Я решил в один прекрасный день никогда не доводить свой организм до усталости.
Эта мысль пришла мне в тот самый момент, когда врач сказала мне, что я пережил микроинфаркт. Мысль такая пришла мне с некоторым опозданием. Ведь, микроинфаркт я переживал не как-нибудь, а всю ночь!
Была мысль встать с постели и поискать что-нибудь, что меня бы успокоило внутри груди. Но сил не было, потому что боль была вяжущей. Хотелось спрятаться от этой боли, но не получалось до утра.
Я вспомнил, что меня на улице встретил однокурсник, который привязался ко мне как-то странно. Я его во время учёбы избегал. Он рисовал неважно, хотя все говорили, что он учился в художественном училище в Казани. Я, естественно, закончил с ним педагогический институт, замечал его вскольз, не подходя на близкое расстояние.
В институте ко мне все подходили близко только в те моменты, когда я поражал всех исполнением портрета. В эти моменты все, как бы, учились у меня рисовать. Научиться, конечно, не успевали, потому что таланта не хватало.
Встреча с этим привязчивым субъектом мне вспомнилась именно той ночью. В. был связан крепкими узами с милицией через брата, сотрудника этого Советского заведения.
После того, как этот В. от меня удалился, я почувствовал удар в области сердца.
Естественно, я даже присел. К счастью, не упал. Падение могло бы мою грудь взорвать. В общем, я дополз до дома своего, но боль уже меня не покидала.
Сегодня-то я уже знаю, что микроинфаркт был не случайным.
Уже в молодости я узнал, что такое - зависть. Среди художников она очень сильно развита. Многие, у кого родители всемогущие, рвутся из своих детей вырастить вундеркиндов. Чаще не получается. В таких случаях применяются все способы внедрить сыночка или дочь в мастера любого дела. Мне пришлось испытать это на себе, хотя я никогда не рвался в первые лица.
Сама моя жизнь делала меня объектом, которому были не рады многие.
Когда я пережил настоящий инфаркт, тогда я и решил не перенапрягать себя. Сказать-то можно. Но как и где это нельзя делать? Инфаркт я переживал уже не как микроинфаркт. Это было уже на грани жизни и смерти. Меня только поразило не то, как я переживал невозможное описанию этого издевательства моего сердца надо мной!
Важно, что никаких следов инфаркта не осталось! Излечивал я инфаркт месяц! Ни походов в магазин, ни еды привычной. Есть уже было нельзя, потому что туалет был исключён на не определённое время!
Только одно молоко, вода и кефир в течение целой недели. Молоко, к счастью, было куплено в небольшом количестве. Через неделю я шёл в магазин только ближайший страшно долго. Боялся поскользнуться. Тут бы и умер.
Через месяц я стал поднимать гантели только трёхкилограммовые и очень мало.
В общем, что долго-то рассказывать. Целый год не трогал гантели больше этих трёх килограмм. Пять минут даже не поднимал. Не приседал!
Через год поехал в садоогород. В горку педали не крутил. Шёл пешком. В общем, обошлось. Обошлось очень много раз. Меня хотели убить во что бы то ни стало!
Я ни на кого не обижаюсь. Ведь, все эти случаи чудовищных потрясений моего организма, как я заметил, не отразились на моём здоровье.
Я всё так же чувствую себя, как в том возрасте, в котором гораздо меньше числа на семьдесят или даже на шестьдесят.
Подозреваю, что всё-равно убьют!
Смеяться, конечно, не хочется, но время у нас сегодня такое хлипкое. Вы, наверно, заметили, что я не обратился к врачебной помощи? Врачебной помощи я боюсь обращаться. Когда лежал в больницах, люди приходили в больницу своими ногами, но удалялись из больницы только на кладбище.
Февраль