровые его щеки.
Хотела поцеловать, но неудачно наклонилась и потеряла равновесие. Едва не упала, ухватилась за боковую решетку, дернула и чуть не опрокинула кровать, ребенок не проснулся.
Чтобы случайно не разбудить его, осторожно отступила.
Бутылка наполовину опустела, такие ядовито-зеленые листья, что прищурилась, чтобы не ослепнуть.
Изодрала  бумагу, но еще не добралась до сути.
Можно изобразить на стене, а потом аккуратно отодрать обои, догадалась женщина.
Доползла на коленях, разорвала  колготки и исцарапалась, но презрела эту шуточную боль.
Уже не анонимное послание – теперь вычислят по почерку, -  повалилась на левый бок и высвободила правую руку.
Пес притаился за дверью, нацарапала на стене.
Отбросила сломанную ручку, отыскала в кармане ключи.
Железом надежнее, так перед казнью  оставляют последнее послание.
Пес дождался, мы спускались по лестнице, то ли написала, то ли прошептала она, все смешалась в путаной ее жизни.
Пес захрипел и грудью навалился на дверь, та прогнулась под его напором, вспомнила женщина.
- Ребенок зашелся в крике.
Так тихо сказала, что невозможно разобрать.
Но ее услышали.
Иногда  в слабом дуновении ветра различают грядущую бурю, а круги на воде грозят обернуться губительной волной.
Но любая мать заслонит своего ребенка.
- Слишком долго ехали врачи! – выкрикнула Светлана.
Отодрала обои и нацарапала на штукатурке, но президент может не разобрать.
А она за него проголосовала.
Надо дописать на бумаге, там еще осталось место, и она не расползлась от случайных слез.
Ползком и на коленях добралась до бутылки.
И опять не пролила ни капли.
Листья на этот раз побурели, а потом опали.
Действительность смешалась с вымыслом.
- Врачи приехали и спасли ребенка, - сказала женщина.
Доползла до стены и привалилась к ней, но еще не свесила голову.
Если голова упадет на грудь или на плечо, то бесполезно искать и бороться.
Поэтому смогла подняться. Мысленно ухватила себя за волосы и потянула. Волосинки зазвенели и полопались.
Стараясь ступать твердо, широко ставя ноги, по шаткой палубе добралась до соседней комнаты.
Уличные фонари раскачивались под порывами ветра.
По стенам, по щекам ребенка метались причудливые тени.
Склонилась над ним, заслонила, но не спасла.
Напрасно прижала к груди фарфоровую куклу.
Впустую обратилась к президенту.
Послание не дойдет до него, а если дойдет, то он не ознакомится. А если прочтет, то не поможет.
Даже когда накажет убийцу.
Но только в сказках дано оживить человека.
А женщина все же надеялась.
…………..
Г.В. Февраль 2024.