Глава 13. Психованное воплощение самодурства - Павел I
… Вот они издержки монархии – в человека, личностные качества которого совершенно ещё не сформированы, заранее вкладываются ожидания его будущих организаторских способностей. Он ещё младенец, а от него ждут каких-то однажды проснувшихся в нём умений руководить огромным государственным механизмом, искусству ладить с людьми и принимать мудрые решения. А для самого будущего престолонаследника разве не испытание – все юные годы жить под гнётом будущих непонятных и пугающих неизвестной ответственностью глобальных забот? Тем более, если эти заботы из-за долгожительства действующего монарха всё переносятся и переносятся на более поздние сроки.
Возьмем хотя бы пример с английским наследным принцем Чарльзом (нынешним королём Карлом II). По сути, заждавшийся своего часа наследник становится самым натуральным образом – говорящим попугайчиком в золотой клетке. И где гарантии того, что после долгих лет ожидания характер этого «попугайчика» сохранится адекватным?
*
Павел Петрович, сын Екатерины II, родился в 1754 году. Императрица Елизавета Петровна, разочарованная умственными способностями племянника (Карла-Петра-Ульриха, ставшего всё ж таки потом Петром III), как известно, вынашивала план вырастить себе преемником его сына. Для чего найдена была и привезена в Россию принцесса Ангальт-Цербтская. Императрица в самых нечаянных думах не могла предположить, что скромная, милая и услужливая девушка когда-то взойдет на российский трон, да ещё и пробудет на нем целых 34 года. Причём, едва ли самых успешных в истории нашей страны.
… Елизавета со свойственной ей обстоятельностью самолично взялась за воспитание мальчика. Для начала – в качестве главного наставника она назначает некоего Никиту Панина, бывшего дипломата, масона по убеждениям. Любопытно, что занятия, начавшиеся с самого «нежного» возраста Павла не прекращались до его вполне зрелых лет. Общения же со сверстниками царевич практически был лишен.
Учился Павел легко. «И подлинно, когда Его высочество не заленится, то провождаемые с ним в учении часы неописанное приносят услаждение: с такою остротою и основательностью вникать изволит», - вспоминал один из его воспитателей С. Порошин.
Несмотря на «хилость организма», Павел был резвым ребёнком, отличался впечатлительностью и склонностью к глубоким переживаниям. И, конечно, дворцовый переворот с арестом (а потом – и смертью) отца не прошёл для семилетнего мальчика бесследно. «В уме маленького Павла прочно закрепилось предубеждение против матери… между матерью, также не любившей сына, и сыном лежала глубокая пропасть», - написал в своих воспоминаниях граф Эстерхази.
Покровительница будущего императора (бабушка Елизавета) умерла, а матери он казался совершенно непригодным на роль наследника. Но что делать в таком случае вполне серьёзно озабоченной судьбой России императрице? Кого иметь в виду в мыслях о передачи своей власти, когда придёт печальный час? Естественно – ждать от Павла на наследование сына, благо рано уходить на покой Екатерина не собиралась.
…В первый раз Павел женился в 1773 года на принцессе Вильгельмине Гессен-Дармштадтской, которая через два с половиной года умерла при родах. Девятнадцатилетний юноша супругу очень полюбил, но как-то быстро охладев к ней (она, по слухам, не успев освоиться на новом месте, изменила ему), особенно не расстраивался: сам Фридрих Великий посулил ему помощь в поиске новой невесты.
Надо сказать, помощь действительно была нужна, поскольку очень уж, мягко говоря, несуразненьким выглядел будущий российский император. Ну, не постаралась, как говорится, матушка-природа (даже в Берлине его за глаза называли «самым некрасивым человеком российской империи»): он был невысокого роста, худосочный, с невыразительными чертами лица. Но Фридрих сказал – Фридрих сделал. Уже на другой день после специального (сватовского) приезда в Берлин Павел восторженным письмом хвалился своей матери: «Я нашёл свою невесту такову, какову только желать мысленно себе мог: недурна собою, велика, стройна, застенчива, отвечает умно и расторопно. Что же касается до сердца ея, то имеет она его весьма чувствительное и нежное. Весьма проста в обращении, любит быть дома и упражняться чтением или музыкою».
Принцессу быстренько обратили в православие, дав ей имя – Мария Фёдоровна; и обвенчали торжественно (со всеми долженствующими быть обрядовыми процедурами) с Павлом. Кстати говоря, брак оказался очень плодотворным (в буквальном смысле слова). В нём появилось на свет 10 детей, двое из которых стали впоследствии императорами, а семеро (одна дочь умерла в младенчестве) – важными сановными лицами в России и за рубежом.
…Хотя Павел рос и воспитывался, как законный наследник престола, он, конечно, догадывался (а может быть, даже и знал) что мать исподволь готовит в наследники старшего его сына – Александра. А потому с какого-то момента начал выказывать неадекватные стороны своего воспитанного в рафинированных условиях «клеточного содержания» характера.
Отправленный в 1783 году «заботливой» матушкой в бывшее имение её умершего любовника Григория Орлова – в Гатчину (лишь бы – с глаз долой), Павел вдруг самым серьёзным образом увлекается «военщиной» – создает себе гатчинские войска, которым и отдаёт всё своё свободное время. «Батюшкина армия воскресла во всей красе», - не без ехидства замечает по этому поводу Екатерина, имея в виду «кукольные увлечения» её покойного супруга – Петра III.
… К 1796 году (Павлу уже – 42 года) наследник окончательно теряет всякую надежду на то, что его не забыли. «Постоянные удары, наносимые его самолюбию императрицей, томительное для него бездействие, отстранение его от воспитания детей – всё это не могло не делать его положения особенно тягостным», - писал в своих воспоминаниях барон Штайн. Именно в этом году императрица, чувствуя, видимо, свою скорую кончину, решила, наконец, определиться с судьбой сына.
В ноябре 1796 года, когда Павлу доложили о приезде к нему в Гатчину графа Николая Зубова, он обнял жену и побелевшими губами прошептал: «Мы погибли…». А, узнав, что, напротив – волей умирающей матери императором назначен он, тут же хлопнулся в обморок.
Была ли воля матери именно таковой – история, как говорится, об этом не вполне уверена. Есть версия, что пока Павел ждал ареста, манифест (завещание) Екатерины сумел уничтожить её секретарь А. Безбородко. Во всяком случае, завещания не нашли, а посему – вопрос о престолонаследии и решился сам собой. Ну, а то, что секретарь через какое-то время Павлом был назначен канцлером – знаете ли… это ещё ни о чем не говорит.
*
…Неограниченная власть, так неожиданно упавшая в руки великовозрастному «недорослю», сразу вознесла его представление о собственной личности на недосягаемую высоту, а подозрительность и мнительность развились до болезненных проявлений. Он почему-то решил, что всё верховное чиновничество – лодыри, а посему личным примером тут же принялся показывать как надо работать. «Царь сам за работою с ранней зари, с шести часов утра, - пишет в своих воспоминаниях генерал-прокурор Репнин, - и я каждый день являлся с докладами во дворец в пол-шестого часов утра. В канцеляриях, департаментах и коллегиях свечи горели с пяти часов утра… все люстры и все камины полыхали. Сенаторы с восьми часов сидели за красными столами». Можно понять состояние всего чиновного царского аппарата, если добавить, что к издевательскому распорядку дня царь вменил ежедневные выволочки подчиненным за малейшие упущения. «Павел Петрович был горяч до исступления», - писал французский посол. «С тех пор, как он вступил на престол, психическое расстройство стало катастрофически усиливаться», - писал английский посол.
Даже преданные императору люди вспоминают: «Павел мучил самого себя и всех людей. Престол постоянно казался ему окруженным опасностями. Страх помутил его разум. Он как будто постоянно изобретал способы возбудить к себе нелюбовь».
Однажды императора пригласил на свой юбилей один из немногих его друзей детства – князь Куракин. Мило принявший приглашение Павел перед самым началом торжеств вдруг взбеленился: «Меня? Приглашают к какому-то князю? Да кто он, а кто я?». Возмущение достигло такого предела, что он позвал сына Константина и велел ему немедленно поезжать к виновнику торжества и передать ему, что он ж…, ж…, ж… (ну, то есть – попа на букву «ж»). В напыщенном бальном мундире тот и поехал исполнять отцову волю. И когда в присутствии взволнованных высоким императорским вниманием гостей Константин бодро передал «послание», бедный князь замертво упал в обморок, а гости тут же поспешили по домам.
… Буйство императора порой не знало пределов. Это было, пожалуй, почти так же, как в грядущем «сталинском» 37-м году. «Едва ли нашлось бы несколько домов, где не оплакивали бы сосланного или заключенного в тюрьму члена семьи» - писала в одном из писем княгиня Дашкова. Только в ссылку по указам Павла было отправлено свыше 12 тысяч человек.
Указы следуют один за другим. То император запрещает всем иностранцам въезд в Россию, то россиянам – выезд за границу. То он высылает из страны всех иностранных дипломатов, лица которых ему не понравилась, то неожиданно приказывает захватить все иностранные суда, стоящие в русских гаванях (а их команды, естественно – арестовать).
Он почему-то воевал даже с дворцами, «виновными» в том, что строились по указанию его матери. Были под ноль снесены некоторые павильоны Царского Села, Пеллинский дворец на берегу Невы (25 зданий), Екатерининский дворец в Лефортово, Английский дворец в Петергофе и Таврический дворец в столице (который – назло матери – впоследствии был переоборудован в казармы.
… Павел выказывает непоследовательность и во внешней политике. То он вступает в антифранцузскую коалицию с Великобританией, Австрией и Турцией. То, разорвав отношения с союзниками, начинает искать контакты с Наполеоном Бонопартом.
Особенную жёсткость он проявляет в отношении Великобритании. Дело доходит до того, что специальными указами запрещается ввоз и продажа английских товаров в России. Незадолго до гибели Павел совместно с Наполеоном начал готовить военный поход на Индию (именно по этой причине, по версии многих историков, и взял организацию убийства императора в свои руки английский посол Уитворт).
Если кто и мог благотворно подействовать на буйство императора, то это его супруга Мария Фёдоровна и «дружившая» с ним с юных лет фрейлина Нелидова. Обе эти женщины, премило общавшиеся друг с другом, только и могли хоть как-то смягчить настроение монарха. Однако в какой-то момент он вдруг отправляет Нелидову в монастырь, а с супругой «прерывает отношения». Появляется при нём некая девица Лопухина, которая тут же оказывается приближённой ко двору. Но близкие к императору люди, заметив ухудшение его психического состояния, решаются на «обратную замену» любовниц. А Павел, кстати, и не возражал: ведь как говорится, от перемены мест слагаемых…
…И всё-таки чему быть – тому не миновать. Император скорее всего специально, в упреждение «мрачных» умыслов, строит добротную (с внушительной толщины стенами) крепость (Михайловский дворец), окруженную глубокими рвами и оснащенную подъемными мостами, тайными лестницами и подземными ходами. Он переселяется сюда из Зимнего дворца, в полной уверенности, что как только верные люди дадут знак, он тайно укроется от угрозы.
А знака никто не дал…
В марте 1801 года 50 заговорщиков без всяких помех проникли в императорскую «цитадель». До комнат Павла дошли 8 человек. Убивали жестоко, нанеся множество совсем необязательных ножевых ранений.
Старший сын императора – Александр – был тотчас же разбужен и приведён в спальню убитого отца. Он, как утверждают историки, знал о готовящемся перевороте, но о том, что всё произойдет с такой жестокостью, видимо, не догадывался. «Он, увидав изуродованное лицо своего отца (наскоро накрашенное и подмазанное) был поражён и стоял в немом оцепенении. Тогда императрица-мать обернулась к сыну и с выражением глубокого горя и видом полного достоинства сказала: «Теперь Вас поздравляю – Вы император». При этих словах Александр, как сноп, свалился без чувств, так что присутствующие подумали, что он мёртв», - писал в воспоминаниях участник заговора Саблуков.
Официально было объявлено, что Павел умер от апоплексического удара.
Так он всех «достал» этот очередной отпрыск Романовского рода, что столица, при первых слухах о гибели царя возликовала. «Все обнимаются и поздравляют друг друга. Целуются даже незнакомые. Это неслыханное опьянение радостью», - пишет родственнику один из высокопоставленных чиновников.
Павел I Петрович погиб в возрасте 46 лет, пробыв на троне 4,5 года.